Рождественский фестиваль в Новосибирске: пять важных спектаклей
Эпическое полотно о том, как от казачьей любви можно умереть, а за честь — убить, танцы по Достоевскому, научная драма в форме моноспектакля, роуд-муви про подростков-беспризорников, эмигрантская комедия о литовцах — какие спектакли нельзя пропустить в программе Международного фестиваля искусств в Новосибирске. Выбор Тайги.инфо.
«Тихий Дон»
Сдюжить восьмичасовой спектакль (с тремя антрактами) само по себе еще не подвиг — кое–какое шарлатанское театральное очковтирательство и подольше длится. А вот то, что ни на одном участке этого марафона не сбивается дыхание, не уходит энергия, не вянет действие, — в самом деле заслуга. Тем более ценная, что «Тихий Дон» на сцене «Мастерской», образовавшейся три года назад из выпуска Григория Козлова в Театральной академии, играет следующее поколение его учеников — третьекурсники.
Здесь владеют тем, чем всегда была сильна и ценна русская психологическая школа, — умением дать жизнь вымышленным героям, заставить нас сопереживать их чувствам.
Никто не играет густую характерность, не кладет возрастной грим, разве что пластика меняется (и то сказать — в романе проходят целые жизни), мало того, некоторые актеры изображают по несколько персонажей, но вот ведь удивительный эффект — разворачивается сцена, другая, и ты внутренне соглашаешься, привыкаешь, что эти два парня — братья Григорий и Петро Мелеховы, этот, повыше, — отец их Пантелей, эта хрупкая большеглазая девочка — мать Василиса Ильинична. Даже в то, что может быть такая Аксинья — категорически не похожая на Элину Быстрицкую в фильме Сергея Герасимова 1957 года. Потому что веришь не совпадению со стереотипами восприятия знаменитых героев знаменитого романа, но правде взаимоотношений и градусу эмоций.
А градус очень высок. Оказывается, у современных молодых людей, вообще–то не слишком подверженных трагическим страстям, может быть такой горячий, бешеный, захлестывающий темперамент, без которого нельзя рассказывать эти истории про то, как от любви можно умереть, а за честь — убить.
Дмитрий Циликин, «Деловой Петербург»
«Кафе Идиот»
«Кафе Идиот» Пепеляев на всякий случай нарек «визуальным театром». Однако на этот раз у него получился самый настоящий танцевальный спектакль — тот, в котором ситуации, характеры и взаимоотношения персонажей проясняются именно в танце.
Это обстоятельство, впрочем, ничуть не умалило значения режиссерских и сценографических находок, которыми изобилует «Кафе Идиот»: плодотворная попытка перевести роман Достоевского в современный контекст.
Александр Пепеляев, разумеется, не пересказывает роман: череда ритмически и эмоционально контрастных сцен позволяет лишь угадывать знакомые эпизоды. Цитаты из Достоевского режиссер включает в спектакль трижды: прочитанные наивным детским голоском без тени пафоса и надрыва, они придают танцевальным эпизодам жутковато-беспощадную прозрачность. Как и роман, спектакль балансирует на грани жестокой мелодрамы, психологического триллера, криминальной хроники, карнавального безумия и ярмарочного балагана.
Хореограф находит необходимые слова-движения для каждого персонажа в каждом конкретном эпизоде, будь то роскошное трио князя, Рогожина и Настасьи Филипповны, в котором танцевальные фразы, повторенные в разных темпах и интонациях, передают всю безысходность переплетения любви-ненависти, или центральный дуэт Мышкина и Рогожина с оригинальными поддержками, зримо обрисовывающий безнадежную нерасторжимость и разительное несходство персонажей.
Артисты современной части труппы «Балета Москва» работают истово и мощно: каждый ведет свою линию в спектакле с полным пониманием смысла целого, каждый в какой-то момент выходит на первый план, и эти сольные фрагменты выдают в них вполне состоявшихся актеров-танцовщиков.
Татьяна Кузнецова, «Коммерсантъ»
«Чик. Гудбай, Берлин»
15–16 декабря, «Красный факел»
Роман немецкого писателя Вольфганга Херрндорфа «Чик» вышел в 2010 году и признан одним из важнейших подростковых произведений десятилетия. Вскоре Роберт Коаль написал по нему пьесу, которая уже множество раз ставилась в Европе. В 2015 году она была переведена на русский язык и издана в антологии «ШАГ 11+» (акроним из слов Швейцария, Австрия и Германия), собравшей лучшие образцы современной немецкоязычной драматургии для юношества. Осенью того же года театр имени Пушкина впервые сделал читку «Чика» на Красноярской ярмарке книжной культуры, которую проводит в городе Фонд Михаила Прохорова.
Это камерный спектакль, в котором буквально только «актеры и коврик» — и большего для него действительно не требуется. Непринужденный разговор со зрителями разных возрастов, в котором забавные откровения подростков о первой любви и вопросах пола уже соседствуют с серьезными размышлениями о мире взрослых. О мире, в который каждый из нас входит через боль и мучительные сомнения, чтобы осознать: по-настоящему важно лишь то, счастлив ты или нет. Так говорит мать Майка, одного из героев «Чика». И, собственно, постановка Олега Рыбкина — о пути к этому осознанию.
Елена Коновалова, «Театр»
«Изгнание»
«Изгнание» Миндаугаса Карбаускиса — это для меня лучшее, что случилось в этом театральном сезоне. Ставя такой исповедальный, интимный спектакль о чужаке, чужестранце, режиссер не может не рассказывать о себе.
В пьесе Марюса Ивашкявичуса мы следим за иммигрантом, уехавшим из Литвы в Великобританию, спустившимся на дно жизни, чтобы потом очень медленно подыматься по социальной лестнице. Проблема адаптации, чувства Родины, потери языка, душевных потерь вынужденного мигранта тут центральная. Театр им. Маяковского под руководством Миндаугаса Карбаускиса действительно очень долго становился на ноги, прошел через череду полуудач, и признание не так часто следовало за постановками Карбаускиса, как он привык с первых шагов в своей карьере. Новый театр, в который пришел Миндаугас, требовал колоссальных усилий для реконструкции и инноваций, но тут — в отличие от многих площадок в Москве — был выбран путь именно эволюционный, длительный. Такой, в котором, вероятно, Миндаугасу Карбаускису не раз приходилось чувствовать себя действительно чужим.
Подзаголовок пьесы «Хроника одного яблока» — так называют наивных литовцев мошенники, которые соблазняют их заработком и перспективами, привозят в Великобританию, обирают до нитки и оставляют в чистом поле. Библейская метафора выводит ситуацию из сиюминутности, рассказывая вообще о экзистенциальности бытия, вечного странничества человеческой души и способности человека выворачиваться, приземляться при неизбежном падении на лапки. Жизнь тут мыслится вообще как череда провалов. Никто и не обещал гладкого и сладкого пребывания на земле — это у северных народов в крови, разлито в невеселом фольклоре.
Павел Руднев, «Театрал»
«Топливо»
«Топливо», поставленное Семеном Александровским в созданном им Pop-up театре упорно хочется назвать «Теплотой». Дело не только в созвучии слов и не в том, что теплота измеряется в джоулях, что ближе к физике. Дело в том, что в витиеватом «научном» монологе Давида Яна, записанном драматургом Евгением Казачковым, проступает близкая каждому тема: поиск смысла существования. Чуждый пафосу герой спектакля выражается иначе: «Как найти то топливо, чтобы мне было интересно».
Игра со зрительским восприятием и поиск новых способов донесения текста — вот что занимает Александровского. По форме «Топливо» моноспектакль. Питерский актер Максим Фомин появляется в маленьком неосвещенном зале. Поначалу он вступает в диалог со своим звучащим с темного экрана голосом. Речь о том, как маленький ереванский мальчик, сын физика и театральной мамы, играл в стоп-кадры — пытался фиксировать мгновения жизни, «рассчитывая скорость движения облаков по биению сердца».
Будущие лауреаты Нобелевки страдают от депрессии в психушке на улице 8 Марта, ищут на вывесках три семерки подряд, открывают законы, по которым существует мир,— и истово верят в магическую силу цифры 8. Рассказывая об этом, актер время от времени вступает в диалог со своим изображением на экране. Или произносит: «Коленки у него были вот здесь...», специально не делая никакого жеста. Так содержание спектакля незаметно становится его формой, и наоборот — «Топливо» превращается в ленту Мебиуса. Впрочем, можно не обращать внимания на то, как это сделано. Просто наслаждаться умным актером и его остроумным, отточенным монологом.
Алла Шендерова, «Коммерсантъ»
XII Международный Рождественский фестиваль искусств пройдет в Новосибирске с 7 по 24 декабря.
Тайга.инфо — информационный партнер фестиваля.