Кемеровские шахтеры перекрыли Транссиб: 20 лет без солидарности
Шахтеры Кузбасса перекрыли Транссибирскую железную дорогу 15 мая 1998 года. Стихийные протесты стали крупнейшими в современной истории Кемеровской области и одними из самых чувствительных для экономики России. После них регион начал превращаться в авторитарное государство во главе с Аманом Тулеевым.
Тайга.инфо предлагает вспомнить протесты кемеровских шахтеров, после которых жители региона 20 лет не объединялись на фоне общей проблемы до трагедии в «Зимней вишне». События 1998 года укрепили власть Тулеева, которая со временем стала абсолютной, гибель людей в огне 2018-го стоила ему кресла.
В 2018 году Тулеев подал в отставку и занял кресло спикера облсовета. Он заявил, что хочет уйти из политики, и не выдвинулся на праймериз «Единой России» в региональный парламент.
Редакция частично перепечатывает хронику шахтерских протестов 1998 года, которую подготовил кандидат исторических наук, доцент кафедры экономики и автоматизированных систем управления юргинского филиала Томского политеха Игорь Соловенко. Работу публиковали в вестнике ТГУ. В 2017-м историк использовал тему для защиты докторской.
«Рельсовые войны» 1998 года стали апогеем борьбы трудящихся и пенсионеров России за свои экономические права и интересы во время перехода к рыночным отношениям. Всероссийская акция протеста началась 13 мая 1998 года в Печорском угольном бассейне, но уже через два дня центр борьбы стал перемещаться в Кузбасс. 15 мая Транссибирская железнодорожная магистраль была перекрыта в районе Анжеро-Судженска. На рельсы вышло не менее одной тысячи шахтёров, пенсионеров, безработных и представителей бюджетных организаций. Они требовали от председателя правительства отставки президента РФ, прекращения закрытия предприятий без предварительного создания рабочих мест, погашения задолженности по зарплате и регрессным искам всем предприятиям города. В результате железнодорожные составы вынуждены были следовать по обходному маршруту.
Всероссийскую акцию протеста поддержали горняки Воркуты и Ростова-на-Дону. Имелась угроза железнодорожных блокад в Екатеринбурге, Омске и Иркутской области
Действия горняков Анжеро-Судженска получили широкий общественный резонанс и в итоге явились прологом масштабной «рельсовой войны» в Кузбассе. 16 мая уже работал областной штаб забастовщиков. Председателем областного стачкома (Координационного совета городов) был избран представитель Анжеро-Судженска [Владимир] Фокин (депутат горсовета — прим. Тайги.инфо). Стихийный протест стал принимать более организованный и масштабный характер. К более решительным действиям трудящихся Кузбасса подталкивало и ширившееся забастовочное движение в других регионах страны. Всероссийскую акцию протеста поддержали горняки Воркуты и Ростова-на-Дону. Имелась угроза железнодорожных блокад в Екатеринбурге, Омске и Иркутской области. Однако самой болезненной точкой в транспортной системе России являлся блокированный Транссиб.
Действия кузбасских пикетчиков носили более радикальный характер, нежели в других очагах Всероссийской «рельсовой войны». 20 мая солидарность с Анжеро-Судженском проявили другие города Кемеровской области — Прокопьевск и Юрга. В итоге сообщение между севером и югом Кузбасса было прервано, блокировалось большое сибирское кольцо, а также железнодорожное сообщение с Томском. Пикетчики пропускали только местные электрички, а также поезда стратегической важности и с гуманитарной помощью для шахтеров. В результате полностью была остановлена перевозка пассажиров и грузов на Дальний Восток и обратно.
Акция протеста обострила социально-экономическое положение в области и соседних регионах. На 20 мая экономика Кузбасса уже имела ущерб примерно 1,5 млн руб. Перебои с поставкой угля могли серьезно повлиять на переориентирование российских энергетиков в сторону предложений «Газпрома». 20 мая по распоряжению губернатора в Кемеровской области была объявлена чрезвычайная ситуация.
«Дайте людям зарплату, а детям пособие!», «Не надо ставить учителя на колени!», «Верните бесплатную медицину!»
Координационный совет городов Кузбасса обратился к участникам акции с предложением пропускать поезда к местным предприятиям и, таким образом, смягчить экономическое положение в регионе. Между тем пикеты на железных дорогах решительно поддержали работники многих предприятий и организаций Кемеровской области, представители мелкого и среднего бизнеса, сельские жители. Настроения пикетчиков выражали плакаты и транспаранты, которые были установлены вдоль Транссиба и имели похожее содержание: «Ельцина в отставку!», «Сменить курс реформ!», «Национализация предприятий!», «Дайте людям зарплату, а детям пособие!», «Не надо ставить учителя на колени!», «Верните бесплатную медицину!»
<…>
Через пять дней блокады Транссиба, в связи с расширением географии протестов и отсутствием адекватной реакции со стороны федеральной власти, основными требованиями пикетчиков стала отставка президента и правительства РФ. Вместе с тем анализ имеющихся источников показал, что четкие требования имели только трудящиеся и безработные Анжеро-Судженска. В других городах Кузбасса, а также в Координационном совете конкретная программа действий и требований отсутствовала. Шахтёрские требования поддержали Росуглепроф и Федерация независимых профсоюзов России. Кроме того, Генеральный совет ФНПР призвал зарубежные профсоюзы бойкотировать поставки угля в Россию, что сделало бы правительство РФ сговорчивее. Протестное движение трудящихся России было поддержано и на международном уровне в лице заявлений компартий Сирии, Греции и Италии.
<…>
116461
По мнению государственных чиновников, деньги «терялись» в самом Кузбассе, как и в других шахтёрских регионах. В связи с этим по решению правительства РФ в угледобывающие регионы были отправлены 5 мобильных бригад налоговой полиции, ФСБ и МВД. Перед силовыми структурами поставили задачу распутать цепочку посредников, занимающихся продажей угля, и выяснить, куда же подевались сотни миллионов рублей, которые заработали, но не получили шахтёры, а также разобраться в истинных причинах социального кризиса в шахтёрских районах.
<…>
По мнению Тулеева, выдача зарплаты не решала коренных проблем, необходимо было добиваться экономической самостоятельности Кемеровской области. Призыв губернатора к необходимости сворачивания блокады Транссиба в регионе не был услышан. Наоборот, обстановка продолжала усугубляться. Утром 22 мая на рельсы вышли шахтёры Междуреченска. В результате железнодорожные перевозки в Кузбассе оказались полностью парализованы. Ежесуточные потери от простоя поездов составляли для области более 1,5 млн рублей.
Федеральная власть все-таки была вынуждена реагировать на рост радикальных действий в Кузбассе и других шахтёрских регионах. 22 мая комиссия во главе с заместителем председателя правительства РФ [Олегом] Сысуевым прибыла в бастующий регион. Он заявил, что будет рассматривать только экономические вопросы и предложения, а политические требования невыполнимы, так как для отставки президента нужны более веские причины. На сторону правительственной комиссии в этот момент встали члены Координационного совета городов Кузбасса. Они обратились к шахтёрам с предложением прекратить блокаду железнодорожных путей. Но пикетчики не прислушались к их мнению. Таким образом, акция протеста приобретала неуправляемый характер, и последствия действий забастовщиков становились все более непредсказуемы.
<…>
137030
Правительственная комиссия явно торопилась с решением вопроса снятия блокады Транссиба, поэтому подписывала документы, не особо задумываясь о последствиях. Так, например, в протоколе по Анжеро-Судженску первый пункт требований гласил: «Отставка президента РФ». И заместитель председателя правительства подписал данный документ. К тому же горняки стали получать деньги из федерального бюджета, что делало их сговорчивее.
23 мая пикетчики Междуреченска с рельсов ушли, и движение по югу области было возобновлено. Действия анжеро-судженских и юргинских пикетчиков уже не имели серьёзного значения. 24 мая одновременно в Анжеро-Судженске и Юрге была снята блокада главного хода Транссибирской железнодорожной магистрали в Кузбассе. Правительство пообещало до 1 июля 1998 г. трудящимся и пенсионерам области погасить долги по зарплате и пенсиям, решить многие вопросы социальной защищенности.
<…>
На этом первый этап «рельсовой войны» в Кузбассе закончился <…> «Рельсовая война» в мае имела следующие особенности:
1) Стихийный характер и нечеткость задач пикетчиков;
2) Стремительная радикализация требований;
3) Во главе пикетчиков оказались лидеры трудовых коллективов, а не политических организаций;
4) Активное участие в акции приняли не только шахтеры, но и представители других профессий, а также работники бюджетных организаций и пенсионеры;
5) Чувствовалось колебание в отношении избранной формы борьбы;
6) За всю историю своего развития трудящиеся Кузбасса не знали такой реальной солидарности.
1-2 июля железная дорога пикетировалась по восемь часов в день
В течение июня правительство РФ так и не выполнило большинство взятых на себя обязательств. 30 июня 1998 года Координационный совет городов Кузбасса поставил в известность вице-премьера Сысуева о невыполнении подписанных протоколов и инициировал пикетирование железной дороги в городах Анжеро-Судженске, Юрге и Прокопьевске.
В течение 1−2 июля железная дорога пикетировалась по восемь часов в день. В акции участвовали жители Анжеро-Судженска, Юрги, Прокопьевска, Междуреченска, Осинников, Топок, Ленинска-Кузнецкого и Новокузнецка. Губернатор поддержал требования трудящихся, но вновь высказался против блокады Транссиба. Ни первого, ни второго июля правительство не предприняло каких-либо мер для ликвидации кризисной ситуации. В итоге на третий день протеста трудящиеся, безработные и пенсионеры Анжеро-Судженска, Юрги и Топок вновь перекрыли важную транспортную магистраль. Беспрепятственно шли только пассажирские поезда и электрички. Пикеты солидарности состоялись в Киселёвске, Кемерове, Белове, Ленинске-Кузнецком, Междуреченске. Главным требованием пикетчиков стала отставка президента [Бориса] Ельцина и правительства. Среди экономических требований основным являлось погашение задолженности по зарплате и пенсиям.
139626
Второе «стояние на рельсах» было более организованным, нежели первое. Десятки организаций (даже те, которые раньше не участвовали в забастовках) прислали своих представителей. Обстановка была накалена до предела. Рядом с участниками блокады Транссиба находились спецподразделения милиции, готовые в любую минуту выполнить приказ об освобождении железнодорожных путей.
<…>
Вскоре в Кузбасс прибыла правительственная комиссия во главе с первым заместителем министра топлива и энергетики [Игорем] Кожуховским. Появление представителей правительства, а также их обещания по исправлению ситуации повлияло на позицию администрации Кемеровской области. 6 июля региональная исполнительная власть обратились к пикетчикам с просьбой открыть движение поездов. В этот же день топкинские рабочие прекратили блокирование железнодорожной магистрали.
Другие шахтерские города юга Кузбасса ограничились только моральной поддержкой, так и не «встав» на рельсы. Таким образом, путь с запада на восток был открыт, а юргинцы и анжеро-судженцы вновь держали в блокаде только Томск. <…> В то же время Координационный совет городов Кузбасса, расположенный в Анжеро-Судженске, обратился к жителям региона с просьбой о поддержке акции и вновь подтвердил свое требование — отставку президента. Действия пикетчиков решительно поддержало законодательное собрание Кемеровской области. 11 июля произошла встреча представителей бастующих городов Кузбасса с правительственной комиссией. Обе стороны выразили готовность к переговорам. Камнем преткновения стала последовательность осуществления переговорного процесса. Правительственная делегация выступала за схему: «разблокирование — комиссия — переговоры». Позиция участников акции выглядела иначе: «комиссия — переговоры — разблокирование».
К блокирующим Транссиб 300 машиностроителям присоединились три тысячи человек. Участники протеста твердили: «Никому теперь не верим»
<…> 13 июля губернатор обратился к забастовщикам Юрги, Анжеро-Судженска и Осинников с предложением покинуть рельсы до приезда правительственной комиссии. В этот же день в области приступила к работе бригада Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД Росси. Предложение губернатора встретило неоднозначную реакцию в забастовочной среде. В Юрге, например, 14−15 июля, с целью демонстрации своей солидарности с пикетчиками, на рельсы вышли рабочие ещё нескольких цехов и подразделений машзавода. 15 июля к блокирующим Транссиб 300 машиностроителям присоединились ещё три тысячи человек. Участники протеста твердили: «Никому теперь не верим».
Обстановка осложнялась и отсутствием каких-либо положительных изменений в темпах погашения финансовых обязательств. На 15 июля по сводному протоколу в Кузбасс поступило только 67% от обещанной суммы. Между тем общественное мнение в бастующих городах Кузбасса всё более склонялось в пользу позиции губернатора. Его, прежде всего, активно поддержали предприятия и организации, которые не участвовали в блокаде дорог и несли существенные финансово-экономические потери. Действия Тулеева поддержали все региональные общественно-политические силы, в том числе обком КПРФ.
<…>
На пикетчиков нарастало и информационное давление, лидерами которого являлись центральные СМИ. 19 июля заместитель председателя правительства Сысуев все же прибыл в бастующий регион и «привез» в Кузбасс 730 млн руб. по протоколу от 25 мая. К тому же правительство сообщило Тулееву, что договорилось с Японией о кредите в 400 млн долларов США на развитие угольной отрасли. В этот же день все блокады железнодорожных магистралей в Кузбассе были сняты, а сами пикеты отодвинуты от полотна дороги на 50 метров. Выступая перед кузбассовцами, Сысуев признал ошибку тактики, которую правительство применяло в мае, чтобы разблокировать Транссиб. Оно подписало «заведомо невыполнимые протоколы», лишь бы открыть магистраль. Ещё одним просчётом, по его мнению, было обещание рассмотреть протоколы тех городов, где он не успел побывать.