Год после санкций: эмбарго без импортозамещения

24 Авг 2015, 04:35

Прошел год с введения Россией продуктового эмбарго. Иностранную еду велено уничтожать, а издержки компаний в связи с поиском новых поставщиков только растут. Корреспондент Тайги.инфо разбирался, чем запомнился санкционный год и как государство справлялось с последствиями эмбарго.

Жизнь после эмбарго

После введения санкций новосибирские рестораны и кафе пожаловались, что им нужно искать альтернативы запрещенным продуктам, а Владимир Городецкий (тогда еще врио губернатора Новосибирской области) заявлял, что местные производители только выиграют.

«Норвежской семги хватало на неделю, так как это охлажденный товар — вспомнил первые недели эмбарго владелец сети „Суши make“ Станислав Рапопорт в беседе с Тайгой.инфо. — Потом на рынке появился хороший продукт, который был (и есть) достаточно дорогим — фарерский лосось (Фарерские острова входят в состав Королевства Дания, которое является членом Евросоюза, однако сами Фареры самостоятельно решают многие вопросы и в ЕС не входят, — прим. Тайги.инфо)».

McDonald’s пришлось вывести из меню два салата. Представитель пресс-службы сети Оксана Белайчук заявила порталу «НГС. Новости», что из-за ограничения на импорт поставщик овощной продукции российского McDonald’s был вынужден пересмотреть каналы поставок.

Уже 19 августа 2014 года управляющий сети «Рестораны Дениса Иванова» Артур Ганагин признался, что компания столкнулась с 30%-ным повышением цены на «большинство импортных продуктов», в том числе и на уже перевезенные через границу: «Ажиотажный спрос, который, во многом, спровоцирован СМИ, конечно, опустошил склады поставщиков импортного сырья в Новосибирске, и многие рестораторы уже сейчас затовариваются на полгода вперед».

К началу сентября рост цен почувствовался везде. «Лимон подорожал за неделю с 70 до примерно 140 рублей. И его невозможно заменить быстро. Это другой временной цикл — надо месяца два», — говорил директор по корпоративному управлению ГК «Новые торговые системы» Александр Агеев в интервью «НГС». Губернатор по-прежнему находился в хорошем расположении духа: «Да, исчез там один ассортимент рыбы, который попал в зону запрета».

Еще одна причина роста цен — падение рубля, которое началось в сентябре 2014 года. К середине осени кризис коснулся всех сфер торговли, даже новосибирские секс-шопы «Доктор любви» и «Казанова» ощутили падение продаж. В ноябре начали расти цены в заведениях общепита, но предприниматели и рестораторы старались сохранить клиентов всеми возможными способами. В кафе, например, повышалась стоимость бизнес-ланчей или выводились в отдельную строку гарниры, которые раньше включались в цену горячего.

Противостояние инфляции: от картошки до элитного алкоголя

Следующим этапом стала государственная борьба с растущей инфляцией. Опасаясь спекуляции, УФАС курировало все жалобы на повышение цен, а прокуратура регулировала стоимость продуктов. С ноября по декабрь стоимость гречки выросла почти вдвое и составила 72 рубля. В марте УФАС нашел виновного — группу компаний «Пассим»: именно она повысила отпускные цены настолько, что рентабельность продаж выросла в несколько раз.

Социальные ярмарки, которые существовали довольно давно, начали пользоваться большей популярностью именно в этот период: цены там были на 20% ниже рыночных, так как участки для торговли арендовала мэрия. Свой вклад внесли крупные сети. Например, «Лента» и «Ашан» начали замораживать цены.

Власти настойчиво призывали жителей Сибири выращивать картошку. «Я считаю, что нужно обратиться к населению, чтобы население в 2015 году вернулось на садовые участки, которые брошены, вернулось на огороды», — заявил министр торговли Николай Симонов. Однако словами дело не ограничилось, и власти действительно выделили землю для желающих сажать картошку. «Сибкрай» сообщал о 560 га под корнеплоды.

При этом на правительстве Новосибирска санкции сказались не сразу. Так, 4 марта управделами обладминистрации разместило заказ на организацию банкетов на 3 млн рублей до конца 2015 года. В меню празднеств были включены элитный алкоголь и дорогие блюда. Губернатор быстро отреагировал на возмущение провластных общественников из ОНФ: «Не имеет смысла говорить о том, знал я или нет об организации закупки „элитных обедов“. Данная закупка уже отменена по моему поручению. Остается добавить, что в сравнении с 2014 годом бюджет управления делами уже сокращен на 30%».

Несмотря на предпринимаемые меры, цены продолжали расти. Продуктовая инфляция в январе-марте составила 10,2%: по сравнению с аналогичным периодом 2014 года цены подскочили на 20%. Это оказалось не единственным негативным последствием: популярностью среди покупателей стали пользоваться суррогатные продукты — в основном, из-за более низкой цены.

«По данным независимых экспертиз, у нас на прилавках порядка 70% фальсификатов и суррогатов. За последнее время количество фальсификаций не увеличилось, потому что увеличиваться ему просто физически некуда, — сообщил Тайге.инфо директор Сибирского федерального центра оздоровительного питания Яков Новосёлов. — Однако в ряде продуктовых групп — например, молочных продуктов — повысилась доля суррогатов. В овощах она, наоборот, уменьшилась: стали больше использоваться российские овощи. Дело в том, что в России поголовье молочного стада такое же, как и в 1937 году после коллективизации: то есть, у нас просто нет молока. Чтобы восстановить молочное стадо, нам нужно минимум пять лет».

Еще одно немаловажное следствие санкций — приток средств к российским производителям. В конце декабря 2014 года министр промышленности и торговли Николай Симонов заявил, что свежие овощи и фрукты были заменены фруктами из Китая, Сербии и Краснодарского края, а тепличные овощи — продукцией из Алтайского края и Новосибирской области.

Чуть позже агентство «РБК.Новосибирск» сообщило, что по итогам 2014 года племзавод «Ирмень» впервые за 21 год не отметил снижения объема заявок на молочную продукцию, и спрос даже превышал возможности предприятия. «При этом география рынка сбыта осталась прежней», — пояснил руководитель племзавода Юрий Бугаков. Гендиректор тепличного комбината «Новосибирский» Андрей Хардин подтвердил, что продуктовое эмбарго помогло увеличить выручку компании — прежде всего, увеличилось количество заказов. Однако он заметил, что рост выручки сдержало повышение тарифов на энергоносители и удобрения.

Правительство также стремилось увеличить независимость от импортных продуктов. Так, 17 февраля стало известно, что оно выделило субъектам РФ более 35,7 млрд рублей на поддержку сельского хозяйства. Регионам Сибирского федерального округа досталось около 10% всей суммы. Кроме того, Новосибирской области пообещали индюшачью ферму за 2 млрд рублей.

Есть нельзя уничтожить

6 августа 2015 года санкционный режим по инициативе министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева дошел до уничтожения продуктов. Соответствующий указ президента вызвал недоумение у пользователей социальных сетей, политиков и общественников — они обвиняли власти в расточительности, предлагая отдать уничтожаемые продукты на благотворительность. Больше всего россиян волновал вопрос — неужели нельзя было что-то сделать с запрещенной едой и зачем вообще понадобилось её уничтожать?

«Санкционка у нас к ввозу запрещена. Можно долго спорить, разумно это или нет. Но это факт, — написал Марк Шейн, один из администраторов сообщества „Лентач“. — А значит, все санкционные товары не проходят никаких проверок, никакой сертификации, ввозятся непонятно как, непонятно где хранятся и непонятно кем продаются. Ни одной экспертизы, ни одной фитосанитарной проверки. Многие себе воображают, что это прям свежайшее всё, только-только из лучших сыродельных подвалов Франш-Конте. Это не так. Мы не знаем, откуда это и что это».

Кроме того, по словам руководителя новосибирского управления Россельхознадзора Алексея Севастьянова, в июне 2015 года санкционную продукцию разворачивали на границе с Казахстаном. Уничтожению подлежит только та пища, которая уже оказалась на территории России — отправить её обратно невозможно (в том числе и из-за отсутствия сертификации и неизвестных способов хранения).

Однако некоторые предприниматели не последовали указу президента. Так, по недавнему сообщению Западно-Сибирской транспортной прокуратуры, некоторые поставщики ввозят и реализуют запрещенную продукцию. 

«Думаю, наряду с санкциями правительство проводит политику протекционизма — отметил в беседе с Тайгой.инфо заведующий сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН Вадим Гильмундинов. — Вступление в ВТО в очередной раз оголило проблемы российской экономики, а именно — низкую конкурентоспособность ее продукции на мировых рынках. Наибольшие потери как раз прогнозировались для сельского хозяйства. В этом смысле антисанкции могут рассматриваться как элемент политики протекционизма, хотя это и противоречит правилам ВТО».

«Вместе с тем роль антисанкций нивелировалась девальвацией рубля — то есть, по большинству направлений мы и так (без ответных мер) получили бы значительное падение импорта от поставщиков и переход на импорт более дешевого продовольствия из других стран, как это и происходит сейчас», — добавил ученый.

Другое дело, что наладить производство ранее импортируемых продуктов — длительный и трудоемкий процесс. По словам генерального директора холдинга «Сибирская Аграрная Группа» Андрея Тютюшева, на налаживание производства свинины может уйти три-четыре года, а говядины — еще больше. Поэтому вопрос резкого увеличения производства может занять, как минимум, десятилетие. 

«Обеспечить импортозамещение, конечно, необходимо: это важнейшая задача любой страны, в том числе России. Однако, просто эмбарго не способно привести к импортозамещению — нужен ряд адекватных мер: доступные кредиты сельскому труженику и сельхозподдержка, которой у нас в два раза меньше, чем в Беларуси или Китае», — считает Яков Новосёлов.

Выход из экономического кризиса: сроки и последствия

Российские производители замещают импортные продукты, государство регулирует повышение цен, а санкционная продукция практически не появляется на территории страны. Но цены так и не вернулись на прежний уровень.

«Дело в том, что при любом производстве абсолютно любого товара у нас сегодня используется от 30 до 90–100% импортных компонентов, материалов, сырья», — рассказала на онлайн-конференции НГС новосибирский ученый-экономист Ольга Валиева. — Цены не начнут падать, потому что этот импорт стал в два раза дороже и он стал менее доступен».

Эксперт также рассказала, что изменить экономическую ситуацию в России за два года, как обещал Владимир Путин, не удастся: она прогнозирует, что на это потребуется 3-5 лет, и только в том случае, если власть изменит свое отношение к зарубежным вложениям и инвестиционному климату. Но при бездействии в этом вопросе страну ожидает стагнация в течение 10–20 лет, потому что технологии уже идут вперед, а в России, в свою очередь, идет достаточно серьезный разрыв с развитыми странами.

По словам Якова Новосёлова, продукты, которые раньше завозились из санкционных стран, теперь не замещаются в России, а завозятся из стран Таможенного союза. Летом продуктовая инфляция несколько замедлилась, но стоимость минимального набора продуктов неуклонно растет, а реальные доходы населения продолжают падать.

Алёна Литвиненко