Мездрич: «Город не пошел на поводу у агрессивной публики»

30 Мар 2015, 05:13

Бывший директор Новосибирского государственного театра оперы и балета Борис Мездрич в интервью «Известиям» рассказал, в каких он отношениях с Владимиром Кехманом, почему отказался приносить извинения за «Тангейзера», не «сдав спектакль», и как люди поймут, что «нельзя прогибаться».

Министр культуры Владимир Мединский уволил директора Новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича. Причиной стал его отказ принять указания министерства в ситуации вокруг спектакля «Тангейзер», вызвавшего возмущение православных иерархов и активистов. Передав дела новому директору Владимиру Кехману, Борис Мездрич ответил вечером 29 марта на вопросы корреспондента «Известий». Тайга.инфо публикует фрагменты интервью.

― Вы удовлетворены тем, что остались верны своей позиции?

― Как говорили в советское время, я испытываю чувство глубокого удовлетворения. Если серьезно, я действительно внутренне очень рад. Рад, что выдержал этот напор, что не сдал спектакль. К сожалению, выстоять до конца и победить не вышло. Но я благодарен всем, кто поддержал нас, ― коллегам, зрителям, коллективу театра. Я свой путь прошел, кажется, достойно. Правда, мне еще суды над «Тангейзером» предстоят.

― Вы передали дела Владимиру Кехману?

― Он сейчас ходит по театру. Я его познакомил с замами, с основными специалистами.

― У вас были дружеские отношения? С каким настроем он приехал сейчас?

― Нет, я вообще с ним только по телефону был знаком. Лично первый раз увидел сегодня. Мне все равно, как он настроен.

― Министр предлагал вам вариант, при котором вы сохранили бы пост?

― Нет, он вообще не ставил передо мной такой выбор. Когда мы беседовали две недели назад в его кабинете, он озвучил предложения, которые потом частично были опубликованы в документе под названием «Позиция Минкультуры». Но я ему сказал, что некоторые предложения не могут быть выполнены: в частности, сокращение финансирования «Тангейзера» и извинения. Я сказал, что для меня это невозможно. Мои профессиональные правила не позволяют мне «сдавать» спектакли и извиняться перед людьми, которые не видели оперу.

― Около театра был очередной митинг против «Тангейзера».

― Я видел, проезжал мимо. Несмотря на солнечную погоду, вместо заявленных трех тысяч организаторы собрали одну. Это хороший симптом. Значит, нам в Новосибирске все-таки удалось убедить какую-то часть людей. Город не сдался, люди не пошли на поводу у агрессивной публики, прикрывающейся православием и церковными канонами. Это очень радует. Я думаю, что город выстоит. Люди теперь будут понимать, что нельзя прогибаться. Хорошо бы это понимали не только в Новосибирске.

― Через неделю состоится митинг ваших сторонников. Вы на него придете?

― Посмотрим. Я вообще не сторонник таких форм публичной жизни. Я привык разговаривать в помещениях, приватным образом. Театр не принимает никакого участия в организации этого митинга. Его инициировали люди и общественные организации, которым я очень благодарен за поддержку.

Ярослав Тимофеев, «Известия», 29 марта