«Простой народ хочет быть ближе и процветания»: как Дальний Восток завоевывает Китай

20 Окт 2015, 00:35

Пока сибиряки протестуют против передачи земель Забайкалья китайским фермерам, во Владивостоке молодежь со всей России учится понимать Китай, а китайские студенты — русский язык, чтобы вести дела друг с другом. Репортаж Тайги.инфо из нового кампуса Дальневосточного федерального университета.

Перед главным корпусом Дальневосточного федерального университета установлена статуя «Дружелюбный дракон» авторства голландца Джошуа Пеннингса. Художник по металлу подарил вузу скульптуру, когда приезжал сюда в 2013 году на фестиваль «Лето на Русском», и статуя уже стала своеобразным символом университета. Правда, зимой 2014-го дракон попытался «улететь»: сильный порыв ветра опрокинул полую скульптуру, от падения она слегка погнулась, но сотрудники и студенты кафедры сварочного производства Инженерной школы ДВФУ восстановили ее. Теперь Дружелюбный дракон снова восседает на своем месте и смотрит на Восток.

Занятно, что против него была развернута довольно недружелюбная информационная кампания под лозунгами «Убить дракона» и «Dragon go home», активисты которой настаивали, что символом университета на острове Русский должно быть что-то более русское. На выбор предлагались памятник основателю ДВГУ Николаю II, бюст основателю современного ДВФУ В. В. Путину, памятник Георгию Победоносцу, поражающему дракона, или, на худой конец, статуя тигра, который красуется на гербах Владивостока и Приморского края.

Судя по всему, активисты нашли своим силам более достойное применение, и травля дракона сошла на «нет», при том, что он как существо восточное в целом адекватен миссии ДВФУ: «представлять российское образование, науку и культуру в Азиатско-тихоокеанском регионе, руководствуясь интересами российского народа, государства и общества».

«Перед нами стоит задача быть ключевым звеном между российской сферой науки и образования и азиатской. Конечно, нельзя сказать, что университет — это воронка для взаимодействия во всех сферах. Газопровод „Сила Сибири“ будет не через нас строиться, но там понадобятся наши специалисты, — отвечает ректор ДВФУ Сергей Иванец на вопрос корреспондента Тайги.инфо, чем занимаются студенты его вуза, чтобы соответствовать федеральной внешнеполитической повестке сближения с Китаем. — И мы считаем, что ребята, которые будут разбираться в нефтегазовой отрасли и владеть китайским языком, будут там востребованы. С нашим внутренним и внешним вектором на Восток тут инициирована целая куча больших проектов».
В числе таких проектов и космодром «Восточный», который всё никак не достроят, и уже упомянутая «Сила Сибири» (та же история), и специалисты-востоковеды, от которых будет зависеть успешность межкультурных коммуникаций в этих проектах, должны быть выращены именно в Школе региональных и международных исследований ДВФУ — Восточном институте, уверен ректор. Правда, впервые попавшие в кампус студенты, прежде чем приступить к учебе, должны сперва оправиться от культурного шока, потому что студенческий, если можно так выразиться, городок ДВФУ — это город в городе, или, если точнее, город при городе.

Символические ключи от нового кампуса передал ДВФУ президент Путин по окончании саммита АТЭС в 2012 году. До этого в федеральном университете, образованном из трех вузов во Владивостоке и одного в Уссурийске, единства преподавателей и студентов не чувствовались, но спустя три года после переезда в кампус результаты объединения уже заметны, утверждает ректор.

«Просто слить четыре организации и объявить их одним университетом несложно, это было сделано формально довольно быстро. Но сделать так, чтобы все эти люди, раньше работавшие в разных местах, почувствовали себя одним вузом, ужасно сложно. Раньше мы были разбросаны по Владивостоку — 86 объектов, и многие, будучи уже сотрудниками федерального университета, оставались на своих прежних рабочих местах и не ощущали разницы, — вспоминает Иванец. — Переезд сюда был принципиален, здесь все совсем по-другому, здесь все вместе. Не скажу ни за что, что все классно, мы душа в душу живем и проблем не знаем. Я думаю, такие процессы требует пять лет точно, пока все друг к другу притрутся, потому что состоялась полная структурная перестройка».

В расположенном на острове Русском кампусе все как-то не по-русски: на огромной территории на берегу бухты Аякс выстроены новехонькие учебные, административные и жилые корпуса, между которыми курсируют автобусы-шаттлы, стадиону и спорткомлексу позавидует любой крупный муниципалитет, а набережная так ярко горит огнями в ночи, что о зубрежке конспектов, кажется, и речи быть не может — ходи, гуляй, целуйся с видом на залив Петра Великого, дыши воздухом Японского моря. Как вообще учиться, если из окна университетской библиотеки видны корабли?

«В представлении большинства китайцев Дальний Восток, конечно, не такой развитый регион, как европейская часть России, но я бы сказал, что и здесь есть огромные преимущества, в том числе экономический потенциал в будущем. Тем более, что президент Российской Федерации вложил сюда уже очень много, скоро Владивосток станет „свободным портом“, это выгодно для развития города, — считает Пэн Шэнь, студент из Китая, который второй год учится в магистратуре Восточного института ДВФУ на специальности „Зарубежное регионоведение“. — Что касается меня, когда я сюда приехал, настроение у меня было не очень, потому что я не попал, куда хотел. Но когда началась учеба, я в свободное время часто гулял в городе со своими друзьями, много интересного видел и наслаждался каждый день чудесным морским пейзажем».
Когда он подавал заявку в Государственный совет по стипендиям, чтобы поехать учиться в Россию, то хотел в СПбГУ и МГУ — после бакалавриата в Ивановской области в мечтах китайского русиста не было Владивостока: «Я был этому очень удивлен, потому что Дальний Восток в моей жизни — это просто географический термин. В общем, это случилось неожиданно, но ничего не поделаешь, вещи собрал и поехал. Я бы назвал это иронией судьбы». Москва и Питер — это его планы теперь уже на аспирантуру, а пока он изучает русский в ДВФУ вместе с еще порядка 1,2 тыс. студентов из КНР.

Китайцев в ДВФУ — около 60% от общего контингента иностранцев. Всего в университете — 2 тыс. иностранных студентов из 35 стран, большинство — из Азиатско-Тихоокеанского региона: Китая, Кореи, Японии, Вьетнама, Индонезии, Малайзии и некоторых других стран.

«Сейчас иностранных студентов у нас чуть больше 7%. По российским меркам это много, может быть, только у РУДН больше, но по нашим меркам это мало, — поясняет ректор ДВФУ Иванец. — К 2019 году нам нужно 25% иностранных студентов, то есть треть. Сейчас у нас 60% китайцев, и я думаю, что такое же примерно соотношение и сохранится. В первую очередь они идут на русистику, изучают язык и культуру, но есть интерес и нефтегазовому делу, строительству, экономике — это для тех, кто потом хочет делать бизнес в России или у себя, но с российскими компаниями, и хочет иметь представление о том, каков рынок и нормативная база».

Пэн Шэнь не интересуется ни экономикой, ни нефтегазовым делом — он большой поклонник русской культуры. «Когда мне было шесть лет, мне подарили карту мира, это была первая карта, которая появилась у меня в жизни. Я думал, что Китай — самая огромная страна в мире, а когда увидел карту мира и Россию на ней, то подумал, что это какая-то ошибка на карте, невозможно, чтобы страна была такая огромная, — вспоминает он. — Потом я спросил у мамы, что это такое. Мама сказала, что это Россия — самая большая страна в мире. „Почему я этого раньше не знал“- спросил я. А мама ответила: „Если ты хочешь побольше узнать о ней, надо побольше читать книг, журналов, кино о России“».

Его отношения с Россией «официально начались в 2010 году», когда он, недолго проучившись на факультете рекламы Ляонинского университета, понял, что это «не его» и перевелся на факультет русского языка. «Почему я выбрал русский язык своей специальностью? Не потому что это становится модным, а потому что я люблю вашу культуру. Это мое собственное желание. Ваша культура своими чертами отличается от западноевропейской, это огромная прелесть для меня». Кем и где он будет работать в будущем, Пэн Шэнь пока не определился, но предполагает, что, вероятно, станет переводчиком-синхронистом: «когда люди из разных стран беспрепятственно понимают друг друга», он считает это своим достижением, да и «зарплата у синхрониста очень хорошая».

«Я бы сказал, что сейчас большинство китайцев думает, что Россия — наш большой друг и верный партнер, и мы уверены, что это отношения между нашими странами в будущем будут все лучше и лучше. Но приведу метафору: у нас горячо в политике, но холодно в экономике, — отмечает Пэн Шэнь. — Думаю, для тех, кто изучает китайский язык в России, так же, как и наоборот, главная задача — создать такую атмосферу, чтобы русские побольше узнали о Китае, а китайцы — о России. Мы же соседи! Мы должны поглубже друг друга узнать. Понятно, что Европа вам ближе, но Россия — евроазиатская страна, поэтому перед вами стоит огромная необходимость развивать Дальний Восток, потому что такой разбаланс для вас не выгоден, развиваться должна вся Россия».
Россия, может, и хочет развиваться, но не горит желанием все лучше и лучше узнавать Китай, по крайней мере, не повсеместно. Вспомнить хотя бы недавние волнения, вызванные перспективой передачи 115 тыс. га забайкальской земли под сельское хозяйство китайской компании «Хуаэ Синбан», когда житель Новосибирска начал сбор подписей против этой передачи, посчитав, что «китайцы за 50 лет врастут корнями в русскую землю», а «Россия потеряет территорию навсегда». Солидарных с ним сограждан нашлось немало, а ряд политиков поспешили набрать очки на этой теме.

На вопрос, как он относится к предубеждениям некоторых русских к китайцам, Пэн Шэнь сначала долго подбирает слова, а потом говорит, что «в Китае тоже такое есть, это нормально, что люди разные»: «Все зависит от точки зрения. Честно говоря, отношения Китая и России я и дома просто не хочу обсуждать, потому что люди бывают очень нервные».

Прогрессивная приморская молодежь гораздо терпимее относится к китайцам, которые «были здесь всегда», чем, например, к мигрантам из Средней Азии, которые приехали в город на стройки АТЭС, да так и остались, став причиной социального напряжения. Правда, и к нарастающей дружбе с Китаем здесь относятся с известным скепсисом.

На днях под Владивостоком в режиме soft opening открыли «приморский Лас Вегас» — самое большое казино в России «Хрустальный тигр», которое является первым объектом игорно-развлекательной зоны «Приморье», создаваемой в районе бухты Муравьиной Артемовского городского округа с 2009 года по распоряжению правительства РФ. «Преимущественно здесь рассчитывают на граждан КНР: казино китайцы любят, но в самой Поднебесной азартные игры запрещены. А до казино в Макао из Северного Китая путь неблизок», — сообщает primamedia.ru. Представители местных медиа в частных беседах говорят, что им во Владивостоке «всегда было наплевать на Москву», но и становиться «аппендиксом Китая не хочется».

«Хочу сказать, что в нашем пограничном городе были и есть люди, которые считают, что наступает китайская экспансия, опасность и прочее. Но явно агрессивных, по крайней мере, мы не встречали. Простой народ хочет быть ближе, хочет процветания, хотят через добрососедские отношения строить свои планы. Многое можно передать и перенять, а это все через язык идет. А любое неприятие — от ограниченности, только ограниченный человек может считать, что никого лучше него нет», — говорит директор Института Конфуция ДВФУ Конкордия Курилова. Институты Конфуция — сеть культурно-образовательных центров (по типу немецкого Гете-Института и испанского Института Сервантеса), созданная правительством КНР в 1987 году в целях распространения в мире китайского языка и лучших достижений традиционной культуры Китая.

Если в Восточный институт ДВФУ стремятся поступить абитуриенты, которые хотят связать свою профессиональную судьбу с международными отношениями и востоковедением, мыслят себя исследователями, дипломатами и переводчиками, в том числе, и китаистами, то Институт Конфуция занимается более прикладными вещами. Здесь в порядке дополнительного образования учат китайский школьники, взрослые, пенсионеры, бизнесмены, инженеры — в общем, все, кому он может пригодиться по жизни.
«Если сказать, что сейчас одна пятая населения говорит на китайском, то получается, что в любом уголке мира найдутся люди, которые изъясняются по-китайски, — объясняет Курилова. — За последние 8–9 лет через нас прошло более 50 тыс. человек, это очень внушительная цифра. Все наши программы пишутся по госстандарту, это не какая-нибудь художественная самодеятельность: оборудованы классы, есть современные учебники, можно выбрать любой курс, сдать экзамены. У нас здесь работаю только китайские преподаватели, которые владеют методиками преподавания китайского как иностранного».

Как раз эти преподаватели-китаянки, меняющиеся, по словам Куриловой, раз в год, «видят, с какой теплотой принимают их в России, и, приезжая на родину, рассказывают, как заботливо относились к ним русские люди». «Они любят своих слушателей, детей, хотя наши дети неординарные, дисциплина в наших школах — это страшное дело, учителя иногда плачут, — вздыхает она. — Но все равно они увозят с собой теплоту и дружбу. Возвращаясь домой, они разносят свое мнение о нас по большому кругу родственников и знакомых, и это достоверный рассказ, а не „кто-то где-то сказал“».

Три часа лету, говорит директор Института Конфуция, и мы в городе Суйфуньхэ, «а там все говорят по-русски, туда можно без переводчика ехать». Китайские рестораторы и продавцы понимают, что русский — это язык, который приносит им доход, поэтому вполне владеют им, так почему бы и русским не учить китайский? «Это всегда должно быть двустороннее движение. Часто же бывает, что через чужую культуру мы глубже познаем свою, ценности своего языка. А китайская культура — очень древняя, в ней много мудрости, которой мы не знаем, но можем познать, — считает собеседница Тайги.инфо. — При этом наши слушатели, которые приезжают в Китай, понимают, насколько важно быть патриотом своей родины, хорошо знать русский язык, традицию, историю. И в наших детях, очень способных, легко вызвать любовь к родине, надо не стесняться это делать, ведь мы видим очень хороший пример воспитания молодежи в Китае».

Еще несколько лет назад китайский по популярности среди изучающих иностранные языки был на четвертом-пятом месте, а сейчас на первом-втором. В 2011 году число изучающих китайский перевалило за 100 млн человек, а в России весной 2016 года впервые пройдет ЕГЭ по китайскому языку. Поступать же в Восточный институт-ШРИМ ДВФУ едут со всей России.

«Абитуриентов из-за пределов Приморского края 56%. На международные отношения у нас был конкурс 50 человек на место, а на востоковедение — 27. К нам в школу — самый высокий проходной средний балл, — рассказывает и.о. директора школы Анна Хаматова. — Интерес к Китаю растет, и он понятен. Потому что здесь у нас много совместных предприятий, там наши выпускники тоже находят себе работу, ведь Китай с легкостью завлекает их к себе. Как? Они объявляют гранты на бесплатную учебу в магистратуре и аспирантуре, дают стипендию. Ребята там еще пару лет доучивают китайский язык, за это время находят работу и остаются. В общем, есть работа».
Хаматова говорит, что с их помощью государство решает стратегическую задачу подготовки специалистов, которые могли бы осуществлять межкультурную коммуникацию между Россией и странами АТР. «Вторая задача — это научно-исследовательские работы, связанные с познанием Востока, ведь эти знания нужны не только переводчику, а любому человеку, что бы он ни делал, дипломат ли он, бизнесмен ли, — поясняет руководитель Восточного института. — И не важно, в госкомпании он работает или в частной, ему все равно нужно знать политическую структуру культуру, экономику, а главное — менталитет народа, просто так китайцы и русские вместе ничего не сделают».

Восточный тренд во внешней политике сохранится на десятки лет, уверен ректор ДВФУ Иванец, и нет причин им не пользоваться. «Нам выпадает возможность, и ею железно нужно воспользоваться, — отвечает Иванец на вопрос, чувствует ли он, что в силу внешнеполитической риторики перед университетом открывается невероятное окно возможностей. — Если взять 1000 миль, это радиус экономической доступности, час лету, с центром в Москве, и очертить окружность, то ею вы охватите примерно 70 млн человек. Если такой же 1000-мильный радиус вы начертите вокруг Владивостока, то здесь окажутся 350 млн человек. Ясно, что это в первую очередь за счет густонаселенных соседей. Но нет никаких оснований их не считать зоной своих интересов».

Подготовила Маргарита Логинова,
использованы иллюстрации пресс-службы ДВФУ и Анны Сидоровой