Познер в Новосибирске: «В определённой степени я мамонт, только бивни никому не дам отпиливать»

15 Мар 2012, 13:04

Владимир Познер представил в Новосибирске автобиографическую книгу «Прощание с иллюзиями». Тайга.инфо побывала на его встрече с читателями в «Плинии Старшем» и услышала о том, почему у России не осталось иллюзий, кто взорвал башни Всемирного торгового центра, для чего Прохорову выводок девиц и как Познер перепутал Путина с Нарышкиным и Даллеса с Даллесом.

Владимир Познер представил в Новосибирске автобиографическую книгу «Прощание с иллюзиями» в областной научной библиотеке и книжном магазине «Плиний Старший». Говорить о политике с местными журналистами телеведущий заранее отказался, но на встречах с читателями (на каждую пришло не менее 500 человек) разговаривал о ней охотно. Тайга.инфо побывала в «Плинии» и услышала, почему в России не осталось иллюзий, кто взорвал башни Всемирного торгового центра, для чего Прохорову выводок девиц и как Познер перепутал Путина с Нарышкиным и Даллеса с Даллесом.

О своих «Прощаниях с иллюзиями»

Это книга для меня очень важная. Это некоторый итог, некоторая исповедь. Эта книга очень тяжело далась мне, потому что я пытался понять, как я терял веру, не религиозную, а политическую, если угодно, и пытался разобраться в отношения с моим отцом, которые были очень сложными. Это было довольно болезненно, тяжело.

Конечно, эта книга писалась не по-русски, потому что моя жизнь начиналась не на русском языке, а на французском и на английском

Конечно, она писалась не по-русски, потому что всё ж таки это в значительной степени автобиографическая книга, а моя жизнь начиналась не на русском языке, а на французском и на английском почти одновременно. Я думал, я её напишу и потом, конечно, переведу на русский язык. Писал я мучительно, тяжело, иногда хотелось всё бросить, уничтожить. Неожиданно для меня в Америке она стала бестселлером, она была в списке газеты The New York Times, самом престижном, в течение 12 недель. Я этого не ожидал, потому что это всё-таки серьёзная книга, а не детектив. Но я никак не мог её перевести, и я решил ждать, пока у меня какое-то равновесие восстановится. Никому я не мог отдать перевод, потому что это моя книжка — я не хотел, чтобы кто-то ещё меня интерпретировал в переводе. В общем, прошло 18 лет, прежде чем я её перевёл — в 2008 году, а вышла она в 1990-м.

Я её перевёл, перечитал и, конечно, понял, что столько изменилось за эти 18 лет, что она не может выйти в том виде, в котором она была в Америке. Полтора года я ещё подумал над этим, [и я добавил] некоторые комментарии, которые я введу в текст другим шрифтом по поводу написанного и по поводу сегодняшнего дня. Вот что и вышло в феврале этого года.

О главной иллюзии современной России

Я боюсь делать такие обобщения. Иллюзия — это всё-таки что? Когда человек предполагает что-то, верит во что-то, а это не так. Иллюзия — это очень плохо. Потому что неизбежно будет разочарование, а оно тяжёлое — когда ты сильно во что-то веришь, а потом оказывается, что это неправда. Мне кажется, что сегодня в России вообще мало веры во что-либо. И, может быть, это одна из самых главных проблем — что бы ни говорили, всегда говорят «Нет, это неправда». Причём люди не виноваты в этом — на мой взгляд, по крайней мере. Это результат опыта, причём многолетнего. Не 10 и не 20, а гораздо больше лет. При отсутствии веры, я не имею в виду религиозной, очень трудно добиться чего-то. Нужно верить, что ты это можешь, в этом есть смысл, что это будет оценено, человеку это надо. Это проблема, а не иллюзия, так мне кажется.

О проекте «Общественное телевидение»

Давайте уточним, что мы имеем в виду, когда говорим «общественное телевидение». Мы имеем в виду такое телевидение, которое не зависит от власти вообще, категорически никак, и которое не имеет хозяина частного и не зависит от рекламы. Такое телевидение существует в 50 странах, самое известное — BBC в Англии. В Европе только две страны, в которых нет общественного телевидения: одна называется Российская Федерация, и другая — Белоруссия.

В Европе только две страны, в которых нет общественного телевидения: одна — Российская Федерация, другая — Белоруссия

С тех пор, как Медведев — президент Медведев — высказался в пользу создания общественного телевидения примерно полгода тому назад, было выделено две группы людей, которые работали и продолжают работать над концепцией для России и над проектом закона «Об общественном телевидении». Одна группа — при Кремле, другая — при Совете при президенте по гражданскому обществу и правам человека, я работал в этой группе. 1 марта мы положили на стол президенту свои соображения, обе группы, и он сказал: «Давайте ещё месяц поработаете». Так что по идее будет создаваться общественное телевидение в России.

У меня есть некоторый скепсис по этому поводу, потому что такое телевидение означает принципиальное изменение политики. Я не очень понимаю, как может измениться политика на таком пятачке, а кругом — другая политика. А чтобы менялась кругом политика, пока я это не очень вижу. Но работаем очень серьёзно над этим, по крайней мере, чтобы было чувство, что мы сделали всё, что могли, чтобы такое телевидение было.

О Первом канале и «Дожде»

Пока Первый канал будет покупать мою программу, я буду её делать. Я не работаю на Первом канале. Я когда-то поклялся, что никогда не буду работать ни на какое правительство, ни на какую партию, что я вообще не буду работать в штате никогда больше. И мне удалось добиться этого. Я свободный художник, скажем так. Мне очень нравится то, что я делаю, просто получаю от этого колоссальное удовольствие. И, как мне кажется, одна из причин моих удовольствий — это то, что определённому количеству людей эти программы нужны. Поэтому я буду продолжать их делать. Я не думаю, чтобы мне помешали. Всё-таки у меня ощущение, что атмосфера чуть-чуть становится более прозрачной.

Вроде Парфёнов и я будем делать итоговую недельную программу на «Дожде», она будет называться «Парфёнов и Познер». Это может быть довольно любопытно

Давайте забудем слово «проект» — оно какое-то неприличное. «Их Италия» — это фильм (документальный фильм Владимира Познера и Ивана Урганта, снятый в 2011 году, — прим. Тайги.инфо). В апреле выйдет 10 серий на Первом канале. Я работаю только с Первым каналом. Возможно, буду немножко работать с «Дождём». Я не знаю, получаете вы здесь канал «Дождь» или нет. Вроде Парфёнов и я сделаем такую программу, будет она называться «Парфёнов и Познер». Мы будем делать такую итоговую недельную программу на «Дожде». Это может быть довольно любопытно. У нас [с Парфёновым] очень хорошие отношения, мы давно друг друга знаем, но мы очень разные, и у нас очень разные бывают мнения. Так что очень может быть, что Леонид Геннадьевич может сказать: «Вот главные события этой недели». На что я скажу: «Ты, что, с ума сошёл, что ли? Это вообще не события, а черт-те что!» Она, конечно, будет политическая. Я не шоумен. Конечно, если будет какое-то очень важное событие в области искусства, например, выход фильма «Артист» — совершенно изумительная работа, мы можем это обсудить. Но главное — будет политика. То есть это не будет похоже на итоговые программы федеральных каналов, это я вам обещаю.

У меня нет контракта с Первым каналом, который запрещал бы мне работать на других каналах. Но есть некоторый риск, потому что пока что канал «Дождь» находится в довольно сложном финансовом положении. Познеру и Парфёнову надо же платить. Ну правда, мы же не бесплатно работаем. Скорее всего, они смогут получить под эту программу целевого рекламодателя, и тогда что-то может получиться. А то, что программа эта будет привлекать интерес самых разных сторон, — это факт, а дальше что за этим интересом может последовать — это вопрос. Потому что положение у нас довольно неустойчивое, несмотря на то, что нас всё время призывают к устойчивости.

О женщинах на экране

 

Почему я очень редко приглашаю в свою программу женщин? Когда Пугачёвой исполнилось 60 лет, я настойчиво стал её приглашать. Она вообще человек очень интересный и очень умный, поверьте мне. И очень самостоятельный. Она сказала мне: «Владимир Владимирович, я к вам в программу не приду. Мне, знаете, уже сколько лет, а вы даёте такие крупные планы. Я не хочу». И так очень многие женщины рассуждают. Не рассуждала так государственный секретарь Соединённых Штатов Америки Хиллари Клинтон — ей было всё равно. А когда я сказал: «Ну, Алла Борисовна, давайте мы сделаем так, чтобы не было такого крупного плана». Она сказала: «Тогда это будет не ваша программа». И она была права.

Канделаки была в красном платье с очень глубоким декольте. Она наклонялась ко мне, и товар был просто выставлен. Все операторы знали, куда камеры направлять

Ну вот у меня была Канделаки. Но ей ничего не надо скрывать, она наоборот всё показывает. Кто видел, помнит, что она была в этом красном платье с очень глубоким декольте. Так как она человек темпераментный, она в разговоре наклонялась ко мне, и товар был просто выставлен. И, конечно, все операторы знали, куда камеры направлять. Когда наступило время рекламной паузы минут через 15, её сопровождающий попросил: «Тина, не наклоняйтесь больше, пожалуйста». Это было чересчур.

Я думаю, если у меня будет Ксения Собчак, а она будет, конечно, она меня интересует, то у неё тоже нет боязни крупного плана. Но, например, вот я хотел [пригласить председателя Совета Федерации Валентину] Матвиенко. Да, хотел. Вопрос не в том. Матвиенко — третий человек в государстве формально. Вот, не дай бог, убьют, или погибнут в автомобильной катастрофе президент и спикер Думы, и всё — возглавляет страну Матвиенко. (Реплика из зала: «Не приведи господь!» — прим. Тайга.инфо.) Не приведи. Но это важная фигура. Интересно её показать — вам, час разговора один на один, с глазами и всеми делами. Ей тоже не 20 лет, между прочим«.

О том, как «разделать» посла США

У меня в программе был Майкл Макфол, который является послом США в России. Я никогда не ставлю себе задачи кого-то «разделать». Я считаю, что человек сам себя «разделывает», если это происходит. Он, конечно, на мой взгляд, был не слишком убедителен. Интеллигентен, атеист, но всё-таки он был немножко суетлив, это было видно.

Как я готовлюсь? Я очень готовлюсь. У меня есть редакторская команда, которая посылает мне отобранные материалы в большом количестве. То есть они шерстят газеты и так далее. Это надо внимательно прочитать и вычленить то, что мне важно. Сколько времени на это идёт — по-разному. Думаю, что на Макфола — ну, дня два.

О конспирологии и анекдотах

Официальная версия событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке — что, мол, это сделали террористы, захватившие самолёт, и так далее. У меня нет и грани сомнений, что это именно так. Все эти разговоры, что это американцы специально устроили, чтобы воевать с Ираком, хотя Ирак вообще не имел к этому никакого отношения... Или что якобы это сделал Израиль и, конечно, евреи. Но евреи всегда всё плохо делают — это известное дело. Да, я знаю, что есть люди, которые педалируют эту тему. Вообще, это стыдно. Это неуважение к тем, кто погиб. И к тем, кто остался жив. На самом деле, конечно, это было абсолютно ЭТО и не что-нибудь другое.

Нам нужен враг. Должен быть враг, который отвлекает и снимает ответственность. Не мы виноваты, а враг — америкосы чёртовы! Даллес! Хорошо бы ещё фамилия у него была типа Розенберг

Сейчас, мол, обсуждается некий документ — так называемый «план Даллеса». Было два брата Даллеса — один был госсекретарём США, а другой возглавлял ЦРУ. Так вот якобы есть документ, из которого вытекает, что был некий план, разработанный Даллесом-госсекретарём и направленный на то, чтобы развратить и уничтожить советскую молодёжь с помощью кино и прочих, так сказать, подрывных действий. Это очередная история, когда мы всю жизнь ищем врага. Нам нужен враг. Не только нам — это все делают. В Америке тоже ищут — Ирак, Иран. Должен быть враг, который отвлекает и, главное, снимает ответственность. Не мы виноваты, а враг — америкосы чёртовы! Даллес! Хорошо бы ещё фамилия у него была типа Розенберг — совсем отлично. Ну не верьте же.

Советский Союз был, и не Соединённые Штаты его развалили, поверьте мне, а мы сами. И он сам развалился следующим путём. На чём держался СССР? На двух вещах — такой эпоксидный клей — вера и страх. И то, и другое были колоссальны. Постепенно вера стала улетучиваться, а потом и страх — и всё, кирпичи перестали держаться. Я помню 1970 год — столетие со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Брежнев всего только шесть лет у власти. Какие ходили анекдоты! Я вам расскажу один: к столетию Ленина в парке культуры имени Горького открыли тир имени Фанни Каплан. Представляете, о каком уровне цинизма это говорит! Почти святотатство, если так подумать.

Конечно, американцы этому способствовали, как могли. Тот же «Голос Америки». А почему люди его слушали? До сорока миллионов человек слушали! Да потому что не было ничего, им врали, поэтому они слушали других. Это ж тоже не «те» виноваты. А как только стали говорить, что есть, перестали слушать. Поэтому все эти «планы Даллеса» я бы вам советовал отложить куда-нибудь в архив и забыть.

О Госдепе и оппозиции

О! У меня тут американец! Он спросил, верю ли я, что так называемая несистемная оппозиция получает деньги из США. Не верю совершенно. И, более того, если бы и получала, то давно их схватили бы и доказали бы, — легко! Это смешно. Опять. (Пересказывает, — прим. Тайга.инфо) Оппозиция не потому оппозиция, что она оппозиция, а оппозиция потому оппозиция, потому что они — предатели и продажные души, которые работают против своей страны на Америку! Вы себе, так сказать, пишете, нет? Володя Рыжков, например, — типичный предатель, это прям написано на лице, а уж Навального-то купили, так вообще! И так далее. Вообще это стыдно так говорить. В том числе и Путину.

О комплексах Михаила Прохорова

На меня Прохоров производит впечатление неоднозначное. Мне кажется, он хочет доказать прежде всего себе, что он может добиться того, что хочет. И его результат подтверждает, что он сможет

Я встречался с Прохоровым трижды. Первый раз я с ним встретился как с олигархом. Ну, олигархов у нас давно уже нет. Олигарх в строгом понимании — это человек, который имеет не только деньги, но и политическую власть. С тех пор, как Путин у власти, у «олигархов» нет её. У нас есть очень богатые люди — финансисты, называйте их, как хотите, но не олигархи. Значит, первый раз я встречался с миллиардером. Второй раз — с человеком, который возглавил партию «Правое дело». Третий раз — с кандидатом в президенты, и только поэтому встречался.

На меня он производит впечатление неоднозначное. Мне кажется, что он хочет доказать прежде всего себе, а заодно и всем остальным, что он может добиться того, что он хочет, что он добился в бизнесе и что он этого же может добиться в политике. Ему это стало интересно. И его результат подтверждает, что он сможет добиться: 20% в Москве, притом что у человека опыта никакого. Ведь против него работали три вещи: первая — у него нет политического опыта, вторая — упорно распространялись слухи, что это кремлёвский проект, и третья — он очень богатый человек, а у нас не любят богатых людей.

Причём, чем богаче, тем больше его не любят. Да вообще их нигде не любят, потому что завидуют. Конечно, считается, что они украли. Ну как можно признать, что человек заработал больше, чем ты, честно? Была такая история. Революция, Петроград, барыня посылает свою Дуню узнать, что там происходит, через час она возвращается: «Барыня, революция!» Да? И чего же они хотят? «Они хотят, чтобы не было богатых». «Странно, — говорит барыня, — мой прадед-декабрист хотел, чтобы не было бедных». В России вообще это культивируется — ненависть к успеху и успешным людям.

А Прохоров, в общем-то говоря, очень сильно выступил — пришёл третьим вообще, а в Москве — вторым. Значит, у него есть политическое будущее, и он хочет его развивать. По-человечески это довольно холодный человек, сдержанный, несомненно умный, с проблемами, с комплексами. Комплексы бывают и у очень высоких, и у очень маленьких. Это правда. Но, в общем-то, многие за него голосовали и не протестно. Многие сказали «Да, это гораздо лучше, чем всё остальное». (Реплика из зала: «У меня дочь пыталась за него проголосовать. Я ей помешала. Я ей напомнила вашу с ним встречу и Куршевель вообще. И у неё желание пропало», — прим. Тайга.инфо.) Он очень часто появлялся с целым автобусом, целым выводком очень красивых девиц. Ну и что? Бизнесу это, очевидно, не мешает. А почему это мешает политике? У нас какие-то странные, лицемерные представления. Именно ханжеские! При чём тут это? Ну вперёд, ура. Ведь он же не женат. Я не понимаю вообще. Личная или интимная жизнь людей меня интересует, если они ведут себя подло.

Стросс-Кана, между прочим, подставили. Теперь мы все это знаем. Да, он дикий бабник. Это может быть опасно для власти

[Экс-главу Международного валютного фонда Доминика] Стросс-Кана, между прочим, подставили. Теперь мы все это знаем. Да, он дикий бабник. Это может быть опасно для власти. Если он не может с собою справиться, то Прохоров легко с собой справляется. Это совсем другое. Стросс-Кан, когда видит женщину, — ну, он не может. В конце концов, если посмотреть на эту даму, которую он якобы изнасиловал, — ей-богу, надо очень хотеть.

О новом застое

У меня когда-то был хрустальный шар, куда я заглядывал и смотрел в будущее. Я этот шар потерял давно и с тех пор его не нашёл. Поэтому я никаких предсказаний не делаю. Это дело неблагодарное. Только попадаешь пальцем в небо. Это раз. Далее. Нет, мне не кажется, что у нас застой. Мне кажется, что это неправильная экономическая политика — в частности, гигантские предполагаемые траты на оборону опасны и контрпродуктивны. Наоборот, я считаю, что политически страна развивается, и как раз выход людей на улицы и протесты тому доказательство. Потому что в течение многих лет никто и никуда не выходил — им было всё равно. А люди, которые выходят на улицы, говорят: «Это моя страна, я за неё отвечаю, и я не дам всем остальным распоряжаться». Это называется гражданское самосознание. Это развитие политики.

Ну, и я никак не могу сказать о застое культуры. Я не согласен. Другое дело, что никто из нас, по-моему, не может быть доволен её общим состоянием. Но в то же время это очень привычное для России стремление: всё не годится, всё не то. Это неправильно и неполезно. Вообще, когда я слышу от граждан России, мол, знаешь, я туда-то поехал в отпуск и знаешь, как здорово, там нет русских, — я думаю: «Интересно. И про тебя ведь тоже так говорят». Я не представляю, чтобы так говорили американцы или немцы — им это в голову не придёт. Что это за комплексы? Что это мы так друг друга не любим? Странно, нет?

О «лошадиных задах» в регионах

Я говорил о том, что сила телевидения заключается в том, что человека видят одновременно все. Вот «Артист» — сегодня я пошёл в кино, завтра вы, послезавтра другой. А тут показали, и все одновременно видят. Я говорил это молодым телеведущим из регионов, которые очень гордятся тем, что их узнают на улице, они очень этим гордятся и думают, что они действительно очень важные. Я им говорил, что если каждый день в вашем городе, в вашей области или на всю страну показывать в прайм-тайм лошадиный зад, его тоже будут узнавать. Пройдёт лошадь, а люди: «О, смотри, это вот она!» Но когда перестанут показывать, забудут через две недели. Это же телевидение. Мы ничего не создаём — мы не художники, мы не пишем книг, не снимаем кино, не сочиняем музыку. Мы есть, пока мы есть. Мы ничего не оставляем после себя. Может быть, только редко-редко кто-то останется в памяти.

О Познере как о мамонте

Если каждый день показывать в прайм-тайм лошадиный зад, его тоже будут узнавать. Пройдёт лошадь: «О, смотри, это вот она!»

Был такой замечательный советский — ну, «журналист» я не могу сказать, потому что в СССР не было журналистики, была пропаганда всё-таки, но замечательно писал, — талантливейший человек Александр Евгеньевич Бовин. Он работал, в основном, в «Известиях», был послом в Израиле «нашем». Как-то я его встретил, он был старше меня, он вернулся уже из Израиля, не писал ничего. И я у него спросил: «Александр Евгеньевич, как вам живётся?» Он был такой грузный, насупленный, усатый, он сказал: «Мне живётся, как мамонту». Я говорю: «Что вы имеете в виду?» Он говорит: «Вы представляете, они же вообще не умеют писать. Для них не существует знаков препинания, они вообще не понимают, как спрягать. Я мамонт».

Чувствую ли я себя мамонтом? Да, в определённой степени чувствую. Я не понимаю, почему мои коллеги так плохо относятся к собственному языку, почему они так небрежны с русским языком. Патриотизм, патриотизм! Это же прекрасный язык — русский. Что ж вы так пишете, что ж вы так говорите? Ужасно! А уж в интернете или смс: «Плиз, сделайте то-то». В русском нет слова «пожалуйста», правда? Длинно? Да ну. (Реплика из зала: «Так это везде происходит!», — прим. Тайга.инфо) Вот не надо, не везде. Не знаете, так не знаете! Конечно, интернет имеет некоторые влияния, но я говорю о том, как журналисты пишут и как они говорят по телевидению. «Около пятьсот». Во Франции этого вообще не может быть. Исключено! Поэтому да, в определённой степени я мамонт. Только бивни я никому не дам отпиливать.

Записала Татьяна Ломакина