Дорогая редакция

16 Мар 2012, 10:55

После каждой колонки меня спрашивают: а почему и в этот раз не про литературу, каковой автор и занимается в журнале «Сибирские огни», а про школьное образование, быт и животноводство?.. Где же автор прячет доброе и вечное, вытаскивая на свет серое и антиобщественное? И вот, наконец, повод грянул. «Самая читающая страна мира» превратилась в обычную — занятую, суетливую и не расположенную скупать сотнями тысяч экземпляров полные собрания классиков, — не то время, чтобы украшать полки корешками нечитанных произведений.

После каждой колонки на Тайге.инфо меня спрашивают: а почему и в этот раз не про литературу, каковой автор и занимается в журнале «Сибирские огни», а про школьное образование, быт и животноводство?.. Где же автор прячет доброе и вечное, вытаскивая на свет серое и антиобщественное?

Крыть в ответ было нечем. А объяснять, что о любви не говорят, о ней всё сказано (а литература, в отличие от всякой там сомнительной матримониальности — это любовь давняя, крепкая и проверенная временем), — неловко, сочтут ещё за сноба, уж лучше дождаться повода, вот тогда и поведать, что творится в кабинетах литературных журналов и в глубинах редакционных портфелей.

И повод грянул — на следующей неделе старейшему литературному журналу страны, «Сибирским огням», исполняется 90 лет.

За эти годы произошло много чего, со взлётами (сто двадцать тысяч тиража в пору публикаций новых произведений Шукшина!) и падениями, посадками и высылками отцов-основателей и даже беспилотажным пикированием журнала в девяностые годы.

Но чего грустить о прошлом, а равно и о настоящем, в котором «самая читающая страна мира» превратилась в обычную — занятую, суетливую и не расположенную скупать сотнями тысяч экземпляров полные собрания классиков, — не то время, чтобы украшать полки корешками нечитанных произведений.

Есть ещё одна категория людей — те, кто если и читает, то только для того лишь, чтобы попытаться написать так же или ещё лучше

Недавно, на встрече с одним из местных «воротил» книжного бизнеса, я, например, узнал, что из полутора десятков моих собеседников за последние полгода что-то из худлита прочли лишь двое — тот самый воротила и я. И это притом, что на встрече был народ продвинутый и успешный. Хотя, может, потому они и преуспели, что не тратили времени на «какие-то там писульки», оставив это для тех нищебродов, кто скудность дней оттеняет красотами готических романов и зубодробительными поисками убийц в романах Донцовой... Не знаю.

Но есть ещё одна категория людей — те, кто если и читает, то только для того лишь, чтобы попытаться написать так же или ещё лучше. С ними-то мне и приходится иметь дело каждый день.

В первый день работы главред, помню, мне сказал загадочную фразу — мол, зарплаты у нас маленькие, зато есть некие дополнительные плюсы, которые я ещё оценю. Что ж, прелести не замедлили предъявиться. Первый же автор прислал такое письмо: «Здравствуйте. Мне 24 года, живу в Новосибирске, хотела бы послать для журнала свои тексты. Если по ним возникнут какие-то вопросы, можно встретиться в интимной обстановке и всё обсудить...».

Пришлось ответить, что, возможно, к текстам возникнет сто-о-лько вопросов, что с автором захочет встретиться весь мужской коллектив редакции... Но плюсы сразу прояснились, чего уж.

Переписка с авторами — это вообще отдельная песня. Тон получаемых нами писем — от заискивающих до негодующих: «Если у кавото из редакции поднимется руки спереть мой роман, тогда знайте, что я вас под землёй найду! Алексий».

Отвечать пришлось вежливо, но твёрдо: «Уважаемый Алексий. Ознакомившись с синопсисом вашего романа и встретив там следующих героев: „голая баба на метле“, Кот, Азарелло, Драматург, Иван Бездумный, Спаситель, Прокурор, — должен вам с прискорбием сообщить, что, кажется, мне уже однажды попадался один мерзавец, покусившийся на ваше бессмертное творение. К счастью, где его искать, вы уже знаете. Творческих и гробокопательных успехов».

Или, скажем, автор, сообщивший о себе, что он, цитирую, «служил в коноведческих частях Московской области, учился в Литературном институте, бронзовый лауреат премии „Бронзовая лира“, призёр конкурса „Здравствуй, песня“, член жюри премии „Золотой подсвечник“», — радостно докладывает, что закончил, наконец, работу над своим новым («шестым. И если считать цикл эссе и рассказов, объединённых одной мыслью, то — седьмым!») романом.

У лауреата Нацбеста с громадным писательским опытом позёмка несётся над верхушками сосен, а глаза глядят «умными зрачками»

Для удобства публикации автор даже сообщил его тематику и размер: «размышлизмы», 824679 знаков с пробелами. При этом автор интересуется, почему ему не прислали подробный отчёт о его предыдущем романе (миллион, без малого, знаков) и когда ему ждать гонорар, — с доставкой гонорара ни в коем случае нельзя ошибиться, поскольку у автора «изменились семейные обстоятельства» и деньги ему лучше передать через вахту общежития, третья дверь с торца.

Но зря вы думаете, что такие казусы происходят только с начинающими авторами. Лауреат Нацбеста с громадным писательским опытом смело разбрасывает по своему новому роману «манки» для редактора — и позёмка у него несётся над верхушками сосен, и глаза глядят «умными зрачками»...

Впрочем, чего катить бочку на авторов — редакторы тоже не безгрешны и чудят по своему: то поставят рядом в один номер Волкова и Зайцева, устроив натуральное «Ну, погоди», то выдумают слово «хлебология» — вместо малоизвестного, а потому недоумённо исправленного медицинского термина.

А чопорные работники портала «Грамота.ру» — сотрудники Института русского языка, без которых трудно пришлось бы нынче любому редактору, — и вовсе шутят, в ответ на вопрос, какое слово не является однокоренным к слову «сказка», невозмутимо сообщая: «Например, турбогенератор».

А Word, верный помощник близорукого редактора, временами из помощника становится втыкателем палок в колёса литературы, толерантно отбрасывая, как несуществующие, слова «голубой» и «розовый», а вместо «вагины» предлагая на замену «ватину», «вагону» и даже «Валину». И это вовсе не хиханьки — про вагину и сопутствующие интересы к ней пишет три четверти авторов, — как правило, выросших уже не в те времена, когда секса, как известно, не было.

И милая тургеневская
барышня чередует в рассказах взаимоотношения «его», «её», негра, трансвестита и бог
ещё знает кого

И милая, на фото, тургеневская барышня, супруга известного критика, чередует в рассказах взаимоотношения «его», «её», негра, трансвестита и бог ещё знает кого в та-а-аких вариациях и позах, что покраснела бы даже Рут Диксон, проститутка со стажем и автор перестроечного литературного хита «Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать?».

А попытаешься что-то возразить на такую смелость — автор немедленно выкатывает регалии, среди которых запросто может обнаружиться «медаль Маяковского в честь двухсотрождения Пушкина», — как у одного строптивого нижегородца.

В общем, вот такой вот срез литературной жизни по следам переписки лишь одной литературной редакции.

Мне скажут — ну и что ваши писульки изменить могут, какой с вас, писателей и редакторов, толк и, в конце концов, с кем вы, мастера культуры?!..

А я вам отвечу простым примером. Вот на днях встретилась мне в тексте художественного произведения, присланного на рассмотрение редакции, фамилия губернатора Приморья. Текст оказался вполне годным, только фамилия там была ни к чему — ну, губернатор и губернатор, мало ли, как его зовут, сегодня он один, а завтра — другой. Вычеркнул я, в общем, при редактуре ту известную фамилию. Через пару часов смотрю новости — а губернатора Приморья-то и сняли!

Вот вам и никчёмные экзерсисы, — у нас даже редактура бывает пророческой, что уж там говорить о самих нетленках.

Так что — читайте худлит, то ли ещё будет!