«Я не могу утверждать, что они вошли в состав ОПГ»: суд допросил киллера Буоля по делу чиновников Солодкиных

Новосибирский областной суд допросил Дмитрия Буоля, штатного киллера преступной группировки «Труновские», приговоренного прошлой осенью к 17 годам лишения свободы. 28 сентября его доставили в суд как свидетеля по уголовному делу бывшего заместителя мэра Новосибирска Александра Солодкина, бывшего советника губернатора Александра Солодкина-старшего и бывшего замглавы областного УФСКН Андрея Андреева. Следствие считает, что все они также входили в ОПГ, но свидетель Буоль на заседании неожиданно для государственного обвинителя дал иные показания.

Напомним, накануне суд допросил сыновей главы армянской общины Новосибирска Фрунзика Хачатряна, признанных потерпевшими по эпизоду с поджогом джипов на стоянке в центре города. Отец Артура и Эдуарда, на которого в 1999 году было совершено покушение, в суд опять не пришел — предпочитая «давать показания» в письме Путину и интервью «Росбалту». Поэтому подсудимые и их адвокаты выразили суду протест против изменения порядка исследования доказательств, установленного 25 сентября.

«Мы бы хотели, чтобы Фрунзик Хачатрян пояснил это до допроса Дмитрия Буоля, ведь иначе он будет знать его показания»

Адвокат Солодкина-старшего Михаил Книжин напомнил, что после покушения Хачатрян, заявив, что обладает «очень хорошей зрительной памятью», опознал киллера в другом человеке, который впоследствии оказался непричастен к инциденту. Через 10 лет Хачатрян изменил свою точку зрения и «так же уверенно опознал» Дмитрия Буоля. «Мы бы хотели, чтобы нам пояснил это Фрунзик Кярамович до допроса Буоля, ведь иначе он будет знать его показания и может скорректировать свои, — сказал Книжин. — Мы предлагаем сначала допросить Хачатряна, а потом выяснить, подтвердит ли Буоль».

Представители потерпевших выступили против этого. Представитель Хачатряна заявил, что у защиты была возможность заявить такое ходатайство на прошлом заседании, то есть до того, как Буоля доставят в суд из СИЗО. Гособвинитель Марина Морковина сообщила, что она не видит изменений порядка исследования доказательств, и добавила, что «защита сама исследует доказательства в том порядке, какой считает нужным». «Препятствий для допроса свидетеля нет», — согласилась судья Лариса Чуб, объяснив, что Дмитрий Буоль должен отбывать свое наказание в местах лишения свободы, а он «находится длительное время в СИЗО» из-за процесса, «и тем самым нарушаются его права».

Марина Морковина начала допрос свидетеля с пожелания услышать о составе ОПГ, но адвокаты снова возмутились, и судья предложила ей спрашивать по эпизоду с покушением. Буоль сообщил, что не знал Хачатряна до этого. С его слов, весной 1999 года Анатолий Радченко, возглавлявший в составе ОПГ «банду киллеров», рассказал ему и Ренату Ганееву, что «есть такой Фрунзик, и с ним надо разобраться». Буоль и Ганеев приехали по указанию Радченко к офису Солодкина на улице Серебренниковской, увидели там, как выглядит Хачатрян, и начали «вести» его. Две недели они следили за предпринимателем и прослушивали его мобильный телефон с помощью специального устройства, которое им выдал Радченко. Объект слежки часто говорил «на своем родном языке», поэтому пришлось купить еще и диктофон: записи всех переговоров на армянском отдавались Радченко, и тот пересказывал Ганееву с Буолем содержание, если информация имела значение.

«Я сказал, что удобно было бы на Красном проспекте подъехать на мотоцикле к машине Хачатряна и выстрелить в приоткрытое окно»

Установив маршруты, по которым обычно ездит Хачатрян, и места, где он часто бывает, члены группировки стали строить планы по его устранению, продолжил Буоль: «Я сказал, что удобно было бы на Красном проспекте подъехать на мотоцикле к машине Хачатряна, который ездил тогда на переднем пассажирском сиденье, и выстрелить в окно, которое он обычно держал приоткрытым». Версия с Красным проспектом была отвергнута Радченко. Сам он предложил перекресток улицы Жуковского и Мочищенского шоссе, который по дороге с обкомовских дач проезжал Фрунзик Хачатрян, но там Буоль в проследовавший мимо него автомобиль стрелять не стал: «Убедил Радченко, что практически невозможно на повороте вести прицельную стрельбу, к тому же там мешал транспорт, в том числе и троллейбусы». В итоге обстрелять джип Хачатряна договорились на Дачном шоссе. «С оружием была проблема. Патроны не были качественными, имели дефект, ржавчину», — признался Буоль и рассказал, что «модернизировал» автомат Калашникова («приделал упор от ручной дрели») в гараже в Железнодорожном районе Новосибирска. Автомат киллеры заранее спрятали в схрон на обочине шоссе.

Утром 18 июня 1999 года Буоль и Ганеев дождались на перекрестке («Сейчас на этом месте часовня стоит»), когда белый Grand Cherokee с охранниками Игорем Нешто и Маратом Загидуллиным и водителем Анатолием Феоктистовым проедет за Хачатряном в сторону обкомовских дач. (Артур Хачатрян говорил в суде, что джип Феоктистов держал у себя дома в селе Новолуговое и каждое утро ездил за его отцом на другой конец города, — прим. Тайги.инфо.) Ганеев отвез Буоля на выбранный участок шоссе, высадил его в нескольких метрах от схрона и отъехал в лес ждать на проселочной дороге.

Приготовив автомат, Буоль вышел на обочину, когда увидел, что едет джип с Хачатряном, и четыре раза выстрелил в лобовое стекло, целясь в сиденье рядом с водителем. «Машина проехала мимо меня, остановилась, телохранители Фрунзика Каримовича начали в меня стрелять, и я произвел еще, наверное, десять одиночных выстрелов», — сказал свидетель. Буоль бросил автомат и ушел к Ганееву. Grand Cherokee уехал на ближайший пост ГАИ, а киллеры добрались через Чкаловские дачи до микрорайона «Снегири»: «Ганеев высадил меня на Учительской, а сам поехал на автомойку».

«Радченко сказал, что нужно из моего, скажем так, гонорара заплатить сотрудникам УВД за то, что те стёрли отпечатки»

Когда Буоль, по его словам, обсыпал оружие перцем, чтобы собаки сбились со следа, он оставил на цевье автомата отпечатки пальцев: «Потом Радченко сказал мне, что не стоит переживать из-за отпечатков, что там всё нормально». На вопрос, сколько он получил за покушение, Буоль ответил, что ему не заплатили. «Потому что вы не убили Хачатряна?» — спросила гособвинитель. «Да, и еще Радченко сказал, что нужно из моего, скажем так, гонорара заплатить сотрудникам УВД за то, что те стёрли отпечатки», — ответил свидетель. Зато, по словам Буоля, Радченко купил ему с Ганеевым билеты в Москву, откуда те затем улетели в Сочи. За уничтожение отпечатков, по его данным, «было порядка 10 тыс. долларов уплачено». Впоследствии автомат «из РУОПа исчез», добавил Буоль. Отвечая на вопрос адвокатов, знает ли он, кто конкретно из сотрудников стирал отпечатки, свидетель назвал Александра Никитина из Западно-Сибирского РУОПа. Об этом он узнал в 1999 году, но позже, когда «была проблема с устройством моего брата в школу милиции», и «мне сказали, что Никитин может нам помочь».

Морковина спросила Буоля, говорили ли ему, почему было принято решение об убийстве Хачатряна. Буоль ответил, что он узнал об этом от Ганеева уже во время слежки: «Ренат рассказал, что Фрунзик Каримович отказывается платить неофициальный сбор за то, что ему выделили место для рынка „Манэ“, и что основной заказчик — Александр Наумович Солодкин. Хотя потом митинг был почему-то около здания ОРБ с лозунгами...» «Так, про митинг это мне неинтересно», — прервала прокурор и попросила сообщить, что он знает об отношениях Солодкина-старшего и Анатолия Радченко. Тот сказал, что Солодкин, со слов Радченко, «мог использовать по его просьбе административный ресурс». На вопрос, откуда Буоль знал, что офис на Серебренниковской принадлежит Солодкину, свидетель ответил, что проживал неподалеку и иногда видел в дверях офиса Александра Наумовича, но сам внутри не бывал — ни когда Радченко показал ему Хачатряна, ни в какой-то другой день.

Потерпевший Андрей Боженко спросил Буоля, говорил ли в Москве Трунов «спасибо» за преступление. Буоль ответил, что их встреча состоялась на Пушкинской площади и была короткой: «Пожали руки и разошлись». Боженко попросил вспомнить обстоятельства его задержания весной 2009 года. Буоль сказал, что его задержали 3 марта, но через два дня отпустили, и потом задержали 28 апреля. Боженко спросил, говорил ли Радченко Буолю, что ему тогда помог освободиться некий Телегин. (Напомним, следственное управление СК РФ по Новосибирской области в 2009 году возглавлял Игорь Телегин, — прим. Тайги.инфо.) Судья Лариса Чуб сняла этот вопрос, но Дмитрий Буоль счел нужным заметить: «Как мог Радченко мне что-то сказать, если он был в бегах?»

«„Кто заказчик?“ Я сказал, что Толя. „Я не ожидал, что это Саша“. Какого Сашу он имел в виду, я не знаю»

Михаил Книжин спросил, как проходило опознание Буоля Хачатряном. «Процедура была достаточно смешная и больше походила на подставу какую-то», — ответил Буоль. Со слов свидетеля, следователь «в узком допросном боксе» показал Хачатряну его и двух человек, и предприниматель заявил, что на того, кто стрелял в него 10 лет назад, похожи Буоль и один из мужчин. «После этого нас должны были вывести, но меня закрыли напротив Фрунзика Каримовича в клетке, и оперативный сотрудник сказал, что Фрунзик хочет со мной поговорить». Адвокат попросил пересказать разговор, если он имеет отношение к делу. «Он спросил: „Кто заказчик?“ — пересказал Буоль. — Я сказал, что Толя. Он отреагировал странно. „Я не ожидал, — говорит, — что это Саша“. Какого Сашу он имел в виду, я не знаю». Также Буоль заявил Хачатряну, что «если бы я его хотел убить, я бы его убил», указал на ошибочные действия охранников в момент покушения и посоветовал «искать в окружении, кто еще хотел его убить».

Книжин предложил вернуться к упомянутой свидетелем «демонстрации» возле здания ГУ МВД РФ по СФО на Серебренниковской и спросил, что же Буоль хотел сказать, когда его перебила Морковина. Буоль признался, что после митинга, где были лозунги, обращенные к сотрудникам РУОП, он узнал, что у Хачатрянов был с ними продолжительный конфликт из-за рынка, и его мнение о заказчике изменилось. «Я думал — причем тут группировка и Солодкин? Насколько я помню, он не общался с криминальными делами. Я знал про связь ОПГ с РУОП и решил, что тут, скорее всего, их интересы», — сообщил Буоль. По словам свидетеля, от Радченко, Ганеева и своих источников ему было известно о сборах с рынков.

Кроме того, Буоль, по его словам, знал, что брат Рената Ганеева Хасан как-то приходил на работу к Александру Солодкину-младшему с требованием поддерживать Радченко и ОПГ. «Хасан говорил, что, если они откажутся поддерживать группировку, то будут уголовные дела заведены, что потом и произошло». Эту информацию потом подтвердил при личной встрече и высокопоставленный сотрудник окружного управления МВД РФ Андрей Цимбалюк, продолжил Буоль: «Он сказал, что они такие дураки, что отказали Хасану». Со слов свидетеля, за связь с милицией в ОПГ отвечал Алексей Корниенко, хорошо знакомый с тем же Александром Никитиным. Последний же, когда начались задержания участников группировки, «предупредил Радченко, что надо делать ноги», рассказал Буоль. По данным свидетеля, им был предупрежден и сам лидер группировки, с которым Никитин для этого встретился в кафе на углу Плахотного и Станиславского, но Трунову скрыться не удалось.

«Военно-патриотический клуб, армия, высшая школа КГБ — постоянно стрелял. Если бы я его хотел убить, я бы его убил»

Отвечая на уточняющие вопросы адвокатов и подсудимых, Дмитрий Буоль сообщил, что в день покушения на нем была куртка с капюшоном, а во время «процедуры опознания» его Фрунзиком Хачатряном он был в олимпийке без капюшона. Адвокат Солодкина-старшего Светлана Ткаченко спросила, как представлены в приговоре Буоля другие участники ОПГ. «Они все цифрами, фамилий нет», — сказал свидетель. «Вы же, если я правильно понимаю, избрали особый порядок рассмотрения дела, из-за соглашения? Доказательства не исследовались, вы дали показания, и точка?» — спросил Михаил Книжин. Буоль подтвердил это.

Адвокат Солодкина-младшего Николай Украинцев спросил, где Буоль учился обращаться с огнестрельным оружием. Тот ответил, что стрелял с детства: «Военно-патриотический клуб, служба в армии, высшая школа КГБ — постоянно стрелял». Украинцев попросил пояснить фразу «Если бы я его хотел убить, я бы его убил», сказанную Буолем, по его словам, Хачатряну при встрече. Буоль напомнил, что не стал стрелять в машину на улице Жуковского. «Но потом же вы в него стреляли?» — спросил адвокат. Буоль ответил, что «постарался уложить пули так, как они легли», и не стрелял в Фрунзика Хачатряна, раз попал в подголовник. «Но у вас была задача убить Хачатряна?» — не понял Украинцев. «Это было мое личное решение», — пояснил Буоль, почему не убил предпринимателя. Он также подтвердил, что его и других участников группировки тренировал на Шиловском полигоне майор Александр Захаров, ставший потом заместителем начальника областного РОСТО (ДОСААФ). Выйдя на тему Захарова, которую он поднимал на предыдущих заседаниях, Украинцев вновь попытался выяснить, входил ли военнослужащий в состав ОПГ, но судья Чуб после возражений гособвинителя Морковиной сняла этот вопрос.

Также она сняла вопросы Андрея Андреева о том, говорил ли кто-нибудь Дмитрию Буолю дать показания против него и известно ли свидетелю о связи Боженко и Никитина. Вопрос Украинцева, знает ли Буоль, что уголовным делом о покушении на Хачатряна занимался следователь Константин Наумкин (сегодня — сотрудник управления Генпрокуратуры РФ в СФО, — прим. Тайги.инфо), тоже был снят. Солодкину-старшему позволили спросить у Буоля, знает ли тот, что «одним из самых активных участников преступного сообщества был Боженко», — при этих словах подсудимый кивнул в сторону одного из потерпевших, — получить утвердительный ответ и сесть с торжествующим видом.

Когда судья предложила гособвинителю перейти к вопросам, связанные с обвинением по ст. 210 УК РФ, подсудимые и адвокаты возразили, что им «даже чисто с технической точки зрения необходимо время», чтобы подготовиться к этому допросу. Михаил Книжин повторил, что они ждали допроса Фрунзика Хачатряна по конкретным эпизодам, и судья сама их ранее об этом предупреждала. «А эти обвинения касается всех томов дела, и нам нужно время для подготовки», — пояснил адвокат, сказав, что это общее мнение защиты. Чуб напомнила, что пребывание Буоля в СИЗО не соответствует режиму, определенному приговором, и участники процесса, задерживая его в изоляторе из-за своей неподготовленности, нарушают его права. Заявив это, судья предложила начать допрос.

«Мы друг друга поприветствовали, головами кивнули. Я — в знак уважения к нему, Солодкин — ну, с ним же полгорода здоровается»

Один из первых же вопросов Марины Морковиной — «Вам известно, когда Солодкины вошли в состав группировки?» — вызвал протест стороны защиты. Адвокат Андреева Татьяна Титова обратила внимание судьи на некорректность формулировки: «Как будто уже известно, что они были в группировке, и интересует только, когда они в нее вошли». Чуб выслушала ее и предложила Морковиной продолжать. Буоль же, подумав несколько секунд, заявил: «Я не могу утверждать, что они вошли в состав группировки».

По словам Буоля, он знал о дружеских отношениях Солодкиных с его шефом Анатолием Радченко. И что все трое проживают на Шевченковском жилмассиве, в одном из дворов которого Буоль однажды случайно встретился с незнакомым ему Солодкиным-старшим. «Мы друг друга поприветствовали, головами кивнули. Я — в знак уважения к нему, он — ну, с ним же полгорода здоровается», — сказал свидетель. По словам Дмитрия Буоля, это была его единственная личная встреча с бывшим советником губернатора.

Единственный раз с Александром Солодкиным-младшим Буоль, согласно его показаниям в областном суде, виделся на улице Октябрьская в 2000 году. И это тоже вышло случайно: Буоль встретился с Радченко, чтобы обсудить приватизацию квартиры, и в этот момент к ним подошел Солодкин. Радченко представил его Буолю как своего друга. «Позже он мне говорил, что в случае его отсутствия мы можем обращаться за помощью к Александру Александровичу». Какого рода помощью, спросила Морковина. «По сбору информации», — ответил свидетель, пояснив, что «мы на выборах собирали информацию на кандидатов в мэры, губернаторы, депутаты». «Солодкин знал, что вы убиваете людей?» — спросила гособвинитель. «Не знаю. Если Радченко ему что-то рассказал, то, может быть, и знал». 

«Про Андреева мне не известно ничего, — ответил Буоль на соответствующий вопрос. — Я услышал о нем, только когда его арестовали». По словам свидетеля, его брата-наркомана однажды задержали за кражу в состоянии наркотического опьянения, и впоследствии он получил условный срок. «Радченко говорил, что у нас есть люди в ГНК (госнаркоконтроль, УФСКН РФ по Новосибирской области, — прим. Тайги.инфо), но Андреева не называл. Он сказал, что нужно заплатить 10 тыс. долларов, чтобы брата не привлекли к ответственности. Я тогда подумал, что Толя хочет опять посадить в долговую яму», — признался Буоль. Тот же это брат, который поступал с помощью Никитина в школу милиции, или нет, он не уточнил.

«Радченко выделял на нас деньги из своих собственных редств. Мы получали не ежемесячно, а когда Толя соблаговолит выдать»

Гособвинитель спросила, знал ли свидетель об источниках доходов ОПГ. «Были места на барахолке», — сказал Буоль, сообщив, что из оплаты аренды этих мест «в мэрию уходили копейки», а «основная сумма» шла в общую кассу группировки. Помимо Центрального и Гусинобродского рынка, преступное сообщество Александра Трунова собирало средства с лиц и организаций, торговавших в подземных переходах «на библиотеке имени Ленина и на часовне». Деньги распределялись в неизвестных Буолю пропорциях, на них члены ОПГ покупали себе квартиры и бронированные автомобили. «Радченко выделял на нас деньги из своих собственных средств, а где он их брал, не знаю, видимо, из той же общей кассы, — сказал свидетель. — Но получали мы не ежемесячно, а когда Толя соблаговолит выдать».

«Какие вы еще убийства совершили?» — спросил Буоля Боженко. «Снимается вопрос», — сказала судья. «Вам известно, сколько Солодкины получали с Центрального рынка?» — задал Боженко другой вопрос. «Без понятия», — ответил Буоль, но сказал, что слышал о помощи в передаче группировке контроля над рынком со стороны Игоря Белякова. Представитель потерпевшего Виктора Елькина, которого Буоль назвал членом ОПГ, спросила свидетеля, откуда у него такая информация. «В 2004 году из Америки приезжал певец шансона Михаил Гулько. Я устраивал ему концерты в клубе „Вавилон“, в „Маяковском“, на турнире „Приз Карелина“. Миша там выступал, и все принимали участие», — сказал Буоль, видимо, имея в виду под словом «все» членов ОПГ.

Когда вопросы к свидетелю у всех закончились, государственный обвинитель Морковина заявила, что хотела бы озвучить протокол допроса Буоля от 30 мая 2011 года, потому что «в прозвучавших сегодня в суде показаниях имеются существенные расхождения с показаниями, которые он дал на следствии». Адвокаты в ответ на это ходатайство сообщили, что им необходимо ознакомиться с документами, и судья объявила 40-минутный перерыв. После него Михаил Книжин выразил общее мнение защиты: «В показаниях вообще нет противоречий, их необязательно оглашать». Чуб удовлетворила ходатайство гособвинителя, и Морковина зачитала данные ранее Дмитрием Буолем показания. Большинство прозвучавших сведений, согласно тексту протокола, он узнал из общения с теми или иными членами группировки.

В составе преступного сообщества под руководством Александра Трунова, по озвученным показаниям Дмитрия Буоля, было около восьми подразделений, в которых состояло более 200 человек. Функции между участниками были четко распределены. Например, Алексей Корниенко, знакомый с Александром Никитиным, отвечал за подкуп сотрудников РУОП, ГАИ, прокуратуры и других должностных лиц. Взаимодействием с правоохранительными органами в ОПГ занимался также бывший командир СОБРа Игорь Гришунин, а сферой экономического и политического влияния — Анатолий Радченко и Александр Солодкин-младший, которые «фактически стали основными советниками Трунова».

Сергей Андреев передавал взятки Валерию Марьясову и предложил занять его место самому, пояснив, что «это будет дешевле для ОПГ»

Распределение денег между членами ОПГ происходило в офисе Солодкиных на Серебренниковской, 23, зачитала Морковина. Кроме Солодкина и его отца, в ОПГ входил младший брат вице-мэра Юрий Солодкин, отвечавший за легализацию средств, нынешний потерпевший Андрей Боженко и сотрудник мэрии Новосибирска Сергей Андреев. Последний передавал взятки от членов ОПГ заместителю мэра Валерию Марьясову, а впоследствии предложил снять Марьясова с должности и занять его место самому, пояснив, что «это будет дешевле для ОПГ». К тому же Марьясов начал создавать проблемы, пересматривая распределение мест на барахолке, подконтрольной группировкам «Труновские» и «Первомайские».

Обе группировки также продвигали «своих людей» на выборы в городской и областной советы депутатов при помощи Алексея Беспаликова, Александра Солодкина-младшего и Игоря Белякова. Когда у брата Буоля возникли проблемы, Радченко сказал ему, что через Солодкина можно выйти на сотрудников ФСКН Андрея Андреева и племянника Игоря Гришунина Павла, и те за вознаграждение могут помочь. Солодкин-старший решил через мэра Виктора Толоконского вопрос о выделении «армянскому авторитету» Фрунзику Хачатряну по низкой арендной цене территории на Гусинобродском шоссе, но Хачатрян «не хотел платить крышевые деньги с армянского рынка», и Буолю сказали, что поэтому его нужно устранить. Когда Марина Морковина закончила зачитывать показания, судья Лариса Чуб спросила свидетеля, подтверждает ли он их. «Частично подтверждаю», — сказал Дмитрий Буоль.

«Что деньги распределялись в офисе на Серебренниковской — это бред, я такого даже не мог выдумать, все деньги хранились совсем в другом месте», — продолжил он. По словам Буоля, все показания, данные им в 2009-2010 годах в рамках судебного соглашения, «были куда-то потеряны». Что касается этого допроса, то он продолжался два дня, «показания вносились в ноутбук», который потом «увозили в Следственный комитет», и через три дня Буоль видел протокол уже «распечатанным и привезенным мне для подписи». «Здесь написано „С моих слов записано верно“, почему вы не указали, что неправильно?» — спросила гособвинитель. Буоль ответил, что «прочитал мельком и подписал». Он повторил, что Андреева никогда не знал, сегодня здесь впервые видит и не говорил о нем следователю. На одном из первых допросе его спросили, есть ли у ОПГ люди в ГНК, и он сказал, что такой информации не имеет, но может предположить, что можно все вопросы решать через племянника Игоря Гришунина: «Потом мне показали протокол, и Гришунин там был вычеркнут, но указан Андреев».

«Дмитрий Николаевич, какие же показания считать верными? — Те, что были сегодня даны в суде»

В завершение допроса адвокат Николай Украинцев спросил Буоля: «Дмитрий Николаевич, какие же показания считать верными?» Свидетель ответил: «Те, что были сегодня даны в суде». Буоль признал, что «есть неточности» в зачитанном документе, но в целом, по его оценке, сегодняшние показания и те «практически не расходятся». Судья Лариса Чуб, выслушав ответ, объявила перерыв до понедельника. «Уважаемые адвокаты, раз вы взялись осуществлять защиту ваших доверителей, вы ознакомились с материалами дела, — подчеркнула она, — и вы должны быть готовы к допросу любого свидетеля по любому эпизоду!» Все возражения и просьбы дать время на подготовку суд будет расценивать как попытки затягивать процесс, добавила Чуб. «А мы как же, ваша честь?» — спросил Солодкин-старший. «Вы с материалами знакомы, у вас есть защита, вот и решайте вопрос!» — отрезала судья. Следующее заседание начнется в 10:00 (07:00 мск) 1 октября, предполагается, что на нем наконец допросят Фрунзика Хачатряна.

Кирилл Логинов