«Никто больше нас не заинтересован в этом»: Солодкины и Андреев объяснили суду, почему их необходимо выпустить из СИЗО

10 Дек 2012, 13:59

Слушание по делу бывших новосибирских чиновников Солодкиных и Андреева едва не началось с несанкционированного пикета, в котором пришли участвовать полтора десятка пенсионеров. Приставы не дали «группе поддержки» развернуть её плакаты. В зал заседаний решили пройти меньше половины из её участников.

Все пятеро защитников ходатайствовали 10 декабря об изменении для Солодкиных и Андреева меры пресечения. Прокурор на прошлом заседании просила продлить срок их содержания под стражей на три месяца. Адвокаты же говорили судье о международной Конвенции о защите прав и основных свобод человека, презумпции невиновности и «чудовищных по своей вопиющей несправедливости» нарушениях прав подсудимых.

Адвокат Александра Солодкина-старшего Светлана Ткаченко, зачитав свое ходатайство, попросила судью Ларису Чуб избрать для её доверителя «любую иную меру пресечения, не связанную с лишением свободы». Она рассказала, что состояние здоровья Солодкина в последнее время ухудшилось. Кроме прочего, он «жалуется на сильные головные боли в затылочной части головы, а также в области сердца».

Ткаченко напомнила, что в декабре 2010 года Солодкин-старший наблюдался в НИИПК имени академика Мешалкина, где консилиум врачей принял решение имплантировать ему устройство для мониторинга изменения сердечной мышцы и сосудов. Специалисты нашли у подсудимого, в числе прочего, ишемическую болезнь сердца, стенокардию, нарушение работы системы органов кровообращения на фоне сахарного диабета второго типа средней степени тяжести. В ответе директора клиники на запрос адвоката указано, что поставленный Солодкину диагноз мог «претерпеть изменения по неограниченному количеству причин». «Естественно, в худшую сторону», — добавила Светлана Ткаченко, отметив, что пребывание в СИЗО ее доверителя можно сравнить с пыткой для него.

Специалисты НИИПК нашли у подсудимого ишемическую болезнь сердца, стенокардию, нарушение работы системы органов кровообращения

Согласно заключению комиссии Новосибирской областной клинической больницы от 18 июля 2012 года, на которое ссылается прокурор, у Солодкина-старшего нет заболеваний, препятствующих его пребыванию в СИЗО. «Однако данное заключение не выдерживает никакой критики», — заявила адвокат Ткаченко. По ее словам, окончательный диагноз сердечнику Солодкину тогда поставил эндокринолог, а на мнение врачей НИИПК как профильной клиники эта комиссия вообще не ссылается. У работников СИЗО №1 нет необходимой для оказания подсудимого лицензии и квалификации, а «его постоянно должны наблюдать кардиолог, эндокринолог и аритмолог»,

Солодкин-старший был задержан 16 февраля 2010 года, когда явился на допрос в качестве свидетеля, напомнила Ткаченко. Предельно возможный срок содержания его в изоляторе закончился еще 18 августа 2012 года, и «непонятно, почему он до сих пор находится под стражей, если еще не признан виновным». Прокуратура и суд, объясняя продление сроков ареста, ссылаются только на тяжесть преступлений, в совершении которых обвиняется Солодкин, однако сама по себе «тяжесть» не может быть основанием для нахождения под стражей. Оснований же полагать, что он скроется от суда, нет, подчеркнула адвокат: «Он сам неоднократно просил приобщить к делу его паспорт и загранпаспорт, это доказывает, что он не собирается скрываться, он хочет доказать свою невиновность в суде».

Коллега Ткаченко Михаил Книжин заявил, что не понимает, «почему сторона обвинения, обращаясь к суду, игнорирует вышестоящие органы». По его словам, Конституционный суд указывает, что судья должен исследовать, а прокурор — предоставить доказательства того, что есть основания для продления сроков содержания подсудимого под стражей. В настоящем же процессе доказательств этого прокурор не представляет, только говорит о тяжести преступлений, хотя «совершенно не доказано, что они их совершили», поэтому Книжин уверен, что можно говорить о «заказе» в отношении его доверителя. «Докажите, что он хочет скрыться, что будет влиять на свидетелей, а не в 30 секунд укладывайтесь, заявляя ходатайство!» — предложил Книжин гособвинителям.

«Каждое заболевание Александра Солодкина в отдельности не может привести к летальному исходу, но в совокупности — могут. Так я не понимаю, что, все ждут, выдержит он или нет?»

Адвокат также обратил внимание, что в заключении судмедкспертов, сделанном в октябре 2010 года, говорится, что «каждое заболевание Александра Солодкина в отдельности не может привести к летальному исходу, но в совокупности — могут». «Так я не понимаю, что, все ждут, выдержит он или нет?» — спросил Книжин. По его словам, заключения, на которые ссылается гособвинение, «делали, возможно, и заслуженные врачи, но они кривят душой». Адвокат Книжин попросил судью Чуб «принять волевое решение» и избрать в отношении Александра Солодкина-старшего меру пресечения, не связанную с лишением свободы, «чтобы он мог полноценно защищаться» и доказывать свою невиновность.

Светлана Ткаченко попросила приобщить к делу определения Кировского районного суда Новосибирска об отказе принять заявление Солодкина об оспаривании выводов комиссии областной больницы. В районном суде заявили, что этот вопрос должен рассматриваться непосредственно в ходе процесса. Несмотря на возражение государственного обвинителя Марины Морковиной, что «это постановление не имеет значения», судья Чуб приобщила его к материалам дела. Александр Солодкин-старший, поддержав ходатайство Ткаченко и Книжина, признался, что «не знает, спал ночью или нет». «В два, в три часа ночи, в пять, в семь часов были замеры, таблетками меня напичкали и сбили давление», — пожаловался бывший советник губернатора Новосибирской области.

Адвокат Андрея Андреева Татьяна Титова также попросила отпустить ее доверителя под подписку о невыезде, залог или домашний арест. «Тяжесть преступления сама по себе не предусматривает возможность скрыться и препятствовать, — сообщила адвокат. — Нет никаких обоснованных обстоятельств для того, чтобы Андрей Владимирович содержался под стражей». Титова напомнила, что Андреев более двух лет находится в СИЗО и давно не является должностным лицом. Кроме того, все доказательства уже собраны, показания свидетелей в деле есть, поэтому оказывать на них давление подсудимому незачем.

Сам бывший заместитель начальника УФСКН РФ по Новосибирской области заявил, что уголовное дело в отношении него было возбуждено по указанию «ряда должностных лиц ОРБ, в частности, Никитина Александра Дмитриевича», заместителя главы ГУ МВД РФ по СФО, и «оплачено» Андреем Боженко, Хасаном Ганеевым и другими «потерпевшими-соглашенцами». Оснований для его ареста не было изначально, подчеркнул Андреев.

По словам подсудимого, если бы он был членом ОПС, то после ареста Солодкиных у него «было восемь месяцев на то, чтобы скрыться»

Ему инкриминировали сначала взятку, потом — превышение должностных полномочий, затем — мошенничество, и это дало Андрееву право считать, что следователи просто подбирали ему статью, занимаясь «фабрикацией доказательств». При этом никто так и не показал ему постановление о возбуждении в отношении него дела по ст. 210 УК РФ, добавил Андреев. По словам подсудимого, если бы он был членом ОПС, то после ареста Солодкиных у него «было восемь месяцев на то, чтобы скрыться, но я ведь даже намерения такого не имел».

Адвокат Александра Солодкина-младшего Николай Украинцев отметил, что прокуратура «не привела ни один довод» в пользу продления срока ареста, и все «заявления противной стороны являются голословными». «Сторона обвинения из заседания в заседание говорила, что обстоятельства, из-за которых подсудимые должны находиться под стражей, не изменились и не отпали, а их не было изначально, — заявил Украинцев. — Следователи вместо сбора доказательств занимались их изготовлением». Он добавил, что Солодкин из свидетеля неожиданно для себя превратился в подозреваемого, потому что до этого «имел место сбор доказательств без предоставления ему права на защиту».

По словам адвоката, Солодкин-младший «никогда не скрывался от следствия и суда», не нарушал условия подписки о невыезде. Объявление его в розыск было «формальным», а этапирование арестованного в Кемеровскую область — «попыткой надавить на него». Он напомнил судье, что «Российская Федерация является правовым государством», а адвокат в отношениях человека с государством представляет общество. «От лица общественности я хочу предостеречь суд от принятия неправомерного решения», — предостерег Николай Украинцев. В числе нарушений следователями прав Солодкина он назвал тот факт, что «они вели следственные действия после окончания предварительного следствия». Одного этого, по словам Украинцева, достаточно для принятия решения о том, что «арестованные должны быть сразу освобождены».

Второй адвокат Солодкина-младшего Александр Петров кратко напомнил Ларисе Чуб, что, «если суд не сможет отпустить под залог или подписку о невыезде, прошу обратить внимание на домашний арест». По словам Петрова, избрание такой меры пресечения тоже исключает возможность контактов подсудимого со свидетелями и его влияние на них.

«Это заказное политическое дело, вся эта грязь — с этим жить невозможно нигде, хоть на Луну убегай, от себя не убежишь»

«Ваша честь, я действительно никогда не нарушал подписку о невыезде, — сообщил сам Солодкин-младший. — Даже выезжая с женой и детьми на дачу в город Бердск, я всегда спрашивал разрешение у Цыганкова». Справка же о том, что он сбежал от следователей в Москву, была подписана полковником Никитиным, заявил Солодкин. Скрываться от суда он не собирается, поскольку сам хочет доказывать свою невиновность. «Уж поверьте мне, никто больше нас не заинтересован в этом, — признался подсудимый. — Это заказное политическое дело, вся эта грязь — с этим жить невозможно нигде, хоть на Луну убегай, от себя не убежишь».

За три месяца, в течение которых с ним проводились очные ставки, бывший вице-мэр Новосибирска встречался со всеми свидетелями и потерпевшими и не оказывал на них никакого давления. Солодкин-младший напомнил, что он фактически не занимает должность в мэрии, «да и физически у меня возможности нет влиять на них».

Судья Лариса Чуб спросила мнение о ходатайствах сторон одного потерпевшего и двух представителей потерпевших. Адвокаты Михаил Титаренко и Алексей Пугин заявили, что согласны с позицией прокуратуры о продлении подсудимым срока содержания под стражей. Потерпевший Владимир Филиппов был менее лаконичен. «Неоднократно суд делал им замечание за давление на свидетелей, — напомнил он, — и это было со скамьи, в клетке. Можно себе представить, как это будет на воле». По словам потерпевшего, он не понимает терминов «пытки» и «заказ» («С чьей стороны, с моей стороны „заказ“? До чего мы так договоримся?»), а термин «правовое государство» ему в контексте всего процесса вообще «режет слух»: «На каком тогда основании они там сидят? Что, надуманно всё?»

Потерпевший обратил внимание суда на то, что «часть людей в бегах», в том числе Юрий Солодкин, который «моментально, будучи свидетелем, скрылся от следствия»

Филиппов попросил суд «обратить внимание, что часть людей в бегах», в том числе Юрий Солодкин, который «моментально, будучи свидетелем, скрылся от следствия», потому что «не верит правосудию», как он сам говорил в видеообращении. «И как это можно увязать с тем, что они теперь просят?» — спросил потерпевший. Кроме того, Филиппов не увидел «логики» в том, что сначала защита сама просила, чтобы каждый раз перед этапированием в суд Солодкину-старшему замеряли давление («По её же ходатайству!»), а теперь вдруг возражает против оказания ему в СИЗО медицинской помощи. «Я считаю, что меня здесь держат за идиота!» — заметил потерпевший.

Гособвинитель Марина Морковина заявила, что ходатайства адвокатов, по ее мнению, не подлежат удовлетворению. Солодкину-старшему оказывается медпомощь в СИЗО, каких-либо медицинских документов, подтверждающих ухудшение состояния его здоровья, защита суду не представила, поэтому «ее доводы несостоятельны». Озвученные защитой «положительные характеристики Андреева — не повод для его освобождения». Что же касается Солодкина-младшего, то «в материалах дела есть постановление об объявлении его в розыск, так что сомнений нет в том, что он может скрыться», добавила Морковина.

Прокурор согласилась, что доказательства по делу, включая свидетельские показания, уже собраны, но отметила, что «раньше подсудимые не знали, какие свидетели допрошены». Теперь же у них есть обвинительное заключение со списком, поэтому «с учетом тяжести обвинения и поведения защиты и подсудимых в зале суда» Морковина вполне допускает, что они будут оказывать на свидетелей давление. Прокурор Алексей Куликов поддержал ходатайство коллеги, добавив, что изменение судом меры пресечения на менее тяжкую возможно, только если основания для содержания под стражей изменились или исчезли. В случае с Солодкиными и Андреевым этого не произошло, резюмировал гособвинитель.

Выслушав мнение всех участников процесса по заявленным с обеих сторон ходатайствам, судья Лариса Чуб заявила, что удалится в совещательную комнату для принятия решения, которое огласит утром 12 декабря.