Певцы и баянисты новосибирской политики

11 Дек 2012, 06:49

Пожалуй, все наши губернаторы обладали способностями иллюзиониста, кто больше, кто меньше, но, если уж говорить о настоящих, без дураков, творческих задатках, то никто не сравнится с певческими талантами Виктора Толоконского. А губернатор нынешний — это, конечно, дирижёр.

Когда-то давно, глядя на очередного местного политикана, вещающего с трибуны хорошо поставленным голосом, я, простой зритель политспектакля, вдруг подумал: а куда бы можно было определить его талант, в какие творческие дали направить, с учётом, разумеется, способностей, свойств характера и понятным для политика отсутствием умения ворочать мешки...

Вот, скажем, один из первых политиков, кого я увидел не просто на экране, а вживую, больше двух десятков лет назад, Алексей Мананников — вылитый скоморох. Напяль на него картуз, отверни голенища на сапогах — и хоть сейчас споёт «Конфетки-бараночки». Сейчас Алексей всё больше выступает в качестве комментатора на Тайге.инфо, а в конце восьмидесятых — начале девяностых улыбчиво обличал кровавый режим со ступеней ДК «Академия», попутно распространяя «Пресс-бюллетень» о положении в стране за нехилые, по тогдашним временам, деньги — раз в десять дороже стоимости обычной газеты, по цене обеда в студенческой столовой.

А когда борца «свинтила» кровавая гэбня за антигосударственную деятельность, то стоимость ротапринтных листочков поднялась вдвое — борьба требовала материальных жертв. С тех пор Алексей борется с режимом — с перерывом на сенаторскую деятельность, которая, впрочем, его скоморошью сущность только подчеркнула.

В девяностые с творческим потенциалом у политиков оказалось негусто — времена были жёсткие, какие уж тут распевки, выжить бы

Позже, в девяностые, с творческим потенциалом у политиков оказалось негусто — времена были жёсткие, какие уж тут распевки, выжить бы. Вот и выживали, как могли, — и теперь некоторые из выживших вполне заслужили «Оскара» за удачное вживание в роль состоятельных и обстоятельных депутатов, хотя ещё вчера от их банды с «молочным» главарём я с друзьями-спецназовцами прятал попавшего на счётчик после их совместной коммунальной аферы знакомого бизнесмена. Теперь потенциальный обладатель «Оскара» сам рулит жилищно-коммунальными делами, и мало кто вспоминает о его непростом прошлом.

Впрочем, что уж говорить о фокусах депутатов, если даже тогдашний, из девяностых, губернатор брызгал слюной, требуя немедленно выпустить авторитетного человека, в стане таких же авторитетных имевшего кличку «Упор», из застенков поймавших его на «горячем» собровцев, — и выпускали, что поделать, очень уж убедителен был губернатор, после чего по какому-то волшебству, не иначе, отпущенный отказался в пользу своих ютящихся в халупе-развалюхе захватчиков от здания будущего банка, и теперь в этом прекрасном здании разместились правоохранительные структуры, — спасибо фокуснику Иван Иванычу за их счастливый быт.

Пожалуй, все наши губернаторы обладали способностями иллюзиониста, кто больше, кто меньше, но, если уж говорить о настоящих, без дураков, творческих задатках, то никто не сравнится с певческими талантами Виктора Александровича, устраивавшего настоящие концерты в Первомайском сквере — с трогательными танцами под оркестр и многочисленными слушателями. Приятно, что ни должности, ни награды не выхолостили у нынешнего полпреда музыки из души, но жаль, что послушать его теперь можно только в узком кругу друзей, — а дружить Толоконский, как мы знаем, умеет, до сих пор принимает близко к сердцу любые проблемы старых товарищей, будь то тюрьма или сума.

Приятно, что ни должности, ни награды не выхолостили у полпреда музыки из души, но жаль, что послушать его теперь можно только в узком кругу друзей

Губернатор нынешний — это, конечно, дирижёр. Стать, легкость движений, хорошая физическая форма — всё это нужно для управления таким сложным оркестром, как местная элита. Оркестр ещё временами сбивается с ритма, кое-кто норовит и вовсе встрять а капелла или громыхнуть литаврами, — но это ничего, рано или поздно все привыкнут к тому, что нынешний дирижёр не любит попусту трясти фалдами, и надо понимать не только его махания палочкой, но даже и движение бровей, — как, говорят, было в нашем Оперном и при настоящем дирижёре, Теодоре Курентзисе. Вот только сменщика Курентзиса не называли Теодором, даже по ошибке, а Василия Алексеевича всё ещё норовят обозвать по привычке Виктором Александровичем, но это ненадолго.

Есть среди местных политиков и пишущая, в потенциале, конечно, братия. Если госдумовец Анатолий Локоть — это, разумеется, будущий автор «Охотничьих рассказов» с неподражаемым колоритом, то депутат заксобрания Анатолий Кубанов — это Василий Ян наших дней, певец степей — лишь бы нашёлся подходящий Батый, достойный его пера.

Впрочем, у меня есть кандидатура для масштабного жизнеописания будущего прозаика Кубанова, они даже внешне похожи — генерал Унгерн, «степной царь», «воин Шамбалы», — они бы, авантюристы в душе, друг другу понравились: генерал, сгрызший, по легенде, в ночь перед казнью орден Святого Владимира, чтобы тот не достался ненавистным большевикам, и бескомпромиссный политик, обличающий всех и вся, если ему что-то не по нраву, от квазипатриотических выставок до министров культуры.

Ещё один депутат, Александр Люлько — он наверняка тайком пишет стихи, не иначе. В середине девяностых, во времена Конгресса русских общин, восхождения Лебедя и прочих патриотических побед, я снимал небольшой подвал у соратников Александра Николаевича — и он, единственный из крепко поддававших коллег, был вменяемым и, что немаловажно для перхотно-патриотической братии, прилично выглядевшим человеком; и когда за стенкой спор доходил до высокого градуса, именно Люлько остужал разгорячившихся и увещевал правильно выбранными словами — поэт, одним словом.

В обычной голосовой планке баяна не больше пяти одновременно звучащих язычков, — но Иван Григорьевич управляется с гораздо большим депутатским разноголосьем

Глава депутатского корпуса, Мороз Иваныч, как его прозвали за глаза на прежнем месте работы, конечно, баянист-виртуоз, из тех, что раздувает меха и извлекает из хроматического депутатского звукоряда весь спектр звуков. В обычной голосовой планке баяна не больше пяти одновременно звучащих язычков, такой баян и называется пятиголосым, — но Иван Григорьевич управляется с гораздо большим депутатским разноголосьем, где-то придерживая меха, а где-то и добавляя басов, спокойно удерживаясь в пяти октавах. Как человек, в потенциале, творческий, Мороз помогает и другим творческим людям, — за что ему отдельное спасибо: была в прошлом году у нас история, которую лично вырулил только с помощью тех самых басов спикер.

Отдельно от упомянутых потенциальных политиков-«писателей» стоит вице-губернатор Козодой. У кого не спроси — все говорят, что при всей внешней простоватости Виктор Иваныч не так уж и прост. Может ругнуться — но зато гадостей за спиной не скажет; критику не любит (а кто её любит?) — но и воспринимает её с юмором. А, послушав что-то мимолётно рассказанное им, я теперь убеждён — пропадает в Викторе Ивановиче талант сказителя, вроде бажовских историй, только с местным колоритом и с хорошим довеском Ивана Баркова, — дай Козодою волю, он выдаст что-нибудь покруче «Луки Мудищева», попомните моё слово...

Список этот можно ещё долго продолжать, в нём каждому из местных политиков найдётся место. Великих талантов среди депутатов и чиновников у нас полным полно, и они — певцы и музыканты, акробаты и шуты, пусть и в потенциале, говоря словами одной старой песни, нам понятны и просты; никогда не расстаются с ними музыка и смех, а если зрители смеются, — значит, празднуют успех.

Лишь бы до слёз своими выступлениями нас не доводили.


Мнение автора может не совпадать с мнением редакции