Надежда Аникеева: «Детство и сейчас радостное — такое, каким оно было раньше и каким должно быть»

30 Авг 2013, 02:11

Уполномоченный по правам ребенка в Новосибирской области Надежда Аникеева в интервью Тайге.инфо накануне 1 сентября рассказала, какие проблемы она решает в школах и семьях, почему к детскому омбудсмену сами дети обращаются редко и как сделать так, чтобы пятилетние не грозили бабушкам 156-й статьей.

Тайга.инфо: Сейчас много говорят о защите прав детей, в последние годы в каждом регионе появился детский омбудсмен. Скажите, для детей больше опасностей стало, или омбудсмены — это все-таки мода на западный образ жизни?

— Я не думаю, что это мода на западный образ жизни. Конечно, информационные потоки у нас сегодня плохо регулируемы, и люди стали получать больше информации обо всем. Есть возможность общаться в социальных сетях, читать какие-то новости. У нас свобода слова появилась не так давно. Да и СМИ у нас стали активно работать, их стало много, это разные источники. Я думаю, что об этом просто стали больше говорить.

Тайга.инфо: Вы сказали, что у нас до конца не регулируется информация. На ваш взгляд, на детей это влияет негативно?

— Конечно. Почему у нас закон появился об информационной безопасности? Потому что мы не можем оградить детей от негативной информации. Прежде всего, ответственность за это лежит на родителях. Закон у нас регламентирует возрастные ограничения, опять же нацеленные на родителей. Мы считаем, что это уже эффективно. Родители также должны знать, что ребенку вредно постоянно сидеть за компьютером и «плавать» в неизвестно каком информационном потоке.

Сейчас ратифицирована конвенция Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия. Мы направили информацию в районы Новосибирской области, чтобы в этом направлении провели работу. Профессиональное сообщество должно объединиться, чтобы оградить детей от такой информации. Что такое профессиональная аудитория? Это библиотекарь, который имеет влияние на информационный поток, особенно в сельской местности, где на всю деревню интернет может быть подключен только к школе и библиотеке. Это педагоги, преподаватели информатики, которые тоже должны информировать детей о подстерегающих их опасностях.

Мне не очень нравится, что говорят о негативе. На самом деле, позитивных моментов больше. Дети по-прежнему получают образование, ходят в школу, посещают детские сады, занимаются спортом

Но мне не очень нравится, что говорят больше о негативе. На самом деле, позитивных моментов гораздо больше. Дети у нас по-прежнему получают образование, с удовольствием ходят в школу, посещают детские сады, занимаются спортом. В основной массе детство сейчас радостное — такое, каким оно было раньше и каким оно должно быть. Негативные ситуации, как правило, единичны. И каждый такой случай тщательно рассматривается. Когда мы говорим, что защищаем права детей, мы, прежде всего, защищаем их, когда они явно нарушены. Поверьте, далеко не все ситуации достойны внимания СМИ и требуют обсуждения.

Тайга.инфо: А тогда о чем бы вы хотели, чтобы мы говорили?

— Я вообще не считаю, что моя работа как уполномоченного по правам ребенка должна быть такой публичной. Два года назад на пресс-конференции я полтора часа рассказывала журналистам, чем я занимаюсь и что делаю. В результате мы получили [публикации СМИ о том], сколько у нас изнасилований и сколько родителей издеваются над детьми. Почему вытягивают именно такое? Проблем в детстве много. И говорить нужно о том, какие права существуют у ребенка, как родители могут и должны эти права защищать, какие есть методики работы с детьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию. Вот о чем нужно говорить. Существует «Конвенция по правам ребенка», где эти права прописаны, на каждую статью конвенции есть целый ряд законодательных актов, российских и региональных, которые детализируют и возлагают ответственность. Есть понятие «ювенальная юстиция», о котором у большинства граждан тоже весьма скудное представление. СМИ могли бы взять на себя функцию по ликвидации правовой безграмотности в этой сфере среди родителей, к примеру.

Тайга.инфо: Какие обычно обращения к вам поступают?

— За все время моей работы, с 2010 года, было порядка 1 500 обращений. На большинство вопросов, в 60% случаев, я могу дать ответ сразу, нарушено ли право ребенка. Все остальные требуют дополнительной информации и проверки. Надо сказать, что обращаются чаще всего с вопросами, которые совершенно не связаны с правами детей. Услышав слово «помощь», граждане приходят за помощью. Кстати, что касается доступности интернета. Гражданину, вместо обращения в орган, полномочный решать данный вопрос, проще написать [уполномоченному по правам ребенка при президенте России] Павлу Астахову или президенту [России Владимиру Путину]. А эти обращения автоматически приходят на рассмотрение к нам. Если они письменно в конверте отправлены, то мы иногда получаем их только через шесть месяцев. А люди думают, что им не помогают. А как помочь! Права детей не нарушены, возможно, и с детьми вопрос никак не связан, и человек просто принимает эмоциональное, необдуманное решение: «Помогите, не знаю куда обратиться».

Тайга.инфо: А какие проблемы приходится решать чаще всего?

— Больше, чем в половине случаев, идет речь о нарушении прав ребенка родителями или о якобы нарушении. Очень часто, при раздельном проживании родителей, это связано с конфликтами. Обращается один из родителей или кто-то из родственников. Вопрос в том, что препятствуют общению с отдельно проживающим родителем. Да, ребенок имеет право жить в семье, общаться с обоими родителями, бабушкой, дедушкой, и они должны принимать участие в его воспитании. Эти конфликты не в моей компетенции. Есть порядок разрешения этих споров: если родители сами не могут договориться, они могут привлечь для этого органы опеки и попечительства. Если не могут в присутствии третьего лица достичь договоренности, обращаются в суд. Идут ко мне, потому что очень часто сложно даже исполнить судебные решения. Если мама против общения ребенка с отцом, она будет говорить, соглашаться, но всё равно препятствовать. Может дойти до того, что ребенка заберут у обоих родителей или передадут отдельно проживающему второму родителю.

Когда людей, не имеющих прав на проживание в муниципальном жилье, выселяют, к правам ребенка это не имеет отношения. Родитель должен сам создать условия для его проживания, содержать, защищать его права

Очень много обращений по защите жилищных прав. Большая часть, когда родители хотят улучшить жилищные условия, и они почему-то считают, что помочь им могут органы, которые на это не уполномочены. Например, ситуации, когда людей, не имеющих прав на проживание в муниципальном жилье, выселяют. Разрешение этих вопросов возможно только в судебном порядке. К правам ребенка это не имеет никакого отношения, он живет вместе с родителем, и родитель должен сам создать условия для проживания, содержать ребенка и защищать его права.

Тайга.инфо: В нашем регионе довольно часто звучат жалобы на некачественное оказание медицинской помощи детям. Таким семьям вы помогаете?

— По таким вопросам обращаются родители, и они не всегда бывают правы, считая, что права их ребенка нарушены. Допустим, ему не устанавливают инвалидность, а родители считают, что ребенок — инвалид. Опять же, какое тут право нарушено? Это медицинский аспект, я не смогу сказать, инвалид ли ребенок.

Что касается оказания некачественной медицинской помощи, все материалы передаются в министерство здравоохранения. Когда требуется срочное вмешательство, мы привлекаем врачей. Бывает, что мы отсюда отправляем, например, в женскую консультацию ребенка-сироту: пришла ко мне, когда через несколько дней уже родить должна, а сама ни на учете нигде не стояла, и статус у нее «плавающий». Кто ее права нарушает? Никто не нарушает, просто не нашла, куда обратиться.

Конечно, очень страшные случаи, когда умирает ребенок. Опять же, есть полномочный надзорный орган, который проверяет всю медицинскую документацию. В министерстве здравоохранения у нас работает отдел по надзору и контролю за оказанием медицинских услуг.

Тайга.инфо: То есть проблемы с оказанием медицинской помощи детям у нас все-таки есть?

— У нас есть проблема с родителями, которые не знают, как оказать ребенку первую помощь. Один из примеров: новорожденный ребенок, причина смерти — механическая асфиксия, захлебнулся рвотными массами. Неправильно положили ребенка, и какая медицинская помощь здесь могла быть? Какая тут система здравоохранения? И это все при том, что родителям разъясняют в роддоме, и патронаж до года ходит и проверяет, как мама за ребенком ухаживает. Но ведь ближе к ребенку никто, кроме родителей, быть не может. Поэтому, случаи, не связанные с системой, порой более трагичные.

Тайга.инфо: Вы говорите о жалобах, которые не имеют, как вы объясняете, отношения к нарушению прав, а можете привести примеры, когда права были нарушены?

— Не так давно обратилась ко мне женщина. Она приехала в Новосибирск в гости из другой страны и возвращалась с семьей из театра оперы и балета на автобусе до Академгородка. Родители сидели сзади, дети — впереди. Мальчик задрал ноги, поставил их на перила. Водитель остановил автобус и попытался ребенка высадить. Мальчик напуган, родители ничего не понимают. На самом деле водитель не имеет права наказывать, ребенку 10 лет, водитель должен разбираться с родителями. Они все, возмущенные, вместе вышли из автобуса, ребенок получил психологическую травму: он боится ходить в город, он житель другой страны, у него другой менталитет. Как матери защитить своего ребенка? Она обратилась в театр оперы и балета, который не осуществлял перевозку. Естественно, что они связались с компанией-перевозчиком, взяли объяснения с водителя. Тем не менее, родителям не хватило простого извинения, они остались неудовлетворены исходом ситуации.

Я с огромным уважением отношусь к Юрию Задоя и его общественной организации «Народный собор», которая подняла много вопросов, актуальных в том числе и для нашего региона. Я бы, к примеру, никогда не занималась рекламой мороженого «Инмарко» с использованием образа Анны Семенович. Они подняли этот вопрос, убрали эту рекламу. Столько экспертных заключений получили, но не сделали главного — к производителю нужно было сразу обратиться. Когда я связалась с директором компании «Инмарко», тот ответил, что продвижением товара на рынке занимается целый отдел, и они готовы пересмотреть образ, используемый в рекламе, если это каким-либо образом задевает интересы и права детей. Они искренне не считали, что приносили какой-то вред. Им никто не давал заключение, что эта реклама оказывает вредное воздействие на детей.

Я с огромным уважением отношусь к организации «Народный собор», которая подняла много актуальных вопросов. Я бы, к примеру, никогда не занималась рекламой «Инмарко» с использованием образа Анны Семенович

Тайга.инфо: Сразу вспоминается еще одна местная инициатива. Закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, который предложили ввести именно новосибирские депутаты. Как вы считаете, это, что, действительно так актуально для нашего региона?

— Конечно, такой пропаганды не должно быть. Но, думаю, привлечь к ответственности за это будет достаточно сложно. Нужно ведь еще доказать, пропаганда ли это, перед несовершеннолетними ли. У нас совершенно однозначно Семейный кодекс говорит, что браки в России заключаются между мужчиной и женщиной, — основное условие. И то, что у нас ввели норму, чтобы не отдавать детей на усыновление в страны, где разрешены однополые браки, это тоже не противоречит нашему законодательству. Я считаю, что это тоже совершенно нормально.

Тайга.инфо: А то, что в США теперь не отдают детей? Детских домов становится все меньше, а желающих усыновить вряд ли больше.

— Если говорить про нашу область, то дети, оставшиеся без попечения родителей, в основном, устраиваются в замещающие семьи. Преимущественная форма — усыновление. На одну треть у нас идет иностранное усыновление, на две трети — российское. В семьи США у нас забирали не так много детей, случаев, когда происходили бы какие-то страшные ситуации, связанные с американским усыновлением, у нас не было. Говорить, что граждане США забирали у нас детей-инвалидов, тоже нельзя — у нас и граждане других стран берут таких детей, и русские.

Тайга.инфо: Но в новосибирских замещающих семьях тоже ведь случаются «страшные ситуации»?

— Я для себя выделяю из сводок ГУВД самовольные уходы детей из замещающих семей. Если ребенок ушел, значит, стоит вопрос: а все ли благополучно в этой семье? Может быть, у него не прошел адаптационный период. Может быть, там не созданы условия, межличностные отношения не так складываются. Я всегда запрашиваю информацию, что предпринимается, как идут поиски и расследование. К счастью, чаще всего эти истории заканчиваются благополучно: дети просто не понимают, что родители могут их потерять и разыскивать. Оказывается, ребенок просто пошел к другу погостить и остался там на ночь.

Тайга.инфо: Мы говорим в преддверии 1 сентября. С какими жалобами на школы к вам обращаются?

— В образовании есть два типа проблем, с которыми к нам приходят. Во-первых, у нас всеобщее образование, и вне зависимости от состояния здоровья ребенка должен быть разработан образовательный маршрут. Это нарушение прав ребенка, если он не обучается в школе. Случается, что дети с ограниченными возможностями оказываются за бортом образовательного процесса. С такой проблемой сталкиваются чаще всего в сельских районах. Были обращения, когда детей не могут возить в специализированные коррекционные школы, и образовательный маршрут предполагает обучение в учреждениях социальной защиты населения. В данном случае, в каком бы отдаленном уголке ни жил ребенок, ему должны обеспечить обучение по общеобразовательной программе.

Другой пласт проблем – когда разгорается какой-то масштабный конфликт, в который оказываются втянуты родители, администрация школы, педагоги и дети. Ситуации могут возникнуть из-за какой-нибудь мелочи. Здесь, опять же, права детей не нарушаются, это конфликт. В данном случае мы применяем медиативные процедуры. У нас есть центр, который готовит медиаторов. Мы организуем восстановительные конференции, когда все участники конфликта собираются за одним столом и пытаются найти оптимальный выход из ситуации.

Как-то встречались с семиклассниками. И какой они вопрос мне задали? «Почему материнский капитал можно получить только через три года?» Они не понимают, с чем можно обращаться

Тайга.инфо: А сами дети часто к вам приходят?

— Очень редко. За все время обращались три ребенка. Их права не были нарушены, все трое пришли с конфликтом в семье. В рамках правовой пропаганды я иногда встречаюсь с детьми, беру с собой волонтера, он — социальный педагог, профессиональный медиатор. Как-то в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина мы встречались с ребятишками-семиклассниками. Встреча была интерактивная, все было хорошо. У них была возможность задавать вопрос. И что вы думаете, какой дети мне вопрос задали? «Почему материнский капитал можно получить только через три года?» Ну вот, потому и не обращаются. Они не понимают, с чем можно обращаться. Они по-другому решают свои проблемы. Важно информировать детей об их правах правильно, чтобы не случалось таких ситуаций, когда они начинают манипулировать родителями. Это ненормально, когда в ответ на слова бабушки: «Ты так плохо себя ведешь, тебя пороть пора!» пятилетний ребенок говорит ей: «Ага, а 156-ю [ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего»] не хочешь заработать?». Ведь он это от взрослых услышал.

Тайга.инфо: Может быть, детей тогда вообще не нужно знакомить с их правами?

— Есть много специалистов, которые делают это грамотно. Вот, в качестве примера я вам привела моего помощника-волонтера. У него свои методики, на уровне сказок и игр. Их много, для каждого возраста своя.

Беседовала Яна Долганина