«Нежелательный элемент»: как избавиться от трущоб с мигрантами

13 Май 2015, 06:25

Активист группы «Пешеходное движение» Дмитрий Лебедев объясняет, почему закрытие границ — не панацея от избытка мигрантов, в чем упущения мультикультурализма, какая инфраструктура облегчит жизнь бедноты, почему властям нужно перестать поддерживать строителей и у кого следует учиться борьбе с гетто.

В сибирских городах за последние лет 10 стало много трудовых мигрантов из Средней Азии, столько, что уже невозможно не замечать их. Но приехав в любую мировую столицу, где вроде бы порядок, видишь аналогичную картину, даже не заглядывая в «плохие» районы: то попрошайки, то киоски шаурмы с характерным запахом, то барахолка в центре, с неграми или пакистанцами. Казалось бы, ещё году в 1990-м таких «безобразий» с национальным колоритом не было. Откуда же они взялись, и как это безобразие (я имею в виду барахолки и трущобы, конечно) устранять?

Мне кажется, разные предлагаемые меры — вроде виз против трудовых мигрантов, облав и депортации, или джентрификации, призванной превратить трущобы в приличные кварталы, не решают проблемы в корне. Давайте разберёмся в ней подробнее, а затем обсудим решения.

Можно ли вернуть прекрасную эпоху?

Удивляешься, просматривая телерепортажи тех лет: на улицах Европы все люди — средние европейцы, никаких других рас. Но неверно думать, что вот европейцы жили-жили хорошо, открыли двери, и тут же мигранты налетели. Мигрантов стали массово завозить ещё в 1970-е, но до поры они не показывались и не проникали в средние слои общества. А начался ввоз рабочих тогда, когда уровень жизни в Европе стал достаточно высоким. До этого сами европейцы были бедными и жили скромно: вспомните Фиат 500 (он же горбатый «Запорожец») из 1960-х.
До мировых войн была ещё одна прекрасная эпоха — конца XIX и начала XX века. Прекрасная архитектура, мощёные улицы, ещё почти нет машин, но уже в ходу электрические трамваи. Хорошее освещение, часы на башнях, и люди уже одеты прилично — электрифицированные фабрики массово выпускают качественную одежду. Даже на фотографиях не самых главных улиц прекрасные виды — те легендарные красивые дома и сады. Созрели плоды долгого труда градостроителей, трудившихся ещё с середины XIX века.

Но надо помнить, что частная фотография в те годы была уделом богатых, и они фотографировали именно свою жизнь, в особняках или в благоустроенном центре города. Их современники фотокорреспонденты всё-таки задокументировали непарадные окраины — ни единого дерева, грязные дети, трупы лошадей (городские уборщики давали им разлагаться, чтобы не грузить всю тушу целиком).
Условия жизни большинства горожан в те годы были по сегодняшним представлениям чудовищные. Более половины людей жили по трое и больше человек в каждом помещении, включая кухню. Было нормальным снимать койку совместно с другим человеком, работавшим в ночную смену. Что творилось до этого, до массового благоустройства городов и регулирования застройки, на заре промышленной эпохи, тоже хорошо описано.

Вывод, к которому прихожу я, изучая всю эту историю — что в каждую эпоху в городах был бедный класс, который жил заметно хуже других. Отличие нынешнего времени от прежних — только в том, что теперь низший класс стал другого цвета кожи и культуры. В СССР и России 90-х годов была аналогичная ситуация: мы урбанизировались, и советские города тоже жили за счёт приезжих из села. Тому осталось хорошее напоминание — обширный частный сектор, где изначально были даже землянки.

Ещё один вывод: политика мультикультурности — не первопричина, а вопрос отношения к миграции. Кстати, политика открытых или закрытых границ тоже не сильно влияет на миграцию. В США строгие визовые ограничения, не мешающие принимать миллионы нелегалов.

Демография урбанизации

Что заставило европейских работодателей ввозить рабочих не из своих сёл, а из-за границы? Ответ — окончание урбанизации и модернизация села. В послевоенные годы XX века в Европе и США на селе осталось около 20% жителей. При наличии большого количества техники и сложных профессиях дети могли делать всё меньше работы и требовали всё больше обучения, то есть стали, как и в городе, сложностью. Поток людей с села иссяк, а потребность в дешёвой рабочей силе осталась. Пришлось ввозить иностранцев.

Вообще, города всегда нуждались в иммигрантах. Горожане рожают мало детей, и в городах чаще наблюдается естественная убыль населения, которую миграция и компенсирует. Дети в городе — проблема для родителей, а на селе до недавних пор были большими помощниками.

До XIX века рост городов сдерживала низкая производительность сельского хозяйства. Село кормило прежде всего себя самого, и совсем немного продовольствия оставалось для обмена на товары. Только на рубеже XVIII-XIX веков урожайность в сельском хозяйстве выросла. К этому прибавилась и промышленная революция, давшая селу оборудование. Из-за роста производительности на селе сразу появилось много лишних людей, которым хватало еды, но не работы. Зато спрос был в городах, куда и пошёл миграционный поток.

Нынешний поток иммигрантов не сильно отличается от прежних, но закладывает большое напряжение в будущем. Сами иммигранты знают своё положение в обществе, и живя рядом с коренным населением, стараются не конфликтовать. Они ценят то место, куда переехали — уровень развития экономики, культуру поведения и так далее. А вот их дети уже не считают само пребывание в городе каким-то достижением и, как правило, ощущают себя притесняемыми, отсюда множество бытовых конфликтов. Политика мультикультурности была попыткой снять это напряжение, но в ней упускалась важная деталь: если семья не выбирается из бедности, то дети иммигрантов, имея низкую квалификацию, но высокие претензии, зачастую шли не работать, а в национальные преступные группировки. И экономике требуется новая порция иммигрантов.

«Работать не хотят»

Бытует мнение, что бедные жители города — сплошь лентяи, которые не хотят работать, что иммигранты в развитые страны приехали жить на социальные пособия. Стоит побывать в любом городе, и станет видно, что почти все низкооплачиваемые места заняты ими. Они старательно трудятся, живут скромно, в общем, питают экономический рост города. То же самое и у нас: обед в новосибирской столовой стоил бы вдвое дороже без иммигранток, которые там готовят и убирают (и могут позволить себе получать 10-12 тысяч рублей, потому что живут где-то в дачах на окраине).
Высококвалифицированные и обеспеченные люди часто говорят, что надо только постараться, подучиться, самосовершенствоваться, и карьера пойдет вверх вместе с доходами. Некоторые думают, что жители трущоб просто «не стараются». «Почему бы им не выучиться на программиста и не начать хорошо зарабатывать?» — спрашивает кто-то в интернете.

Кстати, эксперимент, в котором случайно оказавшегося бездомным молодого человека пытались научить программировать и дать ему хороший заработок, провалился.
В реальности же средний житель трущоб не имеет не только «фонового облучения» знаниями, но кроме заработка должен решать еще и массу бытовых вопросов: спасать вещи от подтоплений и лечиться от болезней, которые распространяет открытая канализация. В нашем климате — это топить печь, мыть одежду от грязи и вызывать «говновозку» откачивать выгребную яму. Плюс полтора-два часа добираться до дома от работы.

Я читал рассказ учителя из Англии о причинах бунтов 2011 года. Он рассказывает, что 20% выпускников школ (как негры из семей переселенцев, так и коренные англичане) проваливают государственные экзамены и дальше остаются без образования и без перспектив трудоустройства. Некоторые даже не могут нормально разговаривать с людьми не из своего круга. И в стране они никому не нужны, потому что последние 10 лет вместо бедного англичанина за те же деньги можно нанять поляка с высшим образованием.

Очевидно, что при старте с такой низкой позиции не всем хватит сил найти приличную работу даже для поддержания уровня. Поэтому главная задача социальной политики — не в том, чтобы раздать людям деньги, а сделать для них баланс усилие-отдача положительным — чтобы на ту же работу и жизнь приходилось тратить меньше сил и времени.

Как джентрификация привлекает маргиналов

В некоторых городах занимались тем, что реорганизовывали промышленные площадки, и жильё вокруг них приходило в хорошее состояние — на место маргиналов приезжали обеспеченные люди. А кое-где попросту расчищали трущобы — сносили (иногда выкупая), застраивали какими-то дорогими объектами.

Способно ли это решить проблему наличия бедных и мигрантов? Вряд ли, они никуда не исчезают и просто перемещаются в другое место.

Можно ли очистить центр или другие места от нежелательных людей таким образом? Парадокс в том, что нет. Приведу несколько примеров.

Там, где есть очень дорогие деловые центры, люди среднего достатка пропадают — торговля дорожает, делать там нечего, и в этих районах почти никто не живёт. Зато никуда не деваются уличные преступники и бомжи, несмотря ни на какую охрану, ведь отобранный у зазевавшегося бизнесмена телефон стоит столько, сколько он зарабатывает за год. Такая ситуация характерна для бразильских столиц — Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и Бразилиа.
Хороший пример есть в Гонконге: в деловом центре земля очень дорогая. Там никто не живёт, нет общественных мест, а улицы перегорожены от пешеходов, приходится ходить по переходам. По сути, среднего и бедного человека оттуда выгнали. Там всё дорогое, да и нечего делать в свободное время. Зато в этом районе есть метро и куча места в этих пешеходных переходах. В выходные дни там стали собираться филиппинские домработницы: они стелят картонки на пол и сидят там полдня, едят, играют в карты, некоторые даже чем-то торгуют.
В общем, получается, что нельзя директивно или через джентрификацию очистить место. Вместо среднего человека и небогатого приходят совсем отчаянные и маргиналы.

Социальная политика

Из всех этих наблюдений можно сделать выводы о том, к чему должна стремиться социальная политика.

1. Снижение спроса на иммигрантов
Пусть на низкоквалифицированную работу привозят меньше. Кто уже приехал, не должен жить в скотских условиях.

2. Десегрегация районов
Бедные не должны жить большой кучей в трущобах, а меньшинства — в национальных районах, и не концентрироваться в общественных пространствах.

3. Облегчение баланса усилия-отдача в труде, минимизация стартового капитала
Чтобы заниматься образованием и воспитанием детей, повышать квалификацию и отдыхать, людям нужно свободное время, например, от долгих поездок на работу, от ручной стирки (общественные прачечные).

Какие меры точно не работают

Конечно, можно закрыть границы и существенно снизить прибытие мигрантов. Но, во-первых, существующая бедность никуда не денется. Во-вторых, на бытовом уровне нам придётся платить большие деньги за многое. Скажем, ремонтники станут «золотыми», и многим вместо доступного «евроремонта» придётся ограничиться тем, что самим переклеить обои.

Кроме того, мало ограничить въезд, важно ещё заставить соблюдать закон. При слабости системы правопорядка, вместо законных иммигрантов у нас появится куча нелегалов, причём в более отчаянном положении, готовых на преступления.

С другой стороны, открытые границы и мультикультурализм тоже не дали результатов, не получилось даже снять напряжение между детьми иммигрантов и местным населением. Видимо, степень открытости границы ни одной из этих проблем не решает и не снимает спроса на бедных или отчаянных. «Портящие вид» мигранты исчезнут из городов, когда весь мир урбанизируется, и переток людей сократится. Но это случится только к концу XXI века, и породит ряд других проблем. Так что лучше что-то делать с тем, что есть сейчас.

Обеспечивать всех жильём — тоже не выход сразу по ряду причин. Во-первых, не всякое жильё улучшает баланс усилий и отдачи в жизни — поэтому «доступные» квартиры на окраинах будут тянуть людей вниз. Многим известен микрорайон социального жилья Пруитт-Айгоу в США, построенный в 1950-е и снесённый уже через 20 лет из-за того, что он сконцентрировал неблагополучное население и преступность. Аналогичные процессы произошли с окраинными микрорайонами в Восточной Европе.

Во-вторых, строительство жилья для бедных при нынешних технологиях XIX века (железобетон и кирпич) потребует ещё больше иммигрантов на стройки.

Видимо, единственный путь в строительстве — это удешевление процесса, например, переход на фабричные дома, быстро собираемые на месте. А чтобы на этот вид строительства был спрос, городским властям нужно перестать поддерживать дотациями или прокладыванием коммунальных сетей существующих строителей.

Меры, которые работают

Думаю, нам нужно ещё раз взглянуть на опыт Латинской Америки и переосмыслить его.

Автобусные системы Куритибы и Боготы — это не метод борьбы с пробками. Скоростные автобусы и велодорожки позволили работодателям найти небогатых людей из отдалённых районов. Стало нужно меньше маргиналов, живущих в контейнере или подвале. А местные работники смогли, найдя работу, наладить свою жизнь.
Куритибские парки, про которые рассказывают, что вокруг них вместо трущоб появились дорогие виллы, — вовсе не средство джентрификации. Раньше небогатый горожанин выбирал из двух зол: жить убого в провинциальном городе за небольшие деньги, или переехать в столицу или Штаты и жить убого там, но за большие деньги. После создания парков он смог жить более менее достойно, не мотаясь между домом и работой, а гуляя вечером или в выходные как нормальный человек: можно и свидание назначить, и семью сводить в выходные.
В Боготе также протянули коммунальные сети в 100% частных домов, как в Швеции и Финляндии. Освободив пару часов в сутки, бедный горожанин сможет больше работать и лучше отдыхать, восстанавливая силы.

Всё это привело к насыщению рынка труда этих городов.

Не стоит забывать и о мерах немцев, которые заставляют 20% жилья строить под социальный найм. Такой норматив — подачка не бедным, а как раз богатым жителям. Некоторое повышение цены жилья компенсируется тем, что в таком смешанном районе весь персонал, обслуживающий богатое население, может жить в нормальных условиях. И, например, уборку квартиры в дорогом районе будет делать не измотанный и злой на всех человек и не маргинал из контейнера, а небогатый, но спокойный и довольный жизнью работник.

Резюме

Люди с низким достатком городам нужны, они делают массу работы и двигают экономику города. Богатым нужны бедные, от этого никуда не деться. Если от них избавляться, придут ещё более отчаянные. Поэтому главный вопрос к политике города — создаёт ли она узкие места и трудности, которые повышают напряжение и неравенство в обществе, или она делает город доступнее для жителей, снимает с них ненужные заботы и даёт трудиться.

Дмитрий Лебедев, специально для Тайги.инфо
Использованы иллюстрации автора и фотохостинга Wikimedia Commons