Реформа НГУ: «Если мы будем жить по старинке, миллиард снимут вместе с головой ректора»

10 Ноя 2015, 05:50

Почему реформы, которые предлагает Наблюдательный совет НГУ — это «бандитский налет», снимут ли голову ректора, если факультеты не объединятся в институты, и справляется ли журфак с популяризацией науки — Ученый совет Новосибирского госуниверситета обсудил грядущие изменения в вузе.

Ученый совет НГУ собрался 6 ноября, чтобы обсудить новую организационную структуру университета, в том числе сокращение числа структурных подразделений за счет укрупнения, а именно объединения факультетов в институты. Инициаторами реформ стал Наблюдательный совет НГУ, куда входят представители Министерства образования РФ, научных и образовательных учреждений, крупных предприятий.

Набсовет посчитал целесообразным объединить гуманитарный факультет, а также факультеты журналистики и иностранных языков в один Гуманитарный институт, аналогичное объединение предстоит факультетам философии, психологии и юридическому — они, вероятно, соберутся в Институт философии, психологии и права.
Первым перед членами ученого совета выступил ректор НГУ Михаил Федорук: «Начнем с того, что было решение наблюдательного совета, вот выдержки из протокола, он подписан секретарем набсовета Дмитрием Верховодом и председателем Сергеем Белоусовым. Университету было рекомендовано перейти от факультетов к институтам, возглавляемых назначаемыми ректором директорами, и сократить число структурных подразделений за счет укрупнения. Это не придумано мной, это протокол заседания набсовета».

Как следовало из презентации ректора, основная задача реорганизации — «повышение международной конкурентоспособности гуманитарных направлений за счет их укрупнения». Для подготовки реорганизации была создана специальная комиссия, но времени для работы у нее было мало, отметил Федорук: «Оптимальным было предложение сделать два института, а внутри этих институтов — общий ученый совет, в этом ученом совете — секции, причем паритет должен быть равноправным у всех факультетов, независимо от их численности, чтобы не было крена в какую-либо сторону».

Федорук: «На первом этапе, поскольку у нас опыта реорганизации факультетов в институты не было, мы просто посмотрели те положения, что есть в других университетах. Там очень жесткая вертикаль власти, в частности, в Высшей школе экономики, в ДВФУ, и понятно, что на это мы пойти не можем, когда просто все финансы, весь центр собран у директора института и у объединенного ученого совета. Понятно, что мы не можем пойти на то, чтобы назвать, даже в благоприятном случае, наши факультеты отделениями, в крайнем случае, это могут быть высшие школы либо факультеты».
Ученому совету НГУ предложили, таким образом, утвердить следующие решения:

1. Создать с 01.12.2015 в структуре НГУ Гуманитарный институт, Институт философии, психологии и права.
2. На базе существующих факультетов создать Школы в структуре Институтов.
3. Назначить исполняющих обязанности директоров Институтов на срок до 31.08.2016, определить кандидатуры в течение 10 дней.
4. Исполняющим обязанности директоров институтов оформить предложения по внутренней структуре Институтов (по составу кафедр и учебно-вспомогательным подразделениям) и представить на рассмотрение Ученого совета НГУ не позднее апреля 2016 года.

Следующее заседание наблюдательного совета состоится в конце декабря, напомнил ректор, и на нем ему нужно будет «отчитываться по поручениям», и, хоть реорганизация — «вопрос дискуссионный», «проигнорировать решение набсовета, просто забыть о нем и в декабре отмолчаться» не получится. «Я предлагаю открытым голосованием принять [решение], что делать дальше. А у нас только два выхода: либо ученый совет сформулирует свое резкое неприятие этих реформ, которые предлагает наблюдательный совет, и тогда фактически… в любом случае, я несу ответственность перед набсоветом, и если мы ничего не сделаем, то ректора отменит набсовет, — спокойно сообщил Федорук. — Но если мы допустим ситуацию, когда в университет просто придут другие люди и, никого не спрашивая, начнут его реформировать, то тогда не будет…» «Тогда НГУ не будет», — подхватил реплику бывший ректор НГУ Николай Диканский.
Следом слово взял председатель Сибирского отделения Российской академии наук, член Наблюдательного совета НГУ Александр Асеев:

«Наблюдательный совет у нас специфический, там, в основном, представители инновационного бизнес-сообщества плюс Минобрнауки. Науки и университета там абсолютное меньшинство — академик Эпов и ваш покорный слуга. Подход у наблюдательного совета исключительно жесткий. Главный мотив, в том числе и тех преобразований, которые предлагаются, состоит в том, что вся деятельность университета должна быть подчинена безусловному выполнению показателей программы ТОП-100.

Если говорить про рейтинги в плане научных публикаций и цитируемости, то университет в этом плане находится в лидерах. Мы понимаем, что это произошло благодаря организации восьмидесяти совместных лабораторий с институтами СО РАН. Следующее, что должно произойти в университете, это резкое оживление в плане международной узнаваемости, вовлечения в международную образовательную систему, имеется в виду привлечение профессоров, студентов. Мы все видим китайских студентов в Академгородке, но этого мало, должно быть качественное продвижение с тем, чтобы НГУ занял во всех смыслах то положение, которое занимают ведущие университеты мира: Стэнфорд, Гарвард, Кембридж, Пекинский, Шанхайский университеты. Это требование, которое звучит очень жестко.

Второе обстоятельство, которое двигает наблюдательный совет, состоит в том, что университет должен резко вырасти, кроме цитируемости, публикуемости и международной узнаваемости, в плане коммерциализации результатов. Там же (в набсовете — прим. Тайги.инфо) директор фирмы Parallels, 400 млн долларов оборот, там Агамирзян („Российская венчурная корпорация“), „Сколково“, и так далее…

Академия наук 23 года сопротивлялась новациям в своей структуре, реагированию на вызовы времени, и поплатилась за это реформой

Следующее требование состоит в том, чтобы была полностью перестроена управленческая структура в плане большей энергии, большего динамизма, эффективности работы. На самом деле, Михаил Петрович Федорук пытался, я вам честно скажу, от всего отбиться, но это привело к тому, что наблюдательный совет сказал очень четко: „Не будет изменений — будет новый ректор, новая команда, мы вас все равно заставим жить по-новому, имея в виду тот потенциал, который несет университет“. Поэтому здесь не должно быть никаких иллюзий, что мы можем отсидеться и спустить на тормозах это дело.

Мы все понимаем, и наблюдательный совет понимает, что есть факультеты, которые несут на себе основную нагрузку по выполнению параметров ТОП-100, они должны получить наибольшую степень поддержки за счет тех средств, которые выделяет правительство для этой программы — здесь никакой лирики. Остальные факультеты, которые появились в университете за последнее время, они тоже уважаемые, но требования к ним точно такие же жесткие, как к тем факультетам, которые свои обязательства выполняют. То есть здесь тоже должен произойти новый качественный скачок в организации работы. Эти факультеты тоже должны работать на международное узнавание, быть привлекательными, то есть они должны вносить весомый вклад в копилку показателей ТОП-100.

Я бы просто просил членов ученого совета осознать, что Новосибирский государственный университет — действительно выдающийся среди университетов России, благодаря Академгородку, науке, традициям, но от него ждут качественно нового уровня работы. Если мы это не обеспечим, то Михаил Петрович сказал мягко, но, на самом деле, там было четко заявлено, что придут новые люди и всех построят по-новому. Поэтому такое благожелательное отношение к университету сопровождается повышенной жесткостью по отношению к тому, как он должен развиваться, и по отношению к тем ожиданиям, которые к нему имеются со стороны идеологов программы ТОП-100. Здесь не должно быть иллюзий.

Академия наук 23 года сопротивлялась новациям в своей структуре, реагированию на вызовы времени, призывы и президента, и председателя правительства о более эффективном участии в развитии экономики страны, и поплатилась за это реформой. Если мы это допустим в университете, ну тогда Академгородок, я уж прошу прощения, потерпит сильный ущерб».
На вопрос декана Юридического факультета НГУ Валерия Курчеева, все ли факультеты должны стать институтами и «в связи с чем возникает необходимость централизации власти», Асеев ответил прямо: «Вам что, открытым текстом объяснить? У университета должно появиться новое поколение руководителей, иначе придут эффективные менеджеры. Если мы будем жить по старинке, миллиард этот снимут вместе с головой ректора». Федорук на это заметил, что «голову ректора не жалко, а миллиард жалко», а Курчеев «высказал подозрение», что ректор «при таком подходе обязательно слетит, тут даже и гадать не надо».

«А вы объясняли, что наш университет другой? — обратился Диканский к Асееву. — Я понимаю, два айтишника, которые предлагали, я знаю по ФИТу, „уберите физику, уберите то, уберите то“». «По ФИТу я тебе прямо скажу: в 60-е годы американцы ездили в Академгородок учиться программированию, — парировал Асеев. — А сейчас это где всё? Кто сейчас к нам ездит учиться программированию? Вот в этом вопрос очень серьезный». Диканский возразил, что сейчас «в Силиконовой долине 500 человек наших».

Я понимаю, что гуманитарному факультету, наверное, такое слияние не очень нужно. Но тогда что делать с факультетом журналистики?

Пикировка бывшего ректора НГУ и Асеева прекратилась, когда слово взял другой член набсовета, директор Института нефтегазовой геологии и геофизики Сибирского отделения Российской академии наук Михаил Эпов:

«Университет наш называется научно-исследовательским, и все параметры, по которым нас оценивают, так или иначе связаны с научно-исследовательской работой. Тот потенциал, который был у факультетов, в основном, естественнонаучных, исчерпан. Мы вышли на некоторую „полку“. Встает вопрос: у нас есть достаточно много других факультетов гуманитарного профиля, я их так назову, хотя они различаются. На Наблюдательном совете обсуждался вопрос: какой вклад в научно-исследовательскую работу вносят эти факультеты? Обсуждение длилось очень долго.

Решение [по реорганизации], которое здесь показано, юридически не совсем отточено, но не задача набсовета давать юридически законченные формулировки. Было сказано, что есть „гуманитарные“ факультеты, которые дают очень хорошую научную продукцию, а есть факультеты, которые научной продукции, соответствующей университету, входящему в программу ТОП-100, не дают. Поэтому родилось это предложение, что нужно создать институты, в рамках которых усилить научно-исследовательскую составляющую.

Я понимаю, что гуманитарному факультету, наверное, такое слияние не очень нужно. Это у нас один из самых лучших факультетов. Но тогда что делать с факультетом журналистики? Ни по каким параметрам он по программе ТОП-100 не работает».
Диканский на это попросил назвать ему университеты из программы ТОП-100, где «журналисты хорошие», а Эпов сказал, что понимает его как создателя этого факультета, но «какую научную продукцию производит факультет журналистики?» «Факультет журналистики был создан для того, чтобы популяризировать науку в прессе и тем самым оправдывать то, что мы потребляем народные средства на фундаментальную науку. Вот для чего!» — воскликнул Диканский, а в зале поднялся гул и раздались реплики, что «на ФЖ нет никакой научной журналистики».

Декан журфака Ольга Журавель попыталась было вставить слово, но говорить продолжил Эпов: «Если говорить про факультет журналистики, его главная задача — это научная популяризация. Где она? Вы выполнили эту задачу? По мнению наблюдательного совета, нет. Я не буду говорить о других факультетах. Есть факультеты, которые не соответствуют задачам ТОП-100, поэтому было предложено некоторые из этих факультетов объединить в институты. Наблюдательный совет такую траекторию прописал: не оболочку, которая объединяет три факультета, а объединение на финансовом, организационном уровне, чтобы наладить научную работу, чтобы было понятно, какие цели достигнуты, какие задачи решены. Новые факультеты уже существуют не один год, не пять лет, пора, вообще-то бы, подвести итоги, сказать, что было сделано, что не было сделано и что нужно, чтобы университету двинуться дальше. Эти факультеты — один из главных резервов дальнейшего продвижения в ТОП-100».
Декан юрфака Курчеев заявил, что утверждения набсовета, «что наши гуманитарные факультеты ничего не делают, голословные»: «Вы не в курсе событий, а делаете такие выводы, так нельзя делать. У гуманитариев проблемы не ниже. Этой реформой мы ничего не добьемся, это пустая формальность, она ничего не даст. Дайте факультетам время подумать, они вам выскажут предложения, каким образом они подымут науку в НГУ».

Асеев в свою очередь напомнил всем, что в 90-х годах «новые» факультеты появились потому, что «без внебюджетных средств университет бы не выжил»: «Наверное, и сейчас это заметная статья доходов, и, конечно, при этих преобразованиях нельзя выплеснуть ребенка вместе с водой. Вам дается последний шанс вот эту ситуацию обмозговать и дать предложения по тому, как университет будет продвигаться по международной узнаваемости, цитируемости, внебюджетным доходам. Если на следующем наблюдательном совете не будет ответов на эти вопросы, будет плохо».
Заведующий кафедрой геологии месторождений нефти и газа ГГФ, академик РАН Алексей Конторович заявил, что «никакие разговоры ничего не изменят, если сами эти коллективы факультетов не проанализируют ситуацию, по каким научным направлениям они будут вести работу, какие из них актуальные и какие можно будет опубликовать на серьезном хотя бы российском уровне»: «Это мы за них не сделаем. Поэтому я считаю, что в нашем решении первым вопросом должно быть сказано, что мы признаем разумной критику наблюдательного совета и считаем необходимым определить направления научной деятельности всех факультетов, но в первую очередь таких-то и таких-то, предложить им в месячный срок разработать программы, обсудить их на ученых советах факультетов и вынести сюда, на Ученый совет университета. Если мы обсудим эти программы, и будет ясно, что их можно сделать, то будет первый ответ на этот вопрос».

Увеличение количества иностранных студентов, уверен Конторович, невозможно без соответствующих лабораторий, площадей и оборудования в новом корпусе: «Мы не имеем права пустить их в наши институты. Ни Асеев, ни Эпов не могут пустить их, это запрещено нашими нормами, мы их к компьютеру подпустить не можем по нашему российскому законодательству. Значит, эти лаборатории нужно развернуть здесь». Если эта «сущностная основа будет подготовлена», утверждал академик, то можно пойти на изменения: «Если мы так сформулируем, я думаю, нас поймет и наблюдательный совет».
Декан Физического факультета Александр Бондарь предложил ученому совету поддержать ректора «в плане его предложений по изменению структуры» и поручить ему «проработать более детально формальные документы, которые регламентировали бы взаимоотношения между вновь созданными структурами»: «После этого можно еще раз собраться и обсудить». С ним, в целом, согласились многие члены Ученого совета.

«Надо поддержать создание двух институтов, но ни в коем случае не делать это силовым методом через колено, а наметить этапы, и я предложил бы их три: месяц — факультетам, чтобы они подумали, месяц — совместно, чтобы они посмотрели, можно ли из этого сделать программу. Потом вынести сюда — обсудить две программы, гуманитарную и юридическую. И одновременно попросить подумать остальные факультеты по этим двум направлениям: по публикациям и по некоторым направлениям о привлечении иностранных студентов, — сказал Николай Добрецов, бывший председатель СО РАН. — И последнее, уже собрав все вместе, попросить у наблюдательного совета три месяца, но может понадобиться и полгода, это не делается силовым методом, и тогда вместо конфронтации найти путь для продвижения, который и реален, и не ломает традиции».
Следом снова вступил Диканский, связав качество гуманитариев, которых им предлагается реформировать, и события на Украине: «Я хочу сказать, что от договороспособности до предательства всего полшага. Это мы должны понимать. Я согласен, что мы должны найти решение, но мы должны знать, что постановка всех реформ такова: образование — это услуга. А образование — это не услуга, а инвестиции в будущее страны. А мы легко взяли и согласились с этим, вообще говоря, бандитским налетом.

Мы же должны держать удар, должны быть умнее их, потому что приходит один айтишник и второй айтишник и говорят: „А зачем вам гуманитарные факультеты нужны?“ Да гуманитарные факультеты сейчас очень важны! Вы что, не понимаете, что на Украине произошло? Это гуманитарии сделали. И мы что хотим, чтобы и у нас не было гуманитариев нормальных? Для меня абсолютно небезразлична ситуация, что происходит в университете, и к чему это идет. Мы должны договориться, чтобы наблюдательный совет работал с ученым советом. А то нас поставили к стенке и насилуют, а вы спокойно это все воспринимаете. Они должны быть здесь, они должны разговаривать с нами. Они не могут ломать через колено. Но вообще я ужасно возмущен позицией наших коллег. Наш университет всегда был силен традициями, обратными связями, интеграцией с Сибирским отделением, и все это вы знаете, но тут же соглашаетесь!».

Когда ученый совет возмущенно спросил у Диканского, с чем же он соглашается, тот ответил: «С этими насильниками!» Кроме Диканского выслушали и деканов тех факультетов, которым предстоит укрупнение. Так, декан Факультета психологии НГУ Ольга Первушина также настаивала на том, чтобы дать факультетам время продумать программу научного развития, а само по себе объединение не даст роста показателей, необходимых для продвижения в программе ТОП-100.
Наконец, выступила и Ольга Журавель, которая стала деканом журфака три года назад, когда, по ее словам, «там был кризис управления». «Как раз за эти годы развивается программа ТОП-100, и Михаил Петрович явно дал понять, что каждый факультет должен увидеть свое направление и приложить все свои силы. Мы сразу же включились в работу программы. Сейчас продвижением университета занимается прекрасная видеогруппа, в ее состав входят наши преподаватели и студенты. Их видеоролики занимаются продвижением и науки, и университета и занимают очень высокие оценки на международных конкурсах. Пресс-центр НГУ делается за счет наших студентов. Все, что сейчас делается для продвижения этой программы и места университета, наш факультет поддерживает активно. Я, кстати, тоже не являюсь противником движения с объединением факультетов, понимая, что происходит».

Журавель перечислила достижения выпускников и студентов своего факультета в плане научной журналистики. Из ее доклада Ученый совет узнал, что они работают в ведущих городских СМИ, на Первом канале, в «Эксперте» и «Коммерсанте», публикуются во многих научно-популярных изданиях, занимаются популяризацией науке в различных пресс-службах Сибири и России. «Не надо думать, что мы сидим и ничего не делаем», — заключила она.

Академик Эпов на это сказал: «Понимаете, вы сделали отличный доклад, из которого следует, что вас ни с кем объединять не надо». «Да почему? Нееет! Я ничего такого не говорила. Я первая сказала Михаилу Петровичу, что понимаю необходимость, но давайте это делать аккуратно, чтобы не разрушить начинания и развитие, которое уже существует».
К концу второго часа обсуждения Федорук предложил все-таки проголосовать за предложения академиков провести реформу поэтапно, дать факультетам время на выработку программы и прийти к консенсусу касательно системы управления. В основном все присутствующие высказались «за», один воздержался, еще один был «против». Конкретные сроки так и не были названы, но ректор подчеркнул, что предложения нужны «в очень короткий срок», видимо, к следующему заседанию набсовета.

Текст: Маргарита Логинова
Фото: Анастасия Кораблёва