Завтра будет пелядь

© Оксана Мамлина

Терещенко с Саней молча пойманную пелядь чистят. Собака Андрюшка, рыжая и ушастая, хвосты подъедает. Одно радует — крупная пелядь, как на подбор, боками блещет, крупнее, чем в прошлом году. И судя по первому неводу с Безымянного, ее намного больше, так что путина обещает быть насыщенной. Впереди — месяц героического труда, волнений, приключений и забот. Очерк Оксаны Мамлиной.

Бабье лето на этот раз расходилось не на шутку. Рыжее, ветреное, своенравное. Прямо как купчиха Кустодиевская. С румяным солнцем на щеках, полынью и банькой на дровах пахнущее. И надобно бы уже ставные невода на озерах проверять да ловить толстенькую пелядушку, но нет: ветра шквалистые, моторки сносит, рыбаки еле за колья от неводов удерживаются!

Лодки у берега сбились, толкутся вдоль пирса недовольно. Да и лица рыбаков посуровели немного, чувствуется, война будет с этим бабьим летом! Разгулялось до бесстыдства прямо, сети все переболтало, перепутало, с бакланьим гамом на воду спустилось, жирнобокую пелядку клювами подрало, потаскало. Хоть кувалдой вооружайся против него! Так и сделали. Колья для неводов потолще заготовили, вбили поглубже да примотали как следует. Наших сибирских рыбаков никаким бабьим летом не напугать, и не такое видели. Куртку потеплее, сапоги болотные, шапчонку на уши и вперед, бакланов с лодки пугать. Колья оструганы и готовы, вздыбилась озерная гладь, густая, как масло, взрезалась моторами. Посреди озера невода стоят, вытянуть их при такой погоде непросто, лодку на волне подбрасывает, ребрится озеро, ворочается, как огромное чудовище, почуявшее опасность.

Подтащили сеть: четыре рыбака с двух лодок тянут, один за кол уцепился, лодку пытается удержать, волна в корму, опять болтанка! И невод не отпустить, рыба уйдет, а ее много! Отступать некуда, тянут. Первый улов — с маленькое ведерко — выносится на берег, торжественно чистится, солится и укладывается в емкость с собой, пировать будем вечером! Своя пелядка, собственноручно запущенная, выращенная и выловленная. По первым неводам смотрят, насколько рыба крупная, много ли ее, не сильно ли поработал баклан над численностью. Дорога уходит пылью из-под колес, унося все городские проблемы и мысли.

По пути знакомимся с охотниками. Сезон начался второго сентября: утка пошла, гагара. Неспешные разговоры, дымок, смолистыми дровишками пахнет, мужики кучкуются, курят, с рыбаками о чем-то своем говорят. И вдруг я понимаю: живет в каждом из них неубиваемый первобытный дух. И с ним ничего не сделаешь! Если его сломать, получится живой труп или пьяница. Лучше не ломать. Пусть добываются утки и рыба, медведи, лисы, мамонты и динозавры, пусть благодаря этому существует все живое на земле. Пушкинский старик 30 лет и 3 года ловил неводом рыбу, а старуха пряла свою пряжу. И никак не наоборот! А когда стало наоборот, все рухнуло. Законы мира, законы природы не изменишь, все связано. Рыбак, рыба — части одного, чего-то большего. Аксиома. Пылим дальше, с ведерками рыбьего богатства в машине — впереди вкусный ужин, смородиновый чай. Фирменный чаек Сани-рыбака. И здоровый глубокий сон до рассвета. Завтра опять в бой за пелядь.

Утром петух за окном заорал в шесть утра. Проснулась. Клен в оконную раму стучит изо всех сил, пожелтел уже. Солнце и ветер. Опять, думаю, все насмарку. Будь что будет. На завтрак яичница деревенская, желток в полсковороды, помидоры, мясистые и сладкие, каждый в полкило весом. Идти после такого завтрака совсем не хочется, но пелядь уже в ловушке. Ставные невода так устроены: заплыть туда рыба может, а вот выплыть — никак. Всё как в жизни. А так как пелядь -существо коллективное, то и табунится там вся. И лишь десять процентов (диссиденты, наверное) остается в озере, а там зима — перемерзает все, шансов немного.

Делимся по машинам и едем. Одна часть, в которой я, Саня-рыбак, пес Андрюшка и УАЗ-«таблетка», выдвигается на Ирбаново, пугнуть бакланов перед выловом, другая — Терещенко и два рыбака — на Безымянное, ставить контрольные сети и присматривать пристань, с которой лучше лодки затаскивать для установки неводов.

Едем спокойно, дорога накатанная, только Саня злится чего-то. С утра не заладилось. И тут хлопок, мощный такой, в дно машины, затем сразу второй, еще сильнее! УАЗ тормозит «носом», собака Андрюшка с заднего отсека оказывается практически на руках у Сани. Далее череда непечатных выражений, приправленная словечками местного происхождения, непереводимыми ни на один язык мира. Выходим: выхлопную разорвало в клочья. Бакланы сами разлетелись от взрыва. Молчим. Штаны и руки в саже. Это плюс к ветру, который не утихает, и к пустынной дороге, по которой почти никто не ездит! Тем не менее, на наше счастье вдали показался автомобиль. Замаячили руками, остановили. За рулем фермер из соседнего села по фамилии Шель оказался. Своего работника с такой же «таблеткой» вызвал и вытащил нас, незадачливых, на тросе. В деревне люди простые и добрые, и в помощи друг другу никогда не откажут. Если кто в беде, помогут без лишних вопросов. Дотянули нас обратно домой, сменили мы «таблетку» на старенький Санин «Москвич» и помчались по ирбановским ухабам обратно к озеру, давясь от смеха. Решили, что это бакланы нам теракт по дороге устроили.

Ветер стих немного. На Ирбаново нас уже остальные рыбаки ждут, лица загорелые, просоленные. У глаз веселые морщинки, смеются! Саня мотор ставит, курит, кипит от злости. Мотор срывается и улетает в воду! Прямо в грязь, залив меня с ног до головы серо- черной жижей! Спасает только природное чувство юмора: возможно, грязь целебная, и не стоит отмывать хотя бы лицо? Что еще сегодня произойдет?

С Безымянного полную сеть рыбы притащили, лодка готова, идем. Только ни одного живого баклана я не увидела, все в камышах попрятались. Стая лебедей по воде лапами замолотила и ну от нас драпать! Цапля спешно в ределях зарылась. Саня выдохнул, успокоился, пока мы бешено круги по озеру выписывали. Бакланы, наверное, одного нашего внешнего вида испугались. Вот оно, начало путины! Которая от слова путь. Ветрище, волны, рыбаки отказываются невод тащить на Ирбаново, «таблетка» сдохла, мотор уронили, грязью полили!

Терещенко с Саней молча пойманную пелядь чистят. Собака Андрюшка, рыжая и ушастая, хвосты подъедает. Одно радует — крупная пелядь, как на подбор, боками блещет, крупнее, чем в прошлом году. И судя по первому неводу с Безымянного, ее намного больше, так что путина обещает быть насыщенной.

Впереди — месяц героического труда, волнений, приключений и забот. И это не такое уж зарабатывание денег — их можно, честное слово, добыть и более легкими путями. Не тратя нервы на бакланов, не наматывая из Новосибирска в Новониколаевку по 1000 км в неделю, не отрываясь от семьи, не тратясь на личинку, которую может пожрать местный карась.

Это не бизнес, мне кажется, а больше внутренний зов. Зов крестьянских корней, зов земли к своему хозяину. Безрыбные озера должны жить, в лесах должны водиться косули, расти грибы и ягоды, а человек должен работать на земле. Пахать, сеять, будить ее, зарыблять озера, тормошить этот мир, чтобы он не замер, а самое главное, чтобы не замереть самому, в своем наживаемом годами панцире под названием обыденность.

Оксана Мамлина, специально для Тайги.инфо