Дмитрий Быков: «Экзистенциализм — это голый человек на голой земле»
Почему эпоха 70-х — это поствремя, какие три пути выхода существовали из кризиса тех лет и может ли повториться советский экзистенциализм сегодня? Проект «Кино+» новосибирской «Победы» продолжился лекцией поэта Дмитрия Быкова.
Писатель, поэт, журналист, литературный критик Дмитрий Быков рассказал зрителям на кинолектории в Новосибирске о советской экзистенциальной драме 70-х годов.
«Это не лекция, а лишь попытка обменяться впечатлениями по поводу очень важного ныне пути развития советского кинематографа, такой своеобразной тупиковой ветки, которую мы наблюдали в 70-е-годы, — начал свое выступление Быков. — Советский союз был неоднородной структурой, постоянно меняющимся государством, и самым интересным периодом мне представляется именно это время».
Семидесятые — это выросший интеллектуальный потенциал страны и появление у интеллигенции своего фольклора — авторской песни. Этот период писатель определил как поствремя, которое обычно называют застойным, но вместе с тем оно становится и мощным культурным подъемом:
«Можно удивиться застою, в котором одновременно работают отец и сын Тарковские, братья Стругацкие, отец и сын Ефремовы, Любимов, Эфрос, Галич, Высоцкий, Шукшин, Шпаликов, Авербах, Панфилов — колоссальное бурление!» — отметил Быков.
«Нам нужно еще лет пятьдесят достигать уровня советского кинематографа, но можно пытаться спасти себя с помощью его рецептов»
На пересечении растущего уровня культуры и растущего отчаяния художника в Советском Союзе формируются три направления, три основных выхода из кризиса. Первым публицист назвал жанровое кино, которое не ставит глобальных вопросов, а утверждает самоценность жизни:
«Честный жанр принес России ее главный „Оскар“ за фильм „Москва слезам не верит“. По-настоящему великое там только название, которое заключает в себе диагноз и дает зрителю пинка после оптимистического финала. В настоящей реальности ничего этого не было бы, — пояснил он. — К этой категории относится и „Валентина“ Панфилова, а также в значительной степени весь советский мейнстрим, Рязанов».
Второй путь — кино поэтическое, в котором вопрос о смысле жизни отступает на второй план, у него ценности масштабнее, чем человек.
138244 «Настоящее искусство всегда массово, или оно не настоящее»
«Конечно, это Тарковский, и он стоит по другую сторону от экзистенциалистов Авербаха и Панфилова. Например, фильм „Зеркало“ очень вписывается в тренд попытки осмысления советского опыта. Казалось бы, там присутствуют все элементы интеллигентского фильма о смысле жизни: чтение писем Чаадаева, воспоминания о кризисных периодах истории. Но Тарковский — вообще не интеллектуал, о чем свидетельствуют его дневники, полные завистливых и закомплексованных записей, — заявил Быков. — Тем не менее, с первого кадра каждого фильма мы заворожены безусловной гармонией мира, независимой от человека».
Помимо Тарковского писатель упомянул еще и Михаила Калика с его фильмом «Любить» и признался, что считает поэтическое кино ругательством, только если оно слишком патетично.
Третьим направлением Быков назвал экзистенциализм — попытку выхода из всех социальных и даже нравственных коллизий: «Экзистенциализм — это существование голого человека на голой земле, свободное от каких-либо масок, целей. Выход из категорий морали, бедности и богатства, из всякого рода социальных целеполаганий, из реакционного и прогрессивного. Что останется от человека, если снять все эти оболочки? Грубо говоря, это вопрос о смысле жизни».
Советское экзистенциальное кино, по мнению писателя, — попытка существования человека в отсутствии этого смысла, но в присутствии других важных вещей: иногда это честь, культура и традиция, поэтическое восприятие мира, страдание, милосердие, очень редко — любовь. Ключевой вопрос — что удерживает человека, когда ему незачем жить?
Быков остановился на режиссерах этого направления: Вадиме Абдрашитове и Александре Миндадзе, Глебе Панфилове и сценаристе Наталье Рязанцевой.
«Экзистенциализм — это выход из категорий морали, бедности и богатства»
Главный конфликт Рязанцевой — конфликт нравственного начала с абсолютным приспособленчеством. Абдрашитов и Миндадзе в своих фильмах говорят о том, что люди принципиально несовместимы. Панфилов, попадая в нерв эпохи, выводит женщину из полутени, в его фильмах побеждают гибкие, бессмертно выживающие.
Этот период не повторится сегодня, потому что ситуация не актуальна для россиянина, в отличие от советского человека, который мог пожалеть другого, потому что их сплачивало долгое общее унижение, равенство в быту. А современные люди, находясь на разных социальных уровнях, попросту не существуют друг для друга, считает писатель, к тому же, чтобы снимать такое кино, нужен определенный уровень рефлексии, определенное ощущение себя в мире.
«Экзистенциальное кино существует там, где есть пресловутая „образованщина“, нам нужно еще лет пятьдесят достигать уровня советского кинематографа, но можно пытаться спасти себя с помощью его рецептов. Если тебе незачем жить, попытайся делать что-нибудь лучше всех. Безнадежные ситуации — хорошая вещь, потому что нет ничего более пошлого, чем надежда», — заключил Быков.
Следующий кинолекторий «Победы» пройдет 24 марта. Потомственный историк, радиоведущая, экскурсовод и педагог Тамара Эйдельман прочтет цикл лекций, посвященных сериалам. Первая — об «Игре престолов».
Подготовила Ирина Беляева