Черные дыры Колывани
Гибель двух братьев в новосибирской Колывани изменила жителей, но не поселок. Дыры и промахи властей можно закидать свежим снегом и грязью, можно плюнуть на комммунальщиков и взяться самим, а вот тишину кабинетов нарушат лишь крики толпы.
Оксана Мамлина съездила в Колывань после гибели детей и подготовила эмоциональную зарисовку для Тайги.инфо.
Есть вещи которые не укладываются в черепной коробке, потому что их не должно быть. Люди не должны ходить по темным улицам, видеть незарытые кости забитого скота, тонуть в канализационных ямах, но Коли и Кости больше нет, а дыры есть. Их засыпали шлаком, который будет поглощен весной. Дыры спрятались. Дыры живы и ждут.
И власти спрятались, они тоже ждут, наподобие дыр, когда все утихнет и можно будет вновь открыть свою ненасытную пасть с запахом тлена и серы. Алексей Дорофеев, глава поселка, добровольно отставился (в сторону?), [глава района Виктор] Аверин ушел в глухую защиту, так и до нокдауна недалеко. А на центральной аллее звук лопат о мерзлую землю — люди пытаются очистить село от снега и грязи, различной и повсеместной. Просто люди, просто жители, которые от слова «жить».
У Насти и Саши Дутовых куплен участок под строительство на Гололобовой, 4. Мечта, а не участок, с видом на заснеженный лес и реку. Проблема в том, что по участку бежит другая река — фекальная. Канализационная труба от новостройки напротив была неправильно подведена, и, когда дом ввели в эксплуатацию, сей «елей» полился на купленную ребятами землю. Обнаружила это Настя, когда каталась с детьми с горки на своей законной территории. Настя просила местных коммунальщиков разобраться, в ответ — молчание. Черным дырам ведь свойственно молчать. Новосибирский арбитражный суд помог, специалисты СЭС сделали пробу небольшого количества почвы, привезенной Дутовыми с участка. Суд выигран, коммунальщиков обязали этой весной переделать слив, будет проводиться рекультивация почвы, потому что она заражена стоковыми водами.
Черных дыр, припорошенных снегом, в поселке около двадцати. Одна из них — слив канализации из центральной больницы. Жители на свои средства покупают десятки метров труб, просят коммунальщиков, чтобы уложили. Ждут. Не дожидаются. Вкапывают сами. Заравнивают тракторами. Ремонтируют слетевшие с петель подъездные двери. Ввинчивают перегоревшие лампочки. Латают ступени у входа в подъезды. Садят цветы. Пекут вкусные пироги в местной кулинарии. Празднуют масленицу, солят сало для ярмарки и поют, танцуют, делают танки, проводят фестивали и купальские ночи.
Шутка этих дней: на разрытые колодцы крепят листовки с надписями «Святой источник. Охраняется
Можно только докричаться. Тысячным митингом с обезумевшими от горя родственниками мальчишек во главе. С братом погибшего в октябре в этих же ямах мужчины. С парнем, который ломал ребра, провалившись туда же годом раньше. Когда крыть уже нечем. Когда полиция не разгоняет, потому что она — такой же кричащий народ. Когда еще немного и возьмешься за вилы.
И все же не дает покоя вопрос: неужели нельзя было закрыть яму? Рядом стройка храма, не пожалели бы, бросили пяток длинных досок, огородили сами? Наверное, слишком много вопросов.
