Несвятой святой. Часть 2
Весной этого года скончался иеромонах Максим (Хивинцев), священник Горно-Алтайской епархии, настоятель пяти храмов на Телецком озере и архиерейского подворья на острове Патмос в селе Чемал. Что изменило жизнь обеспеченного советского человека, который из Анапы переехал в Сибирь и в 51 год стал священником? Как ему удалось построить храм в небольшом поселке с населением 600 человек, где туристов заметно больше, чем паломников? Об отце Максиме вспоминают родственники, священнослужители и прихожане.
У отца Максима две дочери — старшая Екатерина живет в Анапе, младшая Анна — в Монреале. Несмотря на то, что родители давно развелись, еще до переезда в Сибирь, они сохранили теплые отношения и не раз приезжали к батюшке в Артыбаш.
Батюшка с дочерью Анной
Узнав о болезни отца Максима, Анна тут же собралась в Россию, но успела приехать только на похороны — настолько стремительно прогрессировала болезнь.
«Папа был необычным человеком. Обаятельным, его все любили. Он умел с первого взгляда расположить людей. Было невозможно ни подружиться с ним, таким приветливым человеком он был. Еще он был очень энергичным, у него всегда было много дел и планов. Конечно, всем кажется, что он рано ушел из жизни, многое не успев сделать. Но у Господа на все свой план, и, наверное, так нужно было», — сквозь слезы говорит Анна Хивинцева.
Алтайский геронда. Фото А. Хивинцевой
Анна Хивинцева, дочь о. Максима (Монреаль, Канада):
— Впервые мы с сестрой приехали к папе в Турочак, когда его рукоположили и направили в Никольский храм. Тогда я училась в 9 классе, и мне было очень интересно и необычно видеть папу в новой роли. Он выбрал себе нетривиальный, особый путь. Его не все понимали, а мне кажется, служение подходило к его характеру. У него всегда была христианская любовь ко всем. К тому же он был хорошим организатором, вокруг него собирались люди. Куда бы ни приехал, у него везде были друзья, и сам он любил принимать у себя в Артыбаше. Однажды даже приезжал священник с семьей из моего родного города Анапа. Его сын — мой знакомый, слыша рассказы о батюшке, решил приехать на Алтай и лично с ним познакомиться. Папа был радушным, гостеприимным человеком. Наверное, сейчас таких людей больше не встретишь. Эта щедрость была от большой любви к людям.
Отец Максим любил принимать гостей.
Анна сейчас живет в Монреале в провинции Квебек, занимается архитектурно-строительными чертежами в инженерной компании. В Канаде, как поется в известной бардовской песне, всё «хоть похоже на Россию, только всё же не Россия».
Анна Хивинцева, дочь о. Максима (Монреаль, Канада):
— Почему папа выбрал Алтай, наверное, каждый поймет — невозможно не влюбиться в эту природу. В Канаде похожие пейзажи, но в окружающей обстановке нет души. Там другие ценности. В 60-х годах в Канаде произошла"тихая революция", они отказались от веры и духовных ценностей. Большие католические храмы пустуют, а торговые центры заполнены.
В 2014 году я полгода прожила в Артыбаше. Мне очень хотелось остаться здесь, но не сложилось. Сейчас бы, наверное, переехала, когда появилась самостоятельность, опора в жизни. Отец не настаивал, хотел, чтобы я сама принимала решила. Мне казалось, еще приеду, посоветуюсь с папой.
Фото Анны Хивинцевой.
Не знаю, каким бы я стала человеком, не будь мой папа православным священником? Думаю, я все равно бы пришла к вере. Невозможно по-другому.
В нашей семье есть удивительная история. Прабабушка Екатерина, когда была маленькой, со странниками ходила в Иерусалим. На обратном пути они шли через Абхазию, побывав в Новом Афоне. Как папа рассказывал, баба Катя просила благословение на постриг, но старец ей сказал: «Иди, рожай детей». У нее было 8 детей. Мы с папой вместе ездили в Абхазию, посетили Новоафонский монастырь.
Я крестилась в детском возрасте в Геленджике, там у меня живет крестная. Это было в 90-е годы, когда многие люди только приходили к вере. В храм мы ходили нечасто, по праздникам, но я всегда ощущала, что мы -православная семья. Во время летних каникул мы ездили к бабушке, она жила в Крыму. Ее дом находился неподалеку от Топловского монастыря святойПараскевы. Как раз в то время его только открыли после периода запустения. У меня остались настолько яркие впечатления от посещения монастыря, что даже играя в куклы, я делала им монашескую одежду, надевала на них апостольник (прим. — головной убор православной монахини).
Топловский Свято-Троице Параскевиевский женский монастырь. Фото с сайта siriuscrimea.ru
В дни поминовения мне удалось повстречаться со многими людьми, знавшими батюшку — из Артыбаша, Турочака, Горно-Алтайска, Бийска, Барнаула, Новосибирска, Питера и Москвы. Многие приезжали, рассказывали о папе — удивительно, сколько всего он успел сделать за 20 лет, с тех пор как его рукоположили в священники. Самое большое достижение в том, что он привел к вере многих людей, сплотил вокруг храма, прихода.
В эти дни папа по-новому для меня открывался. Я не знала, что он принял монашество. Он от меня это сокрыл. Через два года после пострига только узнала. Видимо, батюшка поменялся за этот период. Он больше пребывал в молитве. Рассказывали, что подумают о нем, а он уже звонит: «Что-то на меня нашло вам позвонить». Все вокруг чувствовали его молитвенную помощь.
С Евгением Халуевым
Мне не довелось видеть его в последний период жизни. Для меня он навсегда остался в памяти энергичным, полным сил. Новость о его болезни застала меня врасплох. Ехала на встречу, а приехала только на проводы. Последние дни батюшка провел у близких друзей — Евгения Юрьевича и Ирины Владимировны из поселка Соузга. Наша семья им очень благодарна за помощь, а также всем, кто был рядом с батюшкой, заботился о нем в дни болезни.
Для меня папа как живой, просто куда-то уехал. У всех такое впечатление. Папа как всегда в разъездах, а мы в это время занимаемся по хозяйству и все ждем его.
Престольный праздник в храме.
У отца Максима остались две дочери и сотни духовных чад по всей стране. Потерянными и осиротевшими чувствуют себя прихожане храма в честь иконы Божией Матери «Умиление» в п. Артыбаш, который батюшка несколько лет строил вместе с жителями поселка и благотворителями.
Близким друзьям батюшки — семье Паниных до сих пор тяжело смириться с утратой. Тамара Васильевна и Валерий Иванович вспоминают, как отец Максим навещал их и по обыкновению спрашивал: «Други, как вы тут поживаете?»
«На это мы обычно отвечали: «Болеем, батюшка, слава Богу!», — улыбается Тамара Васильевна Панина, — от отца Максима мы научились оптимизму. Жизнерадостным духом он «заражал» всех вокруг.
С отцом Максимом, в миру — Сергеем Хивинцевым Панины знакомы с 1973 года. Тогда он работал в Речкуновском санатории под Бердском. Позднее Сергей Александрович уехал на юг, женился.
Отец Максим (Сергей Александрович Хивинцев) в молодости.
Вновь они встретились в 90-х годах, когда Сергей Александрович вернулся в Бердск, где его семья жила в военные годы. Будущий священник тогда еще только учил «Символ веры», готовясь к поступлению на богословские курсы. Панины в то время также делали первые шаги в храме, приводя внуков в недавно открывшуюся церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Советском районе.
Панины часто приезжали в Турочак, где начинал служить О. Максим, а когда батюшка начал строить в Артыбаше храм и здание воскресной школы, были ему первыми помощниками. В 2007 году они решились переехать в Артыбаш. Оставив элитную квартиру в Бердске, в Артыбаше поначалу ютились у прихожан, три года прожили в гостевой комнате старого здания воскресной школы.
С Валерием Ивановичем Паниным.
Как и отец Максим, который для храма приобретал лучшее, сам при этом довольствуясь самыми необходимыми вещами, так и Панины считали своим долгом помочь со строительством храма, откладывая постройку собственного дома. Несмотря на неустроенный быт, поселок Артыбаш за десять лет стал для них родным местом.
В 2008 году, когда основные строительные работы были завершены, Панины первыми венчались в новом храме. Тамара Васильевна показывает фотографии: на одной — отец Максим совершает таинство венчания, на другой — они с Валерием Ивановичем рядом с ветхим домика, в котором раньше размещалась церковь. На Валерии Ивановиче надета традиционная вышитая рубаха, подаренная ему батюшкой. Несмотря на то, что прошло уже более 40 лет со дня свадьбы, венчание стало важным и волнительным событием в жизни супругов Паниных.
Отец Максим венчает супругов Паниных.
Вместе с Валерием Ивановичем в строительстве храма трудился их сын, которому батюшка помог укрепиться в вере. Сейчас он живет в Новосибирске. Тамара Васильевна до переезда работавшая конструктором в проектной организации, трудилась в трапезной прихода. Она вспоминает, как однажды отец Максим поздравил ее с днем рождения после богослужения. «Это было еще в старом храме. Батюшка говорил, что духовное благополучие семьи всегда на женских плечах, что на таких женщинах держатся семьи в России. Я была растрогана до слез, даже встала на колени. Для меня настолько приятны и значимы были его слова».
Валерий Иванович Панин (с. Артыбаш):
— Отец Максим все время торопился, старался быстрее сделать. Не каждый сможет построить храм, а батюшке с Божией помощью это удалось. Когда сгорело старое здание воскресной школы, для всех это было большой скорбью, но отец Максим не отчаивался и построил новое — лучше прежнего. Светлое, просторное помещение с трапезной, душевыми, где каждое воскресенье собираются местные ребятишки. Он также планировал построить на территории храма дом, чтобы ухаживать за пожилыми людьми. Уже и фундамент за храмом был заложен. Но, увы, не успел…
С братом Геннадием.
Тамара Васильевна Панина (с. Артыбаш):
— Думаю, что он уже давно чувствовал, что болен и готовил себя к вечности. Говорил, что ему два квадрата за алтарем и больше ничего не надо. Мы говорили: «Не рановато ли? Подожди, соблюдай очередность!» Когда батюшка отпевал своего брата Геннадия, он такие хорошие слова сказал, что все пожилые прихожане, проникнувшись его речью, просили, чтобы именно он их отпевал. Но вот довелось нам самим хоронить его.
Батюшка не берег себя. Его многие просили, чтобы прошел обследование. На это он отвечал: «Вот пройдет Великий пост, встретим Пасху, и поеду сдаваться». Оказалось, что слишком поздно.
Отец Максим неделю не дожил до Праздника Пасхи.
Отпевали его на Вербное Воскресенье, 9 дней выпало на Благовещение, а 40 дней — на 8 мая, накануне Дня Победы, тоже неслучайно, мне кажется. Отец и мать его были на фронте, он гордился ими. Родители батюшки похоронены на кладбище в Новосибирском Академгородке. Особенно почитал свою маму Лидию Павловну, у него было благоговейное отношение к ней. Ее портрет висел в старом здании воскресной школы, но к сожалению, в пожаре не уцелел. Она была верующей женщиной и даже в советское время открыто исповедовала православие. Ее даже наградили в Киеве медалью по случаю 1000-летия Крещения Руси. Лидия Павловна хорошо разбиралась в травах и исцеляла даже считавшихся неизлечимо больными. Она помогала в военном госпитале в Симферополе. Многих фронтовиков поставила на ноги. Приходили на костылях, а уходили на своих ногах. Во многом по ее молитвам и по материнскому благословению он встал на путь священнического служения.
Валерий Иванович Панин (с. Артыбаш):
— После кончины отца Максима мне как-то приснился сон. Я окликаю батюшку: «Ты куда собрался?», а он поднимается по широкой лестнице. Отец Максим ушел в вечность.
На острове Патмос в Чемале.
Алевтина Васильевна Лазовская знакома с батюшкой 18 лет, служила с ним с первых дней его назначения в Артыбаш. Она говорит, что храм и отец Максим для нее как якорь, который удерживает корабль на месте. Родственники живут в Казахстане и в Омске и постоянно зовут ее к себе. Но несмотря на желание видеть внуков и тяготы деревенской жизни, Алевтина Васильевна не хочет уезжать из Артыбаша, который для нее так много значит.
Лазовская переехала в Артыбаш в 1999 году и сразу же познакомилась с отцом Максимом, который тогда служил в Турочаке и приехал в гости к знакомой прихожанке. Батюшка предложил обвенчать их с супругом, и вскоре они побывали в Никольском храме в Турочаке. В это время богослужения в Артыбаше совершались от случая к случаю приезжими священниками. Назначенный священник не оставил большого следа в жизни прихода, через непродолжительное время он был отправлен за штат.
Алевтина Васильевна родом с Урала. Как тысячи советских людей, она отправилась на «большую стройку» в Темиртау — «город молодых металлургов». Всю жизнь проработала на Карагандинском металлургическом комбинате. Алевтина Васильевна была из верующей семьи, мама крестила ее еще в детстве, но долгое время главным для нее была работа и общественная деятельность. Но после смерти близких людей утешение и опору она нашла только в вере. В Темиртау тогда не было православного храма. Деятельная и энергичная Алевтина Васильевна постоянно писала обращения в администрацию города, завода, где она была всегда на хорошем счету. Приходу выделили помещение детского сада, завод помогал со стройматериалами. Опыт работы в капитальном строительстве и устроения приходской жизни пригодился Алевтине Васильевне в Артыбаше. С отцом Максимом они были соратниками и единомышленниками, во многом схожими по характеру.
Прихожанки храма (слева направо)
Алевтина Васильевна Лазовская:
— Отца Максима назначили к нам на приход в 2002 году. В те далёкие годы храм имел прискорбное зрелище. Это наводило на горькие размышления о резком контрасте красоты окружающей природы и убожества нашей церквушки. Телецкое озеро всегда привлекало туристов, в их числе были известные люди. Однажды у нас отдыхал тогда еще мэр Москвы Юрий Лужков. Мне даже приснился сон, что я обращаюсь к Лужкову: «Посмотрите, какая вокруг красота и какой убогий у нас храм!» Проснулась в расстроенных чувствах.
Мой покойный муж — староста прихода Григорий Лазовский из казачества, имел звание хорунжего Бикатунской казачьей линии Сибирского казачьего войска. Казаки хорошо знали и уважали нашего батюшку, часто приезжали отдыхать в Артыбаш, останавливались в нашем доме. Мы решили с благословения батюшки написать статью в «Сибирские казачьи ведомости» с призывом оказать помощь в строительстве храма. Вскоре, по Божиему Промыслу, нашлись добродетели, и дело стремительно пошло на лад. Слава Богу!
Вместе с мужем мы пели в церковном хоре. Азы клиросного послушания я освоила еще в храме в Темиртау. Гриша играл на баяне, у него был хороший слух. Как же мне доставалось, пока ни выучила все гласы и тропари! А батюшка говорил: «Терпи, смиряйся».
Каждый год в летний период к нам приезжают священнослужители с разных сторон России и Зарубежья, многочисленные паломники, участники крестных ходов. Всех батюшка радушно принимал, устраивал на ночлег по всему Артыбашу. У нас в доме всегда было много народу.
Как-то у нас остановилась журналист, правнучка прославленного адмирала, полярного исследователя Степана Осиповича Макарова. Она собирала материалы о своем прадеде, которого венчал святитель Макарий Невский. Она побывала в Чемале, на острове Патмос, а потом приехала к нам в Артыбаш. Она рассказывала, что где-то поблизости находится корабль, на котором плавал Макарий Алтайский. Мы с внуком съездили на Патмос, привезли оттуда иконку, на которой вместе алтайские миссионеры — преподобный Макарий (Глухарев) и святитель Макарий Невский, повесили ее на клиросе. Говорю батюшке: «Люди благоговейно хранят вещи, оставшиеся от святых — тапочки, шапочки, а тут целый корабль! Надо бы его к нам, у храма разместить. Он на меня поначалу взъярился: «Как я тебе его сюда привезу?!» Молились Макарию Алтайскому, чтобы помог в этом деле. Через несколько дней прихожу — а корабль здесь! Весь ржавый, заросший, в иле. Почистили его, сейчас так и стоит на берегу, неподалеку от храма.
Отец Максим с капитаном корабля «Атаман Ермак», построенного на Телецком озере, потомственным казаком Сергеем Рождественским.
Пастырь познается по плодам. То, что сделал отец Максим, не смог бы сделать ни один священник. Уверена, что никому не под силу в столь короткий срок возвести наш прекрасный храм. Говорю это со знанием дела, имея двадцатилетний стаж в капитальном строительстве. А какую воскресную школу он выстроил! Батюшка обладал незаурядными организаторскими способностями, коммуникабельностью, мог вдохновить людей на любое доброе дело. До последних своих дней он без устали все строил и строил, усовершенствовал, приобретал убранства для храма.
«Последнюю свою Божественную Литургию он совершил 11 марта. Это был тяжелый момент и для него, уже смертельно больного, и для нас, наблюдавшими за его муками, многие рыдали, глядя на него. Сейчас мы понимаем, что для себя он уже однозначно принял решение: свой последний Великий пост, свои страдания он сопричтет страданиям Христа Спасителя. Как велика сила пастырского духа! В проповедях он учил нас крепкой Православной вере, любви и милосердию, умению прощать друг друга. Состояние наше — это чувство невосполнимого сиротства», — написала в некрологе прихожанка храма
Богослужение Великого Поста. Воспоминание крестных страданий Христа.
Надежда Юрьевна Леонтьева живет в Артыбаше рядом с храмом в честь иконы Божией Матери «Умиление». Отношения с отцом Максимом у них были как у добрых соседей. Надежда Юрьевна с благодарностью вспоминает, что батюшка не раз ее выручал, помогал детям и внукам.
Надежда Юрьевна Леонтьева (с. Артыбаш):
— У меня много внуков, и можно сказать, что приход их одевал, батюшка всегда привозил вещи, игрушки. Престольный праздник нашего храма — Серафимо-Дивеевской иконы Божией Матери «Умиление» 10 августа. А у меня день рождения накануне, 9 августа, в день памяти Пантелеимона Целителя. Однажды батюшка привез мне из поездки большую икону святого Пантелеимона. Я отказалась принять такой царский подарок: «Зачем мне дома такая огромная икона?» Тогда батюшка благословил передать икону в Успенскую Церковь в с. Чоя, где служит мой сын — иерей Алексей Леонтьев. Кстати, священником он стал тоже во многом благодаря батюшке, который поддержал его в трудный момент.
Иеромонах Максим и иерей Алексей Леонтьев с иконой святого великомученика Пантелеимона.
Алексей окончил Барнаульское Духовное училище и в течение года проходил послушание на Иоанно-Богословском приходе, готовясь поступать в семинарию. В Тобольскую семинарию он не поступил, и его призвали в армию. Демобилизовавшись, он решил остаться на месяц в Питере, чтобы заработать денег, помочь семье. Большой город -это всегда соблазны, искушения. Вернулся он совершенно расцерковленным. Я не благословила его поступать в семинарию. А отец Максим тогда сказал, как говорили святые отцы: «С преподобными преподобен будешь, с нечестивыми — развратишься». Ничего, говорит, вновь попадет в церковную среду, получит хорошее образование и исправится. Благословляю, пусть поступает.
Так и получилось. В 2005 году Алексей окончил Белгородскую духовную семинарию и по возвращении домой стал служить в нашей епархии. Он принимал участие в строительстве Макарьевского храма в Горно-Алтайске. 31 декабря 2006 года епископ Максим рукоположил его в сан священника и направил на приход Успения Божией Матери в селе Чоя, где и служит по сей день.
Литургия в Успенской церкви в с. Чоя.
Отец Максим умел видеть лучшее в человеке. В этом году у меня умерла мама. Она была чем-то на батюшку похожа — любила пошутить, была очень добрая, всем все раздавала. Мы сидели за поминальным столом. Я сокрушаюсь, что она столько лет жила неверующей, только в последние годы, когда жила у сестры, та работала в храме и приглашала батюшку соборовать и причащать маму. Я говорю, мать же моя всю жизнь неверующей была, в церковь не ходила. Батюшка на это ответил: «Зато она была очень добрая и этим спасется».
Батюшка был незлопамятным человеком. У меня вспыльчивый характер, и мы, бывало, повздорим, но тут же помиримся. У нас в храме одна женщина была, потом уехала в Подмосковье, она говорила, что наш батюшка мирный духом. Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Таким был наш батюшка.
Отец Максим. Фото Анны Хивинцевой.
Прихожанка Нина Юрьевна Староверова вспоминает крестные ходы, которые проходили в конце мая на День славянском письменности, в день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Нина Юрьевна Староверова (с. Артыбаш):
— Каждый год мы идем крестным ходом из Артыбаша в Иогач вместе с прихожанами, детьми из воскресной школы. Это несколько километров в гору. Отец Максим прихрамывал, но как настоящий полководец всегда шел впереди, ведя за собой паству. Это шествие было символом того, что утверждается православие в наших краях.
Я всегда сравнивала отца Максима с прославленным полководцем Михаилом Кутузовым. Они и внешне похожи. Как у военного человека, у батюшки была железная дисциплина— умирать будет, но не подведет. Несмотря на огромную нагрузку и дальние расстояния между приходами, никогда не отменял службы, везде приезжал без опозданий. Даже в родительскую субботу, когда ему стало плохо, он провел до конца службу, а на следующий день поехал в Кебезень. Душу положил за паству свою.
С Кутузовым его роднит преклонение перед Божией Матерью. Как наш великий полководец молился перед Смоленской иконой Богородицы, так наш батюшка на коленях стоял перед иконой «Умиление».
Прихожанка
Батюшка оставил нам в наследство не только прекрасный храм, куда хочется приходить, но и воскресную школу, чтобы воспитывать хороших детей в нашей деревне. В Артыбаше все вертится вокруг туристического бизнеса, все поставлено на деньги. Видя это, дети растут меркантильными, завистливыми. Воскресная школа же закладывает в них добрые семена, которые, надеемся, прорастут. Здесь они ведут себя естественно, как дети — добрые, радостные, любопытные.
Батюшка легко находил общий язык с детьми, они его слушали и слушались. Вместе они разучивали молитвы, разбирали заповеди. Он рассказывал о поездках по святым местам, ребятишкам это было очень интересно. Батюшка просил родителей, чтобы они приводили детей на службу к чтению Евангелия. Отец Максим старался, чтобы каждый ребенок был накормлен, не уходил без подарка. В воскресную школу где-то 30 детей ходит. Из соседнего села Кебезень привозили детей. Ребята настолько увлеченно занимались, что засиживались до вечера, не хотели уходить.
В старом здании воскресной школы.
В тяжелую минуту отец Максим всегда держался стойко, и нас призывал к терпению, крепости и силе духа. Православная вера учит нас в трудных ситуациях молиться и не отчаиваться. Когда у меня случилась беда — 16-летняя дочь Настя попала в серьезную аварию в Новосибирской области и на протяжении долгого времени лежала в реанимации, первыми откликнулись и пришли на помощь именно православные люди. Сначала она лежала в Черепановской ЦРБ, затем ее перевели в Новосибирск и вот теперь — в Горно-Алтайск. Без веры в Бога у меня не было бы сил выдержать такие испытания. Все это время я находилась между больницами и храмом и нашла в себе силы жить дальше. Нам говорили, что у нее нет шансов выжить. Но через три с половиной месяца после аварии она начала говорить, уже читает молитвенное правило Серафима Саровского. Это только благодаря Господу разум ребенка приходит в сознание.
Храм в честь иконы Божией Матери «Умиление» на Праздник Троицы.
Говоря об отце Максиме, мы замечаем, в первую очередь, видимые результаты — строительство храма, воскресной школы. Но нам еще предстоит понять значение внутренней духовной работы над нами.
Пожив в Новосибирске, посещая городские храмы, я стала замечать, насколько слаженно здесь поет хор, чинно совершаются богослужения. Отец Максим стремился к тому же. Он сам прекрасно знал и любил службу и от нас требовал того же. Порой даже обижались, если он делал замечание. Мы, мирские, спешили из храма по делам. Он обличал нас, что пребываем в суете, не благодарим Бога. Мы мелко плавали, в то время как батюшка призывал нас совершенствоваться. Батюшка не терпел лжи, лицемерия, резко обрывал пересуды. Всегда боялись без подготовки к причастию подойти. Всем самым сокровенным мы делились с ним, зная, что получим мудрый совет. Всем будет очень не хватать отца Максима.
Продолжение следует.
Екатерина Прямушко