«Надо забыть о том, что было до санкций»: новосибирский бизнесмен об инвестициях в Россию и передовом опыте Казахстана
Как после введения санкций вести бизнес с европейскими партнерами и что они ценят больше всего? За счет кого можно привлекать иностранные инвестиции? Как Казахстан сумел опередить Россию и чему стоит учиться Новосибирской области? Стоит ли готовить персонал за границей? Как конкурируют традиционная и «зеленая» энергетика? На эти и другие вопросы ответил в рамках российско-немецкого форума в Новосибирске председатель совета директоров Forwoll Group Виктор Литуев.
Тайга.инфо публикует расшифровку некоторых фрагментов беседы бизнесмена (и бывшего вице-мэра Новосибирска) с участниками форума в формате Public Talk.
— Чем занимается Forwoll Group, каковы направления вашей деятельности, отраслевая специфика компании, ее основные проекты?
— Мы начали работать более 10 лет назад, постепенно развивая наши компетенции, увеличивая объемы. Сейчас у нас два базовых направления: алюминиевая промышленность в Казахстане, а также инжиниринг и поставка оборудования в сфере большой энергетики. Собственно, я бы разделил, с учетом нашего мероприятия, на три основных блока: изучение технологий за рубежом, коммуникации внутри этого блока с зарубежными партнерами (в том числе и с инженерами) и изменение собственных взглядов на жизнь. И последнее — это климат для развития инвестиций, компетенции.
Я скажу, в чем основная сложность, если вы выходите на зарубежный рынок или формируете там какие-то подразделения для продвижения своей продукции. Вы сталкиваетесь с российским законодательством, которое заставит вас отчитываться за каждое ваше зарубежное предприятие, которым вы владеете больше, чем на 10%. Если говорить о том, что хотели бы развивать здесь, о взаимодействии с потенциальными зарубежными инвесторами, то нужно в какой-то степени знание языка, понимание того как они живут, как воспринимают мир. К России они относятся хорошо.
— Что значит «понимание»? Нужен опыт жизни за границей?
На самом деле, я 10 лет жил практически в самолете, перемещаясь с места на место. Конечно, нужно понимать ментальность людей, чтоб с ними на одном языке разговаривать, чтоб слышать друг друга по-человечески. Даже с соседом по даче сели пиво попить — надо же понимать друг друга. И тогда у вас складываются отношения. Такая же ситуация не изменяется и в мире, когда вы выстраиваете с кем-то долгосрочные отношения. Нужно друг друга понимать: кто о чем думает, как видит свое будущее, как видите вы свое будущее, как вы видите совместное будущее. Об этом надо же как-то разговаривать, как-то договариваться. Но эти коммуникации межличностные требуют времени.
Я немного говорю по-английски, понимаю немецкий. Но есть пара предприятий, где работают бывшие коллеги из России, они говорят свободно на немецком и на русском, на английском. У меня есть такая помощь от них, и мы эти коммуникации устраиваем, друг друга слышим. И к компании за рубежом очень хорошо относятся. Мы достигли отношения к себе на предметном уровне, а не «просто поговорить».
— А в контексте санкций какие у вас проблемы возникли? С чем пришлось столкнуться?
— Надо забыть о том, что было до санкций, о возможности привлечения зарубежных денег. И не потому, что там кто-то плохой или хороший. Иностранные банки сегодня считают риски, как и любой бизнес. И когда санкционные мероприятия включены, есть проблема работы с российскими банками. Любому зарубежному банку, если он дает инвестиции, нужны гарантии. Гарантии от банков, которые у нас находятся под санкциями, он принять не может. Понятно, что риски очень велики, в любое время могут запретить работать с этим банком окончательно.
наши партнеры просят официальное письмо, что у нас нет совместных предприятий с «Русалом»
Имущество, которое у вас есть в российском периметре, которое можно было бы под залог оставить, когда с российскими банками работаете, немцев, итальянцев, французов не интересует. Потому, что они живут там, а имущество находится здесь. Юридические отношения совершенно разные. Это на самом деле очень серьезная проблема. Может быть одна из самых жестких.
Тем более, санкции коснулись не только финансовой сферы. А, например, таких компаний, как «Русал». И дальше они готовятся по энергетическому сектору. Даже несмотря на доверительные отношения, наши партнеры просят официальное письмо, что у нас нет совместных предприятий с «Русалом». В противном случае нам не смогут поставить технологическое оборудование.
— Сейчас для многих кадры — это проблема номер один. Как вы считаете, правильно ли выращивать свои кадры в корпоративном университете? Или нужно «перебирать» на рынке, пока не найдешь «золотые крупинки»?
— Хороший вопрос. Если вы работаете на высокотехнологичном оборудовании, которое используется в России, то, конечно, надо искать здесь. Если же вы покупаете оборудование за рубежом, то обязательно столкнетесь с тем, что даже те технологи, которые здесь имеют достаточно высокий уровень компетенции, не видели такого технологического оборудования. Им надо учиться. И учиться за границей. Невозможно стать балериной у нас в Северном. В Питере можно, там есть хорошие школы.
— А готовы ли компании обучать за свой счет? Ваша, например.
— Мы сейчас совместно с польской компанией запускаем проект в Казахстане. Отрабатываем следующее. Пока идет строительство предприятия, группу из 15 человек мы отправляем на полгода в Польшу работать — именно на этом технологическом оборудовании. Невозможно теоретически, за компьютером, посмотреть в интернет и научить работать. Нужна практика.
Если вы говорите об управленческом потенциале — это несколько другое. Это не технологии. Здесь все еще грустнее. Уровень управленческого менеджмента достаточно низкий. Считаю, что нужно организовывать здесь в России школы бизнес-образования. И делать это нужно в обязательном порядке. Выход на более высокий уровень производства требует более высокий уровень управления. А это все равно наука.
— В последнее время модно говорить о «низкоуглеродной» или «зеленой» экономике. Очень популярны проблема изменения климата и связанное с ней Парижское соглашение. Между тем, ресурсы западных стран в организации снижения парниковых газов очень ограничены. У нас эти ресурсы фантастические: мы можем снизить эмиссию СО2 на миллиард тонн. Это четыре Японии. Вот один из тех аргументов, которые позволяют нам выходить на эти рынки. Не за счет качества, не за счет продукта, а за счет его низкоуглеродности, экологичности. Причем, глобальной экологичности. Какие возможности вы видите?
— Мое ощущение: вся эта политика продвигает производителей определенных технологий. «Зеленая энергетика» очень дорога для развивающихся стран, в том числе и для России. Да и в развитых странах все не так однозначно. В той же Германии в последнее время только увеличивается количество электростанций, работающих на угле. Почему? Потому, что угольщики, борясь за выживание, тоже двигаются и разрабатывают новые технологии. Сегодня можно увидеть рабочие установки (и в Америке, и в Германии), когда нет дымовой трубы совсем! Они сегодня работают на окислении, на кислороде. А, значит, уходят от оксидов азота.
Инвестиции в Казахстан на душу населения значительно выше, чем в Россию. И это не случайно
— Вы сказали, что санкции имеют важное значение, что отношения с «Русалом» стали токсичными. Вы рассматриваете для своей компании классический путь — уйти в оффшор, перевести туда все зарубежные активы и очиститься от российской истории вообще?
— Да, мы это делаем разными путями, в том числе и работая в Казахстане. В Павлодаре создана специальная экономическая зона, позволяющая 10 лет работать без уплаты налогов. Тот же маленький оффшор, но условия другие. Я мечтаю, что в Новосибирске появится что-то подобного типа. Это свободная экономическая зона, где тебе дают землю, инфраструктуру, а денег на это никто не просит. Пожалуйста: строй, инвестируй конкретно в бизнес, а не во что-то еще. Я думаю, что это правильная политика казахского руководства, которая дает им результат.
Инвестиции в Казахстан на душу населения значительно выше, чем в Россию. И это не случайно. Есть системный подход. Сначала создавались условия для инвестиций в развитие горнодобывающей отрасли: добыча бокситов, добыча ферросплавов. Сейчас следующий этап — поддерживается машиностроение.
— Вернемся к инвестициям. Вы сказали, что их сейчас крайне сложно привлекать напрямую из-за рубежа. Есть ли какие-то более сложные инструменты? И рассматривали ли вы возможность инвестиций со стороны российских банков?
— Если говорить о том, что мы будем привлекать в партнеры публичные компании, российские банки даже не имеет смысла рассматривать. Компании, работающие на публичном рынке, не будут с ними работать в принципе — даже проводить операции. Это надо сразу понимать. Надо рассматривать уровень бизнеса. Например, Siemens и Henkel говорят о своем развитии в России. Они хорошо понимают, что с учетом их технологий, возможности инвестировать, они занимают доминирующую позицию на своих рынках. С ними конкурировать на базе технологий российских просто невозможно.
Мое ощущение: для Новосибирска надо привлекать средний бизнес. Подобные компании на 80–100 сотрудников есть. Но они должны почувствовать, что мы их ждем, готовы формировать приемлемые для них условия. И тут важно не только наше желание. Трудиться надо над собой. Соответствовать нормам, которые приняты в коммуникациях на международном уровне.
Какова задача инвестора? Если не заработать, то, как минимум, не потерять. Денег дадут под них. Под нас — нет. Это реальная проблема. Сейчас разрабатываем с Банком развития Казахстана схему такой коммуникации. Пока сложно. Зарубежным банкам нужен локальный финансовый партнер там, куда они направят инвестиции. Ведь кто-то должен гарантировать возврат денег. Если этого партнера нет, то возникают сложности.
— Раньше вы вели бизнес в Новосибирске. Планируете ли вернуться с каким-то конкретным проектом?
— Да, мы заявили о готовности еще раз зайти в Новосибирск. Говорят, что в одну воду нельзя дважды зайти, но скажем так: в другом качестве, но в ту же воду. У нас есть такое намерение. Но это будет зависеть от того, насколько Новосибирск к этому готов, каковы будут реальные шаги правительства. Это целый комплекс мероприятий по защите бизнеса и инвестиций. Бизнес должен заниматься только тем, что создает качественный продукт и продает его. Это его главная задача: получать прибыль, создавая какие-то продукты или услуги. Но он точно не должен защищаться от внешнего мира. Будьте внимательны, господа: организуйте на своей территории, чтоб зарубежный бизнес чувствовал себя комфортно.
— В какой стадии сейчас ваш проект?
— Пока это только предварительный этап. Есть много аспектов. Если создавать алюминиевое предприятие, которое будет доминировать на территории от Урала до Дальнего Востока, входить в десятку в СНГ, то мы готовы идти. Реализация займет около трех лет с объемом инвестиций в районе 15–16 млн евро.
Чем интересен Новосибирск? Здесь нет сырьевых ресурсов, только люди. И все, что делается в мире, делается только с людьми. Если они, конечно, соответствуют уровню проекта. Это и менеджмент, и поиск рынка сбыта. На нем надо работать, это еще один важный объем жизни бизнеса — когда мы умеем выстраивать коммуникации, продавать. Хороший и качественный продукт мало создать, нужно его еще и продать. А если выходим на международный рынок, должны понимать, что это совершенно разные территории, разные ментальности, разные взгляды. Где-то этот продукт идет, а где-то он вообще не пойдет. Простой пример. Приезжая в Россию, в кафе на завтрак с удовольствием ем кашу. А в Германии мне это не нужно, там не принято каши есть.
Многое связано с тем, что Россия шла своим самостоятельным путем, ни на кого не смотрела
— У России и Германии долгая история отношений. Как вы считаете, сегодняшние сложности — это временно? Или мы глобально меняем характер взаимоотношений?
— Я думаю, что в России слишком много внимания уделяют политике. На самом деле, это такая «нахлобучка» сверху, под которой нет реальности, если говорить о людях. В Германии, да и не только, очень уважительно относятся к происходящему в России. Но их интересует, в первую очередь, собственное благосостояние. Нормальная, прагматичная жизнь: семья, свое предприятие, долгосрочные отношения, свое будущее. Работать с Россией? Да бога ради! Работают с тем, с кем экономически выгодно работать. А вопросы политики они особо не обсуждают: «У вас есть свой взгляд, а у нас свой. Если вы нам не делаете плохо, мы к вам относимся хорошо».
Здесь много такой пены политической, которая со временем должна уйти. Хотя и понятно, откуда это все происходит. В 2013–2014 годах Россия, с точки зрения прироста валового продукта на душу населения, была самой динамично развивающейся страной. И если этот тренд посмотреть на 10–15 лет вперед, то Россия могла выйти в лидеры (при всех каких-то коррумпированных вещах, невнятности). Это рост конкуренции на мировом рынке. Всего-навсего. И нет там никакой политики. Россия, дальше развиваясь, мог освоить технологическое пространство, зайти на мировой рынок и у кого-то его «отжимать».
Думаю, многое связано с тем, что Россия шла своим самостоятельным путем, ни на кого не смотрела. А с немцами все хорошо. Во всех отношениях. Они к нам очень хорошо относятся.