«Аппарат омбудсмена должен стать „скорой помощью“ для бизнеса»
22 января состоятся депутатские слушания по выборам уполномоченного по правам предпринимателей в Новосибирской области. Накануне один из претендентов на пост омбудсмена Наталья Пинигина ответила на вопросы ЦДЖ.
Тайга.инфо перепечатывает интервью без изменений.
Наталья Пинигина закончила Новосибирский госуниверситет по специальностям «Математика» и «Основы внешнеэкономической деятельности», Томский госуниверситет по специальности «юриспруденция», Сибирскую академию финансов и банковского дела по специальности «антикризисное управление». С 1998 года работает в группе компаний Национального дистрибьютора «Парфюм» и логистического оператора «Би Лоджистик» на должностях от юрисконсульта до управляющего имущественными активами. В 2002—2008 гг. была арбитражным заседателем Арбитражного суда Новосибирской области. В 2009—2017 заместителем председателя квалификационной коллегии Новосибирской области. Является экспертом ОНФ по вопросам законодательства и правоприменительной практики в сфере предпринимательской деятельности. Председатель попечительского совета МАОУ «Экономический лицей» г. Бердска и член жюри международного конкурса по программе «Школьники за продвижение глобального предпринимательства» в рамках Международной образовательной программы SAGE .
— Институт бизнес-омбудсмена был создан в Новосибирской области пять лет назад. Как оцениваете его работу за первую пятилетку?
— С этим институтом я взаимодействовала в разных регионах, поскольку наш холдинг работает в федеральном масштабе. У нас институт бизнес-омбудсмена действительно ещё молодой. Формировался он постепенно. Были вопросы к омбудсмену и у депутатов, и у бизнесменов. Нельзя сказать, что видны одни минусы. Удалось наработать хорошую практику в части оценки регулирующего воздействия, по этому показателю Новосибирская область заняла третье место по России. Момент важный, поскольку оценка регулирующего воздействия помогает принимать правильные законы, предварительно консультируясь со всеми заинтересованными лицами на предмет барьеров, ограничивающих деятельность, предпосылок для давления на бизнес, для ограничения конкуренции. Последний пример недоработки в такой оценке на федеральном уровне — проблемы строительной отрасли, сложившиеся из-за непродуманных изменений законодательства. На мой взгляд, бизнес-омбудсмены всех регионов должны срочно включаться в решение этой проблемы.
Вместе с тем, новосибирскому институту бизнес-омбудсмена не хватает известности и широкого авторитета в деловых кругах. Практику взаимодействия ещё нужно нарабатывать. У меня есть идеи в части популяризации института омбудсмена. Можно использовать профессиональные электронные ресурсы и сервисы, с которыми работает бизнес. Но это вопрос «технический», важней содержательный вопрос: что сообщать? Чтобы было доверие, нужно некоторые вещи инициировать самостоятельно и доказать способность решать проблемы. Тогда появится желание бизнесменов участвовать в работе. Будьте уверены: стоит региональному бизнес-омбудсмену добиться позитивного результата по нескольким «знаковым» делам, и предпринимательское сообщество об этом очень быстро узнает.
— Что предлагаете для исправления ситуации?
— Чтобы не изобретать велосипед, нужно брать лучшие практики омбудсменов из других регионов и применять их в Новосибирской области. Я проанализировала институт в целом прежде, чем претендовать на эту должность, и могу сказать, что позитивного опыта в субъектах очень много. Его можно внедрить максимально быстро, увеличив популярность института омбудсмена и завоевав доверие предпринимателей, что должно отразиться в росте числа их обращений. Уполномоченный станет профессиональным медиатором между властью и бизнесом. К слову, во Франции уполномоченный по правам в бизнес-сфере так и называется «медиатор».
Нужно развивать институт через работу с обращениями предпринимателей по быстрым и эффективным алгоритмам. Аппарат омбудсмена должен стать «скорой помощью» для бизнеса. Сложилась проблема — надо решать. Нужно заранее иметь под рукой заготовки для возможности оперативного вмешательства. Если речь идёт про уголовное преследование — один алгоритм. Если проверки контролирующих органов — другой. Нужно привлекать квалифицированных консультантов на основе probono из разных отраслей. В моей программе представлены конкретные проекты, такие как «Стоп-арест», «Реестр уголовных дел», «Набат», «Налоговый контроль»…
— «Набат» звучит тревожно.
— Это проект, суммирующий практики правовой поддержки предпринимателей, оказавшихся под проверками контролирующих органов. Один из образцов лучших региональных практик, достойных для внедрения и в Новосибирской области.
— Вы предлагаете набор универсальных решений для типовых проблемных ситуаций, в которых может оказаться предприниматель?
— Да, это отработанные наборы действий. После включения программы «скорой помощи» мы должны максимально быстро профессионально диагностировать проблему и заниматься квалифицированным решением. А вылечив, должны заниматься профилактикой, чтоб исключить рецидивы.
— Кроме «оборонных» есть «мирные» алгоритмы, способствующие не только выживанию, но и развитию бизнес-проектов?
— Есть, например, проект «Финансовый помощник», направленный на поддержку бизнеса в части кредитования. Продуктов у банков много, а кредитуется бизнес мало. Есть масса ограничений, преодолевать которые предприниматели не умеют. Надо помогать им находить нужные программы, у банков они есть.
В финансовой части важно, чтобы бизнес-омбудсмен активно участвовал в реализации государственной политики. Предпринимателям нужны не только низкие ставки по кредитам, налоговые льготы, бизнес-инкубаторы и другие преференции. Например, сейчас идёт реформа контрольно-надзорной деятельности. Знаете, сколько требований к бизнесу закреплено в российском законодательстве? Больше двух миллионов, в совокупности по всем отраслям. В Казахстане их сократили до 30 тысяч. И количество проверок сразу сократилось в шесть раз. Омбудсмену нужно включаться в профильные комиссии по сокращению требований, убирать излишние, предварительно собрав у предпринимателей их жалобы по всем отраслям. Оставить только необходимые требования. Бизнес сегодня тратит 20−30% дохода на исполнение требований. Если прибавить налоговые платежи, то в целом нагрузка ставит под сомнение целесообразность такой коммерческой деятельности. Особенно для малого бизнеса. Государство может помогать — дотировать часть затрат на исполнение собственных требований, либо помогать снижать издержки, снимая излишние требования.
Кроме того, нужно продвигать в бизнес-среде малоизвестные, а потому мало востребованные механизмы господдержки. Многие не знают про государственные гранты. Сейчас, например, федеральный бизнес-омбудсмен поводит конкурс «Немалый бизнес». Там много номинаций, чтобы поддержать предпринимателей.
— Как вы оцениваете свой опыт с точки зрения пользы для работы бизнес-омбудсмена?
— Я взрослый человек, и стараюсь всегда говорить прямо. Поэтому скажу честно, что мой опыт идеально подходит для этой должности. У меня профильное образование на базе мехмата и экономического факультетов НГУ плюс правовая основа, которую дал новосибирский юридический факультет Томского юридического университета. Профильное образование на этой должности очень важно, поскольку защищать права предпринимателей приходится именно в правовом поле. Знание законодательства и умение применять его на практике здесь очень весомый аргумент. Так же, как умение участвовать в судебных процессах, знание прав и обязанностей, готовность реагировать оперативно. Причём реагировать профессионально, а не с плакатами и декларациями. В правоохранительных и судебных органах, как и в органах власти, работают профессионалы. Их труд надо уважать и приходить к ним с готовыми вариантами решения сложившейся правовой проблемы. А не просто просить помощи.
Поэтому я считаю, что профильное образование и более чем 20-летний опыт предпринимательской деятельности помогут справляться с задачами эффективно. Я хорошо знаю проблемы малого бизнеса, поскольку являюсь партнёром в проекте по производству минеральной воды «Дупленская». Также являюсь топ-менеджером большого холдинга, который занимается дистрибуцией парфюмерно-косметической продукции и логистическими услугами на базе группы компаний «Би Лоджистик». Поэтому я не понаслышке знаю актуальную для предпринимателей проблемную повестку во всех сферах, от налогов до финансов.
— Чем вы занимались, работая в арбитражном суде?
— С 2002 года я восемь лет была арбитражным заседателем. Нулевые были непростыми годами с точки зрения становления судебной практики и правоприменительной системы. Было очень много вопросов — рейдерские захваты, давление на бизнес, коллизии в правовом поле. Наряду с судьями предпринимательское сообщество привлекало нас к участию в процессах, чтобы находить конструктивные решения в правовом поле. Пришлось стать универсальным специалистом, поскольку задачи были из разных сфер деятельности. Были кредитные, страховые проблемы, вопросы энергоснабжения, налоговые споры, банкротство, нюансы госконтрактов.
После я восемь лет проработала в квалификационной коллегии судей Новосибирска, причём шесть в должности заместителем председателя. Я изучила систему изнутри, научилась взаимодействовать конструктивно со всеми участниками. У меня хорошо развита медиаторская функция. Это принципиально, потому что бизнес-омбудсмен должен быть профессиональным медиатором, а не столько политиком, чиновником или общественником. Мало сочувствовать бизнесу, нужно ему помогать. Конкретно помогли — вопрос продвинулся — это результат.
— Зачем вам должность омбудсмена?
— Для меня это новый вызов, новые возможности для работы с проблематикой, с которой я уже столько лет сталкиваюсь с разных сторон своей деятельности. Хочется использовать свой опыт, чтобы институт омбудсмена в Новосибирской области был современным, адекватным, профессиональным, соответствующим статусу региона.
— Вашу кандидатуру номинировал заместитель председателя бюджетного комитета заксобрания Юрий Зозуля. Что вас связывает?
— Мы знакомы ещё с НГУ, с комитетов комсомола. Там начинали и общественную, и предпринимательскую деятельность в 1988—1989 годах. В последующем часто пересекались по правовым, экспертным вопросам. Выдвижение на выборы омбудсмена стало нашей совместной инициативой.
— Раньше вам доводилось работать с заксобранием?
— Я трижды участвовала и выигрывала конкурсы заксобрания по представительству в квалификационной коллегии судей. А судейское сообщество доверяло мне пост зампредседателя с функцией администрирования работы коллегии. Приходилось много работать с разными государственными органами. В том числе, отстаивать свою позицию в судах.
— Как оцениваете конкурсную процедуру по выборам омбудсмена?
— 22 января состоятся депутатские слушания с учётом мнений предпринимательского сообщества, после этого программы претендентов рассмотрит конкурсная комиссия, а на сессии 31 января пройдут выборы. Если изучить практику регулирования работы уполномоченных в других регионах, то в большинстве субъектов профильное образование является необходимым условием. К сожалению, в законе Новосибирской области такого требования нет. Кроме того, во многих регионах мнение предпринимателей учитывается по итогам публичных, а не депутатских слушаний. Среди депутатов много бизнесменов, их мнения тоже очень важны, но предпринимателей вне политики гораздо больше, и омбудсмен, в первую очередь, работает для предпринимателей. Надеюсь, что на наших слушаниях представителям деловых кругов дадут возможность высказаться.
Вообще было бы правильно мне и второму претенденту опубликовать программы на одном и том же ресурсе, для широкого открытого обсуждения. Чтобы не одни депутаты были вовлечены в процесс. Но областным законом такой механизм, к сожалению, не предусмотрен. Предприниматели спрашивают: как мы можем выразить своё мнение? Сейчас это не вполне ясно.
— Вы работаете с бизнес-объединениями, чтобы заручиться их поддержкой?
— Очень плотно, поскольку мнение предпринимателей в выборе омбудсмена, на мой взгляд, является определяющим. Координируюсь с «Опорой России», с районными ассоциациями предпринимателей. Перед слушаниями проведу открытую презентацию своей программы для всех, кто интересуется. Также мы направим программу в аппарат федерального омбудсмена.
— У вас нет опыта в публичной политике. Это достоинство или недостаток для омбудсмена?
— Я много работала и работаю на общественных должностях. Но моя сфера до сих пор не подразумевала широкой публичности. При этом знание всей системы и возможность её использовать это, безусловн, о плюс. В качестве эксперта я взаимодействую с ОНФ, но от всех партий независима, со всеми участниками политической жизни могу говорить на равных.
— Должен ли бизнес-омбудсмен заниматься повышением правовой грамотности предпринимателей?
— Обязательно, особенно если речь идёт об изменениях законодательства или новых правилах игры, влияющих на конкуренцию. Вы знаете, что стратегия развития Новосибирской области до 2030 года очень амбициозная. Она строится на инновационных подходах, а у нас большой провал в этой сфере. В том числе, в плане правовой грамотности. Мало возможностей на этапе стартапов защитить права предпринимателей. Большинство не знает, как это делать. Из тех, кто знает, многим не хватает ресурсов. Дело даже не в деньгах — мало компетентных специалистов. В той части институт омбудсмена должен помогать. В том числе, привлекать профессионалов по теме интеллектуальной собственности. Помогать обеспечивать юридическую защиту изобретений, разработок. Это полезней, чем ставку аренды в бизнес-инкубаторе компенсировать.
— Кого вы считаете основным клиентом бизнес-омбудсмена?
— Это малый и средний бизнес. Крупный бизнес обращается за помощью в случае глобальных проблем, как, например, сейчас в строительном комплексе. Наша опора это предприниматели. В новосибирской торговле малый бизнес занимает 70%, у него меньше возможностей, чем у «старших братьев», именно ему нужно помогать в повседневных проблемах.
— Как оцениваете перспективу работы с банками, от позиции которых сегодня без преувеличения зависят вопросы жизни и смерти компаний в сфере малого и среднего бизнеса?
— Сложилась очень тяжёлая ситуация после принятия федерального закона №115-ФЗ. Сейчас банкам разрешено приостанавливать платежи и блокировать счета без объяснения причин. Включать в «чёрный список» по основаниям, известным лишь банкирам. Выход из списка достаточно не урегулирован, сам список непубличный. Предприниматели очень сильно ограничены в правах. Здесь омбудсмен должен работать очень активно, чтобы противостоять «банковскому рэкету». Это очень изощрённая форма давления на бизнес. Банки навязывают высокие комиссии, мотивируя это сомнениями в финансовых операциях. Нужно решать проблему, добиваясь максимальной открытости. На региональном уровне нужно создавать площадки для прямого диалога между предпринимателями, банками, Росфинмониторингом. И активно работать с аппаратом федерального бизнес-омбудсмена, чтобы уже снять проблему на законодательном уровне.
— Какое направление бизнеса, на ваш взгляд, сегодня требует первоочередного вмешательства омбудсмена?
— Я уже отметила, что у нас в регионе хорошо работает оценка регулирующего воздействия, когда мы оцениваем только новеллы законодательства. А нужно также внедрить оценку фактического воздействия. В первую очередь, оценить законодательство в сфере оборота алкогольной и табачной продукции через нестационарные торговые объекты. Только за 2018 год, согласно статистике, теневой оборот табачной продукции вырос в 4 раза, до 12%. Это 2 млрд рублей, недополученные бюджетом. Колоссальные деньги! Также нелегальный оборот ставит в неконкурентное положение законопослушных торговцев. Хотели добиться цивилизованного рынка, а вместо этого вырастили теневой. Когда цифры соберут воедино, станет ясно, что нужно менять закон и более тщательно относиться к ограничению конкуренции.
Таких проблем в бизнесе много. Свои есть в каждой отрасли. Надо вовлекать предпринимателей в совместную выработку решений. А институт уполномоченного будет готовить законопроекты и вносить их на рассмотрение. Кстати, как раз таких полномочий омбудсмену сегодня не хватает: нет возможности выходить с самостоятельной законодательной инициативой. Уполномоченный может внести предложение через депутатов или органы исполнительной власти, но так мы удлиняем путь. Можно двигаться быстрей и эффективней.
— Как омбудсмен должен влиять на инвестиционный климат, чтобы Новосибирская область поднималась в соответствующих рейтингах?
— Инвестору важно знать не только то, что его на словах поддерживает власть. Ему нужно стабильное правовое поле в регионе. А это сфера ответственности бизнес-омбудсмена — снятие ограничений и барьеров. Инвестор должен знать, что в регионе есть влиятельный институт уполномоченного, который при необходимости может быть задействован в полную силу, независимо от природы возникших проблем. Что это рабочий инструмент, а не одни декларации и лозунги. Учитывая курс региона на инновационность, нужно открывать здесь представительства международных организаций, защищающих права инвесторов. В частности, отделение Международного коммерческого арбитража. Я очень плотно работала с китайскими инвесторами, и могу сказать, почему они к нам не торопятся массово. Им не хватает совместного российско-китайского органа, способного помогать в решении проблем. Почему бы нам не создать такую согласительную комиссию для решения вопросов на уровне двух стран? Омбудсмен может и должен этому способствовать.