Эксперт из Италии обсудила с новосибирцами проблемы воспитания
Дискуссия о воспитании, традиции и свободе прошла в книжном магазине «Плиний Старший». Во встрече, организованной Новосибирским открытым университетом при поддержке Тайги.инфо, участвовала итальянский эксперт Марта Бузани, которая рассказала новосибирцам о социальном философе и богослове, основателе католического движения Comunione e Liberazione (Общение и освобождение) Луиджи Джуссани.
В начале встречи генеральный директор Tayga.Research Александр Баянов пояснил, почему организаторы озаглавили дискуссию понятиями воспитания, традиции и свободы: при ближайшем рассмотрении оказывается, что они связаны, и сейчас для России, которая выходит из постсоветского пространства, эти составляющие особенно важны. Тем более, по его словам, современный человек не связывает воспитание со свободой.
«Луиджи Джуссани делал полную ставку на свободу детей — только в этом состоянии человек может воспитываться: через опыт, в столкновении с реальностью, педагогическими приемами. Традиция же — условная вещь как в нашем, так и в западном обществе. То, что по-настоящему человек понимает, он усваивает только через личный опыт — через воспитание и свободу», — отметил Баянов.
В тему дискуссии итальянский гость и PhD в области исследования современной истории и литературы на факультете образования Католического университета Святого Сердца Марта Бузани прочитала сообщение об отце Джуссани, личность и деятельность которого она изучала в своей докторской диссертации. Луиджи Джуссани оставил свою богословскую карьеру ради работы с подростками студентами в 1954 году и основал собственное движение молодых католиков. Как описала состояние итальянского общества того времени госпожа Бузани, в общественной и политической жизни страны царила католическая гегемония, и молодые люди массово крестились и ходили в церковь.
«Внешне они были христианами, но внутри у них зияла пустота. Многие были либо далеки от церкви, либо находились в ней исключительно по семейной традиции. Те, кто понимал эту ситуацию, пытался организовать моралистские группы, которые должны были преобразовать молодежь в „порядочных людей“. Отец Джуссани же в противовес этому утверждал, что подрастающее поколение нужно воспитывать исходя из того, кто они есть сейчас, руководствуясь прежде всего их желанием счастья», — пояснила Бузани и подчеркнула, что такой подход был воспринят церковью негативно.
Итальянский эксперт отметила несколько важных характеристик движения отца Джуссани. Во-первых, много внимания уделялось единению, во-вторых, — красоте и ее восприятию: специально для этого богослов организовывал по выходным походы в оперу, музеи, кино, знакомил молодёжь с литературой и природой. Третьим важным составляющим было милосердие, и оно проявлялось в помощи бедным из пригорода Милана.
«Молодые люди помогали детям по школе, организовывали для них театральные представления. Отец Джуссани объяснял, что это делается не для того, чтобы помочь другим, а чтобы научиться любить. В 1950 году он пишет: „Милосердие — парадокс моего существования, потому что быть самим собой — значит, отдавать себя другим. Чтобы состояться как личность, я должен потерять себя в реальности других“», — рассказала специалист.
Вернувшись к теме встречи, Бузани отметила, что Луиджи Джуссани всегда воспитывал своих учеников через опыт. Он использовал метод активной педагогики, который подразумевал, что молодежь должна осознать и прочувствовать традиции из прошлого — чтобы они не просто оставались заповедями, а конкретизировались в их жизнях. Богослов утверждал, что главный критерий в этом вопросе — это сердце, которое способно подсказать человеку, соответствует ли ему то или иное понятие.
«Оригинальность отца Джуссани заключалась именно в его методе. И речь не о том, что он создал новую технику и начал предлагать через нее старое содержание. Он проходил вместе с учениками путь познания для того, чтобы обнаружить актуальность традиций. И ученики должны были рассматривать их именно через свою свободу. Только так они могли решить, что для них полезно, а что — нет», — подытожила госпожа Бузани.
В продолжение дискуссии, сотрудник отдела образования и просвещения Новосибирской епархии РПЦ священник Антоний Коваленко поделился соображениями, что учение отца Джуссани пересекается с мыслями митрополита Антония Сурожского в беседе «О свободе, любви и послушании». В нем он говорил, что любовь и послушание — это однокоренные явления, потому что любовь — это желание услышать то, каким может быть другой человек.
Говоря о воспитании и традиции, священник подчеркнул, что простое исполнение правил действительно бесполезно и что заповедь — это не закон, а скорее ограничительная рамка, переступив через которую, человек меняется.
«Свобода — самое страшное слово в обществе, в том числе внутри церкви, потому что очень сложно понять, что нам с ней делать и как об этом говорить. Намного легче навязать человеку определенные рамки и обязательства, — отметил Коваленко. — Возможно, есть некоторый конфликт в церковном и массовом понимании этого слова. Потому что свобода — это не независимость. Легко фантазировать о ней как об отказе от внешних влияний, но это некоторый сферический конь в вакууме, который не имеет смысла. Главная свобода, которая важна для меня — свобода от собственного зла, от того опыта греха, который делает меня ненастоящим и неживым».
Слово о свободе подхватил новосибирский историк и публицист Дмитрий Холявченко, обозначив, что для него это понятие не может существовать без выбора и потребности в этом выборе. Следом он упомянул и о важности определения правды.
«Существует ли то пространство, где мы сами себя не обманываем, не создаем ли для себя пространство мифов, не заменяем ли морализаторство идеологией? Человек — существо социальное, и он существует только во взаимодействии с другими людьми. Получается, что, поднимая проблему воспитания, мы упираемся в то, что у нас на социальном уровне, уровне культурных коммуникаций отсутствует пространство, в котором правда очевидна», — подчеркнул общественник.
О трудности определения категории правды высказалась и профессор кафедры социальной работы и социальной антропологии НГТУ Ирина Скалабан, в то время как свобода, по ее словам, — это состояние высокой неопределенности: она начинается тогда, когда нельзя сделать какой-либо прогноз, а он обеспечивается нормой.
«Мне особо понравилось в выступлении нашей итальянской гостьи то, что отец Джуссани давал своим ученикам именно метод, с помощью которого они сами осознавали реальность. И это для меня очень важно, потому что сейчас, когда мы существуем в ситуации высокой неопределенности, у нас остается один способ существования — рефлексия, — указала Скалабан. — Метод мышления нужен и для воспитания. Наверное, самое ценное, что я могу дать студентам — это научить их способности мыслить, анализировать то, в чем они живут. С этого и начинается реальная свобода, когда я в состоянии создать собственный кодекс, собственные нормы».
Научный руководитель школы «Умка» Светлана Гольцер также отметила педагогическое составляющее молодежного движения Луиджи Джуссани: рассказ Марты Бузани вызвал у нее аналогии с традициями психологов Льва Выгодского, Даниила Эльконина и Василия Давыдова и мыследеятельностной педагогикой. К слову о свободе Гольцер добавила, что это понятие рождается там, где принимаются решения какой-то задачи.
«Задачный способ позволяет приобрести человеку опыт без штампов, без навязывания стереотипов, и рефлексия — базовый процесс, который сопровождает такой образ жизни. Вы абсолютно свободны, если относитесь к новым трудностям как к задаче, а не как к проблеме. И никто не может посягнуть на эту свободу, потому что вы несете ответственность за все свои решения», — указала педагог. По ее словам, этот способ помогает решить и проблему определения правды, потому что, моделируя определенные точки зрения и переживая их деконструкцию при неудаче, нахождение новых подходов и есть абсолютная ответственность и нормальное сосуществование с правдой.
На просьбу подытожить дискуссию Марта Бузани вспомнила уже прозвучавшую на встрече фразу: «Самое интересное сегодня — не то, что мы нашли ответы, а то, что мы оставили открытыми вопросы».
Георгий Вишневский
