Медведев может повторить судьбу Городецкого. Какой будет власть с исправленной Конституцией
Что должно было стать первичным — изменение Конституции или отставка правительства? Почему чиновники новосибирской мэрии так обрадовались посланию президента? Где место Владимиру Путину? Известный эксперт Андрей Кузнецов и журналисты Тайги.инфо обсуждают поправки в Конституцию и транзит власти-2024.
Главный редактор информационно-аналитического агентства «Центр деловой жизни» Андрей Кузнецов стал гостем программы «Чё» на телеканале НТН24, ее ведущие — журналисты Тайги.инфо Алексей Мазур и Евгений Мездриков. Публикуем расшифровку беседы и видеозапись с указанием таймкодов каждой темы.
Поправки как прикрытие ухода Медведева?
Мазур: Довольно неожиданными были предложения по изменению Конституции, и никто, насколько я понимаю, не ожидал отставки правительства, которая произошла сразу после объявления о поправках. Непонятно, почему сразу, а не после их принятия, например. И тут же раздались голоса, что это начался транзит, подготовка к передаче власти после 2024 года. И одни считают, что речь идет о том, чтобы Владимир Путин остался у власти навсегда, просто поменяв свое место и конфигурацию этой власти. А другие говорят, что это просто мелкие технические поправки, и это ничего не значит. Что вы думаете?
Кузнецов: Я думаю, что до сих пор мы еще не понимаем полной картины. По итогам послания президента Федеральному Собранию и после отставки правительства несколько изданий обращались ко мне с просьбой прокомментировать происходящее, но пришлось буквально наступить на горло собственной песне и отказаться от возможности поднять узнаваемость на этом хайпе. Мы сейчас говорим уже в более спокойной обстановке, произошло уже довольно значительное развитие событий, но я думаю, что полностью пазл еще не сложился. Хотя бы потому, что вопрос до сих пор «висит в воздухе»: что это было — действительно что-то значимое, на годы и десятилетия вперед, или сугубо ситуативная рокировка?
Хочу напомнить, что когда Владимир Владимирович [Путин] у нас избрался на нынешний срок, некоторое время спустя ему в какой-то большой аудитории, кажется, на «Прямой линии-2019», задавали вопрос — а почему, собственно, так много говорится про перемены, про важность ускорения в разной форме, но в правительстве те же самые лица, тот же кадровый набор? И тогда президент объяснял, что «нет времени на раскачку», нет времени на то, чтобы новые лица входили в курс дел, обустраивались на своих рабочих местах. Поэтому проще взять тех, кто работал раньше, и продолжить работу с ними, но уже с новыми задачами.
Поэтому происходящее сейчас, возможно, станет более логичным, если изменить немножко последовательность. Что было бы, если бы на первом плане стояла отставка правительства, а на втором уже поправки в Конституцию? Наверное, не очень логично. А если бы без поправок в Конституцию, просто главе государства потребовалось решить очень масштабную, но в сравнении с поправками все-таки более локальную задачу — ускорить реализацию нацпроектов. По этому поводу было много информации в последние месяцы — и анонимные телеграм-каналы, и официальная аналитика выдавали какие-то ссылки на недовольство главы государства, администрации президента темпами реализации нацпроектов.
Что если все действительно упиралось в фигуру премьер-министра? Одно дело, если бы Владимир Владимирович просто сказал бы Дмитрию Анатольевичу [Медведеву], что надо уходить, и отправил бы его в отставку. Это воспринималось бы совершенно не так, как воспринимается сейчас, когда у нас глобальная реформа, поправки в Конституцию, полномочия для госсовета, пошли разговоры про встраивание муниципалитетов в публичную систему вертикали власти. И на этом фоне меняется правительство. Уже никто не вспоминает, что времени на раскачку нет. Приоритеты немножко поменялись, поменялись лица. Вот это можно обсуждать как конкретику, тут реальные перемены произошли. А что происходит вокруг поправок в Конституцию, пока еще непонятно.
Новые «полянки» для местной власти
Мездриков: Интересная деталь, о которой упомянул Андрей. Мы давно привыкли, что если по Конституции местное самоуправление у нас не зависит от государственной власти, то в реальности уже не так: губернаторы дают указания мэрам, ставят их в полную зависимость от областных и краевых бюджетов. А сейчас получается, что местное самоуправление уже вполне официально становится частью государственной власти. К чему это может привести? Как это повлияет на жизнь городов и их мэров?
Мазур: Я внимательно прочитал все предложенные поправки, которые есть на данный момент. И единственное, что там касается местного самоуправления — две главы, слегка подправленных. Вставлена фраза, что государственная и муниципальная власть являются частью системы публичной власти в России и взаимодействуют ради блага населения. Всё! Что это означает физически, кто кого будет назначать — об этом ничего не сказано.
Кузнецов: То, что не прописано однозначно, всегда оставляет пространство для толкования. В новосибирской мэрии некоторые сотрудники, достаточно высокопоставленные, вдохновились после президентского послания и подумали, что Путин дал сигнал усилить муниципалитеты. Значит, им должны дать новые полномочия, какие-то новые «полянки», где они смогут реализовывать свои творческие инициативы.
Плюс к этому обозначился вполне себе корыстный вопрос. Если заговорили про благо, то для горожан пока еще непонятно, как это откликнется, но если бы по всей стране органы муниципальной власти были встроены в систему государственной власти, то это бы принципиально изменило вознаграждение для сотрудников муниципалитетов. Не секрет, что в государственной власти в этой вертикали зарплаты больше, социальные гарантии лучше. У муниципальных служащих и немуниципиальных, которых очень много в структуре мэрии, конечно, все гораздо скромнее. И, может, быть, это разделение на вполне официальную государственную вертикаль власти и эфемерную публичную вертикаль не случайно. Потому что здесь экономика, достаточно существенная нагрузка на бюджет. Если переводить все муниципалитеты в стране на кошт государственной вертикали, все это будет уже гораздо дороже обходиться.
Мазур: Так там же известно, как: переведут всех и скажут написать заявление, что работают на полставки.
Кузнецов: Это один из вариантов. Может быть, я в этом плане пессимист, но мне кажется, что если куда-то и будут дополнительно встраивать муниципалитеты и давать какие-то новые полномочия, то прежде, чем это произойдет, «гайки» будут «закручены» еще туже, чем сейчас.
Туманные контуры перемен
Мазур: Давайте пройдемся по тому, что можно считать фактами. Есть две интересные вещи, про которые мало кто говорит. Первое — в Совете Федерации появляются представители Российской Федерации в количестве 10% от остальных сенаторов, которых назначает сам президент. Второе — почему-то резко усечен Конституционный суд в численности. Было [прописано] 19 человек, а теперь [планируется] 11. И еще интересный момент — появляется еще одна итерация в случае, если президент не согласен с парламентом. Было так: если президент не согласен, парламент должен преодолевать [вето] двумя третями голосов. А теперь еще президент сможет отослать законопроект в Конституционный суд, и там его могут рассматривать неограниченное время. Все это время закон не подписывается. А суд может признать его несоответствующим Конституции. Тогда закон тоже не подписывается.
Из значимых вещей это, наверное, почти всё. Полномочия [Госдумы] по утверждению правительства? Мало что меняется. Ну да, Госдума утверждает, и президент потом обязан утвердить, но он в любой момент может уволить любого министра, а это сводит на нет возможность его утверждения.
Кузнецов: Контуры госсовета пока непонятны.
Мазур: Да, он не попал в органы власти, которые прописаны в первой главе Конституции, которую нельзя менять. И единственное место, где упоминается госсовет, — полномочия президента. Там написано: президент формирует состав госсовета, который нужен для координации, выработки общей политики и так далее. А его функции будут прописаны в отдельном федеральном законе. Всё.
Кузнецов: Мне кажется, что все упомянутые преобразования довольно четко укладываются в общую линию усиления контроля президентской вертикали над другими органами власти. И у всех этих историй есть своя предыстория. Госсовет у нас взялся не на ровном месте, он появился как почетная альтернатива для губернаторов, когда их фактически изгоняли из Совета Федерации, который раньше был наполнен губернаторами и руководителями законодательных органов в субъектах. Позже Кремль провел реформу, и регионы стали направлять туда представителей фактически по согласованию с федеральными органами власти. Это делалось для того, чтобы меньше было случайных людей и меньше было людей самостоятельных, которые в больше степени завязаны на свои региональные корни, на региональные элиты.
События 2014 года, когда прилагались титанические усилия для экстренного сбора верхней палаты парламента, и непросто было обеспечить процедуру контроля для того, чтобы все слаженно голосовали по вопросам, которые позже назовут «крымским консенсусом», наверное, побудили каким-то образом усилить влияние федеральной власти в этом представительстве регионов. Это немаловажно, потому что сейчас Совету Федерации будут отданы дополнительные вопросы, например, согласование региональных прокуроров. Может быть, здесь понадобился дополнительный спецназ сенаторов, которые будут назначаться уже вообще без согласования с регионами и где-то там набираться в Москве по личному призыву президента.
С Конституционным судом такая же история. Коль скоро он получает больше полномочий и должен стать более динамичным и мобильным, логично, чтобы там было меньше судей. Меньше народу проще контролировать. По поводу состава — там идет естественная убыль, потому что судьи КС в основной массе не очень молодые, они достигают 70 лет и автоматически покидают его состав. Так что это буквально вопрос нескольких лет, его можно даже не форсировать. Суд естественным образом сократится до обозначенного президентом уровня.
Куда денется Путин
Мездриков: Давайте вернемся к началу разговора и обсудим судьбу Медведева. Это же самый «любимый» в народе персонаж, породивший максимальное количество мемов. Его перевод в Совет безопасности — это все, конец карьеры? Есть две точки зрения на это: это или почетная пенсия, или начало пути к новому президентству.
Мазур: Больше похоже на конец карьеры, потому что со второй позиции на 36-ю в табели о рангах он переместился, и новая должно не наполнена никаким содержанием. Это как [бывшего мэра Новосибирска] Владимира Филипповича Городецкого [в 2014 году] перевели в заместители губернатора по агломерации. А чем он должен был заниматься, какие у него полномочия, так и не было понятно вплоть до того момента, как он покинул этот пост.
Кузнецов: Да, но это замечательный пример, на самом деле. Потому что с поста заместителя по агломерации с непонятным функционалом Владимир Филиппович переместился в кресло губернатора. И я бы не исключал, что у Медведева тоже может быть какой-то ренессанс карьеры совершенно неожиданный. Думаю, что не в последнюю очередь именно поэтому обозначено сохранение за ним поста председателя «Единой России».
Мазур: Я еще замечу, что в тех же поправках к Конституции убрано слово «подряд» про два срока [главы государства]. Это означает, что Владимир Владимирович не только уйдет после 2024 года с поста президента, но и не будет иметь права вернуться на этот пост. И это означает, что все эти поправки о сохранении или усилении президентской власти не имеют отношения к транзиту. По крайней мере, в том формате, как это предполагает оппозиция — что это будет сохранение власти за Путиным в каком-то виде. Не возникает новой должности — всемогущей или конкурентоспособной с постом президента. Не видно, на какую должность должен переместиться Путин после 2024 года, чтобы сохранять полный контроль за происходящим.
Кузнецов: Поэтому я и считаю, как сказал в начале, что мы еще весь пазл не увидели, это еще не конец преобразований, во-первых. Во-вторых, сама по себе скорость и метод проведения этих поправок показывают, что в любой момент могут быть новые поправки инициированы и реализованы. Другое дело — насколько они будут долговечны. И не придется ли через полгода или год заново что-то менять.
Программа «Чё» выходит в эфире телеканала НТН24 по субботам, в 20:15 по новосибирскому времени. Повтор в четверг — в 08:30 и в 19:45.