Как сегодня писать о Боге
«Властелин колец» и «Робинзон Крузо», Рэй Брэдбери и Евгений Водолазкин. Как рассказывать о Боге в литературе, и стоит ли делать его одним из героев произведения? Тайга.инфо побывала на круглом столе с участием священнослужителей, писателей и ученых.
Чтобы разобраться, каков образ Бога в современной литературе Издательский совет Русской православной церкви (РПЦ) вместе с Союзом литераторов РФ и литературно-философской группой «Бастион» организовал круглый стол.
Там были и пафосные доклады о творчестве какого-то практически неизвестного миру литератора, и толковые обзоры современной фантастики, и споры про разные «Солярисы» Лема и Рублёва. Странным образом, правда, поначалу забыли вошедший недавно в мировой топ-10 книг о Боге «Лавр» Евгения Водолазкина. Но это было немудрено, поскольку дискуссия уже пришла к рубежу: можно ли писать непосредственно о Боге в художественном тексте или нужно показывать его незримое присутствие и больше ни на что не замахиваться?
Слово и вопросы пастыря
Разговор начал тот, кто его организовал — председатель Издательского cовета РПЦ, митрополит Калужский и Боровский Климент. Он для начала напомнил, что нас отделяют сотни лет от того времени, когда человеческое общество не мыслило своего существования без Христа. Что за это время произошло? Климент четко выделил главное: «В культуре произошли трагические изменения: изъяли Бога из сердцевины культуры!» Монолог пастыря рассказывает, к чему это привело:
— Сейчас во главе общественной жизни стоит понятие свободы. К сожалению, в этот термин вкладывают идею не евангельской свободы, а независимости от любых нравственных ограничений. Это — свобода предаваться пороку. Христос сказал: если пребудете в слове моем, то познаете истину, и истина сделает вас свободными. Но в современной литературе образ Бога не только сделался категорией, которую стараются вытеснить. Долгое время образ Бога целенаправленно подвергался поруганию. Но мы знаем, что Господь поругаем не бывает!
Конечно, мы встречаем образ Бога в современной литературе, особенно в послевоенной. Но писатели и поэты действовали украдкой, с большой осторожностью. Лишь во второй половине 1980-х стали затрагивать религиозные темы. Прошло 30 лет с тех пор, как в стране было отвергнуто тотальное господство атеизма. Произошло возвращение общества к вере христовой — этот процесс продолжается и сейчас. Диалог церкви и литературного сообщества становится насыщеннее.
Как же сегодня писать о Боге? Климент высказался и об этом:
— Творцам культуры не хватает евангельского просвещения, и искаженные представления транслируются широкому кругу читателей. Современное общество разобщено, а самая трагическая линия раскола проходит между теми, кто верит в Бога и теми, кто его отрицает или испытывает к нему полное равнодушие. Задача современной отечественной культуры - заставить человека задуматься о смысле его жизни, о важности христианских и нравственных идеалов.
Творчество писателя, говорящего о Боге, должно основываться на Евангелии. Однако свидетельствовать о Христе необходимо с большой духовной осторожностью, не допуская профанации. Это возможно лишь в том случае, если сам автор причастен к церковной жизни.
Хотелось бы понять, как отражается образ божий в современной литературе? Говорят ли писатели о Боге как о конкретной личности? Церковь готова помочь писателям в периоды духовного поиска. Церковь дала миру образцы высокой литературы, авторами которой были святые отцы. В их книгах запечатлено слово, которое было и есть Бог.
Толкин никогда не отрицал Бога в своих книгах
Разговор шел сразу в нескольких плоскостях. Довольно неожиданно большое внимание уделили фантастике. Тон задал председатель правления Союза литераторов России Николай Калиниченко, лауреат литературных премий за произведения в жанрах фантастики и фэнтези. Он сделал обзор творчества известных фантастов ХХ века, отметив, что божественное чудо уступило место обольщению научно-техническим прогрессом:
— В Советской России противопоставили человека Богу, чудо человеческое — божьему. Но после трагических событий ситуация меняется, появляется сомнение в безоговорочной вере в научно-технический прогресс. К 1930-м годам все это проявляется в художественных произведениях. Мир встречает знаменитую трилогию Клайва Льюиса, а явление атомной бомбы в 1945 году проясняет многое. Постепенно начинает появляться образ Бога. Например, в лучшем рассказе Рэя Брэдбери в 1949 году.
Но особенно важной Николай Калиниченко считает знаменитую трилогию Джона Рональда Руэла Толкина «Властелин колец», которую он считает самым значимым произведением фантастики в ушедшем веке:
— Убежденный католик Толкин в своих интервью говорил, что Бог есть в его книгах. Тот, кто знаком с трилогией, понимает, о чем идет речь. Метафорические моменты здесь совершенно очевидны. Образ кольца — это образ искушения, связанного с научно-техническим прогрессом. Искушению властью и могуществом противопоставляется милосердие. Главный герой как раз и демонстрирует христианские добродетели. И Толкин никогда не отрицал наличие христианских аналогий, в том числе, и наличия Бога в своих произведениях.
По мнению историка Глеба Елисеева, в научной фантастике преобладает атеистическая картина мира. Мы видим либо издевку над всевидением и всемогуществом Бога (Роберт Шекли, Пьер Буль), либо образ Бога как всемогущего компьютера (Фредерик Браун, Айзек Азимов), либо нечто в жанре черного юмора. Особенно популярной стала у фантастов тема пришествия Христа, но сказать они хотят лишь то, что все было совсем не так.
Не о Боге, но о промысле божием
Одним из инициаторов круглого стола стал известный российский историк Дмитрий Володихин. Профессор исторического факультета МГУ написал немало монографий по истории русского средневековья, более 400 научных и научно-популярных работ, учебных пособий. Но многие его знают все-таки больше как писателя, автора исторических романов и фантастической прозы. Именно Володихин придумал термин «фолк-хистори».
Перед тем, как дать ответ на вопрос, поставленный владыкой Климентом, Дмитрий Володихин тоже сделал обзор современной российской литературы. И вот к каким выводам он пришел:
— Начиная с 90-х годов ХХ века о Боге, о его присутствии в нашей жизни стали писать все кто угодно. И получилось вовсе не то, что хочется видеть, получился какой-то чудовищный салат. Есть много книг, где описывается мир без Бога; Бог там фактически изгнан из мира. Там существует нечистая сила, с которой предлагается договариваться. Фактически, это призыв отказаться от Бога в нашей жизни.
Володихина такой подход категорически не устраивает, и он приводит пример иного ряда: речь идет о повести «Рождение» достаточно известного и популярного сегодня писателя Алексея Варламова, известного своими книгами, вышедшими в серии «ЖЗЛ».
Историк считает, что у Варламова мы видим образец «духовной деликатности»:
— Там нет явления Бога в мир людей, и ангелы не сходят с небес. Но там так описано рождение из двух ненужных друг другу людей любящей семьи, что христианская тема звучит пронзительно, хоть и со всей необходимой духовной деликатностью.
Дмитрий Володихин констатирует: мы видим чудо доброе, чудо божье, понимаемое людьми. Образ божий должен быть виден через совершаемые им чудеса, но без явления самого Бога в мире людей. Именно такой способ писать о Боге он считает наилучшим сегодня.
Сергей Алексеев возглавляет Историко-просветительское общество «Радетель», но известен не только научными работами, а еще и своими трудами в области литературной критики. Он также уверен, что образ Бога в современной литературе нужно показывать через образ промысла божиего в мире:
-Образ присутствия Бога — это одно, а попытка писателя создать литературный образ Бога — совсем другое. В средневековье, когда Бог появлялся на страницах произведений, все были уверены, что он, действительно, участвовал в описываемых событиях. А вся современная литература — это литература вымысла. Современный автор описывает вымышленные обстоятельства. Насколько это результативно и насколько это деликатно?
В современной литературе есть большой спектр произведений, где Бог назван. Но какой он?! Кто-то показывает его как зло, кто-то говорит о Боге, но игнорирует Христа. Чего мы только не встретим в фэнтези! В одном из произведений Бог, например, является родоначальником красных драконов. Почему? Это непонятно. Поэтому я и считаю, что говорить о промысле божием — это будет более по-христиански.
Тема актуальная. Ведь, как полагает лауреат премии «Новая библиотека», филолог Екатерина Иванова, сегодня произведения, так или иначе связанные с религией, имеют большой отклик: они читаемы, обсуждаемы и они людям интересны. Она посоветовала обратить внимание на произведения Сергея Лукьяненко, Светланы Кековой, Марины и Сергея Дяченко. Ее вывод таков: художественная литература может разными средствами выражать представление о том, что мир сотворен Богом.
Литература — это не богословие
Но всеобщего одобрения точка зрения, что неправильно вводить Бога в произведение, все-таки не получила. Другой взгляд изложили не сами участники круглого стола, а те, кто принимал участие в онлайн-конференции.
Священник отец Артемий попросил высказаться и сразу огорошил всех присутствующих: говорим о современной литературе о Боге, но никто даже не вспомнил книгу Евгения Водолазкина «Лавр». А ведь ее включили в международный рейтинг 10 лучших книг о Боге.
Тему развил писатель Евгений Ванькин, который уверен, что многие известные нам литературные произведения были оскоплены. Причем, именно в религиозном плане. Например, «Робинзон Крузо». Потому следует восстановить подлинность произведений мировой классики. Тогда и образ Бога более ярко был бы представлен российскому обществу. Заодно он предложил организовать конкурс для современных молодых авторов на перевод псалмов
Евгений Ванькин считает, что у писателей не получается показать инопланетян, потому что они показывают людей, показывают самих себя. Соответственно, возникает главный вопрос: «А Бога как показать? Это гораздо более сложно. Как замахнуться на такое — погрузить себя в образ божий?»
Отец Артемий считает, что в большой русской литературе нет произведений, где Бог был бы представлен как действующий персонаж. В «Мастере и Маргарите» и у Пастернака нет образа Бога, а есть религиозная проблематика, есть религиозные мотивы: «Это литература о человеке, о мире людей». У того же Водолазкина в «Лавре» Бог тоже не присутствует, считает священнослужитель.
Но вот в США вышла книга «Разговор с Богом» Пола Янга, где Бог является действующим персонажем. То есть, литератор художественным языком говорит богословские истины. В русской литературе, как замечает священник, нет такой традиции. Да, наверное, многие авторы побаиваются, но нужно признать, что возможен и такой подход. Он возможен, только надо четко понимать, что литература не является богословием. Канонический — значит, имеет отношение к догматике, а у художника может быть другой подход. Образ Бога должен быть в культуре, в литературе, но какой именно — это большой вопрос.
Владимир Кузменкин