"Sueddeutsche Zeitung": Пиррова победа Путина

После смерти Масхадова у России нет политического доступа к Чечне

Пирр, царь Эпира и повелитель племен молоссов, был большим стратегом. Он победил римлян в битвах при Гераклее и Аускулум. Его потери, однако, были огромны, цена победы оказалась слишком велика. И, наконец, не военное искусство определило его место в истории, а понимание, что бывают победы, которых лучше не добиваться.

Владимир Путин, российский президент, не имеет врагов, хотя бы приблизительно сравнимых с римлянами. Он занят борьбой с несколькими тысячами кавказских боевиков и трудно определимым числом террористов. Войну с ними Путин ведет уже 5 лет, и эта война, с точки зрения Кремля, приносила ему немало успехов. Но ни один из них не может сравниться по своей символичности с последней победой - ’уничтожением’ Аслана Масхадова, смертью президента мятежной Чечни. Как и любая другая, эта победа имеет свою цену. Боюсь, что она будет слишком велика.

Однако вопрос об этой цене в иллюзорном мире российской пропаганды не ставится. Для нее Масхадов был безжалостным террористом, инициатором таких страшных преступлений, как взятие заложников в бесланской школе. Само собой разумеется, что в свете этой пропаганды смерть такого человека делает Россию чуть-чуть безопаснее. Однако нужно сильно недооценивать Путина, чтобы считать, что он сам верит этому верит.

Путин точно знал, с кем он имел дело: с человеком, который понял безнадежность положения. Масхадов осознавал, что его люди только терзают Россию, но никогда не смогут ее победить. Ему хотелось бы войти в историю миротворцем. Недавно он объявил о приостановке военных действий и чуть ли не умолял Путина о переговорах.

С точки зрения Кремля, однако, протянутая Масхадовым рука была опаснее, чем гранатомет. Лидер сепаратистов апеллировал к общественному мнению на Западе, пытался оказать нажим на Путина, установив контакты с организацией солдатских матерей. Теперь все кончено.

Среди чеченских сепаратистов больше нет никого, с кем русские могли бы вести переговоры. Только у Масхадова была готовность к этому и только у него как избранного президента Чечни были для этого необходимые полномочия. Теперь же тон будут задавать такие жестокие главари, как Шамиль Басаев. Эти люди говорят в основном на языке террора, и они по-своему ответят на смерть Масхадова.

Такое впечатление, словно Путин сжег последний мост. Кроме применения силы, у него больше не остается никаких вариантов. ’Еще одна такая победа, - сказал, по преданию, Пирр, - и мы уничтожены’.

Даниэль Бресслер,  "Sueddeutsche Zeitung" (Германия), 10 марта