"Berliner Zeitung": Потеря для русских
Интервью соратника убитого Масхадова Апти Бисултанова
Berliner Zeitung: Аслан Масхадов, предводитель чеченских сепаратистов и президент правительства, в которое входили и Вы, в прошедший вторник был убит. У Вас есть своя информация о том, как он погиб? Рамзан Кадыров, сын год назад убитого пророссийского президента, говорит, что Масхадова обнаружили его люди.
Бисултанов: Кадыров к этому вообще не имеет никакого отношения. Он слабоумный человек, просто радующийся смерти своего противника, и не больше того. В этой операции принимала участие большая группа российских войск. У меня есть свои источники и достаточно информации, чтобы предположить, что не обошлось без предательства. Толстой-Юрт, как его называют русские, находится на самом севере Чечни. Регион считается районом развертывания русских, обычно такие специальные операции, как эта, там не проводятся. Многие свидетели говорят, что к деревне была стянута, а затем ее окружила громадная армия, буквально потрясшая весь Грозный. Здесь случайности не было.
Berliner Zeitung: С какого времени Вы знали Масхадова?
Бисултанов: С того момента, как он прибыл в Чечню и стал бороться за независимость. Лично познакомился с ним, когда в 1996 году он был избран президентом. В 1999 году, за несколько месяцев до начала так называемой второй чеченской войны, он обратился ко мне и спросил, не желаю ли я возложить на себя обязанности вице-премьера. Я почти месяц думал. Потом встретил его и сказал, что он абсолютно честный человек, и что я тоже обязан исполнить свой долг, хотя, собственно, являюсь поэтом. С той поры я был подчинен непосредственно ему. Единственно чем я горжусь так это тем, что никогда его не предавал.
Berliner Zeitung: Масхадов перед тем как стать президентом был старшим офицером в Советской Армии и, в конечном счете, воевал из подполья против той армии, военнослужащим которой он прежде был. В нем был заметен советский офицер?
Бисултанов: У него были большие теоретические знания. Кроме того, ему в определенной степени не были чужими советское или российское пространство. Он искал, надеялся и верил всегда в то, что на другой стороне тоже есть честные люди его школы. Я бы сказал иначе: он и в Советской Армии был всегда чеченцем и остался им, умирая.
Berliner Zeitung: Это, наверное, последний чеченский руководитель этого поколения с советским прошлым.
Бисултанов: Есть новые руководители. Но, пожалуй, действительно единственный в том смысле, что до самой своей смерти протягивал руку для мирных переговоров. Я уверен, что после смерти Масхадова начнется настоящая война. Поиск мирного решения будет намного, намного труднее, в частности, на всем Северном Кавказе. Смерть Масхадова большая потеря.
Berliner Zeitung: В том числе для русских?
Бисултанов: Для них в первую очередь.
Berliner Zeitung: Но Путин не видел в Масхадове партнера, с которым можно было бы вести мирные переговоры. Он называл его бандитом, который действует заодно с Басаевым.
Бисултанов: Но ведь совершенно очевидно, почему: Масхадов был в глазах всего мира законным президентом Чечни, избранным под контролем наблюдателей от ОБСЕ.
Berliner Zeitung:. . . выборы, кстати, были уже десять лет назад. . .
Бисултанов:. . .не совсем так, в 1996 году он был переизбран. И с того времени шестой год идет война. Каким образом можно проводить новые выборы в условиях кровавой войны? Несмотря на это, русские провели противозаконный референдум и заставили людей под пулеметами проголосовать, а потом были так называемые выборы, а затем сказали, что чеченский вопрос решен. Хватит! Больше этого вопроса не существует. Но живой Масхадов был опровержением этой лжи. Они это поняли и поэтому ненавидели его больше других. Они думали, что если убьют его, то убьют идею чеченской независимости. Но идею не убить.
Berliner Zeitung: Какими все же были в последнее время его отношения с Басаевым? Басаев, по его собственным словам, был организатором страшного захвата заложников в Беслане.
Бисултанов: После захвата заложников в Беслане Масхадов сказал, что при условии обеспечения минимальных гарантий безопасности готов пойти сам спасать детей. Это была не игра, это было серьезное решение. Разрыв между Масхадовым и Басаевым произошел уже после драмы с заложниками в Музыкальном театре ’Норд-Ост’. Басаев вышел тогда из состава Комитета по обороне - чеченского правительства - и с той поры возглавлял свою собственную организацию Riadus Salahin. Конечно, в подобной военной обстановке, выступая против общего агрессора, они, понятно, не могли воевать друг с другом как враги. Но боевыми товарищами с той поры они больше не были. Это не исключало каких-то контактов, из-за которых Масхадова затем выдавали за террориста.
Berliner Zeitung: Что должен предпринять сейчас ЕС?
Бисултанов: Сначала я хотел бы сказать ЕС, что смерть Масхадова, который долго апеллировал к совести Европы, теперь на ее совести. И второе: тот, кто считает, что со смертью Масхадова умерла воля чеченцев, ошибается. Европа обязана взять на себя элементарную ответственность за судьбу Чечни и, прежде всего, за судьбу России.
Berliner Zeitung: И что же это конкретно означает?
Бисултанов: Нужно искать политическое решение. Иного не дано, даже если убить тысячу Масхадовых. И кроме Европы, нет другой силы, способной на этом настоять. Расширение масштабов войны будет иметь очень опасные последствия. На всем Северном Кавказе идут бои, и существуют боевые центры, подчиненные чеченскому сопротивлению.
Berliner Zeitung: Что в данном случае понимается под ’чеченским сопротивлением’?
Бисултанов: До сих пор оно подчинялось легитимному чеченскому руководству. Но если эта самоубийственная политика будет продолжаться, тогда я считаю вполне возможным, что все оно в скором будущем будет подчинено Басаеву.
Кристиан Эш, "Berliner Zeitung" (Германия), 10 марта