"Русский Newsweek" о моде на фиктивные браки среди пенсионеров Новокузнецка
В ЗАГСе только дедушки
Новые правила получения коммунальных субсидий заставили пенсионеров жениться и разводиться
За 24 года гражданского брака с Надеждой Жеребцовой Владимир Листопад усвоил, что невыполнение любой из команд, начинаемых супругой с краткого «Надо», может привести к катаклизмам. Поэтому когда в начале лета Надежда Егоровна вернулась из комитета соцзащиты Заводского района Новокузнецка и заявила: «Надо жениться. Без штампа ты в моей квартире нелегал», 64-летний мужчина выудил из шкафа белую рубаху со старомодным жабо и пошел в загс.
«Молодоженов» расписали 9 июня без колец, шампанского и Мендельсона. Жених вручил невесте тюльпаны, выращенные ею на даче, а 67-летняя молодая поздравила суженого с получением справки о браке, без которой они бы не добились коммунальной субсидии — пятисотрублевой скидки на оплату жилья.
В загсах вместо ожидаемого беби-бума имени Путина — геронтологический аншлаг. В Новокузнецком транспорте травят анекдоты о детородном органе — собесе и о многоразовых свадебных свидетелях — социальных работниках. За январь-май этого года в одном Заводском районе города расписались 407 пожилых пар и развелись 410 — это вдвое больше, чем в 2005-м. Заведующая загса Сельского района Наталья Гордылева никогда не регистрировала столько браков между 60-70-летними, а участившиеся «пенсионные» разводы теперь проводит с напутственной речью, перезвоном бокалов и под релаксируюшую музыку.
Оформлять отношения бросились дедушки и бабушки не только Кузбасса — подобная картина в Бурятии, Ростовской, Вологодской и других областях. Чувства к брачному буму отношения не имеют: и свадьбы, и разводы — по расчету.
В декабре 2005 г. российское правительство разослало в регионы новые правила предоставления гражданам субсидий на оплату коммунальных услуг. Документ обязал сотрудников учреждений соцзащиты с января 2006-го при начислении жилищных льгот малообеспеченным людям требовать от них свидетельства о регистрации брака или его расторжении, а расчетные центры — учитывать доходы каждого из членов семьи независимо от его реального адреса. Одинокий человек теперь получает субсидию, если документально докажет, что после оплаты коммунальных услуг оставшийся доход ниже прожиточного минимума. Семейным парам льготы предоставляют исходя из среднего дохода.
Вот и потянулись к загсам гражданские супруги, прожившие вместе по 30-40 лет — льготы предоставляются лишь законным родственникам. Да и многие из тех, кто уже давно живет врозь, бросились искать бывшую половину, добывать бумаги о его (ее) доходах за шесть последних месяцев.
«Для пожилых людей 500-600 рублей — большие деньги, — говорит Татьяна Богданова, заведующая загса Заводского района Новокузнецка. — Мы теперь даже Дни пожилых людей проводим». Пенсионеры жалуются: превратили, мол, немолодых людей в скоморохов, заставляют жениться-расходиться ради льгот.
«Государство решило упорядочить систему коммунальных начислений и обезопасить себя от мошенников», — расшифровывает позицию московского начальства руководитель управления соцзащиты Новокузнецкой администрации Светлана Стефанишина. Якобы в 2005 г. россияне злоупотребляли доверием социальных служб и ЖКХ, умудрялись получать по две субсидии на семью, прописываясь по разным адресам, жонглируя количеством родственников.
В загсах в переменах видят продолжение завуалированной борьбы государства с гражданскими семьями. Первой брачной реформой оказалась смена паспортов 2002-2003-го, именно тогда провели первую инвентаризацию семейного положения. Вторая началась в мае 2006-го. Прежде расчетные центры и ЖКХ сами составляли квитанции с учетом льгот, сейчас коммунальщики не вмешиваются в порядок начислений, в бланках указывается полная стоимость услуг, а субсидии ежемесячно перебрасываются на личные счета. Люди должны раз в полгода собирать справки, подтверждающие их права на льготы, вот только узнали они об этом с опозданием.
Субсидии вычитаются из региональных стандартов стоимости коммунальных услуг, допустимой доли расходов граждан на квартплату и прожиточного минимума. Кто будет устанавливать нормы и оценивать, какую сумму человек может выделить на оплату дома без ущерба для семейного бюджета, — неясно. В Кемерове одинокие пенсионеры получают особую — губернаторскую — льготу. А в Кандалакше семьи, состоящие из двух пенсионеров, областное начальство вовсе забыло внести в списки. «Идея постановления хорошая, а воплощение традиционно — через тернии к звездам, — устало замечает Стефанишина. — Мы и семинары проводили, и консультации с юристами. Толку ноль: персонал вернулся на рабочие места и плюнул на наши уроки». Весной управление послало специалистов на психологический тренинг «Профессиональное выгорание и преодоление стереотипов» — лечить от стрессов и готовить к усвоению правительственного постановления.
Помогает, но не всем. Сотрудники районных комитетов, причем не только в Кемеровской области, но и в Улан-Удэ, Пскове, Ростове-на-Дону трактуют документ, как поняли — вдовцов переженить, расстающихся развести, у тех и других взять справки из загса. «Зачем, почему? Лучше не вникать», — машет рукой Татьяна Тресина, сотрудница администрации Новокузнецкого района. По ее свидетельству, сегодня в Кузбассе массово разводятся желающие получить субсидию как одиноко проживающие или у кого супруг не хочет открывать свои доходы. Давние партнеры, наоборот, торопятся со свадьбами, чтобы комитеты соцзащиты не спрашивали: «Что за субъект делит с вами квартиру? Почему вы внесли его в число членов семьи для расчета льгот?!».
Расписываются и брошенные детьми старики-инвалиды, чтобы высвободить, продать одну квартиру (дом), минимизировав расходы на второй, как 70-летний Николай Стариков и 68-летняя Мария Боброва из поселка Таргайский. В марте они были соседями по улице, с мая — законные супруги.
Галину Андреевну и Олега Николаевича Орловых с конца весны разделяют штамп о расторжении брака и сотни километров. Она в Краснодарском крае, он в Новокузнецке. В поселке Загорский, где семья жила 30 с лишним лет, осталась взрослая дочь Оксана и внуки. Пенсионерка Орлова разорвала брак по совету соцслужащих. Субсидия — важный стимул в представлении женщины, которая умудрялась, деля двух куриц и килограмм крупы на месяц, кормить жидкими бульонами и кашами четырех человек. После развода к Орловым пришла «счастливая старость» — одиночество с льготами в разных регионах — по 600 рублей на каждого.
Дочь Орловых в обиде на социальных работников: ее 65-летняя мать не заикалась о разводе с мужем до визита к чиновникам: «Если б не субсидии — может, помирились бы. А так отец не простит, что ему предпочли льготы». Оксана не понимает, почему государство вмешивается в частные дела граждан, но не дает им полноценную пенсию, не обеспечивает нормальными квартирами — старики празднуют 70-80-летние юбилеи в бараках. В том, что теперь происходит с пенсионерами, женщина видит свое завтра — у нее тоже гражданский брак.
Сибирские семьи — не первые и не последние жертвы субсидий. Пионер пенсионной брачной реформы — Бурятия. Республика в 2005 г. поженила 1105 пожилых мужчин, 827 женщин (сильный и слабый пол загсы считают отдельно), развела 842 мужчин старше 50 и 755 женщин. «До реформ в Бурятии поздние женитьбы и тем более разводы случались не чаще 15-20 раз в год, — вспоминает Татьяна Прибылова, заместитель начальника республиканского управления загс. — Обидно за стариков, зачем их так унижают».
Пенсионерка из Закаменска Наталья Аникишина, мать двух дочерей-инвалидок, пишет о своей беде в разные инстанции. Женщина прописана с детьми в трехкомнатной квартире, а ее супруг, Василий Сергеевич, — по другому адресу: ухаживает за братом-инвалидом. «Зря в соцзащиту ходили, — плачет Наталья Андреевна. — Насчитали: доход мужа включили в наши с дочками данные на льготу, а мою пенсию приплюсовали к их пособиям. Остались без субсидий. И мне надо отдавать за квартиру 2700 рублей при пенсии 2168. Разводимся со слезами — в администрации сказали: хоть один из вас получит право на льготу, рублей на 400, и то ладно».
Брачные перетасовки нередко оказываются бесполезной тратой времени и сил — если пенсия превышает региональный прожиточный минимум, никакие ухищрения старикам не помогут. Заранее, до марш-броска в загс, прикинуть свои шансы на льготу, соотнеся квадратные метры, совокупный доход, долю расходов на услуги ЖКХ, бабульки не могут — даже экономисты с трудом с этим справляются.
80-летняя Анастасия Храмых из Новокузнецка, собственница крошечной однокомнатной квартиры, не может оформить коммунальную льготу: ее пенсия ветерана Великой Отечественной войны, инвалида второй группы — 5500 руб. Прожиточный минимум в Кемеровской области —2881. С мужем Храмых рассталась в 1995-м, хотя заявление о разводе не подавала в загс до апреля 2006-го. Социальные работники рекомендовали бабушке принести справку о расторжении брака, но когда Анастасия Карповна собрала документы, вздохнули: ой, вам льготы не полагаются. Храмых живет в кредит: после официального развода она переехала в полуразрушенную прежними владельцами-алкоголиками комнатенку, 85-летний муж перебрался в соседний регион к одной из шести предыдущих жен. Анастасия Карповна заняла деньги на оплату коммунальных долгов бывшей хозяйки, на установку телефона, на нормальную входную дверь, оконные стекла и линолеум. «Как материально ответственное лицо, — успокаивает кредиторов женщина,—я не имею права умирать».
Сотрудники загсов понимают так: до 2006-го не разводились — от безалаберности, а теперь жизнь заставила. А вот чего они не понимают вовсе — откуда в стране столько гражданских семей в возрасте 60-70 лет. «Тысячи! Современная молодежь вообще не расписывается — мода такая, их браки не посчитаешь, — размышляет вслух Наталья Гордылева, заведующая загса сельского района Новокузнецка. — За плечами же старшего поколения, шестидесятников, по 2-3 брака. Многие, с кем общалась, говорят, что сходились с гражданскими мужьями-женами в 40 с лишним лет, имея взрослых детей, — какой тут марш Мендельсона».
Надежда Егоровна Жеребцова боится сообщать о своей свадьбе дочери, воспитательнице детского сада, живущей в Республике Саха: «У нее проблемы за проблемами, а мы народ смешим», — вздыхает пенсионерка. «Мы и так муж-жена, зачем нас под занавес в загс гонять? — в унисон с законной половиной ворчит Владимир Листопад. — Всех наших друзей-пенсионеров тоже расписываться отправили».
«Молодожен» чинит тележку для мусора на заднем дворе — боится попадаться на глаза соседям-ровесникам: снова женихом обзывать будут.
Анна Бессарабова, Русский Newsweek, № 23, 25 июня 2006