"Новая Сибирь": Российская академия наук дала дружный отпор реформаторам правительства (+КАРИКАТУРА)

Ё = клмн²

ВСТАВАТЬ на защиту правительства от на­падок научного сооб­щества — дело, согласитесь, не для прилич­ного человека. Но как хочется иногда забыть о при­личиях! Только что общее собрание Российской ака­демии наук (РАН), грубо говоря, послало подальше все российское правит­ельство и единогласно про­голосовало за устав РАН, в котором не учтено ни одно предложение реформаторов из кабинета минис­тров. Может, эта смелость и не того уровня, какой де­монстрировали академик Петр Капица, вызывающе не явившийся на праздно­вание 70-летия Сталина, или академик Андрей Сахаров, бросивший вызов всей системе, но и такая фронда в нашем пока еще не тоталитарном, а всего лишь вертикально-влас­тном государстве заслужи­вает уважения. Вот только была бы еще ситуация та­кова, что научные деятели разработали очень внятную и действенную программу мер по выведению нашей науки из стагнации, изобрели систему органи­зации научного сообщес­тва, при которой наши с вами денежки эффективно используются на общена­родное и даже общечелове­ческое благо без всякого контроля со стороны госу­дарства, а тут вдруг об­орзевшие чиновники решили всю эту красоту ис­портить и деньги себе за­брать... К сожалению, кар­тина несколько иная.

То, что Российская акаде­мия наук никак не может приспособиться к новым российским реалиям, со­мнений не вызывает. Даже вполне лояльные РАН ком­ментаторы полагают, что сохранение статус кво (а именно на это фактически и нацелен принятый учеными устав) невозможно и па­губно. Например, ведущий научных разделов сайта «Researcher — Российская научная диаспора» Сергей Шишкин считает, что «с принятием правительствен­ных поправок автономия РАН уменьшается, но нельзя однозначно оценивать это событие как положи­тельное или отрицательное. Положительным следствием «огосударствления» РАН может быть то, что на­конец-то начнутся серьез­ные реформы организации фундаментальной науки, которым постоянно препя­тствовало руководство Академии. Более того, «под реформу» государство, ве­роятно, согласится значи­тельно увеличить финанси­рование науки». Правда, он же обращает внимание и на то, что в этом случае чинов­ники Академии и Минобрнауки прекратят пре­жнюю вражду и получат со­вместный доступ к денеж­ным потокам.

Но ведь сейчас-то эти, как хотите называйте — потоки или ручейки, часто попрос­ту уходят в песок или уто­ляют очень спорную жажду познания. У автора этих строк — как живой перед глазами — убеленный седи­нами ученый, принесший в редакцию «Новой Сибири» многостраничную руко­пись, посвященную юбилею коллеги. Под материалом подпись: «Доктор филисофских наук такой-то». «Ах, — извиняется мэтр, — это моя секретарша не ту кла­вишу на компьютере нажа­ла». И сколько еще таких «филисофов», ставших докторами наук за доказат­ельства преимуществ соци­алистической материи пе­ред капиталистическим со­знанием, сидят в компьюте­ризированных кабинетах с секретаршами и пусть неве­ликой профессорской, но все-таки зарплатой.

Сегодня нет нужды об­суждать или даже просто пересказывать содержание принятого РАН устава. По российскому Закону о на­уке этот документ может обрести силу лишь после одобрения его кабинетом министров. Если ученые ве­рят в возможность такого одобрения, то им надо зани­маться не наукой, а религи­ей.

Дмитрий ПИСАРЕВ, «Новая Сибирь», 30 марта 2007