«Всевышний» Петра Зубарева: Я ведь тоже в чем-то режиссер!

11 Фев 2008, 05:55

В минувшую субботу новый режиссер Хакасского национального кукольного театра «Сказка» Петр Зубарев представил на суд зрителей моноспектакль «Моя работа».

В минувшую субботу новый режиссер Хакасского национального кукольного театра «Сказка» Петр Зубарев представил на суд зрителей моноспектакль «Моя работа».

Постановка, в которой играет сам Зубарев, уже знакома зрителям театра –этот спектакль весной прошлого года приезжал на гастроли в республику из Мариинска. В свои 37 лет режиссер имеет немало театральных наград, в том числе медаль «За веру и добро» и престижную национальную премию «Арлекин» в области театрального искусства. Возможно, именно эти заслуги и немалый жизненный опыт позволили актеру «замахнуться» на Всевышнего, чью роль он играет в пьесе.
   
   Сложных декораций на сцене нет, все просто, но в то же время очень удачно. Белые хаотично натянутые нити с развешанными на них колокольчиками-людьми и бесконечно глубокое звездное небо...Здесь работает Всевышний – большой, босоногий, в белой просторной рубахе. Сеть из нитей отделяет его от зала, позволяя зрителям наблюдать за божественной работой со стороны. Он один, он Творец. Он создает поэтов, музыкантов и актеров, влюбленных и любимых, на нитях жизни нашлось место всем, даже убийце.
   
   Всевышний у Петра Зубарева весьма оригинален, и очень далек от стереотипов, навязываемых традиционными религиями. Его суть – это любовь и прощение, его цель – управлять судьбами людей, привести их к тому самому счастью и помочь это счастье увидеть. Так, шаг за шагом Всевышний ведет «влюбленного» и «любимую» навстречу друг другу. Может показаться, конечно, что Бог Зубарева слишком уж мелочный, по сравнению с религиозными богами. «Сравниваешь себя с пауком, замершим на паутине в ожидании сигнала, готовым ринуться в ту сторону, с которой этот сигнал придет!», – восклицает Всевышний. И, как паук, он сплетает нити судеб, чтобы сделать всех счастливыми.
   
   Творец весьма противоречив. С одной стороны, он оставляет людям выбор, к примеру, убийце: «Это вовсе не означает, что ты должен убивать, кое от чего в жизни можно отказаться. А кое от чего даже нужно…». С другой стороны, зубаревский Бог предопределяет развитие событий, а равно и судьбы, сталкивая, сводя вместе влюбленного и любимую.
   
   Несколько переусердствовал Всевышний с цитированием монолога шекспировского Гамлета, диктуя его колокольчику-поэту. Фрагмент из подлинника довольно большой, и даже при неплохом знании английского зрителем воспринимается с трудом. Вызывает некоторое недоумение и сочетание в спектакле высокого образца классической литературы – «Гамлета» Шекспира и бульварного мюзикла «Нотрдам де Пари».
   
   Отдельно несколько слов стоит сказать и о публике. Было заметно, что «Всевышнему» со сцены очень тяжело удерживать постоянную связь со зрителями. Возможно, все дело в слишком большом для моноспектакля зале. Этот вид постановки предполагает постоянный и тесный контакт актера с каждым зрителем. Взгляды и мимика «Творца» до последних рядов, увы, не доходили. Было заметно также, что часть присутствующих далеко не ценители искусства, и в театр пришли, лишь следуя некой моде. Сквозь монолог актера пробивался громкий, ничуть не сдерживаемый кашель, отчетливое перешептывание и истерический беспричинный смех.
   
   Периодически отвлекала от происходящего на сцене звуковая аппаратура, точнее, отвлекала всегда, когда ее включали. Для создания большего эффекта иногда голос Бога должен был звучать глубоким вселенским эхом. Однако вместе с эхом звуковые колонки усердно воспроизводили монотонное трещание – сильный фон, очевидно, давал микрофон, «ловящий» голос актера где-то за кулисами и потому включенный на полную мощность.
   
   А вот со светом мастера поработали на славу. Звездное небо оставалось звездным небом, даже когда «Всевышний» подходил вплотную к декорациям. Да и сам Творец в мягком, теплом свете выглядел подобающе.
   
   Своего Бога и «его работу» Петр Зубарев играет искренне, с уверенностью, передавая эту уверенность зрителям. Актерский и режиссерский талант помогают Зубареву воссоздать на сцене его видение Творца. Не зря сам Всевышний со сцены признается: «Я ведь тоже в чем-то режиссер!».