Как Фидель в тайгу ходил и с девушками кокетничал

Легендарный команданте Фидель Кастро свой пост N 1 на Острове свободы сдал - достойно и без лишней суеты. Точнее - передал в надежные руки младшего брата Рауля. В тот день, когда он объявил о своем решении, закончилась целая эпоха. Какая - оценят историки. "Известия" решили предоставить слово тем, кто лично встречался с Фиделем. Такие воспоминания часто оказываются интереснее и познавательнее любого аналитического исследования.

Легендарный команданте Фидель Кастро свой пост N 1 на Острове свободы сдал - достойно и без лишней суеты. Точнее - передал в надежные руки младшего брата Рауля. В тот день, когда он объявил о своем решении, закончилась целая эпоха. Какая - оценят историки. "Известия" решили предоставить слово тем, кто лично встречался с Фиделем. Такие воспоминания часто оказываются интереснее и познавательнее любого аналитического исследования.

Сын председателя Президиума Верховного Совета СССР Анастаса Микояна Серго Микоян: Кастро так и остался революционным идеалистом

При первой встрече с Фиделем в 1960 году меня поразила такая картинка: огромного роста солдат-негр опирался локтем на плечо своего главнокомандующего и непринужденно с ним разговаривал. Фидель - высокий, очень подвижный. Человек быстрых и неожиданных решений. Он мог говорить часами. Но и собеседников он выслушивал очень внимательно. Правда, Фиделю не всегда хватает терпения дослушать до конца. Если он был в чем-то уверен, то переубедить его было чрезвычайно трудно.

Помню, как однажды в ноябре 1962 года после переговоров с Кастро отец - Анастас Микоян - сказал: "Очень крупная фигура Фидель. Даже не знаю, кто в мировом революционном движении может с ним сравниться. Разве только Хо Ши Мин. И, несмотря на молодость, опытный и интересный во всех отношениях. Я его уважаю, но анархистский он по складу характера человек. И все же мне удавалось его уговорить. Он честный и чистый, не могу ни слова о нем сказать плохого. Хотя вел себя иногда невозможно!"
В последний раз я видел Фиделя и говорил с ним в 2005 году. Тогда я поразился, что в глазах его сиял тот же свет, что и раньше. Он не утратил своего идеализма - а ведь любой другой на его месте уже давно превратился бы в циника.

Бывший посол России в Колумбии Виталий Макаров: Ельцин написал резолюцию: "Кубу бросать нельзя"
В 1964 году меня, студента журфака МГУ, направили в аспирантуру в Гавану. Впервые я увидел Фиделя через год. По университету прошел слух, что приехал Кастро. Он задал студентам вопрос: "Как вы смотрите, если я выступлю с критикой китайского вождя Мао за то, что он диктует Кубе свои условия?". Зал взорвался от возмущения. На следующий день Фидель заявил о неприемлемости диктата со стороны Пекина.

В конце 1960-х я работал на Кубе уже в качестве дипломата. Некоторые выходцы из старой Компартии считали тогда Кастро непоследовательным коммунистом и рассчитывали выправить его линию. С помощью СССР. Один из наших людей, голос которого был зафиксирован на пленке, неосторожно заявил: "Если мы не доставим на остров один-единственный танкер с нефтью, Куба будет парализована".

Это стало известно. И вскоре, выступая на партийном пленуме, Рауль Кастро так "проехался" по оппозиции, что всем стало ясно: его слова - предупреждение Москве. Напряженность пришлось снимать прилетевшему в Гавану тогдашнему советскому премьеру Алексею Косыгину.

Во время перестройки по приглашению КПСС в Москву прибыла кубинская партийная делегация. Это было накануне ГКЧП, распада СССР. Михаил Горбачев, измотанный дебатами с оппонентами, вечером встретился с кубинцами, рассказал о проблемах и неожиданно заявил на прощание: "Скажите Фиделю, что Кубе не надо идти нашим путем".

Кстати, даже Борис Ельцин, несмотря на сближение с Вашингтоном, в начале 1990-х на подготовленной российским МИД записке написал резолюцию: "Кубу бросать нельзя". Мало кто знает, что Фидель после изгнания Ельцина со всех постов во время визита в Москву сам подошел к "опальному" Борису Николаевичу на приеме. И на глазах у изумленной кремлевской челяди тепло поприветствовал.

Генерал-лейтенант КГБ в отставке, переводчик Николай Леонов: На станции Зима команданте подарили телогрейку

Весной 1963 года Фидель впервые приехал в СССР. Кроме Москвы, Кастро по-сетил Иркутск, Байкал, Братскую ГЭС. По дороге в Братск он неожиданно попросил остановить поезд в какой-то глуши - хочу, дескать, посмотреть тайгу. Ему пытались объяснить, что в мае в лесу еще очень сыро, невозможно пройти. Но Фидель сказал, что тайга - это настолько важное явление на Земле, что быть здесь и не посмотреть, не померить ее своими ногами, было бы для него непозволительной роскошью.

Кастро своего добился. Сопровождающие бросились за ним, но ни одежда, ни обувь их не были приспособлены к таким вылазкам. Многие чиновники вообще были в лаковых туфлях. А Фидель надел солдатские высокие сапоги. Он ушел в тайгу где-то на полкилометра. Лес был завален валежником, охрана еле выдержала это испытание. А Фидель, завершив прогулку, забрался в вагон и сказал: "Теперь я видел тайгу, подышал ее воздухом, походил по ней, для меня этого достаточно".

Потом состав подошел к станции Зима. У поэта Евгения Евтушенко, который родом из этих мест, с Хрущевым были натянутые отношения, и мы не планировали там останавливаться. Но на привокзальной площади собралось несколько тысяч человек, которые кричали: "Фидель, Фидель!". Кубинский гость вышел в одной гимнастерке. И вдруг кто-то снял телогрейку, ее передавали из рук в руки и кричали: "Это Фиделю... Это Фиделю". Он ее надел, и я увидел, как у него увлажнились глаза от волнения. "Ребята, честно, я не достоин любви и радушного приема, который вы мне оказываете", - обратился он к народу. А потом достал из кармана весь свой запас сигар - три штуки - и протянул их ближайшему человеку. Но еще больше Кастро поразило то, что люди не стали рассовывать сигары по карманам, а раскурили их прямо на его глазах и стали передавать друг другу.

Кастро - единственный в моей практике государственный деятель, который обращал внимание на работу переводчиков и благодарил их. На Кубе ведь никто не называет Фиделя на "вы". И это очень отличалось от советских нравов той эпохи. А к команданте всегда обращались просто: "Фидель, как ты себя чувствуешь? Фидель, куда собираешься?"

Он сказал: "Меньше излишеств". И озорно подмигнул

Елена Овчаренко

На Кубу мы прилетели в сентябре 1999 года с тогдашним министром иностранных дел Игорем Ивановым. Фидель, говорят, чувствовал себя неважно, но, поскольку очень тепло относился к Игорю Сергеевичу, встретился с ним. Дальше пошли переговоры, а я с грустью выслушивала разъяснения кубинских и российских чиновников и дипломатов, почему об интервью с Фиделем "даже не мечтай!".

Вечером должен был состояться прием с участием министров, на который позвали и российских журналистов. При входе в здание у нас забрали диктофоны, фотоаппараты и даже блокноты. Интрига, однако!

Мы пошли в зал - и там на пороге стоял сам Фидель. По выразительной мимике сопровождающих стало ясно, что попытка пристать к нему с вопросами будет расценена как провокация. К тому времени команданте уже несколько лет не подпускал к себе российских журналистов. Но судьба иногда помогает женщинам. А я была единственной женщиной, присутствовавшей в многолюдном зале. И Фидель, поверьте мне, это тоже заметил - в свои-то годы. Взглядом и улыбкой он сразу дал это понять. Оставалось тактически правильно устроить засаду. Фидель начал двигаться по периметру одного из крыльев огромного стола. При этом он неминуемо должен был задержаться у колонн в центре зала - там-то я и устроилась. Фидель, клянусь вам, оценил этот манер, еще больше разулыбался и... пошел. Робея и волнуясь, я махнула рукой своему коллеге Дмитрию Горностаеву, шепотом изложила ему план "захвата".

Фидель останавливался, разговаривал, но не сводил с нас глаз. А мы лихорадочно придумывали вопросы и соображали: как это будет по-испански? На самом деле Фидель выглядел хорошо. Изъяны немолодой кожи, морщинки были незаметны, потому что когда глядишь ему в лицо, видишь только бороду и глаза. Такие ясные и светящиеся глаза бывают только у очень молодых людей.
Он навис над нами, а мы заголосили об интервью. Засмеялся и согласился. Рассказал, что он страшный фанат интернета, пересказал все прочитанные там последние новости о России, ответил на несколько вопросов о Кубе. Сказал, что прочитывает до 300 страниц в день. Вот что удивило: он был прекрасно осведомлен о том, что в тот конкретный момент происходило в Чечне. Мы проговорили двадцать минут. Спросили даже, как ему удается оставаться в такой прекрасной форме.

- Работа - вот ответ на ваш вопрос. Работа и еще - дисциплина. Причем во всем: в распорядке дня, в работе и даже в еде. Да, за этим тоже надо следить. Это помогает. Меньше сладостей, меньше вина, меньше масла. Меньше излишеств...
Как звучит крылатая фраза? "Мощный старик"? Кто угодно, только не старик. Мощный дуб, о возрасте которого думаешь разве что вскользь. Причем не о дряхлости, а о величии прожитых веков. И модное словечко "харизма" кажется таким жалким, когда пытаешься пристроить его к этой фигуре истории.

В тот вечер Фидель явно озорничал. И своей неотразимостью пользовался на все сто. А на прощание, отвернувшись от свиты, весело мне подмигнул и обнял... подошедшего министра Иванова.
Мы опубликовали интервью - каждый в своей газете, а месяцем позже нас позвали в кубинское посольство в Москве и вручили фотографию: мы и Фидель. И еще сказали, что ему наш разговор очень понравился.




Известия