Документальное кино в Сибири: было! есть... а будет?

Десятки кинотеатров в начале 20 века в Сибири, кинооборудование весом 800 тонн, дети оленеводов и трактористы в галстуках. Все это - прошлое сибирской киноиндустрии, о котором мало кто знает.

О днях минувших и грядущих Тайге.инфо рассказал председатель Западно-Сибирского отделения Союза кинематографистов России, заслуженный деятель искусств России, профессор НГТУ Виталий Гоннов.

Зрители не хотели видеть грязь на экране

Тайга.инфо: Виталий Васильевич, расскажите, пожалуйста, откуда берет свое начало сибирская документалистика?

— История кинематографа в Сибири идет параллельно с историей мирового кино. Первый фильм братьев Люмьер появился в Париже в декабре 1895 года, а уже через полгода, летом 1896 года, его привезли в Нижний Новгород. Затем были сеансы в Москве, Санкт-Петербурге, а в конце 1896 года эти же программы показали в Новониколаевске. Купец Федот Махотин купил проекционный и съемочный аппарат и начал развивать кино в Сибири. Конечно, в первые годы это был аттракцион, балаган. Потребовалось время, чтобы кино стало искусством, обрело свой неповторимый язык.

Уже в 1914-1915 годах появились шедевры, которые и сейчас являются гордостью профессиональной кинематографии. В советское время было создано много киностудий, на производство фильмов тратились большие деньги. В СССР, США, Германии, Италии, Англии, Франции были великие кинематографии. Никого не хочу обидеть, но кто помнит довоенный кинематограф в маленьких европейских странах, таких как Чехословакия, Польша, Югославия, Греция? Были какие-то всплески в Дании, Голландии, но мощного потока не было. Мы сейчас восхищаемся Голливудом, однако он стал таким технологичным и популярным совсем недавно, буквально на глазах старшего поколения, а до войны европейский кинематограф был технически оснащен лучше американского. 

Первые сибирские фильмы, как, впрочем, и многие российские 1920-1930 годов не сохранились. 70% раннего российского кинематографа пропало! О картинах тех лет мы можем судить только по описанию. О чем можно говорить, когда знаменитая Вера Холодная снялась в 80 фильмах, из которых сохранилось только шесть. 

В 1920-1930 годы говорить о каких-то шедеврах не приходится. А вот послевоенный кинематограф развивался очень динамично. Основные фильмы тогда снимались на Западно-Сибирской студии кинохроники.

Надо сказать, что в те времена отечественный кинематограф подчинялся жесткой идеологии. Если к игровому кинематографу относились лояльнее, ведь там сюжеты придуманы, то к документальному требования были жесткие. «Ты же с камерой пошел в народ! А почему у тебя народ сопливый?» Выезжая на Север в 1960-1970 годы, кинематографисты носили с собой лишние носовые платки, чтобы вытирать носы детям оленеводов. Доходило до абсурда: операторы носили с собой галстук, чтобы надеть на тракториста в поле. Как это тракторист без галстука попадет на всесоюзный экран?! Если снимали коровник, скотину надо было предварительно помыть, навоз — убрать. В основном на экране показывали красивый фасад. Причем об этих условиях игры знали и тот, кто снимал, и тот, кто снимался, и тот, кто смотрел. Это был своеобразный общественный договор. Все знали, что на самом деле все не так красиво, но зрители, видя грязь во дворе, не хотели видеть грязь на экране. 

В настоящий момент существует достаточно большое количество студий, которые занимаются съемкой документального видео. Например, продакшн студия Videoglobal, в которой работает целая команда специалистов, занимающихся созданием документальных фильмов, Videoglobal имеет многолетний опыт съемки документального видео разной тематики. 

Тайга.инфо: Можно ли сказать, что документальное кино — искусство говорить правду?

— Можно. Сибирская школа кино славна тем, что даже во времена жесткой идеологической цензуры мы все равно старались говорить правду. Я считаю, что никогда откровенным враньем не занимался. Конечно, была разнарядка снимать передовиков сельского хозяйства, но мы, делая фильм о них, всегда выискивали интересные темы, внутренние конфликты. Это было очень интересно. Вообще, в документальном кино всегда безумно интересно работать, потому что все время встречаешься с новыми людьми. 

Тайга.инфо: Возвращаясь к теме сибирского кино. Где и как снимались сибирские фильмы?

— У нас есть замечательная Западно-Сибирская киностудия, которая уже 80 лет снимает документальные, игровые и научно-популярные фильмы (сейчас, правда, она переживает не лучшие времена). Чуть позже, в 1960-х, появился Новосибирсктелефильм. Западно-Сибирская студия снимала периодический журнал «Сибирь на экране», летопись (что очень важно для будущих поколений) и документальные фильмы. Новосибирсктелефильм был при государственном комитете телевидения и радиовещания, поэтому ежедневно выдавал информационные программы. Сейчас я с улыбкой слушаю заявления молодых режиссеров о том, что до них никакого кино в Сибири не было.

Кинофильмы в отличие от информационных программ делаются очень тщательно и долго. Это обусловлено и творческими задачами, и технологическими проблемами. Раньше работали на 35-миллиметровой кинопленке, которая в производстве требовала массу операций: сначала надо ее отснять, потом проявить, потом напечатать, напечатанный позитив необходимо смонтировать и т.д. Была даже какая-то ревность к Новосибирсктелефильму со стороны коллег, работавших на эфире, где каждый день надо было выдавать несколько часов готового продукта. Коллеги-телевизионщики нам, киношникам, говорили: «Мы 30-минутную программу за два дня, а вы 30 минут делаете полгода! Шесть месяцев производства — как вы хорошо живете!» Когда нам надоедали такие разговоры, мы предлагали: «Пойдите и сделайте также!» Те, кто приходил к нам снимать фильм, сразу понимал, что это совсем нелегкий хлеб. 

Тайга.инфо: В чем же заключалась трудоемкость процесса создания фильма?

— Когда делаешь картину, игровую или документальную, вся твоя жизнь подчинена графику производства и срокам сдачи фильма. Ты работаешь с утра до позднего вечера, включая все субботы и все воскресенья. Ты сидишь в монтажной каждый день по 10-12 часов и трудишься без выходных. Это очень объемная работа. Например, для съемок 15-минутного фильма (это оптимальный хронометраж для документального кино) мы едем в Санкт-Петербург, Владивосток, Воронеж и Омск. В такие командировки приходилось возить с собой большое количество груза. Однажды мы таскали по стране 800 килограмм аппаратуры! Сейчас редко кто возит больше десяти: осветительные приборы легкие, камера весит около полутора килограмм и несколько грамм весят кассетки. Раньше везли с собой одну-две камеры и осветительные приборы, потому что кинопленка требовала много света. Чтобы выставить свет, нужно было от каждого прибора протянуть шнур, подключить магистральный кабель. Для этого надо найти столб электропроводки, попросить разрешения у властей, которые им владеют, подключиться и протянуть кабель на 100 метров к нашим приборам. Я, быть может, преувеличиваю, но на какие-то большие съемки, в экспедиции это требовалось.

Тайга.инфо: Сибирские фильмы выходили во всесоюзный прокат? 

— По количеству производимой продукции, по качеству продукции новосибирский кинематограф всегда был на третьем месте после Москвы и Санкт-Петербурга. Конечно, периодика вроде «Сибири на экране» была местного значения. Однако все документальные фильмы, которые снимались на Западно-Сибирской студии или Новосибирсктелефильме, тиражировались и рассылались во все республики, во все области. 

Некоторые ленты выходили в эфир центральных телеканалов до 30 раз. Это не считая городских и областных показов! Помню, мой игровой фильм «Вера и Федор» любили в Риге, там его показали раз пять-шесть. Этот фильм примечателен тем, что в нем дебютировал народный артист России Александр Абдулов. Его, 19-летнего студента ГИТИСа, я нашел в мосфильмовской актерской картотеке. 

«Аркадий Владимирович, я приехал!»

Тайга.инфо: Что подразумевает понятие «сибирская школа документального кино»?

— Понятие сибирская школа документального кино существует потому, что в Сибирь приехали очень много талантливых режиссеров, операторов, сценаристов и т.д. Цветков, Шварцкопф, Клабуков, Лукацкий, патриот телевизионного игрового кино Вадим Гнедков, Леонид Марягин («Троцкий», «Вас вызывает гражданка Никанорова»«), Сергей Чавчавадзе, Петр Сиднев, Леонид Казавчинский, Владимир Гранат, Борис Травкин, Владимир Пономарев, создатель направления детского познавательного кино Леонид Сикарук, Борис Мурашкин, Валерий Пугачев, Валерий Новиков, Элла Давлетшина, Камилла Колпакова, Валерий Соломин, Юрий Шиллер, Раиса Ерназарова (занимается малыми народами Сибири), оператор сценарист Владимир Черных, Юрий Малашин, Виктор Мамонтов, Алла Мамонтова, построившая здание сибирской киностудии... перечислять можно долго. О каждом можно рассказать очень много, каждый развивал свою тему, направление.

Документальный телевизионный кинематограф Новосибирска по количеству и качеству производимой продукции был всегда на третьем месте после Москвы и Санкт-Петербурга. На Урале мощный центр кинематографии — Екатеринбург, в Сибири — Новосибирск и Иркутск, затем идет Владивосток и Хабаровск на Дальнем Востоке. В этой цепочке Новосибирск с 1960-х по 1990-х занимал лидирующие позиции. 

Тайга.инфо: А как вы оказались в Новосибирске?

— Я приехал сюда из-за любви к новосибирскому оперному театру. В 1968 году я попал в Новосибирск на практику после окончания ВГИКа (мастерская Григория Чухрая). Руководитель Новосибирсктелефильма Аркадий Зельманов (он был первый руководитель студии, а я стал последним) задумал экранизировать современную оперу «Алкина песня» Георгия Иванова, либретто Анатолия Иванова (написавшего романы «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень»), которая шла в новосибирском театре. Зельманов приехал во ВГИК искать режиссера-старшекурсника, который бы этим делом занялся. Куратор практики студентов знала о моем пристрастии к музыкальному театру (неделю не мог прожить, чтобы не пойти в Большой театр), поэтому посоветовала ему меня. Зельманов отловил меня в коридоре. Так как я в это время куда-то сломя голову бежал, то быстро согласился снять фильм-оперу, обещал приехать к нему через месяц и побежал дальше. 

«Аркадий Владимирович, я приехал!», — говорю в трубку телефонного автомата на вокзале Новосибирск-Главный. Он растерялся. Первую ночь я провел у него, а потом начались мои скитания по гостиницам и общежитиям. Опера снималась мучительно долго. Мне встретились все технические браки, которые могли быть на пленке, поэтому пришлось многое переснимать. Надо сказать, что снимать фильм под принудительную фонограмму непросто. Самый страшный сон режиссеров музыкального жанра такой: начинаешь монтировать оперу, а изображения не хватает на целый кусок аудизаписи. В фильме не музыкальном можно вырезать что-то и склеить, а тут фонограмму не вырежешь. Позже я очень много снимал балет, оперу, концерты, поэтому считаю себя музыкальным режиссером. Людей, которые снимали кинооперы, в России можно пересчитать по пальцам.

По образованию я режиссер игрового кино, однако за свою жизнь снял более 80 документальных фильмов. В простое я никогда не был, снимал постоянно. Судьба меня свела со многими великими людьми: я был знаком с космонавтом Германом Титовым, академиками Сергеем Соболевым, Андреем Трофимуком, Алексеем Окладниковым, Евгением Мешалкиным, Будкером, с великим дирижером Арнольдом Кацем, с выдающимися артистами нашего оперного театра Лидией Мясниковой, Валерием Егудиным, Лидией Крупениной, Любовью Гершуновой, Анатолием Бердышевым, Александром Балабановым, Татьяной Кладничкиной и многими другими. Это величины мирового уровня на все времена. Что поразительно, всех их объединяет необычайная скромность, глубочайшая интеллигентность и энциклопедическая образованность. Чем более велик человек, тем он скромнее, тем легче с ним разговаривать. 

На моем счету есть два игровых актерских дебюта. «Алкина песня» — это дебют Владлена Бирюкова (мемориальная доска которому появилась в Новосибирске в июне 2009 года), известнейшего актера впоследствии. В фильме «Вера и Федор» впервые в кино снялся Александр Абдулов, любимец российской публики, народный артист России.

Тайга.инфо: Киноиндустрия в Сибири была развита хорошо. Что случилось потом?

— Когда было стопроцентное государственное финансирование, власть могла экономить на зарплате, но не экономила на самом фильмопроизводстве. Сколько ты попросил денег на фильм, столько тебе и давали. А какая была простота, какой доверчивый народ! Мы могли прийти в аэропорт, сказать, что мы кинематографисты, назвать фамилии и для нас уже готовили места в самолете. На Севере на вахтовый рейс даже паспорт не спрашивали.

В начале 1990-х наступило самое тяжелое время для кинематографа. Государственное финансирование прекратилось, Новосибирсктелефильм был разрушен. Многие помнят это время, когда заработную плату не платили по полгода или платили рубашками, куртками и т.д.

Когда пришел к власти Михаил Горбачев, открылись информационные каналы. Испуганные журналисты, выпучив глаза, спрашивали: «А проституток можно снимать?» — «Можно!» — «А наркоманов можно снимать?» — «Можно!» — «А про серийных убийц можно?» — «Можно!» Тогда сплошняком пошли фильмы про такие антиобщественные явления. Казалось, как интересно: показали жизнь бандита, наркомана! И куда-то на второй план ушли добропорядочные граждане, талантливые хирурги, учителя, ученые, инженеры, рабочие и т.д. Про них перестали снимать — не интересно. Однако мы и в 1990-е годы и после не поддавались искушению снимать «чернуху». Ни один сибирский режиссер и оператор не снял ни одного «чернушного» фильма. 

Тайга.инфо: Как выживает документальное кино в рыночных условиях?

— Плохо. Хотя даже когда документальный кинематограф делал первые шаги (начало 20 века), мало кто думал, что он может стать предметом торговли. Широкой популярностью пользовались только те фильмы, которые поднимали острые, животрепещущие темы. В целом же, мировые производители документального кино делали и делают кино на свой страх и риск.

Впрочем, после тяжелых 1990-х государство стало проводить конкурсы и давать хотя бы какие-то деньги на производство фильмов. Однако тут другая беда: эти фильмы снимаются, а потом складируются в Москве. Ты сдаешь фильм, а потом он лежит на полке, никому ненужный. Почему он не нужен? Разрушена система проката (надо сказать, документальное кино вообще не выгодно прокатывать, если не умеешь это делать). Телевидение картины не берет, так как у них есть свое производство. Например, захотят в Москве сделать фильм про новосибирский оперный театр. Вы думаете, они попросят кого-нибудь в Новосибирске снять этот фильм? Нет, они пришлют молодого режиссера, который не имеет никакого представления об истории нашего театра. Им так удобнее. Я думаю, подобная ситуация наблюдается сейчас везде. 

Тайга.инфо: Былого проката сибирского кино сейчас нет. Как и где зритель может познакомиться с документальным киноискусством? Может, на фестивале? 

— Фестивали — вещь весьма относительная. Сегодня в Европе около 400 ежегодных фестивалей документального кино. Их в 50 раз больше, чем хороших фильмов! Проблема формирования программы самая сложная как в России, так и в Европе. Для победы на фестивале нужно представить фильм яркий, с какой-то новой темой, новой формой. Но можно снять самый лучший фильм и ничего за него не получить! И это касается не только советских фестивалей, но и Каннского, и Венецианского, Берлинского — любых крупных форумов. Правила игры везде примерно одни и те же. Например, один из лучших фильмов мирового кино «Гражданин Кэйн» Орсона Уэллса никакого «Оскара» не получал. 

Тайга.инфо: Есть ли у сибирской документалистики будущее? Каким вы его видите?

— Будущее документалистики я вижу, но, быть может, само кино уже не увижу (смеется). Если серьезно, то кинооператорское отделение НГТУ работает уже десять лет. Среди дипломных фильмов есть совершенно дивные, которые вполне могут конкурировать с профессиональными работами (три наших выпускника уехали работать в Москву). В Новосибирске сегодня есть множество частных студий, например, студии Юрия Шиллера, Владимира Эйснера, Валерия Соломина. У нас проводятся три фестиваля: фестиваль детского кино «Жар-птица», юношеский фестиваль «Зеленое яблоко» и международный фестиваль «Встречи в Сибири». Так что сибирский кинематограф в лету не канет. 

Беседовала Алина Хабирова