Дорогая Европа, Солженицын был очень прав

25 Дек 2009, 11:18

В ноябре Новосибирск посетил редактор итальянского журнала TEMPI Луиджи Амиконе. Вернувшись на родину, он опубликовал в своем издании небольшое эссе. Тайга.инфо предлагает ознакомиться с текстом Амиконе, переведенным на русский язык.

В ноябре Новосибирск посетил редактор итальянского журнала TEMPI Луиджи Амиконе. Вернувшись на родину, он опубликовал в своем издании небольшое эссе. Тайга.инфо предлагает ознакомиться с текстом Амиконе, переведенным на русский язык.

В нашей последней статье мы шутили по поводу знаменитого постановления (о сокращении выбросов парниковых газов, — прим. Тайга.инфо), которое будет обсуждаться в ближайшее время на высшем уровне в Копенгагене, и «пригвоздили к позорному столбу» новость пророческой статьи «Пятьдесят дней чтобы спасти климат» самого авторитетного ежедневного издания Италии. По этому поводу мы запаслись более честной информацией и решили рассказать, как на самом деле обстоят дела.

В последнее время мы нередко оказываемся правы. На днях встретились двое самых влиятельных людей мира по версии «Форбс», вместе они пришли к соглашению, что «в Копенгагене невозможно прийти к общему решению». Как и предполагалось, США и Китай (а также Индия и так называемые развивающиеся страны) не подпишут никакого обязательного соглашения по энергии и сокращению выбросов парниковых газов. Это было так сложно предвидеть?

Ответ, разумеется — нет: хотя воображение европейцев и захватили многие благие намерения и еще больше страшных фантазий на тему климатического апокалипсиса, ни одна маленькая или большая мировая сила не в состоянии следовать за Европой в этом направлении.

Что такое Европа сегодня? Не Старый ли Континент пенсионеров и граждан, прозябающих на государственном попечении, перебивающихся биржевыми акциями , банковскими сбережениями и получающими доход от аренды недвижимости? Это даже не колосс на глиняных ногах, это страна для стариков и платформа для иммигрантов. Последние действительно обладают способностями и решимостью для того, чтобы стать главными героями будущего Союза, который растянется от Атлантики до Урала.

Другой парадокс: не странно ли то, что, согласно списку журнала «Форбс», самый могущественный человек Европы — Сильвио Берлускони? Политик, наиболее гонимый нашими славными общественными министрами и критикуемый в салонах Союза писателей, журналистов и интеллектуалов левой партии Европы? Это говорит о том, что слово «Европа» стало синонимом провинции, которая не играет значительной политической роли на международной арене, а также узкого мышления, задавленного собственными идеями фикс, поглощенного празднованием собственного тщеславия.

Ещё пример? Я только что вернулся из России, страны площадью в десятки раз больше Европы, а населением вполовину меньше. Хорошо, наша великая демократическая печать всегда готова пустить шпильку в отношении В.В. Путина и его политики, которая устойчиво определяется ею как коррумпированная и авторитарная. С коррупцией все понятно: а чего еще можно было ожидать после почти века того коммунизма, по которому так безрассудно и глупо тоскуют многие европейцы? Если же говорить об авторитаризме... А мы серьёзно полагаем, что наша демократическая модель — единственно допустимая на белом свете?

На самом деле, все противоречия России — коррупция, олигархия, авторитаризм, непрозрачность политики и экономики — наследие прошлых коррупции, олигархии, авторитаризма, экономической и политической непрозрачности, которые, вероятно, не имели себе равных в истории.

С этой точки зрения — исключая, конечно, демократов-утопистов, которые калькируют берлинские встречи и являются союзниками хорошей западной печати — все в России признают, что Путин уже совершил чудо, дав стабильность и определенный порядок (да, а также тот железный кулак в отношении кланов и хищных партизан-исламистов, которые опустошают и держат объятыми нищетой кавказские народы) стране, которая протягивается от долины Дона до Тихого океана.

Несмотря на это, Европа зациклилась на своих абстрактных принципах, на своих задачках для первого класса о природе демократии, на своем пальчике, поднятом на теме прав человека. Она не видит и не чувствует (не по причине ли изысканного геополитического шантажа и экономического интереса?) чудовищного усилия, совершаемого политической силой. Единственной силой, которая (сколь бы мало прозрачной и грубой она ни была) может гарантировать России переход к той полной демократии, которую президент Дмитрий Медведев только что воскресил в памяти и предвестил в своем втором послании к Нации, провозглашенном из отдаленного сибирского региона Тувы.

Великий Александр Солженицын более тридцати лет назад во время своего выступления в Гарварде предупреждал нас о том, что случится с Западом, когда он слепо поверит в абстрактные принципы правоты и индивидуалистических прав. Мы его не послушали и сейчас должны сражаться за сложное дело свободы на континенте недостойного политического лидера и народа, более озабоченного хорошей смертью, чем хорошей жизнью.

Солженицын, великий Нобелевский лауреат в области литературы и свободы, пророчески предупреждал нас обо всем, что сейчас происходит: «Соответственно своим целям западное общество избрало и наиболее удобную для себя форму существования, которую я назвал бы юридической. Границы прав и правоты человека (очень широкие) определяются системою законов. В этом юридическом стоянии, движении и лавировании западные люди приобрели большой навык и стойкость. (Впрочем, законы так сложны, что простой человек беспомощен действовать в них без специалиста.) Любой конфликт решается юридически — и это есть высшая форма решения. Если человек прав юридически, — ничего выше не требуется. После этого никто не может указать ему на неполную правоту и склонять к самоограничению, к отказу от своих прав, просить о какой-либо жертве, бескорыстном риске — это выглядело бы просто нелепо. Всю жизнь проведя под коммунизмом, я скажу: ужасно то общество, в котором вовсе нет беспристрастных юридических весов. Но общество, в котором нет других весов, кроме юридических, тоже мало достойно человека. Общество, ставшее на почву закона, но не выше, — слабо использует высоту человеческих возможностей. Право слишком холодно и формально, чтобы влиять на общество благодетельно. Когда вся жизнь пронизана отношениями юридическими, — создаётся атмосфера душевной посредственности, омертвляющая лучшие взлёты человека. Перед испытаниями же грозящего века удержаться одними юридическими подпорками будет просто невозможно».

Луиджи Амиконе, перевод на русский: Дарья Мейзер