Новосибирский вице-губернатор Никонов: «У нас и капиталистов-то сегодня почти нет»

09 Мар 2010, 08:29

3 марта в Новосибирске состоялось очередное заседание Экономического Дискуссионного клуба на тему «Конкурентоспособность экономики Новосибирской области: возможности и перспективы». Тайга.инфо публикует стенограмму доклада вице-губернатора, руководителя департамента стратегического управления и планирования Владимира Никонова о современном состоянии экономики Новосибирской области и перспективах инновационного сценария развития.

3 марта в Новосибирске состоялось очередное заседание Экономического Дискуссионного клуба на тему «Конкурентоспособность экономики Новосибирской области: возможности и перспективы». Тайга.инфо публикует стенограмму доклада вице-губернатора, руководителя департамента стратегического управления и планирования Владимира Никонова о современном состоянии экономики Новосибирской области и перспективах инновационного сценария развития.

Владимир Никонов: Организаторы так сформулировали тему моего выступления, что это могло бы быть темой диссертации или отдельного обстоятельного доклада. Поэтому я сразу извинюсь, если не совсем буду соответствовать заявленной теме. Я скажу о том, что заставило меня задуматься о том, что происходит в экономике области, что следует ожидать и какие действия власти должны приниматься, чтобы развитие экономики шло в нужном направлении.

Первое, с чего я хочу начать — предложить нам мысленно вернуться в прошлое. Ведь до 90-х годов экономика Новосибирской области считалась одной из самых сильных. Мало того, она имела очень прогрессивную структуру. Можно говорить о том, что в Советском Союзе Новосибирская область входила если не в десятку, то в двадцатку самых развитых регионов.

Если говорить о структуре экономики, то это была, главным образом, высокотехнологическая промышленность, наукоемкая, которая также подкреплялась соседством институтов Сибирского отделения Академии Наук. И тогда существовала мощная система взаимосвязи институтов и промышленности, плюс к тому мощный пояс внедрения в лице отраслевых институтов. Но все это, к сожалению, работало на то, что сейчас называется «госзаказом», обеспечивало оборону страны, а доля экономики, которая обслуживала потребности людей, была очень незначительной. Порядка 70% объемов производства области обеспечивалось оборонными предприятиями. 90-е годы — это время достаточно быстрого разрушения экономического потенциала области, потому что он главным образом был не востребован, все оборонные заказы в течение одного-двух лет были если не обнулены, то сведены до минимума, огромное число предприятий с колоссальным трудовым контингентом осталось без дела.

Конверсия, о которой много говорили, безусловно, не состоялась в том варианте, в котором она была предложена. Предприятия стали быстро терять персонал, которому надо было как-то выживать. Эти люди стали пробовать себя, по сути, «в чистом поле», и, можно сказать, начали формировать новую экономику.

Этот «выброс» квалифицированных кадров с промышленных предприятий, научных и проектных институтов, который состоялся в 90-х годах, подготовил мощную почву для возникновения довольно большого слоя предпринимателей. Сегодня, говоря, что новосибирская экономика достаточно сильно представлена малым бизнесом, это во многом — благодаря 90-м годам, когда люди были вынуждены организовывать собственный бизнес. Были, конечно, ломки судеб, но, тем не менее, сформировался достаточно сильный предпринимательский слой. Он и сегодня себя реализует, кто-то вырос в «средние» предприятия, кто-то создал целые системы, кто-то остался в малом бизнесе, но, тем не менее, это очень заметный пласт сегодняшней экономики.

При всем этом, 90-е годы — процесс деградации экономического потенциала Новосибирской области и в промышленности, и в сельском хозяйстве, и в науке. Но, тем не менее, в 90-е годы формировалась некая среда формирования предпринимательства, что в социальном плане было чрезвычайно важно, а, впоследствии, — и в экономическом плане.

Если говорить о «двухтысячных» (2000 — 2010) годах, ситуация несколько меняется. Если вы посмотрите на цифры, вы увидите, что экономика показывала рост, причем, в общем-то, во всех отраслях. Не будем вдаваться в то, что являлось причиной этого роста. В существенной степени в промышленности шел восстановительный рост, который был основан на использовании освободившихся и незанятых мощностей, а отчасти начались некоторые небольшие процессы модернизации. В сельском хозяйстве тоже можно говорить о некотором приостановлении деградации, а в три последних года — о явном развитии сельского хозяйства. Не за счет стечения обстоятельств и хорошей погоды, а именно из-за мощных инвестиционных вливаний, которые приводят к росту сельского хозяйства, производительности труда, росту продуктивности. Мы видим, что роста поголовья КРС не происходит, а производство мяса и молока увеличивается — за счет более эффективных методов хозяйствования.

В этот же период идет радикальная модернизация производственных фондов торговли, что для экономики Новосибирской области имеет большое значение. Надо сказать, что торговля, розничная вместе с оптовой, сейчас в структуре экономике составляет достаточно большой сектор, порядка 15% ВРП (валового регионального продукта). Причем производительность на одного работника в торговле выше, чем в промышленности. То есть, один работник в торговле обеспечивает больше прибавки ВРП, чем работник в промышленности. Отчасти это происходит благодаря распространению современных методов в торговле, оснащенности — благодаря чему она вырвалась от традиционной промышленности.

Также можно говорить, что в это же время, в «двухтысячных», происходит укрепление функции Новосибирска, как транспортного узла, потому что самые большие инвестиции в течение этих десяти лет, осуществлялись именно в транспортной сфере. Я могу сказать, что порядка 22-25%, в зависимости от года, вложений инвестиционного характера осуществлялись именно в транспортной сфере. В результате стала формироваться несколько новая для нас, но современная модернизированная система транспортной логистики. В последние годы начали появляться новые объекты, обеспечивающие современную транспортную логистику, торговую логистику.

В ходе всего этого, на самом-то деле, мы в 90-х — двухтысячных годах пережили масштабную структурную деформацию экономики области. Можно сказать, что целевым образом ей не занимаясь. Деформация произошла в известной степени стихийно, черпая силы в том, достаточно сильном, предпринимательском слое, который появился еще в 90-х годах.

В результате мы сегодня имеем, казалось бы, почти постиндустриальную структуру экономики. У нас с вами 33% ВРП — это производство товаров. Всё остальное — это услуги. Структура экономики, если сравнивать с 80-ми годами, имеет, так сказать, совершенно обратный характер. Если тогда преобладала промышленность и производство товаров, и был крайний недостаток услуг, то сейчас — наоборот. Правда, следует прокомментировать, что вот эта структура экономики может называться соответствующей постиндустриальной структуре экономики просто по качеству и характеру услуг, которые наполняют этот сектор, и второе — по большому отставанию и производства товаров.

Я считаю, что потенциал Новосибирска по развитию производственной сферы существенно больше. У нас неоправданно мал сектор производства товаров, я имею в виду и промышленность, и сельское хозяйство, и строительство. В этом смысле, конечно, было бы странно гордиться тем, что мы сегодня имеем. Да и сама структура услуг — в ней гораздо быстрее росли услуги «традиционного» характера — торговля, оптовая и розничная, перевозки, грузовые и пассажирские. Высокотехнологичные услуги — они тоже росли достаточно быстро, но их все равно в общей структуре недостаточно. Вот это — то, что мы имеем на начало кризисного 2009 года.

Если говорить о «вкладе» кризиса... конечно, потери в экономике есть. Но за счет высокой диверсификации, за счет высокой предпринимательской активности и в связи с этим — хорошей приспособляемостью Новосибирска к новым условиям, мы потеряли на уровне 5,5% от уровня 2008 года. Это потери. Если помните, мы на начало года говорили, что Новосибирская область не должна «просесть». Тем не менее, 4-5% потерь мы имеем. Надо сказать, что тоже неровная ситуация.

Если брать производство электроэнергии, воды, газа и так далее, то здесь мы выглядим не так, как вся Российская Федерация, у нас есть 3% рост, и он образован как раз высокими темпами развития предыдущих лет в торговой сфере, в сфере строительства новых объектов бизнес-назначения, да и промышленных предприятий, они еще и в 2009-м году вводились, это, конечно, создало определенный рост потребления. Ну и, надо сказать, холодная зима (смеется). (В морозы увеличивается потребление тепла и электричества, — прим. Тайга.инфо).

Реплика из зала: Я думаю, там Саяно-Шушенская...

Владимир Никонов: Да, и Саяно-Шушенская нам подбросила, но это был последний квартал 2009 года, когда нам пришлось замещать вот эту электроэнергию (выбывшие мощности, — прим. Тайга.инфо). Но тут несколько факторов, по которым обвального падения спроса на эти услуги не произошло, как в России в целом. Надо сказать, что и сельское хозяйство выбивается из общей канвы — на него другие факторы влияния (в Новосибирской области было перепроизводство зерна, — прим. Тайга.инфо), которые, в общем-то, известны, но результат итоговый неплохой. Оговорки тоже можно делать, когда буду отвечать на вопросы, тогда буду давать более тонкую оценку.

Естественно, самый большой провал — это стройка. По сути дела, почти на 50%, наполовину, мощности строительные мы не использовали в 2009 году. Но это более-менее быстро восстанавливаемо. То есть, при восстановлении спроса на жилье и принятии новых мер, направленных на развитие малоэтажного и индивидуального строительства, мы в течении 3-5 лет сможем исправить эту ситуацию и выйти на цифры, превышающие докризисные.

Действительно, обидны потери в машиностроительной отрасли. Обрабатывающая промышленность потеряла 12%. Но если учитывать, что там находится и сельхозпереработка, а она дала прирост, получается, что машино-строительный комплекс, приборо-строительный комплекс, потерял гораздо более сильно — порядка 30%. В этом проявились те недостатки, которые можно охарактеризовать, как некоторую отсталость этого комплекса — он больше ориентирован на простые рынки сбыта, на не очень взыскательные рынки. В большинстве своем эта продукция уходила к нашим соседям, в страны СНГ, где мы сохранили свое влияние и присутствие. И понятно, что мощный кризис и там сказался, и у нас. Но самое главное, что действительно в ходе кризиса проявилось: устарелость товарной линейки, она очень сильно подвержена такому кризисному провалу. По контрасту это заметно на примере группы предприятий, которые взаимодействуют под эгидой «Сибакадеминновации», они в кризисном году дали прирост, порядка 40%. Дело в том, что в связи с удорожанием доллара некоторые виды высокотехнологической продукции стали слишком дорогими, и ребята смогли предложить свой продукт. Если знаете, есть такой бизнес-инкубатор в Кольцово, там есть компания, ей всего от роду года три-четыре, она занимается воздухоочисткой. Действительно по инновационной технологии, которая позволяет чистить воздух, убирая даже запахи. Они долго не могли пробиться со своей продукцией на широкий рынок. Но удорожание всех этих систем привело к тому, что они в этом году были просто завалены заказами, в том числе очень крупными, из столицы. В том числе они «подхватили» создание системы вентиляции в гостинице «Украина».

Реплика из зала: А какова доля этого сектора?

Владимир Никонов: Она не велика. Сугубо инновационный объем производства где-то около 10 миллиардов рублей в год у нас. При том, что общий объем ВРП у нас порядка 450 миллиардов. На самом деле, статистика ловит где-то около 3-3,5% инновационной продукции в товарном выпуске промышленности.

Я думаю, что прошедший год не принес сколько-либо непоправимых изменений и не создал существенных угроз для развития экономики области. И если дальше мировая экономика будет проявлять некоторую устойчивость, в следующем году мы сможем обеспечить определенный прирост и развитие.

Но, имея в виду всё это, мы действительно говорим: как же должна развиваться новосибирская экономика и в связи с этим — роль, место, инструменты государственной власти, которая должна задавать соответствующий вектор и задавать соответствующие темпы. Мы понимаем — да, это инновационный путь развития, особенно это активно обсуждалось, когда мы начали с институтом экономики работать, очень быстро сформировалось это понятие.

Важнейший, можно сказать — безальтернативный вектор развития экономики для Новосибирской области — это все таки инновационная экономика, потому что сырьевой путь для нас практически невозможен, так как нет достаточных сырьевых ресурсов. Были проанализированы факторы, которые являются базисными для данного пути развития: концентрация научно-образовательного потенциала, наличие квалифицированных кадров.

Мы сначала увлеклись этим вопросом — «инновационность», «инновационность». Потом немного остыли и начали разделять две составляющих. Очень отчетливо для новосибирской экономики стоит задача коренной модернизации, и на этом нужно сосредотачиваться, это нужно видеть, это нужно понимать, как отдельный самостоятельный проект. Базисный, без которого дальше развитие невозможно. И второе — это создание все-таки инновационной экономики, как некий фактор модернизации и как одно из важнейших направлений для новосибирской экономики.

Сибирь, с её условиями, по сути дела лишает нас многих конкурентных возможностей из-за удаленности расстояний и больших затрат, связанных с производством в условиях нашей зимы. Производить любой товар в Сибири будет очень дорого. Производить надо только ту продукцию, которая дает колоссальную добавленную стоимость. А её можно создавать, действительно, только на ноу-хау, на новых идеях.
.............................................
(Идет некоторая дискуссия на тему «шести тезисов Прохорова» о сложностях инновационного пути — отсутствие рынка потребления инноваций, усталость научного сообщества, ориентация бизнеса на зарубежные инновационные решения и т.д.).
..............................................
Я с интересом слушал, когда вы обсуждали (на прошлом заседании клуба, — прим. Тайга.инфо) в чем разница между капиталистом и предпринимателем. Это интересная дискуссия была, так как, на мой взгляд, она действительно очень сильно отражает одну из острейших проблем сегодня. Почему? Потому что у меня тоже сложилось впечатление, что присутствует в среде людей, организовавших бизнес, своего рода «ментальная лень». Потому что — и так хорошо, а зачем еще лучше? Зачем упираться, рисковать, может этого и не надо. И второй момент — у меня начинает складываться впечатление, что за последние двадцать лет мы сформировали укоренение психологии рантье. Причем она развилась не только в предпринимательской среде, она присутствует и в сознании общественном. Давайте сделаем, как в Эмиратах — каждому на счет, и так далее. И государство ведет себя, как рантье. Вместо того чтобы упираться и создавать условия для развития, оно тоже эксплуатирует недра и то, что из них получается. Это действительно есть, и является тормозом.

Еще один момент, по поводу, так сказать, капиталистов. Вы тогда говорили, что они больше капиталисты, чем предприниматели. Я вообще нашел такую интересную вещь, у Вальтуха была статья интересная, где он анализировал ситуацию с фондами. Так он вообще считает, что у нас и капиталистов-то нет. Он говорит о том, что сегодня идет катастрофическое проедание основных фондов. Что те темпы обновления, которые есть, они отстают даже от простого воспроизводства. Что по большому счету прибыльных предприятий в стране почти нет. Потому что недооцененность фондов, а в связи с этим — неправильная амортизация, она приводит к вот этой мнимой прибыли, хотя это те средства, которые должны были быть направлены на обновление фондов. Тем самым у нас и капиталы то не прибывают. Эти предприятия, говорит он, действительным капиталом, конструирующим свойством которого является получение прибыли, не являются. Их собственники не являются капиталистами — накопителями капитала. И, как показывает массовая практика, капитальных вложений они практически не делают и ведут себя, таким образом, как рантье. У меня-то это, так сказать, некоторое ощущение складывалось, а тут прочитал подтверждение, построенное на научном анализе.

Как сделать так, чтобы особо рисковая зона инновационной экономики стала привлекательна и вобрала в себя определенную предпринимательскую активность — это задача государства. Поэтому мне кажется, что те действия областной администрации, которые, пусть не очень выверено, но все-таки направлены на создание среды, которая помогает ориентированному на инновационную деятельность предпринимательству этим заниматься, мы все таки начали делать.

Обращу ваше внимание на технопарк. Когда этот проект только предлагался, подключились к нему девелоперы, предложившие определенную концепцию развития технопарка, связанную со строительством определенных зданий, помещений и так далее. Это вызывало определенные сомнения. Следующий шаг, когда девелоперы потеряли интерес к этому проекту. Дальше пошел очень интересный диалог с представителями новой промышленности, представителями как раз инновационного бизнеса. Они очень быстро сумели донести до органов власти — в чем сегодня их главные трудности. Да, сегодня есть люди, которые способны «переварить» научную идею, её коммерциализировать и предложить новый продукт. Но первое, с чем они сталкиваются — это создание опытного образца, который требует уникального оборудования, уникальных станков. Это сталкивается с ограничениями, потому что в отличие от «красных директоров», от владельцев тех старых предприятий, они ничего не приватизировали, ничего не унаследовали. Им пришлось создавать свой бизнес, в общем-то, на идеях, в поиске средств, ресурсов, на экономии на собственном потреблении и так далее.

Поэтому первый момент — мы считаем, что нужно создать производственные мощности, с участием государства, привлекая и бизнес, которые позволят производить те опытные образцы, создавать первые партии и дальше способствовать развитию серийного производства. Вот это делается. В сфере приборостроения, в сфере определенного машиностроения, это может и должно сработать.

Сейчас мы работаем над вторым проектом, тоже инфраструктурным — это биотехнологии. На самом деле, этот бизнес тоже присутствует и предпринимательство активно себя проявляет в этом направлении, но сталкивается с теми же проблемами — отсутствуют средства коллективного производства для создания опытных партий. Я думаю, что аналогичный проект будет реализован где-то в районе Кольцово, создавая там базу для развития биотехнологий. В основном — в виде малых предприятий.

Но я думаю, что следующий шаг, который должна будет сделать обладминистрация — это привлечение на территорию региона крупных предприятий, действительно объективно заинтересованных в инновациях. Почему? Потому что эти новые предприятия (малые) — по большому счету тоже товар. И венчурное финансирование без наличия таких предприятий невозможно запустить. Я думаю, что мы должны формировать соответствующие площадки, обеспечивать их инфраструктурой и предоставлять таким предприятиям — по принципу Промышленно-Логистического парка (ПЛП).

Это больше относится к модернизации. Вообще, инновации — это то, что ориентировано на решение проблем человечества в глобальном масштабе. А что касается модернизации: действительно, можно было бы долго тюхать наших капитанов производства, побуждая их к модернизации. Это происходит, мы этим занимаемся, и, самое главное, что и они это понимают и в той мере, в которой могут, этим занимаются. Но мы все-таки решили пойти немножко по другому пути — организовать некоторые возможности «гринфилда» — создания новых проектов «в чистом поле».

Это решает сразу несколько задач. Во-первых, привлечение крупных инвестиционных ресурсов на территорию области, которых в наших условиях в таких объемах чаще всего нет. Во-вторых мы на этих больших территориях способны снять некие больше проблемы, связанные с началом строительства. Наша задача — сделать «одно окно», чтобы заинтересованный в реализации подобного проекта бизнесмен мог очень быстро оформить все документы и получить право на строительство этого объекта. ПЛП в том виде, в котором мы сейчас завершаем ряд процедур, дальше будет работать как «одно окно». Я думаю, это будет оценено. Тем более, мы присовокупляем к этому освобождение инвесторов от расходов на большие инфраструктурные элементы — мы обеспечиваем эту территорию комплексной инженерной инфраструктурой.

Вопрос ведущего: Каких именно инвесторов вы ожидаете в рамках этого проекта?

Владимир Никонов: Что касается логистики — там уже реализуется ряд проектов. Один из них работает, вы знаете — это ПМК, порядка 60 тысяч квадратных метров, которые работают так, как мы ожидали в режиме ПЛП. По сути дела, пока строились эти мощности, завод «Марс» отказался от строительства своих распределительных мощностей и полностью арендует у этой компании. Это так и должно быть. На этой территории должны быть и комплексы логистические, и производства, которые объективно заинтересованы в близости таких мощностей. Это так и происходит. Сейчас у нас есть заявка от одного предприятия, которое производит металлоизделия. Оно занимается и распространением, продажей металла, но в том числе делает и заготовки. Поэтому создается и производство, а рядом — складской комплекс.

У нас сейчас есть наработки, чтобы создать на территории ПЛП крупные мощности по хранению и переработке зерна. Этот проект сейчас обсуждается. Собственно, уже появился инвестор, который обсуждает условия вхождения на территорию ПЛП. Я думаю, что такая территория может быть интересна и производствам, которые заинтересованы в широком распространении. Не случайно турки в свое время уцепились за эту территорию, чтобы создать там завод по производству стеклотары. Потому что понятно, что ее надо развозить на очень широкую территорию. Пока проект отложен, но они не отказались от него.

Используя этот опыт, сегодня ставится задача дать выход для строительства своих мощностей при помощи государства предприятиям приборостроительного кластера. В зоне возле поселка Садовый, это в районе Северного обхода (Новосибирска), есть большой участок государственной земли, где мы сегодня планируем создание промышленного парка для формирования приборостроительного кластера, формирование новых приборостроительных предприятий. Сейчас мы изучаем, насколько это масштабно, насколько инвестоспособны эти предприятия, чтобы понять, какими ресурсами можно поднять эту тему.
..............................
(Дискуссия на тему рейтингов Новосибирской области, степени раскрытости потенциала для инвесторов, с кем из мировых производителей говорили, а с кем — нет).
..............................
Владимир Никонов: Сейчас мы хотим сделать целевые выходы. Сформировав до конца условия Промышленно-Логистического парка, где нам всё до конца понятно, где мы не будем что-то обещать в будущем, а скажем, что у нас есть сейчас, мы действительно более внятно определим — кого мы хотим пригласить на эту территорию и с ним составим конкретный разговор.
.......
Я сегодня больше сокрушаюсь, что сегодня новый, молодой бизнес, вынужден, по сути дела, удовлетворять амбиции тех людей, кто когда-то на волне приватизации, унаследовал здания, заводы, сооружения, и сегодня, не имея возможности эти активы, просто сдает их в аренду. Новый бизнес, которому не хватает ресурсов для развития, сегодня вынужден поддерживать эти не очень эффективные экономические субъекты своим ресурсом. Вот это мне жалко!

И поэтому, быть может, администрация Новосибирской области смело идет на строительство объектов, которые на совсем других условиях будет предоставлять этим новым компаниям. То, что сегодня делается в Академгородке, делается в том числе в этих целях, потому что подавляющее большинство инновационных компаний сидит на арендованных площадях, платит эти деньги, где в белую, где в черную, теряя ресурсы для развития.