Выставка о разных оценках Второй мировой войны открылась в Новосибирске

© Наталья Гредина

Выставка «Разные войны», посвященная тому, как Вторая мировая война описана в школьных учебниках истории разных государств, открылась в Новосибирске. Темы Холокоста, жертв войны и памяти о ней осмыслены во всех странах, но везде — с национальными особенностями. Какими — в репортаже Тайги.инфо.

Выставка «Разные войны», исследующая различные подходы к отражению Второй мировой войны в учебниках истории для старшеклассников из Германии, Италии, Литвы, Польши, России и Чехии, открылась 19 октября в Новосибирской областной научной библиотеке.

Подготовленная рабочей группой «Историческая память и просвещение» Гражданского форума ЕС-Россия в тесном сотрудничестве с историками, деятелями гражданского общества, учителями истории и энтузиастами выставка уже была представлена в Москве, Екатеринбурге, Перми, Праге и Страсбурге. Передвижная экспозиция представляет собой несколько стендов, посвященных различным аспектам и событиям Второй мировой — пакту Молотова-Риббентропа, Холокосту, жертвам, памяти. Кроме того, отдельными блоками представлены самые популярные учебники (в виде цитат и иллюстраций) из всех стран-участниц.

Гости, открывающие экспозицию, вспомнили свои личные истории о войне, подчеркнув, что это не только слава и герои, но и ужасная трагедия, искалечившая миллионы судеб.

«Я сам родом из Санкт-Петербурга, моя бабушка пережила блокаду Ленинграда. Я знаю, что в Новосибирске было очень много эвакуированных ленинградцев, но наша семья оставалась в Ленинграде, — рассказал старший PR-координатор гражданского форума ЕС-Россия Сергей Терешенков. — И, конечно, когда случился День победы, моя семья этому очень радовалась, но это радость действительно со слезами на глазах. У бабушки в блокаде умер отец, умерла двухлетняя сестренка. Образы войны из ее рассказов — это совершенно другой пласт. С одной стороны, есть героическое освобождение страны, с другой — личная трагедия конкретных семей. Одна история меня еще в детстве поразила: бабушка рассказывала, что из-за голода у соседки умер муж, и она его сварила и съела».

Терешенков пояснил, что главный посыл выставки — показать непарадную историю войны, чтобы сегодня и в будущем не повторялись ошибки прошлого.

«Тематика выставки показалась мне очень интересной, потому что уже само название о многом говорит — „Разные войны“. Хотя это была одна война, интересно посмотреть, как она преподносится в школьных учебниках разных стран, которые были вовлечены в эту войну. Конечно, в разных странах есть свои особенности, определенные клише, стереотипы о других народах, и важно, чтобы моменты разногласий не преобладали в историческом обучении молодежи, — считает Генеральный консул ФРГ в Новосибирске Виктор Рихтер. — Честно говоря, больших различий в разных учебниках я не нашел, и это хорошо, но есть нюансы, и это нормально».

Попытки политизировать историю Рихтер осуждает и уверен, что трактовка Второй мировой войны должна объединять страны, в этом плане он назвал положительным опыт совместного немецкого-французского учебника истории, изданного в 2006 году.

«Тексты, рисунки, карикатуры, карты, схемы, представленные в экспозиции, взяты из этих же учебников, которые мы исследовали. Наших субъективных мнений на выставке нет, разве что небольшие комментарии, чтобы было понятно, о чем речь. Выставка тем и сильна, что максимально беспристрастна», — рассказал на открытии председатель Пермского краевого отделения международного общества «Мемориал» и один из создателей выставки Роберт Латыпов.

Именно школьные учебники содержат концентрированное представление об истории страны, которую хотят передать молодому поколению, причем, как правило, с его содержанием согласны государство и общество. Другое дело, что представления о прошлом меняются, поэтому выставка, по мнению Латыпова, будет актуальна еще 5–10 лет — потом учебники станут другими.

«Мы попробовали сейчас сделать слепок того, что сегодня национальные общества хотят передать молодому поколению о своей не очень приятной истории, об этой войне, — пояснил председатель пермского „Мемориала“. — Для всех участников процесса работа над выставкой была откровением. Вот я историк, мы все знаем много о войне, но я открыл для себя совершенно неожиданные нюансы и сюжеты».

Выставка занимает небольшой узкий коридор в облбиблиотеке, но чтобы обойти с рассказом все стенды, Латыпову понадобился целый час, а первые посетители слушали его, не отрываясь. Приводим небольшие выдержки из экскурсии.

Пакт Риббентропа-Молотова

«Пакт Риббентропа-Молотова рассматривается во всех учебниках, другое дело, с какой полнотой и в какой интерпретации. Если в российских учебниках об этом договоре о ненападении говорится, скорее, как о вынужденном шаге, то, например, в Польше, Литве, которые прямо пострадали от его реализации в 39–40 году, пишут о нем как о договоре между агрессорами. В германских учебниках ученикам предлагается не просто пересказ событий, а текст договора с секретными протоколами, чтобы проанализировать их. А в Италии об этом договоре есть буквально абзац, который говорит о том, что в этой стране договору все очень удивились и еще больше удивились, когда началась реальная война».

Холокост

«Тема геноцида народов отражена, конечно же, во всех учебниках. Но, например, в Чехии об этом рассказано так, будто Холокост был где-то далеко — в Польше, Литве, России. В российских учебниках продолжается советский нарратив, когда об истреблении евреев говорится в контексте истребления советских граждан.

Тема Холокоста является одной из важнейших в польских учебниках, и я думаю, что это вполне объяснимо, учитывая масштаб геноцида, устроенного на территории Польши. В Холокосте погибло 5,5–6 млн. евреев, и где-то треть, даже больше, погибло здесь. Это были не только фабрики смерти, известные всему миру, но и масштабные и многочисленные гетто. В польских учебниках упоминается такое явление, как шмальцовничество — это шантаж скрывавшихся евреев и их выдача гестаповцам. Есть даже такая цитата: „Для выживания одного еврея в немецкой оккупации требовалась помощь большого количества, обычно десятков, людей. При этом всего лишь один шмальцовник мог отправить на смерть многих евреев и тех, кто готов был им помочь“. В них рассматривается не только идеология и технология Холокоста во всех страшных подробностях, но и как вообще польское общество к этому относилось, ведь были не только элементы коллаборационизма, но и прямого соучастия в уничтожении евреев. Надо отдать должное польским авторам, ведь это очень болезненно в национальном отношении.

Если брать Германию, тема Холокоста — просто ключевая. Я был страшно удивлен, но школьникам не просто повествуют о Холокосте, а опять же дают анализировать реальные документы: главы „Майн кампф“ Гитлера, речи Геббельса, в том числе и резолюции по окончательному решению еврейского вопроса. В Германии поставлена задача, чтобы сами молодые немцы разобрались, что это было за явления, почему и как это происходило. Обязательным для немецких школьников является посещение хотя бы одного музея концлагеря. Государство и общество погружают их в эту тему, чтобы они лучше понимали весь ужас, который натворила нация.

В школьных учебниках Германии четко прослеживается вина нации, а не только власти. И в учебниках и документах, которые дают на разбор ученикам, как раз подчеркивают, что в этих процессах участвовали и сами простые немцы. Например, приводятся письма обычных людей, которые жили недалеко от Бухенвальда. Когда туда пришли освободители, этих жителей стали приводить в лагерь, чтобы таскать трупы, и они делали вид, что вообще ничего не знали. Но из писем 42–43 годов видно, что они знали, какие жуткие вещи происходят, что там расстреливают и сжигают. Это, поверьте, очень болезненный вопрос, у них до сих пор не закончена дискуссия по этому поводу».

Память

«Мы предполагали, что то, как люди помнят о войне, должно быть отражено в каждом учебнике. Оказывается, нет. О ней все говорят, но о том, как сегодняшнее поколение людей вспоминают о войне, есть далеко не во всех учебниках. Например, в Италии об этом вообще нет упоминаний. Была война и была. В российских учебниках чаще всего приводится фотография могилы неизвестного солдата в качестве иллюстрации того, как мы помним о войне. А в Италии таких фотографий, рисунков или упоминаний о каких-то общественных акций вообще нет.

Если возвращаться к России, то, по советской традиции, мы вспоминаем о войне в обезличенное форме. Если мы говорим о памятнике, то это какая-нибудь братская могила. В Германии есть интересный опыт, там в учебнике в пример приводится то, как помнят о войне ученики одной конкретной немецкой школы: первую мемориальную доску ученики и преподаватели повесили в 43 году на бомбоубежище в память об одноклассниках, погибших от бомбы. В 1979 году после бурных дебатов учениками и учителями была установлена еще одна доска — оказывается, до бомбоубежища там была синагога, которую нацисты уничтожили в 38-м году во время „ночи длинных ножей“, и эта новая табличка была посвящена жертвам Холокоста и тем евреям, которые жили в этом маленьком городе. Это пример того, как ученики сами могут принять участие в сохранении памяти о тех событиях.

У Чехии, например, осталась большая травма, что их все бросили в 38-м году, и до сих пор сильно восприятие себя как жертвы. Один из главных монументов в Чехии находится в Лидице, это небольшая деревушка, жители которой были, по сути дела, полностью уничтожены нацистами за якобы связь с партизанами. Всех лиц мужского пола, включая детей, согнали в центр деревни и публично расстреляли. Женщин отправили в концлагерь, а несколько маленьких детей, которых можно было „онемечить“, отдали в немецкие дома для усыновления. И вот это жуткое место, я там был и никогда не думал, что на меня может произвести впечатление просто памятник — в нем полностью портретное сходство со всеми детьми Лидице. Когда я там был, к памятнику нельзя было подойти, все пространство перед ним было завалено цветами и игрушками. И такой комок в горле. Это центральная площадка всего, что связано с войной, в Чехии. Пробивает до глубины души всех. И этот сюжет отображен в школьных учебниках Чехии и на выставке».

Выставка расположена на третьем этаже Новосибирской государственной областной научной библиотеки (Советская, 6) и будет работать с 19 по 30 октября.

Текст: Маргарита Логинова

Фото: Наталья Гредина