Бунт лоялистов

11 Мар 2013, 10:39

Однажды мы спорили с одним из самых радикально настроенных друзей о том, что может вывести людей на улицы и что заставит их забыть о прежних разногласиях — даже таких, как я, равнодушных к переменам. Недавно я, кажется, получил ответ.

Я — лоялист. Так говорят мои друзья — сплошь либералы и борцы с властью. С властью они борются, впрочем, исключительно путём оскорбления этой самой власти в твиттере и лайками пошлых фотожаб в фейсбуке, но всё равно презрительно относятся к тем, кто эти лайки не ставит.

Я не знаю толком, что такое лоялист, но мне сказали, что это тот, кто всегда находит оправдание действиям властей и не прочь поязвить на тему осечек их противников — будь то очередной прокол Навального или чудеса математического подсчёта участников митингов в исполнении оппозиционных лидеров всех уровней.

Спорить тут не о чем — я действительно не вижу причин для издевательств над мэром по поводу плохой уборки снега. Если бы не обещания, винить его было бы почти не за что: «такого снегопада, такого снегопада давно не помнят здешние места», — если точнее, то не помнят уже несколько десятилетий. Я даже готов понять полковника Музалёва и причины его бестолковых затянувшихся тяжб с художником Лоскутовым, — ну достал его этот чудаковатый правдолюбец. И это правда, что я не согласен с подсчётами митингующих не только на федеральном, но и на местном уровне — о чём мы перманентно ведём вялые перебранки с главой аналитического отдела Тайги.инфо Алексеем Мазуром.

Пока в Абрашино благополучно используют 400 способов производства самогона, никакие запреты нам, творческим людям, не страшны

Впрочем, разные взгляды на деятельность властей не мешают мне обсуждать с моими политизированными и либеральными друзьями положение в стране и перспективу перемен в этом положении того самого народа, за лучшую жизнь которого борется критикуемая мной оппозиция и «покрываемая» мной же власть. Однажды, обсуждая возможность вскипания возмущённого разума и выхода людей на баррикады, мы спорили с одним из самых радикально настроенных друзей о том, что же может вывести людей на улицы и что заставит их забыть о прежних разногласиях — даже таких как я, лоялистов, по мнению либералов, или просто равнодушных к переменам, если использовать мою собственную терминологию.

Примеряя ситуацию на себя, я понимал, что никакие запреты и лишения не изменят ленивого отношения к протестам — ни взлетевшие табачные акцизы или даже полный запрет курения (я застал почти полное отсутствие сигарет в перестроечные времена — и ничего, выжили), ни проблемы с алкоголем, включая вечерние ограничения продаж или даже полный запрет оного, — пока в деревне Абрашино благополучно используют 400 способов производства самогона из табуретки, такие запреты нам, творческим людям, не страшны. Но что же, что сможет вывести равнодушных из спячки?

Недавно я, кажется, получил ответ на этот вопрос. Всё началось с того, что моя знакомая, Наташа, провела со своим десятимесячным сыном три с половиной дня в одной из местных больниц, о чём я написал небольшую колонку в федеральное издание. Колонка почти целиком состояла из цитат Наташиного твиттера, где перечислялись все грустности и гнусности нынешнего здравоохранения: преступно равнодушный персонал (к счастью, не весь он был таким), переполненность палат, антисанитария и прочие прелести.

Справедливости ради следует сказать, что после предыдущей госпитализации Наташи и вороха больничных проблем, о которых я написал главе местного здравоохранения, мне даже пришёл официальный ответ, сообщивший, что с главврачом будет проведена строгая беседа и разбор полётов. Уже что-то, — некоторые министерства даже ответами не балуют, чего уж говорить о строгих беседах и внушениях провинившимся. Впрочем, это во мне снова говорит лоялист...

Скорые несут дежурство на маршруте Самого, а мамаша с ребёнком — не слишком важная персона, должна добираться «сама-сама-сама»

Итак, после трёх с половиной дней тесного общения с нашим здравоохранением Наташа написала отказ от лечения и уехала с ребёнком домой, оставив позади переполненную палату и детей с родителями, теснящихся чуть ли не на табуретках.

С тех пор прошло меньше недели. Они вместили в себя многое — очередные снегопады и заверения в скором устранении последствий снежных завалов, суетливую подготовку к юбилею героя войны и визиту важного гостя, само празднование... Наташе праздновать было некогда — её сыну снова стало плохо, и в день приезда того самого важного гостя, президента Российской Федерации, она ждала экстренную госпитализацию для себя и ребёнка.

Ждать экстренной, уточню ещё раз, госпитализации пришлось три часа, после чего выяснилось, что скорым некогда, почти все они несут дежурство на маршруте поездки Самого, а мамаша с маленьким ребёнком — не слишком важная персона, потому должна подождать или, например, добираться «сама-сама-сама». Машина прибыла ещё через три часа, до шести часов ожидания не хватило совсем немного — и по прибытию машины выяснилось, что времени совсем нет, необходимо нестись с сиреной по встречке по забитым из-за встречи кортежа улицам, и шансы успеть тают с каждой минутой...

Они успели. А я после этой ещё не завершившейся истории понял нечто важное для себя — про ту самую «спячку», в которой, по мнению друзей, нахожусь я и такие же лоялисты, как и я сам.

Понял я вот что — я могу и буду терпеть многое: мне плевать на суету вокруг закрытых или поменявших главредов якобы свободных столичных СМИ; я не считаю такими уж невиновными активных участников митингов, бросающихся в ОМОН кусками асфальта; я, в конце концов, только пожму плечами в ответ на очередное проявление «басманного» правосудия — всё это далеко и суета сует.

После истории с «экстренной» госпитализацией я понял нечто важное про ту самую «спячку», в которой находятся такие лоялисты, как я

Но случись что-то, не дай бог, с Наташиным ребёнком или с кем-то из его сверстников по вине курсирования по городу кортежа высокопоставленного гостя, я, отец третьеклашки, первым, не зачехляя, ворвусь — в местный Минздрав, наказывающий одних медиков и забывающий о равнодушии других, в кабинет полковника Музалёва, вечно страдающего от самого существования так мешающего ему художника Лоскутова, который требует лишь соблюдения для всех первой части слова «правосудия»; к руководителям ГИБДД, в который раз балабольно заверивших жителей в недопущении пробок и перекрывания магистралей в связи с приездом президента, или даже в соответствующие департаменты мэрии, допустившей всё это, — ворвусь с вопросом, кто ответственен за это безобразие и доколе всё это будет продолжаться? И шесть часов, как та скорая, ждать точно не стану, уж поверьте.

Это и будет началом бунта «равнодушных». Или, по терминологии моих друзей, революцией «лоялистов».

Но к тому времени терминология, поверьте, будет уже не столь важна.