«Если ты дебил, с тобой могут обращаться, как хотят»
© Наталья Гредина
«Прочитала ряд ваших публикаций о жизни инвалидов. Захотелось внести свою лепту. Член Союза писателей России. ДЦП. Взгляд на проблемы несколько отличен от общепринятого». Поэт Ника Черновицкая рассказала Тайге.инфо о писательстве, советской школе закрытого типа и адекватном восприятии себя.
Тайга.инфо: После наших материалов об инвалидах вы написали в редакцию, что можете «рассказать, как становятся писателями люди с ДЦП, почему одиночество не наказание, а подарок судьбы». Вас задели наши статьи?— Не хочу никого осуждать, но у меня-то, в общем, другое мнение. Зачем человека загонять в стадо? Любого в любое стадо? Вот общество инвалидов пресловутое — скажите, зачем оно мне? Они кричат: «Права инвалидов!» — но ведь есть права человека, и они гарантируют всеобщее право, инвалид ты или нет. Что касается пандусов, я бы сказала, что это частности. Почему? Я жила в СССР, когда он рухнул, мне было за двадцать. Мое детство прошло в семидесятых. Мы не получали никаких пенсий, этот вопрос даже не стоял. Это не значит, что кто-то нам мешал ходить в те же парки, меня бабушка спокойно водила. Мы ездили на юг, Евпатория вообще была городом инвалидов. И до сих пор, наверное, так. Там никто ничему не удивлялся, и разговоров не было.
«Я смотрела на себя в зеркало и искала признаки „ужасности“. Да, мне до сих пор не нравится собственный голос, непредсказуемые движения, которые я пытаюсь контролировать. Но в то же время я — стройна, правильного телосложения и вообще... Недуг, конечно, скрыть полностью не получается, но бывает и хуже. Я видела немало тех, кто, пожалуй, мог мне и позавидовать. Как правило, это были родители, чьи дети так и не смогли подняться с постели и адаптироваться в жизни. Из обычной болезни ДЦП давно стал каким-то клеймом, позором на всю жизнь. Я слышала о случаях, когда родители так и не смогли принять такого ребенка. Чаще это были отцы, такие смелые и сильные априори, они ломались. Они убегали, исчезали. Матери на такой шаг решались реже. Они становились одиночками и посвящали свою жизнь детям».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Тайга.инфо: Вы учились в специализированной школе. Какой она была?
«Ребенку, который сам не ходит, обувь не положена»
«Инвалидов в Советском Союзе, как известно, не было. То есть они были, но их старались как бы ни замечать. Их прятали. В закрытых санаториях, спецдомах и школах закрытого типа. Часто на таких домах не было даже вывесок. Как и на той школе, где я провела первый день своей новой жизни, растянувшийся на девять лет. Точнее, зим. Летние каникулы ученики проводили дома. А ещё были выходные, осенние, зимние и весенние каникулы. В остальное, учебное время мы имели право отлучаться из школьных стен лишь в субботу, а в понедельник снова должны были быть на местах. Притом, уйти домой ученик мог лишь в сопровождении родителей. Если по каким-либо причинам приходил кто-нибудь другой, например, старший брат, сестра и т.д., могли и не отпустить. Педагоги не хотели, по вполне понятным причинам, брать на себя лишнюю ответственность. Конечно, из правил бывали и исключения. Всё зависело от личных симпатий-антипатий, неизменно присутствующих в любом коллективе».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Тайга.инфо: Самостоятельность и независимость — это прекрасно, но помогать тем, кому нужна помощь — тоже правильно. Кому-то в быту, кому-то финансово. Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
— Потребности разные у всех. Кому-то ежедневно нужен театр, а мне здоровье не позволяет часто туда ходить. И еще мой большой плюс — у меня занятость. Сворачивать горы, участвовать в каких-то движениях — мне не до этого, потому что мне надо накормить себя, убрать, постирать, и я еще подрабатываю редактором Союза писателей. Мне повезло, я очень люблю одиночество, я в нем растворяюсь. Хотя до тридцати лет было более острое желание общения, потом оно начало сходить на «нет». Мои друзья — очень давние знакомые, дружу я обычно десятилетиями. Мы видимся нечасто, врать не буду, я не душа компании.
«Где-то после тридцати у меня вдруг резко снизилась потребность в живом общении. Я почувствовала себя необычайно комфортно в одиночестве, без подруг и знакомых. Я и бабушка — всё, больше мне не нужно было никого. Такая гармония с самой собой пришла не в один момент. Мне было очень непросто пережить период, когда у моих подруг появлялись семьи, рождались дети, начиналась совсем иная жизнь. Многие из дружб заканчивались по этой причине. Когда у кого-то из таких подруг появлялись дети, они могли сказать буквально следующее: „Знаешь, мы больше не сможем приходить к тебе в гости. Ребёнка не оставишь, а брать с собой не можем. Вдруг тебя испугается. Ты только не обижайся, хорошо?“. Я не обижалась, а просто вычеркивала из телефонной книжки ещё один номер».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Вчера у меня был разговор с одной подругой, она меня спросила: «Слушай, тебе нужны дни рождения, вот честно? Они ведь уже проходят не так, как когда-то». А я давно заметила, что мне они не нужны. Со мной, и правда, не может быть особенно весело, я не девочка-одуванчик. Я давно не читаю моим друзьям стихов, они к ним привыкли. Знаете, с годами к стихам сам привыкаешь, и у тебя нет желания делиться ими. Что обычно говорят? «Молодец, здорово». А ты лучше всех знаешь, где ты молодец, а где нет. И только ты знаешь, что в этом году ты нихрена вообще хорошего не написала.
Тайга.инфо: Когда вы поняли, что хотите стать писателем?
— О писательстве я знала, наверное, с первого стишка про медведя. Вот такая самоуверенность. В школе я писала после отбоя, в раздевалке, меня не ругали за нарушение режима. А сейчас у меня есть более пятидесяти начатых черновиков, а закончить хочется максимум пять. Я недавно просто в темноте бродила по квартире с вопросом к себе: «А чем же ты занимаешься в этой жизни сейчас?». Потому что, вроде, ты изображаешь какую-то деятельность, а по факту... «Ни дня без строчки» — это вообще не обо мне. Требования к самой себе сильно меняются, любимые поэты тоже. Вообще, я считаю, в советской эпохе были громадные мастера, которые потом как-то нивелировались. Тот же Твардовский, который был объявлен трибуном. Да, он был таким, но куда деть фронтовую поэзию? Война — это моя больная тема, меня занимает военная проза и поэзия, интересно, как жили те люди, как они пережили это. Хотя в моей семье никто не был причастен даже, так, краем, все жили в Сибири и войны не видели.
Тайга.инфо: Одиночество, как вы говорите, вам ближе, а как вы себя чувствуете в обществе?
— Я с вами говорю внятно, пока я не думаю о своей речи, а вот сейчас вспомнила, и сразу хуже стало. Это не комплексы, это адекватное восприятие себя. Глупо, если я пойду на танцпол. Пустят, похлопают даже. Но надо же понимать, что для тебя уместно. Ограничения должны быть в тебе, мне это объяснила моя бабушка, и так органично, что у меня не было протеста. Я с детства понимала свой недостаток и к нему относилась нормально. До 12 лет я могла побегать с детьми во дворе, но когда мы переехали сюда, новой компании не возникло. А потом у меня не было потребности быть любимой. Мне хватало бабушки, ее громадной-громадной любви. И у меня к ней.
«Мои руки-ноги постоянно были в „зеленке“. Падала я, конечно, чаще остальных, но принимала это за свою норму. Я очень рано знала об „особенностях“, данных мне с самого рождения, но мириться с какими-либо ограничениями не хотела. Мне всё нужно испробовать на себе, и только тогда я четко знала что могу, а что нет. Я так и не научилась ездить на двухколесном велосипеде, прыгать через „резиночку“, скакать на одной ноге. Если б это были самые большие огорчения в моей жизни!
Что такое повседневная жизнь человека с диагнозом ДЦП? Это — постоянный самоконтроль за собственными движениями. Ты точно знаешь как лучше, удобнее и безопаснее сделать что-либо в быту. Как лучше взять горячую кастрюлю или чайник. И ты это делаешь! И всё получается, но... Но только если со стороны за тобой никто не смотрит. Любопытство — как и что может делать вот такой... урод — ты чувствуешь всегда. Тебя бесконечно оценивают, словно товар. Залежалый и никому не нужный».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Тайга.инфо: В своей повести «Человек одиночества» вы описали вашу семью и мать, которая оставила вас на воспитание бабушке в Новосибирске, а сама вернулась на Север, где жила и работала. С чем вы связываете это, только с семейной ситуацией или с общественными условностями?Что такое повседневная жизнь человека с диагнозом ДЦП? Это — постоянный самоконтроль за собственными движениями. Ты точно знаешь как лучше, удобнее и безопаснее сделать что-либо в быту. Как лучше взять горячую кастрюлю или чайник. И ты это делаешь! И всё получается, но... Но только если со стороны за тобой никто не смотрит. Любопытство — как и что может делать вот такой... урод — ты чувствуешь всегда. Тебя бесконечно оценивают, словно товар. Залежалый и никому не нужный».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
— Свои отношения с мамой я отпустила в последние два года. Она же меня, по сути, и не бросала, не исчезала, помогала деньгами, присылала одежду и книги. Но когда умерла бабушка, в момент прощания, напротив меня сидела мать, я смотрела на нее и понимала, что ничего к ней не чувствую.
«Во время прощания с бабушкой мать не обойдется без маленького театрального представления. Она, со слезами на глазах, скажет, что теперь мы должны держаться вместе. Я вспомню, что точно также она говорила, когда ложилась в больницу на операцию. Тогда ей нужна была моя помощь, сейчас она грезила о наследстве. Наша с бабушкой квартира, а теперь уже моя, была ее голубой мечтой. На материнскую просьбу о примирении я отвечу коротко — нет. И слезы высохнут. Я снова поймаю на себе буквально огненный взгляд, так хорошо знакомый с детства. И всплывут слова бабушки: „Не верь матери, никогда не верь, слышишь. У тебя вообще нет матери. Я никогда ей не прощу ненависть к тебе. Я лицемерила много лет, закрывая глаза на очевидное. Прости меня“. Это она мне неоднократно говорила в последние годы своей жизни».
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Из повести Ники Черновицкой «Человек Одиночества»
Это не ненависть, это непринятие, что у двух здоровых людей рождается больной ребенок. Это время, когда об этом не знали, 68-й год, Чукотка. Моего заболевания не видно было сначала. В шесть месяцев я не держала голову. Меня привезли сюда в десять месяцев и начали таскать по врачам, диагноз поставили возле года. Лечение? Тогда не было никакого ажиотажа вокруг этого ДЦП. Кстати, сейчас часто читаю: подайте детям на лечение. Если ребенку дано встать, он встанет, нужны обычные ЛФК, массаж, физиолечение. Но выше головы не прыгнешь.
Тайга.инфо: Люди до сих пор редко видят на улице кого-то, кто не похож на них, и реагируют остро, могут обидеть своей жесткостью. С вами такое бывает?
«Счастье не только в том, чтобы здоровым быть»
Тайга.инфо: Вот, кстати, Союз писателей — это разве не своего рода стадо?
— Членство в Союзе писателей — это как подтверждение профессионализма, а не стадо. Да, ты иногда ходишь на собрания, но если не пойдешь, ничего тебе за это будет. Это дает минимальные преференции и подработки. Но, в целом, это атавизм. Увы, снижена планка приема. Грубо говоря, членство можно купить.
Тайга.инфо: Недописанные черновики вас мучают?
— В 26 лет стихи писались поактивнее, наверное, так и должно быть. Но, как писал Межиров, «до тридцати поэтом быть почетно, и срам кромешный после тридцати». Сейчас мало пишется. Это не то чтобы меня терзает, но не умею я стихи высасывать из пальца. Стихи приходят сами. Последний, который я более или менее люблю, это «Антиода городу» (стихотворение, как и повесть «Человек Одиночества», опубликован на странице творчества Ники Черновицкой «Вконтакте», — прим. Тайги.инфо).
Город, за сорок лет
Мы до сих пор с тобой плохо знакомы.
Меня для тебя нет,
Ты для меня одним ограничен домом.
Город, а я ведь твой старожил.
Ладно, оставим ненужный пафос...
Город, признайся, ты кого-то любил
Просто так, несмотря на заслуги и статус?
По моим меркам, ты давно уже стар,
По своим, конечно же, молод.
Ты для бегства себе приготовил вокзал?
Ты все равно никуда не уедешь, город!
Город, я ищу среди улиц твоих
Переулок, которого нет на карте.
И прозе все же предпочитаю стих,
Пожалуй, мы сходимся только в азарте...
Город, ты отнял всех, кого мог.
Ты видел, как бьется о холодный гранит солнце
И каждый раз земля вырывается из-под ног,
Когда понимаешь, что никто и никогда не вернется!
Город, я тебе ничего не должна!
За минуты счастья часами боли
расплатилась и, согласись, сполна.
Город, и чем ты еще не доволен?
Подготовили Маргарита Логинова и Наталья Гредина
Мы до сих пор с тобой плохо знакомы.
Меня для тебя нет,
Ты для меня одним ограничен домом.
Город, а я ведь твой старожил.
Ладно, оставим ненужный пафос...
Город, признайся, ты кого-то любил
Просто так, несмотря на заслуги и статус?
По моим меркам, ты давно уже стар,
По своим, конечно же, молод.
Ты для бегства себе приготовил вокзал?
Ты все равно никуда не уедешь, город!
Город, я ищу среди улиц твоих
Переулок, которого нет на карте.
И прозе все же предпочитаю стих,
Пожалуй, мы сходимся только в азарте...
Город, ты отнял всех, кого мог.
Ты видел, как бьется о холодный гранит солнце
И каждый раз земля вырывается из-под ног,
Когда понимаешь, что никто и никогда не вернется!
Город, я тебе ничего не должна!
За минуты счастья часами боли
расплатилась и, согласись, сполна.
Город, и чем ты еще не доволен?
Новости из рубрики:
Последние материалы
Хроника текущих событий. Экономика, общество, политика. Выпуск 526
Хроника текущих событий. Экономика, общество, политика. Выпуск 525
Хроника текущих событий. Экономика, общество, политика. Выпуск 524
Хроника текущих событий. Экономика, общество, политика. Выпуск 523
Хроника текущих событий. Экономика, общество, политика. Выпуск 522