«Почти всю жизнь ты один»: Владимир Лемешонок о театре, ненужности и восторге

03 Мар 2016, 06:00

Почему искусство не должно учить любить Родину, мешает ли разочарование в себе играть на сцене и помогает ли алкоголь избавиться от бетонной плиты на спине. Заслуженный артист России Владимир Лемешонок, 40 лет отдавший «Красному факелу», накануне бенефиса в честь 60-летия дал интервью Тайге.инфо.

Вечер 3 марта «Красный факел» посвятит 60-летию Владимира Лемешонка. Поздравить юбиляра придут артисты новосибирских театров, чиновники и зрители, купившие билет на спектакль «Отцы и сыновья», в котором одну из главных ролей — Павла Петровича Кирсанова — играет Лемешонок. Тайге.инфо он рассказал, почему выступил на митинге в поддержку «Тангейзера», что печалит его в жизни больше всего и как он относится к «Трем сестрам» Тимофея Кулябина.

Тайга.инфо: Для меня одна из главных ваших работ — это роль, хоть и небольшая, художника-заключенного в спектакле Дмитрия Егорова «Довлатов. Анекдоты». Кажется, что сегодня многие ваши коллеги работают в примерно такой вот обстановке, вынуждены выкручиваться и иронизировать, как с тем портретом Ленина, в очень сковывающих обстоятельствах. Чувствуете что-то такое?

— Чувствую. По ощущениям, я возвращаюсь в свою молодость. Я с этого начинал, в такой стране я родился, в такой стране жил и работал артистом много-много лет. Все было заидеологизировано, и искусство редко преодолевало эти границы. И сегодня большинство людей, которые как бы руководят культурой, действительно искренне уверены, что культура чему-то служит, чему-то учит, наставляет, что культура — это инструмент. А на самом деле, культура существует в параллельной реальности, живет по своим законам, никому не ведомым и неподвластным.

Тайга.инфо: Почему вы выступили на митинге за оперу «Тангейзер», а не на митинге против спектакля?

— Потому что я на этой стороне, категорически на этой стороне. И никогда бы на ту сторону не пошел, там чужие мне не то чтобы люди — людей не сужу — но чужие и чуждые мне идеи и позиции. Я думаю так же, как Пушкин: «И, не спросясь ни у кого, как Дездемона избирает кумир для сердца своего». Вот это «не спросясь ни у кого» — заповедь художника, и если он ходит спрашивать, или его заставляют, или его гнут, то он уже либо не совсем художник, либо совсем не художник. Для кого-то, может, это и благо. Но, по-настоящему, это трагедия литературы, театра, музыки — культуры. Это ужасно, когда искусство используют как инструмент и искренне считают, что оно просто инструмент, что оно должно учить любить Родину, а потом получается, что не Родину, а конкретного человека, который у нас отождествлен с Родиной. И пошло-поехало.

Тайга.инфо: То есть никому вообще не должно искусство?

— Никому абсолютно. Это опасная вещь — искусство. А если оно должно, то перестает быть опасным, перестает быть непредсказуемым, как огонь обжигающим: тронь — и будет ожог. А оно должно быть только таким, и если оно упаковано, то теряет свой смысл. Оно для самого художника-то не дает никаких ответов, для чего оно. Существует масса других мнений и позиций, но я считаю, что оно неведомо. И эта его неведомость абсолютна. Для чего оно, ради чего, к чему оно ведет, как живет, по каким своим удивительным законам — неизвестно и известно быть не может. И не должно. Поэтому никогда и не знаешь, хорошо или плохо — это такие ускользающие понятия. Ужасно тяжело.
Тайга.инфо: Хорошо, когда выходишь из театра, а тебе больно. Тебя палочкой в больное потыкали. Это не провокация, это просто ты себя живым почувствовал — вот что ценно. При этом, может быть, не специально, а так получилось.

— Да, так получилось, потому что, видимо, те, кто это делают, худо ли бедно, но они сами живые. Живое трогает за живое. А если ангажированное, то сразу неживое.

Тайга.инфо: А еще на живом спектакле получается почувствовать себя частью чего-то большего, чем ты сам. Мы же все индивидуалисты страшные, и отождествляться с толпой опасно и неохота, а в театре думаешь, что вот вы всем залом смотрите одно и то же, и, наверное, оно схожим образом на вас действует. Потому что одному же тяжело быть.

— Одному тяжело. Хотя, на самом деле, 95% всей жизни ты один. Эти люди, которые сидят в зале, тоже потом расходятся, и оказывается, что они все по-разному воспринимали, но каким-то невероятным чудом, и это для меня всегда было и остается чудом, эти люди на спектакле оказываются единым целым. Я на сцене это иногда чувствую, и меня это поражает. Это иллюзия, это потом все — пф! — разлетается, но в какие-то хорошие моменты это чудо вдруг возникает, оно необъяснимое тоже.

Тайга.инфо: Извините за нетактичную реплику, но вы кажетесь довольно печальным человеком. Что вас печалит? Дети, работа, студенты, коллеги?

— Жизнь меня печалит, а больше всего я сам. Я сам — это мое самое глубокое разочарование в жизни. С этим я живу и с этим выхожу на сцену, и, между прочим, эта тема, не буквально высказанная, ненасильственно, не от ума, а естественным путем стала моей темой в искусстве — глубокое разочарование в самом себе. И через себя — вообще в человеке. Вот это удивительное дело, что я к людям отношусь чрезвычайно гуманно, прощаю, не считаю себя вправе судить, но к человеку как к виду отношусь очень, мягко говоря, сложно. И то, что я принадлежу к этому виду, для меня реально очень сложно.

Тайга.инфо: Но жить-то так невозможно.

— Возможно. Вот — живу.

Тайга.инфо: Выпить иногда помогает.

— Выпить — это да. Такой инструмент, к сожалению, может привести к тяжелым последствиям, но это иногда спасение. Хотя это не облегчает, только меняет угол зрения, но не делает ни в коем случае вдруг черное розовым. Первые рюмки — может накатить эйфория, и все отступит, тяжесть отступит. Живешь ведь с ощущением, что на тебе бетонная плита, и ты не можешь ее поднять, а после пары рюмок — что, конечно, иллюзия — ты буквально поднимаешь эту плиту. И вот это мгновение прекрасно, но это одно лишь мгновение. А потом плита еще сильнее наваливается. И все, что со мной происходило — происходило с этой бетонной плитой на спине.

Тайга.инфо: Бесполезно вас разубеждать, видимо.

— Бесполезно. Пытались — бес-по-лез-но. Это свойство характера: пытаться меня переубедить — только усиливать мое убеждение, я становлюсь еще тверже в своем пессимизме.
Тайга.инфо: Ладно. Когда был пресс-показ «Трех сестер», я сидела прямо за вами с Игорем Белозеровым, и так интересно было узнать, что вы о спектакле Кулябина думаете.

— Я считаю, что это выдающийся спектакль. Я его потом еще раз смотрел. А подтвердить для себя, действительно ли это настоящее произведение искусств, можно, когда второй раз смотришь без потерь. Это проверка железная. Бывает, я смотрю, и вдруг что-то меня зацепило, мне показалось, я развиваю, кому-то рассказываю, сам для себя создаю миф, что я посмотрел что-то изумительное. А прихожу второй раз — и рушится мой миф, и все не так, как мне показалось. Я впадать в восторг очень люблю, мне дай малейший повод, но этот спектакль я посмотрел спустя небольшое время специально второй раз, я даже боялся, но — совсем без потерь. И понял, что это действительно серьезное, глубокое, мощное произведение искусства.

Тайга.инфо: Это притом, что там много сиюминутного, свойственного этому времени, этому поколению.

— Дело в том, что когда-то сама пьеса казалась очень многим, большинству, сиюминутной, отвечающей злобе дня, абсолютно не вечной, временщической поделкой. А она оказалась самой вечной. И этот спектакль, по-моему, такого же типа. Там ухвачено если и временное, то временное из вечного. То временное, что было, есть и будет.

Тайга.инфо: Вы в новосибирские театры вообще много ходите?

— Все смотреть не удается, но многое видел. Я вообще принадлежу к такой категории артистов, которые любят театр, и это далеко не самая распространенная категория артистов. Есть масса моих коллег, которые в театр ходят только на работу. Что я смотрел недавно? Ну, вот интересный спектакль «Ревизор» у Афанасьева. Там Андрей Яковлев, а я когда впервые его увидел в спектакле «Дон Жуан», то пошел за кулисы и совершенно искренне без малейшего пафоса сказал: «Молодой человек, вы гений». И действительно он, конечно, человек огромного дарования. То, что он делает, часто просто удивительно. Спектакль неровный, у него есть взлеты и падения, но там много интересного и, прежде всего, Яковлев. Он такой хребет и нерв.

Тайга.инфо: И здорово, что можно говорить о новосибирском театре, имея в виду многих. Было бы грустно, если бы вы тут одни были. И это исключает все разговоры о провинциальности.

— Провинциальный театр очень часто несет это ужасное бремя именно потому, что в городе мало театров, один-два, и в такой торричеллиевой пустоте существовать живо очень сложно. А большой город и много театров — это воздух, уже возникает пространство. Хотя театр не спорт, но есть сравнение, есть обмен энергетический.

Тайга.инфо: При этом мы же все в Сибири не случайно оказались, для многих наших бабушек-дедушек это было ссылкой, трагическим происшествием.

— Я-то родился в Таджикистане, но прожил там год от рождения, а потом оказался здесь. Всю жизнь здесь живу и всю жизнь не люблю климат этот. Есть же люди, и я им завидую, которые говорят с гордостью: «Я сибиряк!» А я всегда тяжело переносил холод, всю жизнь хотел жить в гораздо более теплом месте.
Тайга.инфо: Что же не уехали?

— Я очень привязчивый человек. Пытался пару раз и ужасно себя чувствовал в другом городе, мучительно, непереносимо чужим. Я тут никому не нужен, меня тут никто не знает, я тут никого не знаю. У меня есть комплекс — я очень склонен чувствовать себя лишним, неуместным. Когда я оказываюсь в месте, к которому не привык, это становится просто панической атакой. Я бежал из города, куда я рванул под влиянием настроений. В Омск, я помнится, поехал. Недалеко, но хотел вырваться из Новосибирска. Омская драма была хорошим театром, я приехал туда и, вроде, уже устроился, но летел оттуда в аэропорт как сумасшедший и понимал, что я никогда не буду там работать — чужой город, все чужое. А сюда вернулся, и такое впечатление, что я дома. Какой-никакой, а дом. Такая вот судьба.

Хотя я много поездил. Раньше мы гастролировали по два месяца в году и объехали, в общем, всю Россию. Один раз я пытался уехать во Фрунзе (сейчас Бишкек, столица Киргизской Республики — прим. Тайги.инфо), и тоже бежал оттуда, хотя мне там было тепло. То ли кожей, то ли костями запомнил жару, и мне это всегда было комфортно — но нет, не получилось.

Тайга.инфо: А со сцены уйти не хочется, раз бетонная стена, да к тому же вы уже сами ставите и преподаете?

— С этим сложно. Все, чем я занимаюсь, помимо актерской профессии, я считаю баловством. Поскольку я всегда интересовался по-настоящему театром и только театром, то, к сожалению, я очень узкий человек. Профессионально я даже не представляю себе другой работы, где бы мог себя применить. В театре мне хотелось побывать по возможности всем, чуть-чуть художником, чуть-чуть режиссером, просто чтоб изучить пространство. Но режиссером я быть категорически не могу, у меня для этого нет, я полагаю, необходимых черт характера: твердости, последовательности, тщательности, веры в себя. Тяжело заразить людей. Может быть, всем, кого ты привлек, все это кажется идиотизмом, а ты должен объяснить так, чтобы они это делали, потому что ты считаешь, что так нужно, что тогда возникнет мир, который ты хочешь создать.

Единственный артист, с которым я могу работать как режиссер более или менее, не скажу, что идеально, — это я сам. Это единственный артист, который по-настоящему меня слушался, с которым мы находили, по преимуществу, общий язык. Я все время думаю, прежде чем открыть рот, а зачем я буду это говорить людям, это же либо и так ясно, либо не нужно никому. Вот поэтому мне почти невозможно быть ни режиссером, ни педагогом, потому что когда мне приходит в голову что-то людям сказать… То есть я категорически не умею двух вещей: учить и учиться. Это трагедия моей жизни. Я очень плохой ученик, совершенно бездарный, безобразный, и как только мне нужно войти в курс чего-то, что не вызывает интереса, у меня засыпает мозг. У меня такое было с точными науками и очень многим. Невозможно заставить себя читать то, что неинтересно читать, выучить то, что сейчас неинтересно. Это дикий прокол, я хотел бы быть человеком широко образованным, но это невозможно, для этого надо уметь и любить учиться.

Тайга.инфо: Вы очень самокритичны. Между тем, перед бенефисом все станут хвалить, а это же неловко всегда. Или нормально?

— Если бы меня никто не хвалил, я бы, наверное, уже умер, и все эти мучения умерли бы вместе со мной.

Беседовала Маргарита Логинова
Фото: Татьяна Ломакина, Яна Колесинская, пресс-служба «Красного факела»