Быт сибирских «экстремистов». Как выживают внесенные в список Росфинмониторинга
Подозреваемые по экстремистским и террористическим статьям подвергаются наказанию еще до приговора суда. Их вносят в перечень Росфинмониторинга, что подразумевает почти полную блокировку банковских счетов, невозможность совершать сделки с недвижимостью и еще множество ограничений. Тайга.инфо рассказывает, как такие сибиряки выживают в условия дискриминации со стороны работодателей и банков и почему даже родственники иногда боятся им помогать.
Главное преступление 2018 года — экстремизм. Россияне вдруг узнали, что соотечественников судят за картинки и посты в соцсетях. О преследованиях, продолжающихся несколько лет, вспомнили из-за громкой истории жительницы Барнаула Марии Мотузной.
В конце декабря 2018 года Федеральное Собрание по предложению президента Владимира Путина приняло закон о частичной декриминализации самой популярной «экстремистской» статьи 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды). Теперь за первое в году «разжигание розни» будут наказывать штрафом, обязательными работами или административным арестом. Несмотря на то, что еще осенью, когда Путин анонсировал изменения, часть дел приостановили или закрыли, их фигуранты фактически уже были наказаны.
В июле 2017 года Лидия Баинова пошла со своей дочерью в абаканскую пиццерию «Мама Рома». Ребенок одного из посетителей в игровой комнате крикнул им: «Вход только русским!». На возмущение женщины родители отреагировали агрессивно. Она рассказала о случившемся на своей странице «ВКонтакте», заявив, что не впервые сталкивается с дискриминацией хакасов: мать не брали на работу по национальному признаку, брата — не пускали в клуб, а когда она что-то не так делает на работе, коллеги оправдываются перед клиентами тем, что она хакаска.
141662
В апреле 2018 года к Баиновой пришли двое сотрудников УФСБ по Хакасии в штатстком. У нее изъяли ноутбук, флешку и телефон, не разъяснили права. На первом опросе ей заявили, что «выставят ярой экстремисткой перед судьей», если она не будет сотрудничать и не признает вину: «Разговор проходил в обвинительном ключе, что уже все доказано и есть эксперт, который указал, что в тексте есть призывы и, значит, они там есть, раз он так заключил, и другого варианта быть не может. И я должна согласиться с такой позицией, хотя я несколько раз говорила, что не считаю, что в тексте есть призывы к чему-то плохому. Их там по-моему мнению нет и не было».
Баинова согласилась подписать все бумаги, потому что ей нужно было забирать ребенка из садика, а иначе ее не отпускали. На нее завели дело по ч. 2 ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, совершенные с использованием интернета). Об уголовном преследовании стало известно в конце июля, когда вмешался адвокат международной правозащитной группы «Агора». После серии публикаций в СМИ следователи стали разговаривать с подозреваемой вежливо, а жители начали сбор подписей под петицией с требованием прекратить дело. Женщина почувствовала поддержку, а следствие стало «относительно, прозрачным».
Но облегчение оказалось временным. 9 августа Баионова получила сообщения от двух банков, где говорилось, что действие карты и всех онлайн-сервисов приостановлено из-за попадания в «перечень террористов и экстремистов» Росфинмониторинга.
«Вы являетесь лицом, причастным к экстремистской или террористической деятельности»
Закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» был принят в 2001 году. Он распространяется на тех, кто включен в «Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности и терроризму». Сейчас в списке 102 зарубежные организации, 421 иностранец, 489 отечественных юрлиц (в основном, свидетели Иеговы, украинские и исламистские организации), а также 8775 россиян.
Попасть в перечень Росфинмониторинга можно из-за постановления о признании человека подозреваемым или по решению Генпрокуратуры — без всякого приговора суда. Его решение — всего лишь одна из причин включения в перечень. Несмотря на это, фигурантов списка зачастую считают заведомо виновными.
Людей, включенных в перечень, ограничивают в правах. «Обязательному контролю» подлежат все их доходы и расходы. Им запрещено продавать ювелирные ценности на крупную сумму, вносить деньги в уставной капитал организаций, проводить сделки с недвижимостью, если она дороже 3 млн рублей, получать страховые выплаты и многое другое. Причем, выполнять эти правила должны все: банки, микрофинансовые организации, игроки рынка ценных бумаг, страховщики и ломбарды.
Фигуранты списка могут лишь тратить 10 тыс. рублей на члена семьи в месяц со своих счетов, в том числе из зарплаты (прожиточный минимум в России для трудоспособного больше примерно на 1 тыс. рублей). Рассчитаться по безналу в магазине не получиться — можно только снять деньги при личном визите в банк. Стипендию и пенсию, впрочем, можно снимать полностью, как и рассчитываться с долгами, возникшими до включения в список.
139048
«Это очень давит морально, — рассказывает Лидия Баинова. — Если ты в списке — ты не можешь сдать что-то в ломбард. А это выручало, когда, например, нужно дотянуть до зарплаты. Нельзя брать ничего в кредит, хотя это очень удобно. Меня лишили этих способов выживания и приходилось обращаться к друзьям, занимать, ждать зарплату, ограничивать себя».
Женщина рассказывает, что не могла погасить долг по кредитной карте в 1,7 тыс. рублей, которые потратила до заведения дела. У нее долго не получалось вернуть 300 рублей, которые отдала за первое занятие дочери в кружке, где ребенку не понравилось.
Значительная часть сибирских фигурантов перечня — молодые люди до 30 лет. «Если ты попал в список Росфинмониторинга — можешь смело забыть о баллах „Спасибо“ и кэшбеках. Только наличный расчет, — напоминает 19-летний барнаулец Даниил Маркин, которого уже больше года судят за мемы во „ВКонтакте“. — Ни о каких переводах, тем более, не может быть и речи. Правительство полностью лишает тебя возможности оперировать своими счетами. Но куда хуже дела обстоят у тех, кто официально трудоустроен и выплачивает кредиты. Невероятно рад, что к 20 годам мне даже не приходилось получать ИНН».
Даниил подрабатывает фотографией, со своими клиентами он рассчитывается только наличкой, в крайнем случае они перечисляют деньги на карту матери.
141992
«Вы являетесь лицом, причастным к экстремистской или террористической деятельности», — говорилось в сообщении Сбербанка красноярскому студенту Алексею Свердлову. В 2017 году Следственный комитет возбудил против него дело по ст. 282 УК РФ. Поводом стал 61 мем на странице во «ВКонтакте», на одном из них были изображены телепузики со свастикой.
Первичную экспертизу публикаций проводили местные эксперты, им не понравились некоторые комментарии, мемы со Сталиным и Муссолини и очередями в советских магазинах. После следователь отправил материалы в барнаульский «Лингвистический экспертно-консультационный центр», который также участвовал в делах «барнаульских экстремистов» Даниила Маркина и Андрея Шашерина. Когда Свердлова внесли в список Росфинмониторинга, не было ни решения суда, ни результатов экспертизы.
Несмотря на обозначенные законом права «экстремистов», некоторые банки не обеспечивают подозреваемых за мемы даже ими. «[В законе] прописано, что банки обязаны выдавать с этих [замороженных] счетов не более 10 тыс. рублей в месяц, но по факту они с этим не сталкивались, и прежде, чем я смог что-то снять, прошло шесть месяцев, — рассказывает Алексей Свердлов. — Мне попался сотрудник Альфа-банка который вошел в положение и приложил немного усилий. Остальные не заморачивались, даже руководители отделений мне говорили, что деньги снять нереально».
Суды с банками
В похожей ситуации оказался омский журналист Виктор Корб. Его преследуют из-за того, что в своих аккаунтах в соцсетях мужчина опубликовал последнее слово трижды судимого за призывы к терроризму публициста Бориса Стомахина, где тот называл теракты в России «заслуженным возмездием». Правозащитники «Мемориала» признали Корба преследуемым по политическим мотивам — он ведет сайт «Патриотофил», посвященный, как сказано в описании, «феномену иррационального патриотизма». Петиция с требованием закрыть дело Корба на change.org на момент публикации набрала более 3,5 тыс. подписей.
100927
Сейчас Виктор судится с Росфинмониторингом из-за незаконного, по его мнению, включения в перечень, а также с Райффайзенбанком — из-за отказа выдавать ему положенные законом 10 тыс. рублей. Тинькофф Банк в одностороннем порядке разорвал с договор Корбом из-за присутствия в «списке экстремистов», следует из стенограммы, опубликованной в блоге журналиста.
«Адвокат „Мемориала“, который ведет дело по моему иску к Росфинмониторингу, сказал, что иск в московском суде оставлен без удовлетворения. Он, конечно, будет его обжаловать и готов дойти до ЕСПЧ, но это долгая история», — говорит Виктор.
Центробанк в ответе на жалобу Корба пишет, что кредитные организации могут отказывать клиентам из перечня, руководствуясь не только федеральным законом, но и внутренними правилами.
Из-за сложностей с финансовой стороной жизни подозреваемых в экстремизме их попросту не хотят брать на работу, а иногда даже просят уволиться.
Недоказанные обвинения в терроризме мешают бизнесу
Красноярец Алексей Свердлов уволился не по собственной инициативе. «Мне пришлось уйти с работы, которая нравилась и где я получал вполне неплохие деньги, работодателю нужны были кристально чистые сотрудники, а я начал темнить по поводу своих счетов, — рассказывает он. — Затем появились трудности с трудоустройством, так как при собеседовании заходила речь о зарплате и ее начислении, а наличкой или на сторонние счета без объяснений никто деньги переводить не хочет. Пришлось перебиваться подработками за наличку. Естественно нигде не говорю о своем положении, в отделе кадров по всей видимости что-то чувствуют».
Трудности возникают и в учебе. Например, когда стало известно о деле барнаульца Даниила Маркина, он поссорился с директором колледжа: «Если кратко с его слов: я занимаюсь ерундой, а не защитой своих прав, потому что я придурок, кривляющийся на камеру, который не следит за тем, что делает в интернете. К тому же из-за уголовного преследования я не успел сдать все зачеты с прошлого учебного года».
142780
Омский журналист Виктор Корб уверен, что многие не хотят с ним сотрудничать именно из-за подозрений в экстремизме. «Я написал письмо старому знакомому, которому когда-то оказывал протекцию во взаимодействии с крупным бизнесом, и который теперь сам стал крупным бизнесменом, и предложил ему обсудить возможные варианты сотрудничества — а в ответ получил: „Я не хочу иметь с вами никаких дел“. И я даже на него не обиделся, потому что отлично понимаю, что он просто боится из-за контактов со мной создать угрозы для своего бизнеса», — рассказывает он.
Фигурант дела «новосибирских нацболов» Вячеслав Русаков тоже столкнулся с дискриминацией, несмотря на то, что не был признан террористом в суде. По изначальной версии следствия, члены запрещенной в России Национал-большевистской партии (НБП) хотели взорвать взорвать Новосибирскую ГЭС, здания УФСБ в Новосибирске и Барнауле, ряд объектов на железной дороге и резиденцию сибирского полпреда президента. У них нашли самодельные бомбы, артиллерийские снаряды, винтовки и переделанные под стрельбу боевыми патронами газовых пистолеты, пособия по взрывным работам, а также «более 38 кг взрывчатых веществ, в том числе тротила и гексогена».
Но обвинения в терроризме были сняты, и Русаков получил четыре года колонии за незаконное хранение оружия. Несмотря на это, даже спустя пять лет после выхода из колонии недоказанные обвинения влияют на его жизнь: «В органах на меня все равно забита информация — что судился за терроризм, хотя и не осужден. Недавно со знакомыми хотели на меня фирму открыть, так проблемы возникли именно с органами — посмотрели данные и пообещали проблемы, якобы бывший террорист не имеет права заниматься предпринимательством. Хотя, формально их действия незаконны, руководствуются своими негласными инструкциями. Ну, я не стал права качать, на других контору открыли — только и всего. Так проще».
Жительница Хакасии Лидия Баинова вспоминает, что включение в список Росфинмониторинга помешало ей в развитии новых культурных инициатив и поставило под угрозу всю ее общественную деятельность по сохранению родного языка.
«Одним из проектов стала идея развития стрит-арта в национальном стиле. Она была давно, но на меня вышел человек, готовый помочь, поэтому я приступила к ее реализации, — рассказывает Лидия. — Профессиональная художница нарисовала великолепный макет, и я организовала на стене „ВКонтакте“ сбор средств на реализацию проекта с указанием номера своей карты и телефона, куда все желающие помочь, могли отправить средства. И в этот самый момент, мне приходит сообщение от Сбербанка, что карта заблокирована».
Отмеживались от хакасской общественницы и крупные структуры: «Директор [абаканского] кинотеатра „Победа“ не разрешил показать наш клип, потому что она увидела сюжет, что у меня проблемы с законом. Министерство национальной политики Хакасии открещивалось от сотрудничества со мной, писали, что я действовала сама по себе и нигде не состояла. Отчасти, возможно, так и есть, но я всегда поддерживала со многими связь и многие меня знают».
«Есть хитрости»
В реализации проекта по стрит-арту Баиновой помог «неравнодушный человек», который предоставил свои счета. Так же она переживала свои личные финансовые трудности — поддерживали, в том числе и материально, друзья и родственники, да и работодатель отнесся нормально, понимая, что подозрение не означает вину. Некоторые боялись помогать Лидии, потому что «их тоже заблокируют как соучастников». «Я их абсолютно понимаю. У всех семьи, дети и проблемы никому не нужны, и тем более не нужно обращать на себя внимание такой весомой структуры как ФСБ», — отметила она.
Просить помощи у близких — универсальный рецепт для любого, кто попал в список Росфинмониторинга. Иногда поддерживают неравнодушные люди и организации, рассказывает Виктор Корб: «Немного помогли люди, откликнувшиеся на призыв [журналистов Алексея] Плющева и [Аркадия] Бабченко и перечислившие добровольные пожертвования — часть из которых, правда, зависли на кошельке моей дочери, который PayPal тоже заблокировал по абсолютному беспределу. Небольшой грант выделил благотворительный фонд помощи журналистам Рори Пека. Но если ситуация сохранится, выживать будет все сложнее».
ОСАГО невозможно ни оплатить, ни получить. Запрещено регистрировать переход права собственности в ЕГРН
Своими проблемами фигуранты «перечня экстремистов» делятся на странице в фейсбуке «Движения в защиту пострадавших от действий Росфинмониторинга и ФАТФ» (международная организация, учрежденная странами «большой семерки» в 1989 году, по целям сходна с Росфинмониторингом и сотрудничает с ним — прим. Тайги.инфо). Его создала московский юрист Лариса Романова. Там, по ее словам, состоят фигуранты перечня с 2013 года. В ленте публикаций — иски в российские суды и ЕСПЧ, советы «новичкам».
«Кроме работы и покупок много ада, — рассказывает Романова. — ОСАГО невозможно ни оплатить, ни получить. Почти все нотариусы отказывают в совершении нотариальных действий: надо или в деревне оформлять, где они базу не видят, или знакомого искать. Запрещено регистрировать переход права собственности в ЕГРН. Это весело тем кто получил, к примеру, в наследство недвижимость».
Юрист рассказывает, что есть случаи, когда фигурант перечня не может получить компенсацию от ЕСПЧ из-за заблокированных счетов или алименты на ребенка. Но, по словам Романовой, «есть хитрости». Например, в платежной системе QIWI в отличие от мобильного банка пройдет транзакция до 15 тыс. рублей.
Экстремизм по графику
Российский перечень едва ли не самый обширный в мире, отметила Романова. В сводном санкционном списке Совета безопасности ООН — не более 1 тыс. физических и юридических лиц.
Барнаулец Даниил Маркин полагает, что причина такого обширного перечня — «излишняя паника» властей. «Дело в том, что юридически правительство никак не разграничивает людей, призывающих и готовых в ту же минуту жестоко убивать от тех, кто просто сохранил смешную картинку», — говорит он.
«Сам процесс внесения в список несовершенен, — считает жительница Хакасии Лидия Баинова. — Много моментов, над которыми необходимо работать. Например, разделять тех, кто подозревается в преступлениях за репосты, размещение мемов, высказываний, и кто совершил теракт, к примеру, или склонял вступить в какие-нибудь запрещенные группировки, нанес физический ущерб по экстремистским мотивам. Прописывать под каждым причину внесения и, соответственно, ограничивать, наказывать по-разному».
ФСБ закрыла дело Баиновой 26 ноября за отсутствием состава преступления. Ее фамилию убрали из списка Росфинмониторинга 6 декабря, хотя в отдельном списке исключенных на сайте ведомства ее нет. Туда вносят только последние изменения, рассказывает программист из Геленджика Иван Шукшин, который после дела Марии Мотузной создал скрипт, отслеживающий перемены в списке.
«Я и засомневался, что так мало исключенных, и заинтересовался, смогу ли поймать моменты включения-исключения, ведь список отображается цельным куском, а не поэтапными обновлениями. В первую же неделю стало видно, что исключают тоже значительное число, а некоторых — редактируют. Также заметно, что чаще всего обновляют раз в неделю, утром в четверг», — отмечает Шукшин.
На сайте скрипта есть график, показывающий количество фигурантов перечня на конкретную дату — террористы и экстремисты отдельно. Если первые растут постоянно на примерно одинаковую величину, то второй график чередуется резкими скачками и небольшими падениями. Максимального значения — 1437 человек — он достиг 25 сентября, а спустя неделю, после предложения Путина о декриминализации 282-ой статьи стал в основном только падать.
На момент публикации в стране 1392 «экстремиста». Свердлов, Корб и Маркин все еще в списке.
Текст Петр Маняхин
Коллаж Георгий Вишневский