«Арифметика не сходится»: почему в Новосибирске столько аварий на теплосетях
Чем вызван всплеск коммунальных аварий в Новосибирске? Сколько денег нужно, чтобы поддерживать сети хотя бы на сегодняшнем уровне? Что должны сделать власти, чтобы СГК смогла больше инвестировать в реновацию? Почему повышение тарифов не исправит ситуацию? Новый выпуск программы «Чё» с расшифровкой.
Программа «Чё» — совместный проект телекомпании НТН24 и Тайги.инфо, ее ведущие — Алексей Мазур и Евгений Мездриков, а гость в студии — общественник Андрей Гладченко.
Мазур: Сегодня говорим о проблемах теплоснабжения Новосибирска. На этой неделе прошла конференция, которую организовали общественные деятели, а вел ее Андрей Гладченко, он пришел в нашу студию. Конференция была посвящена вопросу, как нам не замерзнуть зимой и не разориться на тарифах на теплоснабжение. Андрей, скажите, чем была вызвана необходимость проводить эту конференцию?
Гладченко: Понятно, чем. Очень яркими медийными событиями, связанными со взрывами и фонтанами на улицах города. Собственно, конференция эта называлась «Как нам прекратить цепь непрерывных коммунальных аварий». И она имеет техническую часть (что делать технически) и имеет, конечно, финансовую часть. Я напомню, что новосибирская общественность выиграла суд против повышенного тарифа, против решения ФАС. Теперь тариф, очевидно, как только решение вступит в законную силу, должен будет вернуться в прежнее русло. То есть, денег у «Сибирской генерирующей компании» (СГК) будет меньше, чем она ожидала. А проблем, я так подозреваю, все-таки несколько больше, чем она ожидала при покупке новосибирских сетей.
Мазур: На конференции прозвучали некоторые цифры, например, что в год ремонтируются 0,5–0,8% сетей в год, что означает, что все сети целиком будут заменяться раз в 100 лет. В то время, как нормативный срок службы труб — 25–30 лет службы, насколько я помню.
Гладченко: Немножко больше, но положение, действительно, катастрофическое. Арифметика не сходится.
Мазур: Еще одна цифра, которая прозвучала: сколько нужно денег на то, чтобы поменять аварийные трубы или близкие к аварийным. Общая цифра — 43 млрд рублей. Но при этом самое-самое [изношенное], что нужно поменять в ближайшие 10 лет, — это 14 млрд. И тоже арифметика не сходилась, потому что в этом году, когда был самый большой объем ремонт, СГК потратила, если я не ошибаюсь, 800 млн рублей. А нужен был 1,4 млрд, если мы поделим 14 млрд на 10 лет.
Гладченко: Этот вопрос как раз задал въедливый Сергей Бойко (политик, экс-кандидат в мэры Новосибирска, руководитель регштаба Алексея Навального — прим. Тайги.инфо), что даже при нынешних темпах положение может только ухудшаться. Ну, на самом деле при нынешних темпах оно более-менее становится стабильным. 800 млн СГК потратила, еще почти 600 млн найдено резервов и сделано предложение, что нужно изменить в решениях власти, чтобы эти резервы были включены. Собственно, это на конференции было озвучено.
К моей неожиданной радости, власть уже пошла навстречу и часть шагов выполнила или обещала выполнить в пользу того, чтобы эти средства изыскались и были включены. Если нам удастся добиться того, чтобы все эти штуки были выполнены, то примерно 1,4 млрд и накопится на то, чтобы ежегодно заниматься реновацией сетей. То есть, мы сможем поддерживать гомеостазис в сегодняшнем состоянии: сети будут разрушаться с той же скоростью, с какой ремонтироваться.
Мазур: То есть, сильно лучше не станет, но и ухудшаться не будет. А что это за шаги, которые должна предпринять власть? Где эти резервы?
Гладченко: Основные резервы — в том, что большинство сетей (по протяженности) принадлежит муниципалитету. СГК их арендует, платит за эту аренду около 600 млн рублей в год, а муниципалитет как бы должен направлять эти деньги на реновацию сетей. Но далеко не все деньги туда уходят — только около 420 млн. Это только один из резервов.
Есть еще один — там вопрос уже решен. Это так называемые 13-я и 14-я концессии, которые достались СГК в наследство еще от прежнего «Сибэко» и подразумевали необходимость поддержки штанов различных альтернативных источников снабжения, вплоть до каких-то там кочегарок, которые дымят и питаются углем. Это все нужно прекращать и в определенных случаях просто переводить на централизованное теплоснабжение. Очень многие боятся этого: что это монополизация, что если мы альтернативные котельные угробим, то еще сильнее будем зависеть от СГК. Но мы и так на 100% от них зависим.
Мазур: А себестоимость тепла-то на этих котельных выше или ниже?
Гладченко. Себестоимость выше, вред окружающей среде больше, техническое состояние ужасающее. И вместо того, чтобы ремонтировать эти котельные, гораздо рентабельнее просто их закрыть, прекратить их болезненное существование и перевести все это на центральное теплоснабжение. Здесь тоже есть большой элемент экономии.
Мездриков: Вы сказали, что отдельные котельные не входят в общую систему теплоснабжения и с точки зрения ухудшения окружающей среды, вреда — устаревшие? Но, насколько я знаю, в некоторых новых микрорайонах, которые строились в течение последних 10 лет, ставились новые современные котельные, которые вообще работают на газе. Обсуждалось ли это?
Гладченко: Здесь проблемы две, вернее две разные ситуации. Есть ситуация, когда центральное теплоснабжение не доходит, недоступно или очень дорого доводить его до отдельных микрорайонов. Это, например, Пашино, где отдельная котельная, и она останется отдельной. Есть еще один район, я не помню, какой, где есть отдельная котельная, и она должна остаться таковой. А есть, скажем так, ухищрения строителей, которые строят новый микрорайон и вместо того, чтобы платить за присоединение к центральному теплоснабжению, быстренько в этом микрорайоне сооружают отдельную котельную. Стоимость этой котельной — до недавнего времени, до введения нового законодательства — можно было тупо включить в себестоимость жилья. А вот затраты на потом — капитальный ремонт и прочее — никуда не включались.
Пока котельная новенькая, можно ее топить, и вроде бы тариф даже иногда и не выше, чем городской — но только за счет того, что нет амортизации, ничто не начисляется. А через семь лет, когда котельная приходит к полному шваху и когда нужны огромные вложения, чтобы эту котельную ремонтировать, строители говорят: «До свидания! Мы быстренько убегаем и передаем эту котельную городу Новосибирску, пусть он с ней мучается». Сегодня федеральное законодательство уже не позволяет устраивать такие кунштюки: эскроу-счета больше не включают в себя строительства таких котельных, поэтому и фокусов таких, наверное, больше не будет.
Мездриков: Мы все время говорим об износе сетей, но этот износ накапливается годами, не бывает так, чтобы в один год внезапно все трубы пришли в негодность. Обсуждалось ли, почему именно в этом году произошло столько аварий подряд?
Гладченко: Да, удивительная вещь, но во первых строках своего доклада господин Колмаков (директор новосибирского филиала СГК Андрей Колмаков — прим. Тайги.инфо) как раз показал, что в этом году общее количество аварий существенно, заметно ниже, чем в прошлом.
Мазур: 1088 в прошлом году, 800 — в этом.
Гладченко: Это означает, что в принципе компания подобрала купленный ресурс в плохом состоянии и начинала понемногу приводить его в порядок. Я пока осторожно об этом говорю, надо посмотреть, что будет в следующем году.
Мазур: Там была еще одна цифра — сколько они дефектов выявили на испытаниях, и эта цифра больше, чем в прошлом году.
Гладченко: Больше, и это правильно, потому что испытания как раз нужны для того, чтобы выявлять эти дефекты. То есть компания летом, проводя испытания, выявила больше дефектов, больше устранила их в неотопительный период, и потому в отопительный аварий случилось меньше, чем в прошлом году. Просто так получилось, что они оказались очень медийными, эти аварии, и потому создается общее впечатление, что Новосибирск в катастрофе. Он и правда в катастрофе, но в меньшей, чем в прошлом году.
Мазур: Я помню, что и в прошлом году тоже такое впечатление создавалось, потому что были потоки кипятка, которые лились, по-моему, по улице Котовского или Геодезистов, было массовое отключение, где сотни домов дня два или три сидели без отопления. Просто мы очень быстро все это забываем, и каждая следующая серия для нас оказывается внове.
Гладченко: Есть так называемый «светофор» на сайте СГК — трубы, помеченные тремя цветами: красные, которые требуют немедленного вмешательства; желтые, которые протерпят еще до десяти лет; и зеленые, которые вполне годны на долгосрочный период. Чтобы бороться с красными — простите меня за такую аллюзию — нужно около 14 млрд за 10 лет ближайшие. Как раз на этот уровень примерно можно выйти.
Я думаю, что количество внезапных аварий будет чуточку меньше, но в целом их количество такими темпами уменьшить будет нельзя. Конечно, нужно, чтобы собственники СГК приняли решение о превентивном инвестировании в новосибирское хозяйство. Чем оно лучше? Понятно, что аварийный ремонт — это очень затратно, внезапно, очень тяжело, больно и нерентабельно, потому что приходится раскапывать один участок, заменять и так далее. А планово-предупредительная замена — это сразу замена большого участка сетей, и никакого аварийного ремонта там больше не будет, но это требует больших инвестиций. Мы будем работать над тем, чтобы убедить компанию пообещать нам, Новосибирску, вложить превентивные инвестиции. В ответ компания, конечно, говорит: «А где стабильность и долгосрочная перспектива в наших отношениях? Где гарантия того, что нас потом не разорят на этих инвестициях? Мы свои деньги внесем, а потом нам завернут какие-нибудь гайки».
Мазур: Они говорят так: «После того, как мы отремонтируем трубу, нам уменьшают тариф — расходы же меньше».
Гладченко: Действительно есть такая беда с тарифом, и это тоже обсуждалось, что при утверждении тарифа мы катим баллон на наш департамент по тарифам, говоря, что он работает в пользу монополиста. А при этом монополист катит на него баллон, говоря, что он работает в пользу общественности. И при этом старается не повышать тариф за пределы, рекомендованные федеральным правительством, невзирая ни на что, включая себестоимость, потраченную собственником. Просто отметает некоторые затраты, говорит — да, вы их понесли, мы верим, но вы не смогли их официально подтвердить, поэтому в тариф мы у вас их не включаем. И собственники в итоге тоже ходят с очень обиженным выражением лица.
Это проблема, которую «расшивать» я не очень понимаю, как. Боюсь, что без каких-то специальных бюджетных маневров решить ее не удастся. Мы будем отстаивать мнение, что проблему нельзя решать за счет повышения тарифа. Более того, арифметика подсказывает, что повышение тарифа ни на 7%, ни на 10% не способно решить эту проблему вообще, то есть она гораздо более масштабна.