«Сибирский экзистенциальный панк, может быть, глубже британского и американского». Главред «Контркультуры» о Янке, цензуре и кураторах КГБ
Музыкальный критик Сергей Гурьев представил первые главы книги «Жизнь и смерть Янки Дягилевой. Над пропастью весны» на родине поэтессы, в Новосибирске. Тайга.инфо поговорила с ним о «сибирской волне», преследовании за самиздат, плакавшем советском прокуроре и российской цензуре.
На фестивале «Книжная Сибирь» журналисты спрашивали Сергея Гурьева прежде всего о новой книге про Янку Дягилеву, над которой сейчас работает критик. Пять глав уже опубликованы в СМИ, а всего их будет около 100. Обещано не очередное собрание мемуаров, а серьезное исследование творчества поэтессы.
Гурьев еще при жизни Янки понял ее значение. Писал о ней и других представителях сибирского рок-подполья в самиздатовском журнале «Контркультура». Он не участвовал в кампании в защиту деревянного дома Янки в центре Новосибирска, но считает необходимым его сохранить, потому что «больше сохранять нечего».
Андрей Новашов поговорил с Гурьевым не столько о его книге, сколько о том, без чего невозможно понять контекст Янки Дягилевой.
Тайга.инфо: Янка Дягилева — первая женщина в русском роке, ставшая явлением?
— Раньше нее появилась, например, Олеся Троянская — вокалистка группы «Смещение». Правда, от нее почти не осталось адекватных записей. Олеся совершенно другая, хотя как рок-певица по масштабу вполне сопоставима с Янкой. Но Троянская почти не писала собственных песен. Наверное, да, — по общему модулю Янка первая.
Тайга.инфо: А последовательницы у Янки были?
— Есть рок-певицы, на которых она сильно повлияла. Например, Юлия Стерехова из подмосковного Воскресенска — очень хорошая вокалистка и неплохой автор, но ее продвижением как-то никто серьёзно не занимался. Некоторые ее песни иногда принимают за Янкины. Есть Света Косенко из группы «Третья Мировая Весна». Журналист Кинес Кизиитов рассказывал, что привез ей записи Янки, она за один вечер их послушала, вышла в астрал и решила стать рок-певицей. Хотя у Светланы стиль совершенно другой.
Из нынешних — Полина Баранкова. И я бы еще отметил, что Земфира Рамазанова сама говорила, что песни Янки оказали на нее влияние, хотя «последовательницей» её называть было бы, конечно, странно.
Сергей Гурьев — журналист и музыкальный критик. В начале 1980-х годов публиковался в подпольном рок-журнале «Зеркало». Во второй половине 80-х — соредактор самиздатовского журнала «Урлайт», часть редколлегии которого в 1989 году во главе с соредакторами Александром С. Волковым и Сергеем Гурьевым начинает выпуск журнала «Контркультура». Его часто называют главным и самым влиятельным журналом советского рок-самиздата.
Гурьев принимал участие в организации Подольского рок-фестиваля, был соредактором газеты «Московский бит», продюсировал группы «Рада и Терновник» и «Дочь Монро и Кеннеди», работал над книгой «100 магнитоальбомов советского рока» и энциклопедией рок-самиздата «Золотое подполье».
Сибирский экзистенциальный панк
Тайга.инфо: Сибирская волна, к которой принадлежала и Янка, — целое направление в отечественном роке. Когда и как началось знакомство с сибирской волной?
— Конечно, с «Гражданской обороны».
Да, «Гражданская оборона». Был такой человек в Москве — Олег Тарасов по прозвищу Берт — который тиражированием их записей занимался, за что ему отдельное спасибо. Не могу сказать, что вот прямо с первого раза понял [лидера «Гражданской обороны» Егора] Летова, но как только послушал «Мышеловку», решил, что это гениальный альбом, что никто раньше так не делал, что это номер один в стране. Как проповедовал в «Контркультуре» наш прекрасный автор Лёва Гончаров, за музыкой надо ходить не на рок-концерты, а в консерваторию. Тут другое — месседж, подача, энергетика. Здесь рядом с Летовым никто из представителей русского рока и рядом не стоял.
Тайга.инфо: А новосибирская группа БОМЖ на Подольском фестивале 1987 года. Это ведь было раньше?
— Да, живьем из того, что можно считать сибирским панком, я впервые увидел и услышал БОМЖа. Хотя, на мой взгляд, это скорее пост-панк. Но в Подольск они приезжали без клавишника, и выступление получилось более панковским. Очень сильное впечатление произвело, да.
Тайга.инфо: На Подольском фестивале играла еще она сибирская группа — «Калинов мост» Дмитрия Ревякина. Песню «Надо было» Ревякин написал при участии Янки. Из всех сибирских рок-групп, кроме «Гражданской обороны», только «Калинов мост» добился широкой известности. Как выглядел «Мост» в Подольске, и что за метаморфоза случилась с Ревякиным, который сейчас воспевает памятник Дзержинскому?
— В Подольске это было одно из сильнейших выступлений. «Калинов мост» был не бледнее, чем ДДТ, «Телевизор», «Наутилус», а, может быть, и ярче. Про «Калинов мост» можно долго разговаривать. В 1986 году они записали в Новосибирске студийный альбом, не ставший большим явлением, а уже концертные записи 1987 года намного круче. Позже был сильнейший альбом «Выворотень» — это вообще другая эстетика, другой период, который заканчивается альбомами «Дарза» и «Пояс Ульчи».
Даже Дэвиду Боуи, который постоянно стремился быть актуальным, это удавалось не всегда. А Ревякин к этому и не стремился. Он делает то, что ему близко. Вот сольный альбом «Космотанго», который он недавно записал — нельзя сказать, что там тексты представляют большой интерес, но они располагают к тому, чтобы петь их таким образом, как Ревякину нравится. На слух этот альбом очень приятный, позитивный, а вот говорить о какой-то трендовой актуальности тут не приходится.
Если же говорить о том, что сегодня Ревякин симпатизирует условному Дзержинскому — был период, когда интеллектуал Летов симпатизировал Баркашову — на мой взгляд, не менее одиозному явлению. А у [лидера группы «Инструкция по выживанию» Романа] Неумоева какие тараканы бывают в голове? Прекрасные, махровые! Любой художник имеет право на таких тараканов. Может быть, без них он и художником бы не был.
Тайга.инфо: Вы разделяете этическое и эстетическое? Спокойно воспринимаете творчество человека, если от его мировоззренческой позиции коробит?
— Когда как. Скажем, Летов периода [национал-коммунистического рок-движения 1994−1999 годов] «Русского прорыва» некоторое отторжение у меня вызывал. Правильно ли это было с моей стороны — отдельный вопрос. Все неоднозначно.
Егор Летов и Сергей Гурьев (справа). Фото предоставлено Гурьевым
Тайга.инфо: С Егором Летовым вы общались на протяжении всей его жизни или в какой-то момент разошлись? Если это случилось, когда и почему?
— Разошлись в момент, когда был «Русский прорыв», когда он с теплотой относился к [незарегистрированной] Национал-большевистской партии (запрещена в России — прим. Тайги.инфо), к Баркашову. Мне было трудно это переварить, да и его альбомы 90-х мне не очень близки. А последние — «Долгая счастливая жизнь», «Звездопад», «Зачем снятся сны?» — очень хорошие альбомы.
Тайга.инфо: В нулевых вы возобновили общение?
— Да, можно и так сказать. Я для пятого номера «Контркультуры» брал у него интервью в 2002 году. Не планировал, но так получилось. Девушка, которую я отправил это делать, задание, мягко говоря, провалила. Пришлось самому судорожно метнуться, хотя я к этому интервью не готовился. Интервью называлось «Ловушка для дурака». Но на одной волне мы больше находились все-таки в 1989-м.
Тайга.инфо: Егор Летов своей кипучей деятельностью и харизматичностью не заслонил других участников сибирской волны?
— Большинство самовыражалось, писало, что хочется. Летов, может быть, единственный в рок-андеграунде, кто думал о максимальной эффективности того, что делает — и в плане звука, и в плане конструирования песен, рефренов. Не то, чтобы это делалось прямо вот холодным мозгом, исключительно по расчету. Но он очень много думал об этом. Тратил на это силы и время.
Тайга.инфо: Кто еще из участников сибирской волны заслуживает отдельной книги?
— Однозначно, вся «Инструкция по выживанию». Не только Роман Неумоев. «Инструкция» началась с [основателя Тюменского рок-клуба] Мирослава Немирова. Немиров и Неумоев безумно разные. Хотя, если брать хронологию, условная вторая половина книги получилась бы менее яркой.
Неумоев мне всегда был интересен. Человек сложный, художник большой. К сожалению, эта человеческая сложность многим заслоняет в нем художника.
Не вся сибирская волна является тем, что — к слову, с моей подачи — стали называть «экзистенциальный панк». Но в целом именно экзистенциальность отличает его от панка московского или питерского. Сибирский экзистенциальный панк, может быть, духовно и поэтически глубже даже панка американского и британского.
Тайга.инфо: Первые номера московской «Контркультуры» воспринимаются как часть сибирской волны.
— Парадоксальным образом, да.
Сергей Гурьев (справа) и журналист Александр Кушнир. Фото Марии Карпушевой
Тайга.инфо: Так и было задумано, или это получилось случайно?
— Это было связано с моим и наиболее ярких авторов «Контркультуры» — Льва Гончарова и Алексея Коблова — осознанием тех явлений, которые были тогда самыми трендовыми в андеграунде. Базовыми фигурами для нас были ГО, Янка, Ник Рок-н-Ролл, который не сибиряк, но оказался частью сибирской волны. Тот экзистенциальный андеграунд, к которому мы и «Комитет охраны тепла» относили. Его лидер Сергей «Олди» Белоусов имел самое прямое отношение к этому: хотя сделал группу в Кёнигсберге, но корнями он из Сибири, из Кемеровской области.
Тайга.инфо: Поговорим о самиздате. Рок-самиздат — часть того самого самиздата, который в первую очередь ассоциируется с «Хроникой текущих событий», или это что-то отдельное?
— На мой взгляд, отдельное. Хотя по формальным признакам, конечно, рок-самиздат можно рассматривать как часть «того самого». Диссидентский вектор подчас соприкасался с рок-самиздатом, но умеренно. В рок-самиздате было много стихийных экспериментов с языком, дизайном, была попытка интуитивного осмысления текущих процессов. Именно интуитивного, а не информационного, как в той же «Хронике».
Тайга.инфо: Из сегодняшнего дня кажется, что по-настоящему яркая рок-журналистика советского периода начиналась в «Урлайте» во второй половине 1980-х и расцвела в «Контркультуре».
— На мой взгляд, уже в первой редакции ленинградского рок-самиздатовского журнала «Рокси» все было — вот этот альтернативный стиль. Да и во второй тоже. Просто «Рокси» больше известен в третьей редакции покойного Саши Старцева, когда журнал постепенно превратился в официальный орган Ленинградского рок-клуба, мог распространяться более широко и стал скучноватым. Тут имело, наверное, значение и то, что Ленинградский рок-клуб — как и почти все остальные рок-клубы — существовал под колпаком КГБ.
Тайга.инфо: Как тиражировался рок-самиздат?
— Когда я в 1982 году в журнале «Зеркало» опубликовал свой первый текст «Рок и диско», журнал еще распространялся машинописью. Делалось четыре раза по четыре-пять закладок машинописных, и получался тираж около 20 экземпляров, что по тем временам было немало. А уже к позднему «Уху» и тем более к «Урлайту» журнал перешел на фотоспособ: делался макет журнала, страницы макета переснимали, фотоплёнку отдавали в массы, она переходила из рук в руки. Количество появившихся экземпляров стало непредсказуемым. Ксероксы появились в 1987 году. 16-й номер «Урлайта» уже точно был ксероксный.
«Прокурор — колченогий карлик»
Тайга.инфо: В позднесоветские времена начались репрессии против рок-музыкантов, под каток которых попали столь разные люди, как Жанна Агузарова и Егор Летов. Музыканта христианской группы «Трубный зов» вообще посадили. Рок-самиздата эти репрессии коснулись?
— Коснулись. В Великих Луках усатый красавец Гена Моисеенко, он же Дядя Джи, делал журнал «Ллор-н-кор» — и в итоге оказался в колонии усиленного режима. В энциклопедии рок-самиздата «Золотое подполье» можно прочитать про эту грустную историю.
Редактора «Уха» Илью Смирнова в КГБ таскали, он получил прокурорское предупреждение о недопустимости издания незарегистрированного журнала. Илья не сидел, но его прессовали. Можно найти и еще подобные примеры, если специально готовить материал на эту тему, которой еще никто толком не занимался. Можно кого-нибудь по следу пустить, и материал получится любопытный.
Тайга.инфо: Лично вас прессовали?
— Еще не за рок-самиздат, а за литературный. Тогда был целый процесс: одного человека судили за распространение в машинописи таких книг, как «Лебединый стан» Цветаевой, «Собачье сердце» Булгакова, «Доктор Живаго» Пастернака, «Зияющие высоты» Зиновьева и так далее. Человека прищемили где-то в конце 1984-го года, а я попал под раздачу, потому что пока его с напарником трясли, чемодан с этой литературой взял к себе на хранение. А они раскололись, где находится чемодан. В общем, я проходил по делу как свидетель, чуть не превратился в обвиняемого, но обошлось.
У главного обвиняемого оказался хороший адвокат, который сыграл на том, что прокурором на процессе был колченогий карлик. Будучи тонким психологом, адвокат произносил прочувствованные речи — о врожденном косоглазии распространителя самиздата, о том, как он страдал в детстве, как его дразнили в школе, девочки не любили. И вот, ему, мол, захотелось выделиться — у прокурора прямо на трибуне слезы потекли из глаз ручьями! В итоге обвиняемый получил всего лишь два года условно.
Тайга.инфо: Вы писали, что Ленинградский рок-клуб и Московская рок-лаборатория находились под колпаком КГБ. В Сибири такое тоже было?
— Председатель Новосибирского рок-клуба Валерий Мурзин рассказывал мне, что он сам договаривался с КГБ об открытии, понимая, что без их санкции этого не сделаешь. И свой рок-самиздат «Тусовка» он сразу своему куратору носил, чтобы никаких вопросов не возникало. У КГБ тогда такой подход был: всяко лучше, когда все вроде бы под присмотром, а не тайком от них, как пытались делать раньше. Ни один рок-клуб в СССР без такого соприкосновения с КГБ появиться не мог по определению. Только вот за Рижский не скажу…
Тайга.инфо: Не жившие в СССР читатели решат, что все руководители рок-клубов были лицемерами, чуть ли ни «двойными агентами».
— Кто тогда не жил, может быть, и скажут. Остальные должны понимать, что, оставаясь абсолютно неподконтрольными, можно было организовывать только единичные концерты. Но если человек ставил себе целью проводить не единичные концерты, а создать площадку, где музыканты могли бы регулярно выступать — ему приходилось идти на подобные компромиссы. В разных городах это происходило по-разному, в Москве, на мой взгляд, носило более одиозный характер. Как раз я-то был в компании организаторов бескомпромиссных подпольных концертов — так сказать, находился по ту сторону баррикад… У нашего журнала «Урлайт» была целая война с Московской рок-лабораторией. Но это отдельная большая тема.
Тайга.инфо: Многие тексты рубежа 80-х и 90-х, которые публиковались в «Контркультуре», даже по меркам перестройки выглядели провокативно для обывателей и «контролирующих органов». Вы сознательно дергали тигра за усы?
— Некоторые люди, делавшие перестройку, считали, что борются за светлое будущее против косного совка. Чем это было на самом деле, сказать трудно. Я просто делал то, что считал нужным. Считал, что такая провокативность сродни рокнролльному драйву.
«Формализировалась, чтобы попасть во власть»
Тайга.инфо: Какая цензура хуже — сегодняшняя или советская?
— По вектору развития сегодняшняя уже кажется устремленной в сторону совковой. Наверное, возобладало мнение, что таким государством, как СССР, а теперь Россия, эффективнее всего управлять сталинскими методами. Только сейчас делается поправка на то, что всё-таки ХХI век, поэтому без расстрелов. Но людей запугивают: тот, кто выходит за некие рамки, получает по носу. Остальные, типа, должны понять, что и с ними может случиться ровно так же, и за эти рамки лучше не выходить.
Тайга.инфо: Вы сейчас видите сайты или паблики, которые, пусть и с долей условности, можно считать наследниками традиций «Контркультуры»?
— У интернета настолько иная стилистика и правила. Когда-то были интернет-структуры, которые можно было считать наследниками «Контркультуры». Например, nneformat.ru. Но по меркам интернета сегодняшнего этот сайт является уже чем-то архаичным. Передовые интернет-структуры на рок-музыке замыкаться не могут, потому что сама рок-музыка сейчас не является чем-то передовым. Хотя есть, конечно, и исключения, такие, как некоторые паблики во «ВКонтакте», например, «Лукошко российского глубокомыслия».
Тайга.инфо: Вы — автор большой книги о «Звуках Му» Петра Мамонова. Летов и Мамонов — очень разные, но мощнейшие фигуры, стоящие особняком от отечественного рок-мэйнстрима. Как они относились к творчеству друг друга?
— Это у меня в книге будет, раньше времени говорить об этом не хотелось бы.
Тайга.инфо: В книге про Янку?
— Да, они с Егором вместе встречались с Мамоновым, так что это и Янки касается.
Тайга.инфо: Несколько лет назад пересматривал выпуск Программы «А» 1989 года. «Золотой» состав мамоновских «Звуков Му» дает прощальный концерт. Больше смотрел на публику — раскрепощенную, неагрессивную, интеллектуальную. Почему не они определили вектор развития страны? Куда они делись: эмигрировали, спились, переродились?
— Они должны были переродиться, чтобы оказаться во власти. Вот эта девушка — Ольга Любимова — которая стала министром культуры РФ после [Владимира] Мединского. Все видели ее фотографии в панковских матерных футболках и так далее. Начинала как неформал, но формализировалась, чтобы сделать карьеру, попасть во власть.
Почему власть не стала поддерживать свободу — тоже понятно. Видимо, в период правления [президента РФ Дмитрия] Медведева, когда пытались ослабить гайки — посмотреть, что будет — власти окончательно поняли, что в такой структуре, как Россия, от этого начинаются деструктивные процессы. Условно скажем, как в 1917 или 1991 годах. Видимо, условный Путин в узком кругу тогда сказал: «Интеллигенция человеческого языка не понимает». И с ней решили поступить вот таким образом — переориентировались на эскалацию авторитаризма со всеми вытекающими. Потому что так надежнее.
Беседовал Андрей Новашов
А еще мы собрали небольшой плейлист песен из альбомов, которые упоминаются в этом материале.