Игорь Тюваев: «Храм — концертный зал номер один в мире»

Тайга.инфо: Я помню последнюю алтайскую «Живую воду» в 2008 году. Вы там выступали с проектом «Джембо». И там же в числе приглашенных гостей был гуру фолка Сергей Старостин. Собственно, то, что вы делали с «Лосем», очень напоминает именно Старостина.

— Это была последняя нормальная «Живая вода». Старостин — мой кумир, он очень сильно на меня повлиял. Ансамбль «Сирин», который, кстати, приезжал на «Рождественский фестиваль», — его партнеры. Ими я вдохновляюсь, от них питаюсь. «Сила небес» — одна из основных наших концертных программ, она основана на древних духовных стихах — здесь я даже использую музыку Старостина, его авторские песни. Влияние сильное, конечно, но мы преломили работу с духовными стихами по-своему. Мы их театрализовали в вертепе. Себастьян Ликан — художник-иконописец — потрясающе оформил нам сцену для этой программы.

Тайга.инфо: Что вы сочли достойным быть включенным в юбилейный концерт?

— Первое отделение было посвящено тому, с чего мы начинали, — древнерусской духовной музыке. И казачьему фольклору. У нас сохранились народные костюмы еще с раннего времени «Маркелловых голосов». Они нам тогда были подарены на открытие коллектива, в них мы и работали первое отделение.

Второе отделение было посвящено уже музыкальному театру. Начали мы с культовой оперы Филипа Гласса «Эйнштейн на пляже» — это мое любимое сочинение. Эйнштейн в опере! Причем исполнен он не певческим персонажем, а скрипкой, в его партии параллельно идут письма или воспоминании самого Эйнштейна. В общем, потрясающее произведение. Еще мы исполнили фрагменты из оперы «Иисус Христос — суперзвезда». К счастью, сейчас в Новосибирске есть такие солисты, с которыми можно исполнить это гениальное произведение. Партия Иисуса Христа написана для необычайно высокого тенора, таких единицы, пожалуй, даже в мире.

Тайга.инфо: Как вы вообще находите свежую кровь?

— Сейчас в «Маркелловых голосах» лишь один человек, который провел в хоре 19 лет. Андрей Соколов пел в детской капелле и очень хотел почему-то к нам, ему тогда было лет 15. Я ему объясняю: «Ты еще маленький, нельзя к нам». И он полгода просто сидел на стульчике рядом, прежде чем получить свои первые партии.

Коллектив у нас совсем недавно обновился почти полностью. За историю нашего хора это обновление третье. Изначально по задумке «Маркелловы голоса» — молодежный коллектив, поэтому к сменам в составе я готов. Во-первых, многие стремятся идти дальше, например, в сольную карьеру. Я никого не задерживаю. Во-вторых, в основном у меня в хоре выпускники или еще студенты консерватории. Работы много, и далеко не всем нравится такое обилие жанров, не каждый вокалист хочет и может петь в разных манерах. А мне как раз очень интересно освоение разных стилей и манер пения. Кому это так же интересно, тот остается со мной.

Впервые в нашем составе появились выпускники театрального института. Раньше они все распределялись по театрам оперетты, а теперь они достигли такого уровня, что могут у меня петь. Потому что у нас необходимо знание сольфеджио, а вокалисты обычно этим не блещут. Работа в филармонии и у нас в хоре — это такая фабрика по производству музыкальных проектов. У нас есть план на выпуск определенного количества программ — это наша прелесть и особенность. И важно все проекты не просто успеть сделать, но сделать их качественно. Не всякий так может.

Тайга.инфо: А как эта фабрика устроена на Западе?

— Там за короткое время делают потрясающе качественные проекты. Может быть, в них мало души, как это принято считать в России, не буду утверждать, но качество всегда идеальное. Это результат, я считаю, отношения людей к работе, потому что там за тобой стоит очередь из таких же как и ты. Страшная очередь! В Австрии я работал с известнейшим хором Арнольда Шенберга, и там мне однажды показали картотеку певцов — на каждый проект новый состав. И я бы так хотел, это был бы мой идеал «Маркелловых голосов» — для каждого проекта свой состав. Потому что ну почти невозможно петь русский фольклор, а потом сразу Баха. Мы можем, пытаемся, но это не лучший вариант.

Тайга.инфо: Так ведь тем и неповторимы, что все можете. Разве это не хорошо?

— Так-то да. Но в том же и проблема: не все так могут. Я могу, мы можем. Но таких крайне мало, поэтому и отыскать вокалистов, которые могут потянуть нашу нагрузку, очень сложно с этим в Новосибирске. Поэтому мои ученики из театрального очень хорошо сюда вписались. Со стороны редко кто приходит — в основном певцы хотят, скажем так, жить спокойно. Спокойно петь в большом хоре, например, где тебя не видно и не слышно, один и тот же репертуар всю жизнь. А у нас дикая череда проектов и смена манер исполнения. Надо быть человеком с безумно активной жизненной позицией и с множеством амплуа. Сейчас у нас в составе большинство таких.

Нам к юбилейному концерту сделала поздравление моя коллега — народная артистка России, солистка НОВАТа (смеется) Татьяна Зорина. Это исполнение «Барселоны» под живой оркестр. Зорина — «Монтсеррат Кабалье», а ее партнер, «Меркьюри» — Дмитрий Белоглазов. Дмитрий — уникальный музыкант. Его уникальность в том, что он, вообще-то, не музыкант. Он живет в Академгородке, занимается разработкой сайтов. Он не знает сольфеджио, нотной грамоты, но он потрясающе одаренный — у него уникальный диапазон голоса. Он и в «Глобусе» поет, и в Оперном пел в «Мессе». Именно он исполняет у нас все эти редкие партии вроде «Иисуса Христа».

Лет пять назад мной была совершена находка — госпел-месса, в которой американский композитор объединил негритянскую молитву и облек ее в форму католической мессы. Очень яркое, зажигательное произведение. Премьера у нас была четыре года назад совместно с местным кубинским исполнителем CQ PLAM. Духовную музыку он никогда в жизни не пел и, когда пришел к нам на репетицию, он был поражен качеством музыкального материала, ему очень понравилось с нами. На юбилейном концерте он спел с нами фрагменты из этой мессы.

Тайга.инфо: Какие программы сейчас продаются лучше прочих?

— По-разному. Иногда эстрада, случается, конечно, что и духовная музыка. Будь моя воля, я бы концерты этой программы делал бы вообще бесплатными.

Тайга.инфо: В духовных учреждениях, кажется, это вполне можно. Вас приглашают в соборы?

— В православных храмах такое в принципе не принято. К сожалению, потому что вообще-то концертный зал №1 в мире — это храм. Все христианские храмы открыты, и концерты духовной музыки там проходят постоянно, но не православные. У нас этого нет. Почему наши священники против? А почему в храм зайдут светские люди и начнут петь литургию как концерт? Для них концерт — это светское мероприятие, противоречащее их уставу. Хотя это наоборот привлекло бы людей в храм, и это ведь продолжение византийской хоровой традиции. Но ничего не поделаешь.

Я работал в Кафедральном храме Вены, и для меня было феноменально, что в 10 утра люди семьями, с маленькими детьми, включая грудных, идут в храм, и там звучит «Месса» Моцарта или Гайдна. Только представьте: оперные солисты, оркестр — литавры, трубы, — исполняют Моцарта в храмовой акустике… Ты выходишь… Ну нельзя после этого не поверить в Бога! Кстати, после этого прихожане идут на концерт в симфонический зал.

Когда мы только начинали в 95–96 годах, мы постоянно выступали в нашем католическом соборе. Нашими первыми концертными площадками были — собор и второй этаж художественного музея. Кстати, в музее филармония нас и заприметила. Владимир Калужский в тот год стал худруком филармонии, и у него была идея сделать сценическое исполнение оперы Перселла «Дидона и Эней», а хора не было. И наш молодежный коллектив, который, как мы говорим, возник на улицах Новосибирска, оказался недостающим звеном.

Тайга.инфо: Ваш первый концерт вроде бы спонсировала новосибирская санэпидстанция. Что это за история?

— В декабре 1994 года мне позвонили и предложили организовать хор при… СЭС. Я сказал: «Нет! Никогда в жизни!» (Смеется). Дело в том, что дочка директора СЭС окончила хоровое отделение нашей консерватории. Она хотела быть хормейстером, а у него были деньги. Так первый концерт «Маркелловых голосов» состоялся в здании СЭС. И вот в январе они заплатили нам зарплату, а в феврале деньги кончились. После этого мы еще полгода давали концерты «на шапку». Я говорю ребятам: «Денег больше нет. Будем дальше работать?» Они: «Будем». Тогда другие времена были. Тогда еще можно было идти вот так в неизвестность. Но и ребята, конечно, хотели: мы были революционерами, мы запели по-другому, эстетика звука была аутентичная. Тут никто так не пел тогда. «Че Гевары» вокала. Нас тогда очень не любили в консерватории, потому что мы пели неакадемическим звуком.

Почему я люблю Ренессанс? Потому что он как джаз — в его основе импровизация. У меня вообще может измениться не просто штрих, а концепция, и прямо в день концерта. Не могу быть в рамках ни как человек, ни как музыкант. Мне нравится все настоящее, аутентичное — что Ренессансе, что в фольклоре. Почему все так с ума сходят от Курентзиса, от его «Дона Жуана»? Он знает, что такое аутентичное исполнение. Он нашел этот простой секрет: надо сыграть так, как Моцарт того хотел. Когда я был молодым у меня на стене висел портрет кумира — австрийского дирижера Николауса Арнонкура. Он первым в мире начал исполнять классическую музыку аутентично. Он взял из Венского музея музыкальные инструменты, 20 лет осваивал их дома, а потом создал оркестр Concentus Musicus и стал исполнять аутентичную музыку. У меня была его пластинка «Времена года» Вивальди. Когда я ее услышал, то не смог узнать музыку. Арнонкур и Спиваков — это небо и земля. Спиваков в музыке Вивальди показывает себя, а Арнонкур — Вивальди.

Я аутентист, но не отрицаю права музыканта показывать так, как он считает нужным. Но я человек скромный. Я лучше покажу, как хотел автор, чем буду себя выпячивать. Поэтому не назвал коллектив именем себя (смеется).

Тайга.инфо: А вот, кстати, я встречала людей, который считают, что «Маркелловыми голосами» руководит некто Маркеллов.

— Я однажды шел по улице и увидел листовку — «Голосуйте за Маркелова!» А ведь у нас, кажется, в правительстве есть Маркелов (видимо, президент Новосибирской торгово-промышленной палаты Вячеслав Маркелов — Тайга.инфо). Но он нас никогда не спонсировал.

Тайга.инфо: В интернете я наткнулась на презентацию девушки-восьмиклассницы на тему 15-летнего юбилея «Маркелловых голосов», чему крайне удивилась.

— О! Я тоже это видел и обалдел. Очень неожиданно и приятно. Еще из приятного у нас было: лет семь назад в Москве выпустили на дисках мультимедийную энциклопедию русской духовной музыки — от Византии до XVII века. И там как образцы духовной музыки звучат наши песнопения, по соседству с хором Московского патриархата под руководством Гринденко и хором Котова «Сирин». Это огромный комплимент.
Тайга.инфо: Перед этим интервью я листала вашу страничку во «ВКонтакте» и заметила, что у вас совсем нет постов на социальную или новостную тематику вне мира музыки. Для вас это все шорохи и суета?

— Я очень сильно, конечно, переживаю обо всем, что происходит. Но у меня совершенно нет времени отключаться от процесса своей «фабрики». Вот буду на пенсии… Хотя нет, на пенсии я тоже буду весь в хоре. Но позиция относительного происходящего у меня есть, я слежу за этим очень серьезно, но не думаю, что мои реплики чем-то помогут.

Больше пользы будет от моего качественного музыкального исполнения в музыкальных школах деревень. У нас ведь более 15 концертов в год в районах области. И я ни разу в жизни не позволил себе халтурно отнестись хотя бы к одному из этих концертов. Там детишки и учителя музыки, которые не могут себе позволить приехать в Новосибирск, скажем, на фестивали и услышать эту музыку. В область мы привозим самые лучшие, самые серьезные и самые качественные концертные программы. Прием там ни с чем не сравним, всегда овации, дети становятся в очереди за автографами! Такие очереди я помню только на гастролях в Японии и на Тайване — там такое принято. Заканчивается концерт, а ты не можешь пройти, потому что очередь — по одному, змейкой, человек 200! И ты часа два все это подписываешь, а менеджер только руками разводит — это условия контракта. А в сельских музыкальных школах дети бегут за автографами — для них это событие! Эти концерты и есть мой главный вклад в развитие духовности в России.

Тайга.инфо: А вам никогда в детстве не мечталось стать, скажем, пожарным или врачом?

— Эта тема даже не обсуждалась. Я потомственный хоровой дирижер. И мама, и папа — хоровые дирижеры. Меня никто даже не спрашивал, а вот попали же в «десятку», кто бы мог подумать!

Тайга.инфо: Внутреннего сопротивления не было?

— Было, конечно. Все пацаны в хоккей играли, а я дома за пианино из-под палки. До 20 лет я не относился к этому как следует, поздновато для этого созрел. Вот если бы раньше… Я вам честно скажу: конечно же, я хотел, у меня был потенциал, стать певцом. Я очень серьезно занимался вокалом в Австрии с солистами Венской оперы и даже пел в там соло. Мне говорили, что у меня очень хороший драматический тенор. И второе: я бы мог стать симфоническим дирижером. Хоровым, конечно, тоже хорошо, но симфоническому открываются более широкие перспективы по жанрам. Хотя я все равно счастлив. Я многое увидел, поработал с такими уникальными коллективами в качестве хормейстера, что это сейчас мне позволяет возглавлять авторский ансамбль и до сих пор собирать полные залы. Спасибо моей маме, которая постоянно контролировала процесс моей учебы, она даже представить не могла для меня иной профессии.

Тайга.инфо: Есть кому передать профессию, над кем вот так же стоять?

— Дочка не хочет ни петь, ни музыкой заниматься. И я не заставляю. Она рисует.

Тайга.инфо: А вдруг потом скажет: «Ах, папенька, ну что же вы не настояли».

— Точно не скажет. У нее с самоопределением все в порядке. Но у меня еще есть сын маленький, ему 2,5 года. Вот он явно в меня. Вижу, что будет настоящим дирижером: у него есть нужные качества — характер и музыкальность. Я надеюсь, что он будет продолжателем моим. Это точно. Я для этого сделаю все.

Текст, фото и видео Татьяны Ломакиной