Режиссер Михаил Патласов: «Как задумывался Новосибирск, какая у него была мечта?»
Свадьба, старение и смерть, феномен «разведенки с прицепом», неэтичные нейросети — большие данные и интервью с отдельными людьми говорят, что современных горожан волнует именно это. Поэтому режиссер Михаил Патласов вынесет эти темы на сцену в документальном проекте о Новосибирске «Пыль». Каким будет спектакль, который зрители «Старого дома» увидят в новом сезоне, узнала Тайга.инфо.
Тайга.инфо: Как вообще появилась идея документального спектакля о Новосибирске? И почему он называется «Пыль»?
Михаил Патласов, режиссер-постановщик: Я сам родом из маленькой деревни из-под Перми, и меня раздражает, что многие российские города, областные, краевые центры — на одно лицо. Не поймешь, в каком городе находишься, и эта безликость угнетает. Когда мы встретились с Андреем Прикотенко (главным режиссером «Старого дома» — прим. Тайги.инфо) в Питере, чтобы обсудить совместный проект, первое, что в голову пришло — раскопать самобытность Новосибирска, вспомнить, как задумывался этот город, какая у него была мечта, чем он должен был отличаться от других. Я подумал, что, взглянув со стороны, попробую услышать людей, что для них значит Новосибирск, и свежим взглядом посмотреть на это.
141378
Рабочее название у проекта был «Город-сад». Ведь Новосибирск перед Великой Отечественной войной планировали сделать «городом-садом», и от этого плана остались даже какие-то кусочки районов. Мы искали и искали эту идею Новосибирска. Академгородок? Железная дорога? Столица Сибири? И тогда возникла идея неких смысловых ядер, вокруг которых мы ходим до сих пор. Пока мы в режиме поиска. Если в игровом театре у нас уже было бы готовое решение и разбор конфликта, то в документальном театре мы не имеем права знать, чем это все закончится. Сейчас мы проводим масштабные интервью со всеми подряд.
А почему «Пыль»? Мы наткнулись на записи архитектора Крячкова, который построил и здание «Старого дома». И он говорил, что в городе в начале было очень много пыли, потому что повсюду шла гигантская стройка. И ему пришло гениальное решение — не красить фасады, оставить их бетонного цвета, тогда пыли не будет видно. Другое дело, что в современности от пыли надо избавляться как-то по-другому.
«Мы искали и искали эту идею Новосибирска. Академгородок? Железная дорога? Столица Сибири?»
Мы посмотрели на это еще и с философской и научной стороны. Собственно, мы съездили в Академгородок, там нам объяснили, что 37% пыли на планете — это вообще космическая пыль. А в квартире 19% пыли — это отмершие клетки эпидермиса, в котором живут одни из самых древних существ — пылевые клещи, очень красивые, просто какие-то космические существа.
140235
Мы блуждаем вокруг идеи пыли, но и «город-сад» остается для нас важным мотивом. Присутствует и тема безумных социальных экспериментов, город ведь очень молодой. Здесь же нет «коренных» — все максимум в третьем поколении. И у новосибирцев удивительное мировоззрение — транзитное, «я всегда могу приехать и всегда могу уехать» — это накладывает определенный отпечаток. Плюс сам этнический состав влияет: тут живут бесконечные переселенцы и беглецы от власти. Публика очень разношерстная, но у меня нет ощущения, что в городе кто-то с кем-то конфликтует.
Тайга.инфо: Какие еще темы оказались в поле зрения спектакля и почему?
Патласов: В Академгородке мы познакомились с несколькими учеными, один из которых занимается биг датой (структурированные и неструктурированные данные огромных объёмов — прим. Тайги.инфо). Я спросил его, что является самой большой проблемой нашего общества сегодня, если отталкиваться от больших данных. И он ответил, что самая упоминаемая проблема, которая всех действительно трогает, — это семья в разных вариантах: развод, РСП (есть такое понятие — разведенка с прицепом, и это целый феномен новой семьи), бытовое насилие.
128508
Советский Союз уничтожил архетипы, по которым семьи существовали раньше, прежние семейные ценности оказались разрушены. А как жить по-новому, мы не знаем. Страна реанимирует «Советский Союз 2.0», но в таком религиозном ключе. Мы сделали маленькое социальное исследование внутри нашей актерской группы: кто, в принципе, про что. Потому что чем плох документальный театр? Ты, как художник, можешь обмануться.
И чтобы попасть в болезненную точку, нужно сделать социальный срез и статистический. Надеюсь, сейчас я не обманываюсь, потому что мы используем большие данные, чтобы проанализировать то, что на самом деле беспокоит людей.
Одна из основных историй сейчас: что происходит в ЗАГСе? Просто пойти туда понаблюдать — неинтересно. Почему нас заинтересовала эта история? Есть статистика разводов и свадеб по Сибири, и она страшная. У нас возник вопрос: зачем эта система брака существует, если она вообще не работает.
133073
Раньше свадьба была одним из центральных обрядов, как рождение и смерть. Девушка как бы умирала для прошлых родственников. У нее происходила психологическая перезагрузка. Мать оплакивала ее. И потом она как бы уже принималась в новую семью. Это был психологический процесс, продиктованный экономическими причинами. У мужчины появлялись новые права, имущество. В момент свадьбы социальный статус менялся очень сильно. Сейчас что ты женат, что не женат — ничего у тебя не меняется.
Тайга.инфо: Это важно, но как это отразить драматургически и, главное, как получилось выцепить это из жителей Новосибирска? Не из биг даты, а из них самих?
Патласов: Так это большие данные по Новосибирску. Мы выбрали проблемные точки и под них прицельно ищем героев. Я узнавал у антропологов, какой лучший способ исследовать человека. Сто интервью? Мне ответили: нет, одно, но такое, когда ты узнаешь о человеке все. Кроме того, зритель верит в частности, для него важна конкретная история, которой можно сопереживать. Но все наши герои взялись из больших данных. Получился анализ сегодняшней пыли.
Тайга.инфо: На самом деле, артисты «Старого дома», которых вы отправили собирать материал, уже приходили ко мне за помощью. Их интересовали темы сиротства, отношений с заключенными, любви. Теперь понятно, что это все ваша биг дата.
Патласов: Без истории из мест лишения свободы мы не можем обойтись, это же, по сути, государство в государстве, и большие данные это явление тоже отражают.
Тут вот какое дело: когда я приехал, то спросил артистов, что будем делать, какой они хотят спектакль? Они ответили: «Вы же документальными занимаетесь? Пожалуйста, без чернухи!» Я сказал: «Oк, давайте делать анкету. С момента вашего рождения пишите по годам, что произошло с вами, что произошло в мире и что произошло в Новосибирске или в том городе, в котором вы жили».
Они написали, мы это собрали и когда начали читать, я в эмоциональной защите начал просто смеяться, потому что не мог пережить всю ту боль, которую люди написали. И чем дальше — тем страшнее. Я, вообще, водку никогда не пью, но тут заказал двести грамм и выпил. В итоге получилась такая хронологическая пьеса, которую я дал почитать им. Они тоже были немножко в шоке. Потому что хочется позитива, но, на самом деле, жизнь человека — это страшная драма всегда. Или вообще трагедия. Комедия придумана человеком, а существуем мы в трагедии.
«Жизнь человека — это страшная драма всегда. Или вообще трагедия»
Интересно еще, что вот это «всё плохо, всё плохо, всё плохо» в анкетах исчезало, как только в жизни человека появлялся театр. Исчезали все остальные графы и оставался только театр. Он не позитивный, не негативный, а просто забирает всё время. Они все говорят: «У меня, по сути, появился дом». Я нигде больше не встречал такой любви к своему театру. Это вообще семейный театр. Здесь очень тонкие отношения, и меня подкупает именно любовь просто какая-то фантастическая. В больших театрах такого нет.
Тайга.инфо: И артисты увидели, кажется, что «чернуха» — это не специально, что этот вектор задан их жизнями.
Патласов: Их это не то чтобы переубедило, но люди задумались, что мимо этого пройти нельзя. Другой вопрос, что артист не любит играть свои проблемы, ему хочется играть другого. Что касается травмированного человека — нельзя играть свою травму напрямую. Это должен быть управляемый процесс, иначе это очень опасно!
У меня есть спектакль про бездомных «Неприкасаемые», там парень из детдома Яша Яблочник на сцене рассказывает о насилии над ним. Но не просто сам — мы придумали такую схему: он и артист. Мы берем большое интервью о Яше, собираем эту историю с артистом и драматургом, и артист играет в присутствии Яши его роль. Зритель сначала вообще не знает что Яша, который находится на сцене, — это на самом деле прототип. У Яши тоже есть возможность посмотреть на ситуацию со стороны. И у него появляется возможность принять свою историю, потому что в зале он видит кучу людей, которые с ним ее одновременно проживают. Ему вообще не запрещается влезать в этот разговор, он начинает добавлять нюансы. И до зрителя начинает доходить, что этот человек на сцене — тот самый, о котором речь. И терапия происходит прямо на твоих глазах. Собственно после того спектакля было возбуждено восемь уголовных дел по статье «педофилия», и сейчас идут суды. Вот такими спектаклями мы занимаемся.
Тайга.инфо: Что из рассказанного новосибирскими героями произвело на вас большое впечатление?
Патласов: Недавно состоялось у нас прекрасное, безумное, шикарное интервью с директором Новосибирского крематория Сергеем Якушиным, просто такой документальный джекпот!
Он дал нам с актрисой Ларисой Чернобаевой уроки произношения церемониального текста. Он этот текст писал пять лет. Это произведение искусства! Он говорит, что в крематорий не берут артистов на работу, потому что те интонируют, а в церемонии всё не так, всё по-другому построено: там всё время делаются паузы и интонация идет вниз. Вот в этих паузах происходит мощнейшая работа. Получается, мы идем по обрядам рождения, свадьбы, смерти.
Тайга.инфо: С одной стороны у вас обряды, с другой — знаковые для Новосибирска личности?
Патласов: Конечно! Мы общались с Евгением Павловским, заведующим лабораторией аналитики потоковых данных и машинного обучения ММФ НГУ, тоже удивительным человеком. Он нам рассказал, что нейросети способны имитировать любую функцию человека. «Но тогда, — говорит он, — кто мы? Мы — люди — кто? Если интеллект больше не является нашей прерогативой?»
Потом мы пообщались с Денисом Бондаренко, который занимается биг датой (главный архитектор компании «Internet Trading Management System», занимающейся консультированием в сфере IT и системной аналитикой — прим. Тайги.инфо). Он говорит: «Я своих детей воспитываю сложнее, чем нейросети. Я даю им задания, на которые нейросеть не способна».
Стас Свистунович, художник по свету: При этом он глубоко верующий и много рассуждал про душу, про то, что остается после человека. Я по первому образованию (информационная безопасность) понимаю язык, на котором он говорит. И интересно наблюдать, как такие люди, как он, понимая, что компьютер совершенен, начинают искать в этом смысл своей жизни. «Я создаю нейросеть, которая становится лучше, чем я». А потом сами начинают задаваться вопросом: «А где я?»
Патласов: Этика воспитания нейросетей — это сейчас один из главных вопросов. Чему мы учим нейросети? Тому, чтобы они нас по всем видеокамерам сличали? Или можем научить их, например, понимать животных и переводить?
Тайга.инфо: Вот и закольцевалось: обучение нейросетей и воспитание детей.
Патласов: Меня это дико поразило! Еще есть ученые, которые обучают нейросети голосовым командам. Мы им даже специально отправили этот текст из крематория. Я, кстати, считаю, что Якушин — великий человек, который помогает людям. Это социальная миссия: когда человек в реакторе правильной музыки, правильного настроя и атмосферы проживает трагедию, то ему легче отпустить, легче пережить. Потому, что наедине с собой переживать осознание смерти, утраты близкого человека намного болезненнее.
Кто еще у нас есть? Прекрасная Халида Иванова — народная артистка России, актриса театра «Старый дом». Она с первых дней в этом театре и, по сути, рассказывая историю своей жизни, рассказывает историю театра и о судьбах переселенцев.
123873
Еще мы делали опросники в социальных сетях: кого что интересует? Оказалось, всех интересуют мифы, и их у вас много.
Было у нас и интервью с известной многим Ольгой Стволовой. Это человек — социальное явление, как и ее интеграционный театр, где играют люди с инвалидностью. Это ведь сложный момент — работа с инвалидами. Потому что у нас как: мы либо их вообще не признаем, либо давайте будем жалеть до бесконечности. Это тоже неправильно, потому что культивирует позицию «мне все должны». Я бы хотел видеть более европейскую практику, когда все на равных, никто никого не притесняет.
И еще будем разрабатывать тему пожилого поколения. Это тоже очень сложная история: в плане и реабилитации, и социальной включенности.
Тайга.инфо: О, сейчас очень актуальная тема из-за повышения пенсионного возраста.
Патласов: Вот да. Это основные истории. Ну и сама документальная форма важна: для меня уже проверенная, а для Новосибирска, я думаю, новая. Я даже не могу назвать это спектаклем. Это будет сеанс социального дизайна. У нас нет деления артист/не артист. У нас все — участники процесса.
Проект «Пыль» получил поддержку Фонда Михаила Прохорова в рамках программы «Новый театр».
Беседовала Маргарита Логинова
Фото и видео: Кира Ахременко, Анна Кратова