«У нас душа одинаковая»: зачем подросткам из детских домов нужны старшие друзья

27 Авг 2015, 04:40

Подростки из детских домов редко находят семью, им не у кого учиться самостоятельной жизни, поэтому они часто становятся изгоями и попадают в тюрьмы. Но когда у такого ребенка появляется наставник — взрослый, который может все объяснить про жизнь — многое меняется. Что именно, выяснила Тайга.инфо.

Если спросить девочку 13 лет, будущую выпускницу детского дома, каким она видит свое будущее, то она может ответить, например, так: «Я работаю в офисе и хорошо одеваюсь, мой муж — состоятельный человек». Схематично, но этого достаточно, чтобы задуматься: что нужно сделать, чтобы эта жизнь стала реальностью? «Чтобы работать в офисе, например, юристом, нужно выучиться на юрфаке, а не в кулинарном техникуме. Чтобы выйти замуж за приличного человека, нужно хорошо выглядеть, а ты макияж на ночь не смываешь», — говорит в таком случае специалист по целеполаганию девочке, для которой эти вещи совершенно не очевидны. Когда перед глазами нет примера состоявшегося близкого взрослого, нет и понимания того, как ты сам будешь проживать эту взрослую жизнь от мелочей (чем наполнять холодильник и как платить за квартиру) до более глобального видения — кем стать.

«Так получается, что в нашей стране приемные родители интересуются чаще маленькими детьми, а институт профессиональной приемной семьи в его самом красивом виде крайне мало распространен. Мы часто слышим: „Нам бы ребеночка, у которого нет кровных родителей“, — и понимаем, что дети старше 12–13 лет в приемные семьи уходят крайне редко», — говорит сотрудница фонда «Солнечный город» Анна Волкова. Именно эта перспектива подростков из детского дома — никогда не попасть в семью и не обрести наставников по жизни в лице приемных родителей — и побудила ее год назад создать историю, в которой наставниками для сирот были бы волонтеры.

«Проект „Наставничество“ возник не вдруг, наша Лига волонтеров к тому времени уже давно существовала. Ребята ходят в детские дома, проводят там спортивные мероприятия, праздники, мастер-классы, — объясняет Волкова. — Но они сами стали говорить, что чего-то недостает. Тогда мы обратились к опыту наших друзей в Питере, это межрегиональная общественная организация „Старшие Братья Старшие Сестры“, и их проекту наставничества. Стало ясно, что индивидуальное сопровождение каждого ребенка, хоть оно и кажется очевидным, не так-то просто наладить».

Оказалось, что приходить ко всем детям в составе волонтерской команды — это одно, и совсем другое — общаться с ребенком тет-а-тет, погружаться в его проблемы, чаяния и увлечения. Волонтеров, по словам Анны, останавливало и то, что они понимали: есть грань, переступив через которую ребенок может попросить забрать его домой, а к этому они могут быть не готовы. Но, несмотря на все опасения, проект запустился осенью 2014 года.«Вообще, я стала наставником случайно. Карина ходила в модельное агентство, и девушка, которая ее туда водила, уволилась, — рассказывает куратор одного из новосибирских детских домов Маргарита. — Нужно было продолжать водить Карину на занятия, и это попросили делать меня. Так мы с сентября начали проводить выходные вместе, а наставником я официально стала с Нового года». Маргарите 30 лет, она сотрудник крупной производственной фирмы, яркая, стройная, улыбчивая брюнетка. Карина — хрупкая темноволосая девочка-подросток, которая льнет к Маргарите, как к родной. Она так и говорит: «Мы с Ритой похожи и внутренне, и внешне. У нас с ней душа одинаковая».

Год назад в проекте пожелали участвовать около сорока человек. Часть людей не пошли дальше заполнения анкеты, часть «отвалилась» во время собеседования или позже по личным обстоятельствам, еще некоторые скоро поняли, что эта работа — не для них. В итоге в наставники приняли 17 волонтеров, а до финала дошло 12 пар. Почему «до финала»? Потому что волонтерский договор заключается на год — таким образом обозначается, что участие в проекте не бесконечно. Отказаться от принятого на себя наставничества можно и раньше, да и курирующие пару специалисты видят, когда волонтер «перегорает» или не справляется. В таком случае наставнику ищут замену, чтобы не травмировать ребенка — в этом проекте именно взрослый подбирается для него, а не наоборот. И, конечно, если отношения у них складываются, то прерывать их через год не обязательно.

«Вы берете на себя ответственность и говорите, что будете общаться вот с этим конкретно мальчиком или девочкой, но это не просто общение, — объясняет куратор проекта. — Мы составляем для каждого ребенка маршрутный лист и говорим волонтеру: смотри, у него „западает“ здесь, здесь и здесь, а вообще, было бы круто, если бы вы помогли нам замотивировать парня на спорт, таким образом, мы займем его время, и у него станет меньше правонарушений. Или ребенок начнет понимать, что стирать каждый день белье — это неплохо. Дело в мелочах! Наставники — это не те люди, которые занимаются с детьми высшей математикой, а те, кто делают вместе с ними элементарные вещи, которые мы сами каждый день делаем „на автомате“».

Другой наставник, 26-летняя Таня, на первом общем свидании, когда взрослые рассказывали о себе детям, понравилась 12-летней Кате. «Мы не сразу пришли в детский дом: с нами сперва встретились и сказали, что нам этого делать лучше не стоит: „Подумайте хорошо. Подумайте ещё три раза, а потом приходите“, — шутит Таня. — Когда я увидела остальных наставников, то подумала: какие потрясающие люди! Кто-то шьёт, кто-то какой-то актёр или великий шахматист... А я, вообще, кто? И я вспомнила, что у меня пятерка была по английскому, что учеба легко давалось, школу я хорошо закончила, и я предложила Кате помогать по школьным предметам, а она пообещала научить меня рисовать».
Английский оказался для пары Таня-Катя той самой «высшей математикой»: одной встречи в неделю оказалось мало, чтобы подтянуть язык, но достаточно, чтобы подружиться. «С Нового года я отстала от Кати с английским, потому что поняла, что для результата, нужно, во-первых, чаще появляться, а во-вторых, должно быть ответное желание. Мне самой хотелось, чтобы эти визиты были в радость, а не так, что я Цербером стою над ребёнком, — вспоминает Таня. — Хотелось просто про Катю узнать побольше... про себя даже узнать. Гуляем мы нечасто, я просто прихожу, а они что-то делают с девчонками, и я подключаюсь».

Женщина около 30 лет — это средний портрет наставника, хотя конечно, есть и люди моложе, и мужчины. В основе их отношений с детьми должна лежать честность, уверена Анна Волкова: «Мы говорим: „Я пришел к тебе быть другом“. Это не подмена приемной семье или любой другой формы жизнеустройства ребенка. Вторая важная вещь — это уважение к ребенку и к его социальному опыту. Мы понимаем, что 15-летний подросток как-то жил без нас, и его жизнь надо уважать».

Уважать, но быть честным — это значит, в том числе, не вестись на проверку материальной состоятельности, потому что, как опытные манипуляторы, дети могут попросить дать или занять денег, купить что-то дорогостоящее или пополнить баланс телефона. Или могут послать подальше открытым текстом. У детей из государственной сиротской системы, даже если они на первый взгляд контактны, дружелюбны, открыты, есть большая обида на мир, потому что кровные родители или родственники — не с ними, уточняет Анна: «Как бы они не прятались от нас, говоря, что все у них „ок“, на самом деле, каждый переживает. Из обиды рождается недоверие». Поэтому, чтобы ребенок начал доверять наставнику, нужно еще постараться.

«Не факт, что ребенок будет полностью выкладывать вам всю свою подноготную. При этом не нужно думать, что перед вами бедная сиротка — это взрослая сформировавшаяся личность со своими интересами, обязанностями, привычками, — говорит Волкова. — В момент захода в жизнь ребенка нужно быть крайне осторожным и корректным, потому что можно его спугнуть. Большинство детей носит маску неразборчивого дружелюбия, но когда ты начнешь становиться чуть ближе, ребенок не сможет идентифицировать свои эмоции, потому что у него когда-то была нарушена привязанность».

Примерно об этом же говорит Рита. «У Карины были дружеские отношения с мальчиком, потом что-то произошло, он ее обидел, но она никому ничего не рассказывает. Я ее спрашиваю, что случилось, а она — „ничего, это не важно“, — вспоминает волонтер. — Я сначала расстраивалась и удивлялась, почему она ничего мне не рассказывает, а потом подумала, что если меня спросить вот так в лоб об отношениях, я тоже ничего не расскажу».
Их паре, считает Рита, помогло общее дело — необходимость регулярно ездить в модельную школу, несмотря на недопонимание или обиды, которые возникают между любыми людьми: «Какие бы ни были преграды, у нас было дело. Тем, у кого таких общих дел нет, видимо сложнее, они думают: какой смысл что-то делать, если ребенок никуда не хочет, зачем приезжать? Некоторые ждут отдачи от ребенка, а он может быть лоботрясом и не меняться. Но эта работа — не на результат, это просто жизнь».

К тому, что ребенка не устроит план действий, который предложит наставник, тоже нужно быть готовым. Например, наставник предлагает пойти в кино, а подопечный — не хочет. «А может быть просто хочет, чтобы его поуговаривали, — делится опытом Волкова. — Это особая категория детей, и с вашей стороны иногда потребуется ангельское терпение, чтобы десять раз сказать, повторить, попросить что-то сделать, потому что, к сожалению, у детей из детских домов все плохо с доверием. Не факт, что уровень доверия будет таким, как нам сразу хочется. Это нужная, но очень долгая работа».

К чему приводит эта долгая и нужная работа? «Я вот, кстати, перестала быть лоботрясом, — говорит Карина. — Это Рита на меня так повлияла. Она просто слишком умная, меня это раздражает. И я тоже решила стать умной, только не через книги, а через нее». Катя же на вопрос, насколько ей важна и полезна Таня как наставник, отвечает коротко: «С ней круто. Скажем так, вредного в ней ничего нету — кусать людей не научит». «У меня цель единственная, чтобы Катя в случае чего знала, что я есть. Что ей есть, к кому обратиться», — в свою очередь говорит Таня.
Еще один мальчик, которому удалось найти наставника-мужчину, перестал самовольно уходить из детского дома. А раньше сбегал и не раз. И если ему больше не приходит в голову привлекать внимание окружающих вызывающими поступками и проступками, значит доверительные отношения с наставником — «собственноличным взрослым, которого не нужно ни с кем делить» — у него сложились. Значит, внимания всего одного старшего друга достаточно, чтобы перестать ставить на уши всех вокруг.

«Эти дети, когда вырастут, будут жить с нами в одном мире. Сейчас им очень нужно внимание взрослых, и в наших силах сделать так, чтобы у них было такое же детство, как у нас, — говорит Волкова. — Я понимаю, что такое нематериальная радость, когда вы просто гуляете в парке или делаете вместе с папой домашнее задание, и вы понимаете, а у этих детей, так сложились обстоятельства, детство другое, и в силах взрослых сделать его счастливым».

Набор наставников в «Солнечном городе» продолжается, узнать детали проекта и заполнить анкету волонтера можно на сайте фонда.

Подготовила Маргарита Логинова