Дело замов Тулеева. «Разрез "Инской" нельзя было назвать ликвидным»
Центральный районный суд Кемерова на восьмом заседании по делу о вымогательстве акций Разреза «Инской» начал допрашивать сотрудников предприятия. Работники шахты рассказали о задержках зарплат, забастовке, новом руководстве «на три дня», фонде «Милосердие» и листовках Тулеева. Кроме того, заместитель главного бухгалтера «Инского» обрисовала печальную картину финансового положения акционерного общества в 2016 году.
Бывший руководитель управления СКР по Кемеровской области Сергей Калинкин, бывший старший следователь Артемий Шевелев, бывший сотрудник управления Сергей Крюков, бывшие заместители губернатора Кемеровской области Алексей Иванов и Александр Данильченко, бывший начальник департамента администрации области Елена Троицкая, предприниматель Александр Щукин и его юрист Геннадий Вернигор обвиняются в вымогательстве 51% акций АО «Разрез «Инской» у адвоката Антона Цыганкова. Дело рассматривает Центральный районный суд Кемерова. Большинство обвиняемых вину не признали, Александр Щукин признал частично.
Финдиректор ООО «Фин-трейд» Надежда Дедюля в 2010—2012 годах работала главным бухгалтером в автосалоне Александра Щукина «Байерн-кар» под руководством Сергея Сомикова, занималась составлением и сдачей финансовой и налоговой отчетности, непосредственно с покупателями не контактировала и с Сергеем Калинкиным не знакома. Дедюля и Сомиков подписывали счета-фактуры, в которых указывались марка автомобиля, количество, стоимость и покупатель. Подпись Дедюли означала, что «сделка совершена, и документы оформлены верно».
144045
Деньги за автомобили принимал кассир, главный бухгалтер к ним отношения не имел. Обязательным документом также был чек, а для внутреннего учета заполнялись ещё приходно-кассовые ордера. Дедюля обозрела в суде приходно-кассовый ордер №861 от 23 марта 2012 года на сумму 4,2 млн рублей на покупку BMW X5, который на прошлом заседании обозревала кассир «Байерн-кара» Ирина Родькина, и также удостоверила свою подпись на нем. «В принципе, приходный ордер не обязательно выписывать. Это розница: чек пробили и все», — заявила главбух. Судья Александр Вялов уточнил, что согласно ордеру средства за BMW внес Геннадий Вернигор, на что Дедюля повторила: «Понимаете, от кого принято, я ничего не могу дать, этим занимается кассир на втором этаже, не я».
Наталья Семененко с момента основания АО «Разрез Инской» в 2006 году работала там заместителем главного бухгалтера, а с февраля по октябрь 2016 года исполняла обязанности главбуха предприятия. Из подсудимых Семененко знает и помнит только Александра Щукина, Геннадия Вернигора «может быть, и видела», но не помнит. Семененко рассказала суду, что летом 2016 года на «Инском», где трудились 600−700 человек, из-за невыплаты заработной платы проходила забастовка. Ежемесячный фонд оплаты труда «к выдаче» составлял в то время порядка 25 млн рублей из 200 млн рублей общих затрат предприятия.
143289 изменилась стоимость вымогаемых акций
«Шахта не работала, угля с конца 2015 года не было, соответственно, выручки не было, и нечем было платить», — воспоминает Семененко. При этом, чтобы «в долгосрочной перспективе выйти на рентабельность», «Инскому» необходимо было зарабатывать около 250 млн рублей в месяц. Причиной отсутствия угля стало «нарушение горно-геологических условий, из-за которого инженерная служба не могла ввести лаву», подробнее техническую сторону Семененко объяснить не смогла.
По словам свидетельницы, забастовку начали рабочие угольной шахты, пришедшие в первую смену: «Из окошка смотрю: люди стоят и начальство с ними — директор шахты [Андрей] Месяц и главный инженер Чернядьев. Люди начали возмущаться, что нет заработной платы». Кто непосредственно разговаривал с рабочими Семененко точно не помнит, но, «кажется, приезжал председатель городского профсоюза, кто-то из газеты и снимать».
После утреннего разговора вторая смена рабочих уже пошла в шахту, потому что «наверно, первой смене пообещали выплатить зарплату». «Спустя несколько дней, может быть, неделю нам областной благотворительный фонд от администрации принялся выплачивать задолженность, было много народу на комбинате, — продолжила бухгалтер. — Приехала женщина из фонда „Милосердие“, все написали заявления по форме с просьбами о материальной помощи за счет фонда. Мы готовили списочки на выплату заработной платы».
Приехала женщина из фонда «Милосердие», все написали заявления по форме с просьбами о материальной помощи за счет фонда
Рабочие заявления подписали, и деньги были выплачены. Александр Щукин, знакомясь, беседовал с некоторыми сотрудниками, в их число попала и Семененко. Щукина «представили как нового хозяина». Предыдущих хозяев — «других акционеров» — женщина в лицо не знала. Со Щукиным пришел молодой парень по имени Максим, которого представили в качестве нового директора, фамилию Максима Семененко не запомнила. Представителей силовых ведомств на беседе со Щукиным Семененко не помнит: «когда людям выплачивали деньги, было много народу». Смена руководства произошла на три дня, потом коллективу сказали, что «все вернулось на свои круги», и «снова стал руководить Месяц». «Удивляться внезапной смене руководства, — говорит Семененко, — было некогда, потому что надо было выплачивать деньги многим сотрудникам». Задолженность перед работниками была частично погашена.
В бухгалтерии «Инского» работало девять специалистов, бухучет велся в программе 1С, сведения могли вносить все: «Приходит полностью подписанный документ — кто-то из сотрудников его вносит». Контроль за заполнением базы лежал на главном бухгалтере, иногда этим занималась и Семененко, «периодически цифры сверяли с фактическим положением дел». Программисты были нормальные, сбоев в работе базы не было. На вопрос, отражают ли данные о стоимости имущества «Инского», внесенные в 1С, фактическую рыночную стоимость имущества, Семененко ответить не смогла, сославшись на отсутствие компетенции оценщика.
Аудит на «Инском» проводился ежегодно, в начале каждого следующего финансового года, серьезных замечаний у аудиторов не было. Предписаний налоговой инспекции о внесении изменений в бухгалтерию предприятия также не было, не возбуждались и уголовные дела о невыплате «Инским» налогов. В 2012 году были замечания контрольно-счетной палаты по «нецелевке» и недвижимому имуществу, ранее принадлежавшему предприятию «Салют», но после сбора и предоставления соответствующих документов, вопросы от КСП закончились.
143417
В 2016 году некоторая часть имущества «Инского» находилась в залоге у банков, а когда предприятие перестало рассчитываться с контрагентами, возникли также исполнительные производства, сообщила Семененко. Задолженность по зарплате сотрудникам на июль 2016 года Семененко оценила в 2,5−3 месяца, сумму общей задолженности «Инского» она назвать затруднилась, поскольку «два года там не работает и не помнит цифры», но оценила порядок разницы между активами и пассивами: убыток предприятия составлял более 5 млрд рублей.
«Инской» осуществлял поставки угля до сентября-октября 2015 года, пока «шли партии попутного угля», а в 2016 году его практически не стало. ЗАО «Разрез Инской» продавал уголь через управляющую компанию «Менеджмент» и закупал через эту же компанию материалы, соответственно, и деньги от продаж на расчетный счет «Инского» поступали от УК.
«Когда счета „Инского“ были заблокированы за неуплату налогов, — рассказала Семененко, — мы в УК письма писали, что шахта — опасное производство, и нужны деньги на то-то и то-то, а УК по этим письмам напрямую перечисляла средства на счета контрагентам за материалы». УК, «когда все было плохо», отправляла в банк деньги, а бухгалтерия «Инского» списки сотрудников для перечисления им на карты зарплат частично. Такая схема расчетов практиковалась с конца 2015 года. Для получения денег между УК «Менеджмент» и «Разрезом Инской» заключались договоры займов в счет будущих отгрузок, таким образом, кредитная нагрузка на «Инской» увеличивалась.
Антона Цыганкова Семененко знает по телерепортажам, ей известно, что он стал акционером «Инского», а потом его арестовали, но лично с ним не знакома и вживую его никогда не видела.
Александр Щукин поинтересовался у Семененко, почему на шахте не проводилась оценка: «Если оценка не проводилась, значит, материалы не амортизируются и не списываются, вы списывали материалы? Выработку?». Семененко сказала, что оценку проводили, и тут между ней и Щукиным завязался профессиональный спор о значении терминов «оценка» и «переоценка». Семененко пояснила: «Переоценка — это когда рыночную стоимость определяют, это оценочная компания делает, а оценка — это каждый месяц амортизация начисляется материальных средств». Из диалога стало ясно, что оценка производилась, а переоценка нет.
131051
Елена Троицкая спросила, может ли Семененко пояснить, сколько акций было выпущено АО «Разрез Инской» в момент основания и какова была тогда их стоимость. Семененко ответила, что «стоимость всего пакета акций исчислялась в тысячах рублей, не в миллионах», но точную сумму назвать не смогла. Она предположила, что «вначале стоимость 100% акций составляла 10 тысяч рублей, потом по закону стала 500 тысяч рублей», это были цифры, которые отражались в бухучете, рыночная стоимость акций ей не известна. Сколько стоили акции разреза на конец 2015 — начало 2016 года, заместитель главного бухгалтера не знает. Семененко повторила, что прибыли в это время не было, уголь не добывали, дивиденды акционерам по итогам работы в 2015 году не выплачивались, впрочем, позже она показала, что дивиденды по неизвестной причине не выплачивались ни разу за время её работы, а соответственно, и существования «Инского».
Размер обязательств «Разреза Инской» в разы превышал размеры его активов
Также Семененко уточнила структуру долгов предприятия на июль 2016 года: заработная плата — «миллионов 60», налоги — в сотнях миллионов, контрагенты — миллионов 600−700, кредиты и займы — «цифры не помню». О подаче заявления в Кемеровский арбитражный суд о признании ЗАО «Инской» банкротом Семененко не знала. Средний размер заработной платы на предприятии составлял 35−40 тысяч рублей. С января по июль 2016 года сотрудники получали деньги по принципу: «сколько денег поступало — в процентном отношении от заработной платы делили на всех, там прям маленькие циферки были, до 15 тысяч рублей каждые месяц — полтора».
За счет средств фонда «Милосердие» в июле 2016 года задолженность по зарплате была частично погашена перед всеми работниками предприятия, кроме «пяти главных ИТРов», в том числе деньги из фонда получила и сама Семененко. Забастовка 8 июля 2016 года удивления у Семененко не вызвала: «Есть-то мы все хотим». Роль администрации Кемеровской области в июльских событиях Семененко оценивает положительно и с благодарностью. Ничего необычного о забастовке 8 июля Семененко не помнит, на совещании у гендиректора разреза она не присутствовала, слышала, что было собрание трудового коллектива для рабочих второй и третьей смен в актовом зале, но также на нем не присутствовала.
Александр Данильченко спросил, были ли случаи, когда, в отсутствие переоценки, стоимость основных средств «Инского» «изменялась в бухгалтерском учете в сторону увеличения». Семененко ответила, что стоимость основных средств увеличивалась «после модернизаций», но «что такое модернизация, должны сказать производственники, которые там что-то доделывают, и мощность от этого увеличивается». На уточнение судьи, покупка ли это нового оборудования, Семененко ответила отрицательно: «Модернизация — это старое оборудование, соответственно, у него увеличивается стоимость». Акты об этом должны быть в бухгалтерии.
По просьбе адвоката Гречко в суде обозрели справку о задолженности АО «Разрез Инской», составленную Натальей Семененко 16 августа 2016 года. В справке задолженность по зарплате составляла 38 млн рублей, в том числе зарплата за июль — 22,3 млн рублей, кроме того, выслуга лет -15,8 млн рублей, выплата в связи с выходом на пенсию 275 тыс. рублей, задолженность в бюджет и внебюджетные фонды — 260,3 млн рублей, кредиторская задолженность — 1,49 млрд рублей, кредиты и займы — 9,5 млрд рублей, дебиторская задолженность 467,401 млн рублей, в том числе нереальная к взысканию 394,99 млн рублей Семененко подтвердила, что составляла эту справку, используя данные бухгалтерского баланса.
144196 свидетель не подтвердил связь экс-главы СК с угольным магнатом
Задолженность по зарплате, указанная в справке, образовалась после выплат из фонда «Милосердие». По «нереальной к взысканию» задолженности Семененко, пояснила что это 394,99 млн рублей, которые «Разрез Инской» давал обанкротившейся шахте «Колмогоровская-2», с которой «уже не взыщешь». 9,5 млрд рублей кредиторской задолженности формировались у «Разреза Инской» с 2006 года, когда в начале деятельности предприятие занимало средства на строительство. Кредиты, по словам Семененко, «постепенно гасились». Часть основных средств «Инского», примерно 50% «того, что относительно ликвидное», находилась в залоге. Соотношение активов и пассивов на июль 2016 года у «Инского» было отрицательное «на миллиарды», повторила Семененко, отвечая адвокату Гречко, и признала, что при таком балансе предприятие «наверное, нельзя считать ликвидным». Размер обязательств «Разреза Инской» в разы превышал размеры его активов.
С 2013 по 2016 год размер обязательств оставался примерно на одном уровне, иногда подрастал вместе с курсом доллара, поскольку часть обязательств были валютными. Часть основных активов предприятия оставалась ликвидной, поскольку находилась в рабочем состоянии. Около 60% основных средств «Инского» составляли «сооружения» — построенные горные выработки, которые возможно продать только вместе с шахтой, около 35% - комбайны, пускатели и другая горная техника.
Право первой подписи и право распоряжаться имуществом «Разреза Инской» имел только руководитель, случаев, чтобы имуществом распоряжались учредители, Семененко не помнит.
Задолженность по зарплате с июля 2016 года постепенно уменьшалась и была совсем погашена, когда в сентябре-октябре ввели лаву. Если бы добыча угля не возобновилась, денег на выплаты не было бы.
На прошедших ранее заседаниях суд рассматривал эпизоды о взятке двумя кроссоверами BMW X5, которую, по версии следствия, генерал-майор юстиции Сергей Калинкин получил от угледобытчика Александра Щукина «за общее покровительство». Ранее и Щукин, и Калинкин заявляли, что расценивали автомобили как обычные дружеские подарки. Показать, что покровительство Щукину Калинкин оказывал, обвинение пыталось на примере уголовных дел, возбужденных новокузнецким следственным отделом СКР, против аудитора Александра Пиндуса и финдиректора шахты «Полосухинской» Вадима Маркова. Суд уже допросил сотрудников принадлежащего Щукину автосалона «Байерн-кар», где были куплены BMW для Калинкина, допросил аудитора Пиндуса и сотрудников горных предприятий, принадлежащих Щукину, гражданскую жену Калинкина и следователей, которые возбуждали и закрывали уголовные дела. На восьмом заседании начали давать показания свидетели по ключевому эпизоду — «вымогательству» о забастовке и смене собственника на «Разрезе Инском».
Свидетель Александр Кытманов с 2011 года по июнь 2017 года работал подземным электрослесарем на «Разрезе Инской», никого из подсудимых не знает. Кытманов подтвердил, что в конце 2015 и в 2016 годах на предприятии были перебои с выплатой зарплат: «Долго не было лавы, и у предприятия не оказалось средств». Зарплаты выдавались частями с большими задержками. «В один прекрасный момент летом 2016 года все рабочие встали и сказали, что если не будет денег, мы не будем работать, — вспоминает Кытманов. - Люди, вся первая смена собрались в ламповой, решили не садиться в автобус и не ехать на вахту, а требовать выплаты зарплат и, кажется, кого-то снять. Поехал я и ещё несколько человек, когда вернулись, нам уже раздали какие-то заявления, какие-то бумажки».
Забастовка организовалась стихийно, без предварительных договоренностей, в ней приняло участие абсолютное большинство работников, угроз о перекрытии шахтерами автомагистралей Кытманов не слышал. Он сам не примкнул к бастующим, поскольку должен был откачать в шахте воду, чтобы не произошло затопления выработки и ЧП с электрооборудованием. Кытманов утверждает, что даже при задержках зарплаты выполнял бы свои должностные обязанности добросовестно до тех пор, пока не нашел бы себе другую работу, летом 2016 поисками работы он уже занимался.
143661
Вернувшись из шахты, электрослесарь узнал от коллег, что с руководством предприятия достигнута договоренность о графике выплат. В тот день на предприятие приезжал гендиректор управляющей компании «Менеджмент» Андрей Гайдин. О присутствии представителей правоохранительных органов на шахте в день забастовки Кытманову неизвестно.
«Через неделю к нам пришли из какого-то фонда, мы написали три каких-то заявления на выплату денег, нам выплатили какие-то проценты от наших задолженностей», — рассказал Кытманов. Как-то утром (в течение недели со дня забастовки) работникам «Инского» на собрании представили нового директора — Максима Сергеевича, на собрании присутствовали рабочие, ИТР, прежний директор Андрей Месяц и «какой-то мужчина из администрации Кемеровской области». Народу было много, некоторые стояли в коридоре, поэтому представителя обладминистрации электрослесарь не запомнил, но в общем у него сложилось ощущение, что тот представлял нового директора и уверял коллектив, что теперь все будет хорошо. Работникам раздали формуляры заявлений и «листовки с подписью губернатора, что помощь оказана». «До этого дня мы стояли, ничего не делали, — говорит Кытманов, — а после этого начались какие-то нововведения, какой-то шевележ, начал кто-то что-то делать».
Зарплата электрослесаря, «когда все было хорошо», составляла 60 тыс. рублей, потом стали выплачивать по 80% и с задержками, затем заработок упал до 25-30 тыс.
Ориентировочно, в ноябре-декабре 2015 года, по словам электрослесаря, закончилась старая лава, начали нарезать новую, и обрушилась монтажная камера. Нормальный «шевележ», когда упала «монтажка», прекратился, и кризис продолжался минимум полгода. Зарплата Кытманова, «когда все было хорошо», составляла 60 тыс. рублей в месяц, а потом стали выплачивать по 80% и с задержками. Когда лавы не стало и предприятие остановили, средний заработок упал до 25−30 тыс. рублей. На шахте предприятия было 5 или 6 забоев, в них при нормальных условиях единовременно работали 4−5 проходческих комбайнов. Когда угля не было, забои работали по очереди, не было даже денег на крепеж, его привозили частями. Позже Кытманов уточнил, что насос, с которым работал лично он, был новым, а крепеж использовался на прежней лаве. Причиной обрушения монтажной камеры шахтеры считали неграмотные действия ИТР. «Начали нарезать новую монтажную камеру в таком месте, что даже рабочим было понятно, что там нельзя нарезать», — пояснил Кытманов. С этим были связаны требования о смене руководства ИТР, директора «Разреза Инской» шахтеры менять не требовали. Но со сменой гендиректора, по мнению Кытманова, полностью поменялась картина управления предприятием, хотя руководители направлений остались те же. В конце 2016 года добыча угля возобновилась.
В суде огласили заявление Кытманова президенту фонда «Милосердие» на материальную помощь в размере 36 764 рублей в связи с непростой жизненной ситуацией, возникшей из-за невыплаты заработной платы «Разрезом Инской» за март-апрель 2016 года. Деньги Кытманову перевели на карту. «Непростая ситуация» Кытманова была связана в том числе с невозможностью оплачивать банковские кредиты.
Сергей Некрасов с 21 февраля 2011 года и по сей день работает проходчиком участка № 2 АО «Разрез Инской», никого из подсудимых не знает. Задержки зарплаты и отсутствие лавы в памяти Некрасова закрепились в феврале-марте 2014 года (он так и повторял 2014 год во всех ответах — прим. Тайги.инфо). Лавы не стало, потому что «неправильно сделали нарезку», но кто в этом виноват, проходчик не знает. Некрасову зарплату не платили «полностью месяцев 4−5 точно». Он лично по 2−3 раза в месяц интересовался в бухгалтерии, когда будут деньги, но расчетный отдел шахтера «кормил завтраками». Рабочие были недовольны и как-то не поехали на шахту, «сели на автобусной остановке около управления и сидели». Забастовка была один раз.
144378
В день забастовки Некрасов видел на территории предприятия «служебную машину, рядом с которой стояли три человека в форме», он считает, что это были представители правоохранительных органов, но не знает, каких. Приезжали журналисты, приезжал представитель профсоюза, тоже обещал, что выплатят зарплату. В ходе переговоров с руководством рабочие получили обещание, что зарплату выплатят в кратчайшие сроки. Вторая смена вышла на работу уже в день забастовки. На следующий день бастовавшие шахтеры возобновили работу. О смене руководства шахты и общем собрании Некрасов не знает.
Вскоре после забастовки шахтеры, выйдя со смены, получили три напечатанных заявления на выплату задолженности, куда вписали свои фамилии и подписи. Листовок и открыток от губернатора Тулеева Некрасов не получал и не видел. О фонде «Милосердие» Некрасов слышал, «что из него погасили какой-то процент задолженности по зарплате». Всю задолженность перед проходчиком погасили в течение 3−4 месяцев. Потом шахта начала работать в нормальном режиме, и задержек по зарплатам больше не возникало. Сергей Некрасов считает, что если бы задолженность не погасили, шахтеры продолжили бы бастовать.
Заявление Некрасова президенту «Милосердия» от 13 июля 2016 года об оказании материальной помощи в размере 22 201 руб в связи с непростой ситуацией также огласили в ходе заседания. В течение восьми дней после забастовки 20% от полной суммы задолженности перед проходчиком было погашено. Также судья огласил фрагмент показаний Некрасова, данных 14 декабря 2016 года в ходе следствия: «В июле 2016 года, точную дату я не помню, среди рабочих стали говорить о том, что необходимо устроить забастовку, чтобы руководство шахты вышло к нам на встречу и пояснило, когда будет выплачена заработная плата. При этом никто конкретную дату не говорил, кто начал об этом говорить, мне не известно. 8 июля 2016 года в утреннее время я пришел на работу в 06:20, мы получили наряд от начальника, после этого я пошел переодеваться, получил необходимое оборудование».
Некрасов показания подтвердил, это вернуло на место 2016 год и порядок в датах. Подсудимая Елена Троицкая обратила внимание суда, что раз разговоры о забастовке ходили уже до 8 июля, то считать её спонтанной нельзя, а значит это уже «другой уровень социальной напряженности».
Следующее заседание состоится 24 января.
Читайте также:
СК допросил Тулеева и завершил дело его заместителей
Дело заместителей Тулеева ушло в суд
Адвокат о деле экс-заместителей Тулеева: «Частичное признание вины Щукина – это не сделка»
Адвокаты рассказали о роли бизнесмена Щукина в уголовном деле замов Тулеева и главы СК
Дело заместителей Тулеева. Изменилась стоимость вымогаемых акций разреза «Инской»
Опасные подарки экс-главы кемеровского СК Калинкина
Кемеровский магнат Щукин покупал кареты скорой и BMW для генерала с одного счета
Гражданские жена и теща экс-главы кемеровского СК Калинкина не сказали суду, откуда у них BMW
Дело замов Тулеева: свидетель не подтвердил связь между экс-главой СК Калинкиным и угольным магнатом Щукиным
Следователи не подтвердили заинтересованность Калинкина в деле замов Тулеева
Теща экс-главы Кемеровского СК Сергея Калинкина ходила на работу в детсад пешком