Режиссер Резия Калныня: «Нигде, кроме Сибири, „Месса“ не могла бы состояться»

29 Янв 2013, 04:54

29 января в Новосибирском театре оперы и балета состоится национальная премьера «Мессы» Леонарда Бернстайна. Режиссер Резия Калныня рассказала Тайге.инфо о центральном персонаже пьесы, почему люди считают Бога Дедом Морозом, чего она ждет от зрителей и зачем «Мессу» нужно было ставить в Сибири.

Произведение написано Бернстайном в 1971 году, задумывалось в память о Джоне Кеннеди и приурочено к открытию Центра искусств в Вашингтоне. Театральная пьеса для певцов, актеров, танцоров и оркестра объединяет текст католической мессы и музыку Бродвея с зажигательными джазовыми ритмами и фрагментами речи «от автора» — о потере духовности, о положении культуры во времена 60-70-ых, об антивоенном движении, захватившем тогда США.

Постановщик пьесы Резия Калныня, выпускница актерского факультета Латвийской консерватории, актриса рижского театра «Дайлес», считает, что только в Сибири, где «много верующих и святых», люди способны услышать друг друга.

Тайга.инфо: Кто из героев является центральным в «Мессе», на ваш взгляд?

— [Священник] Селебрант. Все, что происходит, идет через него. Мы все едины, и в Селебранте как бы сосредоточен весь мир. Я не могу выделить одного главного героя, они все главные. Он представляет церковь, а то, что происходит между людьми в церкви, — это их соединяет. Нет разъединения на «я» и другие, все находятся в одном процессе.

Тайга.инфо: В чем заключается внутренний конфликт Селебранта?

— Это моя интерпретация, конечно, — то, что я услышала, увидела, прослушивая музыку. У него поначалу нет душевного слома, он знает, что написано в Библии, что Бог говорит про грехи, но он эмоционально еще находится в состоянии, которое называется «ночь веры», когда тебе кажется, что Бог тебя оставил. Но оказывается, что тогда, когда ты думаешь, что Бог тебя оставил, он тебя несет на руках. Я думаю, что Селебрант ломается тогда, когда ему кажется, что он не может помочь людям, что все они страдают, и Бог тоже не помогает. Это связано с известной притчей о следах на песке, когда человек, попав к Богу, спрашивает, почему в лучшей части его жизни он видит на песке две пары следов — свои и Бога, а в трудные моменты — только одну, свою. Бог отвечает ему, что в трудные моменты он нес человека на руках.

Люди думают, будто Бог — это какой-то Дед Мороз или Uncle Sam, что он должен им что-то. А Бог тебя создал, и ты божье создание, в этом большой конфликт, что нет благодарности

Тайга.инфо: А конфликт человека с Богом?

— Мы живем, все время осуждая. Люди все время сравнивают свое понимание Бога с другими. У кого-то такой, а у меня другой. И, по-моему, здесь главная тема в том, что люди думают, будто Бог — это какой-то Дед Мороз или Uncle Sam, что он должен им что-то. А Бог тебя создал, и ты божье создание, не ты создал Бога, а он тебя, и, по-моему, в этом большой конфликт, что нет благодарности, есть только требования, потому что мы как социум пользуемся Богом, и если он не такой, как нам надо, значит, он плохой. И в «Мессе» мы это показываем, как люди все время винят и просят, все время осуждают Бога.

Тайга.инфо: Расскажите о символике декораций.

— Декорации очень соответствуют оригиналу «Мессы» Бернстайна. Есть ступени, которые кончаются в небесах, и это означает, что ты в жизни тоже поднимаешься по ним, ты можешь подняться на один уровень, и у тебя все время есть возможность подняться выше, и выше, и выше, это духовная лестница. И есть здесь аналогии с Вавилонской башней, и средневековый момент там есть, и суд... Но это моя интерпретация, что я услышала: я считаю, что мы ответственны за все грехи, за все эти преступления, которые совершались веками. Так что в этой символике есть всё.

Тайга.инфо: В чем, на ваш взгляд, глубинный смысл пьесы, и как вы проецируете его на сегодняшний день?

— Все так изменилось и со средних веков, и даже со времен Бернстайна, мы уже в другом веке живем, и надо говорить про другие ценности. То, что есть сейчас, а не то, что было тогда, когда он писал. Мы уже не можем говорить про войну снаружи, мы должны говорить про войну внутри, потому что каждый несет ответственность за то, о чем думает и как поступает. Мы сами ответственны за этот мир. Я против войны внешней, но надо усмирять войну и в себе. Нужно перестать воевать с другими и с самим собой.

Тайга.инфо: Какие сложности у вас возникали в процессе подготовки?

— Нет сложностей, по сравнению с Латвией, потому что я просто влюблена в наших актеров. Они начали с нуля, у них не было актерского опыта, они умеют петь, балет умеет танцевать, но мои, стрит-хор, они просто выросли из «первоклашек» в «студентов». Уровень очень хороший. Были, конечно, сложности, некоторые люди были заменены. Но это неважно, важно то, что ты видишь на сцене, и что ты им веришь. Я очень критично смотрю, если плохо играют, но я верю им. Они, конечно, устали, но я надеюсь, что нам откроется свет сверху, что оттуда им придут силы. Конечно, стресс у артистов есть, и это нормально. Но ощущение у всех, как перед Рождеством, когда ты идешь на елочку и знаешь, что там есть подарок.


Тайга.инфо: Какой отклик хотите получить от зрителей?

— Чтобы они пошли домой другими, чтобы им захотелось пойти в храм. И, дай Бог, они захотят.

Тайга.инфо: Зритель увидит то, что он захочет и сможет увидеть. А что вы хотите ему сказать?

— Что у человека есть выбор — любить или не любить, сердиться или не сердиться, тебе дана свободная воля, и ответственность за мою эмоцию, если мне что-то не нравится, не на другом человеке, а на мне. Что начало — в человеке самом, когда он меняет свое отношение к тому, что ему нравится или не нравится, к тому, что он видит или не видит. Нужно работать над собой, чтобы не было непонимания, необязательно любить, но надо принять других. И если я принимаю себя и понимаю, что пусть я не идеален, но Бог все равно любит меня, значит, я могу понять и других людей, которые меня раздражают.

Тайга.инфо: Не страшно было браться за такой серьезный материал?

— Очень страшно, и до сих пор страшно. Я хочу, чтобы это не выражало мои амбиции, чтобы я себя отодвинула на второй план, чтобы я просто выполнила то, что я вижу, чтобы я не испортила ничего.

Мы уже дружим быстро, разводимся быстро. Потому что нет времени, нет тишины. А как ты можешь сказать, что в Сибири нет тишины?

Тайга.инфо: Над каким материалом хотелось бы поработать после «Мессы»?

— «Травиата». Я ее вижу по-другому, я сама играла в драматическом театре героиню в «Даме с камелиями», и, по-моему, фабула такова: любовь сильнее смерти, а не смерть сильнее любви. И я хочу сделать это здесь, в Сибири, мне здесь нравится.

Тайга.инфо: На пресс-конференции, посвященной премьере, вы сказали, что «мы на грани больших перемен в мире», и возрождение придет именно из Сибири. Что вы имели в виду?

— Я читала, что вообще Россия будет единственной страной, которая выведет мир из духовного кризиса. И мы, конечно, все знаем, что в Сибири живут самые духовные люди, и очень много верующих и святых. Поэтому не зря «Мессу» мы ставим тут, по-моему, нигде в другом месте она не могла бы состояться, потому что люди... не знаю, не хотят или просто у них нет времени слушать других, увидеть других, мы идем мимо друг друга, потому что есть интернет, и технологии, и самолеты, и все так быстро происходит, что мы уже дружим быстро, разводимся быстро. Потому что нет времени, нет той тишины. А как ты можешь сказать, что в Сибири нет тишины? Вот попал в Алтай, а там — тишина...

Беседовала Юлия Катковская