Константин Бессонов: врагу не пожелаю работать продажным журналистом

13 Дек 2010, 06:19

Константин Бессонов, много лет создававший печи под маркой «Термофор», сегодня оказался перед угрозой потерять свой бизнес. Что чувствует человек, у которого отнимают компанию? Что он думает о нашей юриспруденции, прессе, бизнес-сообществе? На эти вопросы Бессонов ответил в интервью Тайге.инфо.

Константин Бессонов, много лет создававший печи под маркой «Термофор», сегодня оказался перед угрозой потерять свой бизнес. Что чувствует человек, у которого отнимают компанию? Что он думает о нашей юриспруденции, прессе, бизнес-сообществе? На эти и другие вопросы Бессонов ответил в интервью Тайге.инфо.

Тайга.инфо: Вы в бизнесе или около него уже двадцать лет, наверняка слышали и про корпративные конфликты и про рейдерские захваты. Вы, что, считали, что это «где-то с кем-то», а с вами такого не может быть?

— Я, наверное, не могу считать себя современным российским бизнесменом. Я — какая-то необходимая компонента бизнеса, необходимая, но не достаточная. Я руковожу процессом создания и продвижения изделий нашей компании, внутри которой мы создали свой мир. Мир, где мы живем и работаем. Это приносит не только деньги, но и удовлетворение. А вот возвращаться в нашу реальность мне всегда влом, как просыпаться, когда видишь сладкий сон (у многих людей аналогичные ощущения при возвращении в Россию из-за границы, — прим. Тайга.инфо). Естественно, что это «где-то с кем-то» происходит, я слышал, но рейдерство мне представлялось по-другому — когда какие-то мордовороты в масках вваливаются... Естественно, всё в мире мимикрирует, как-то подлаживается, и рейдерство сейчас приобрело другие виды, формы. Да, казалось, что это где-то с кем-то. Где-то разбился самолет, кто-то попал под машину, но это всё в новостях. Мне же казалось, что я занимаюсь самым мирным на свете делом. А потом водоворот жизни занес эту нашу лодочку в какие-то такие буруны и пороги, какие я совсем не ожидал.

Рейдерство мне представлялось по-другому — когда какие-то мордовороты в масках вваливаются

И первое, что приходит на ум, это цитата из Бальтасара Грасиана, это семнадцатый век, испанец, один из любимых моих писателей, философ: «Самое тяжелое, когда кончившаяся дружба подсовывает начавшейся вражде самые страшные орудия». Я не юрист и не намерен штудировать юриспруденцию — это не моя работа, но морально-этически всё выглядит просто. Сделка была «на полном доверии» и она была совершенно симметрична (речь идет о сделке по продаже акций ЗАО «Термофор», оспоренной недавно в арбитражном суде, по решению которого Константин Бессонов и его партнеры должны отдать большую часть своих акций, — прим. Тайга.инфо). Я купил акции у доверенного лица Юнуса Юсуфовича (Юнус Ислямов — один из учредителей ЗАО «Термофор», получит в случае вступления решения суда в силу контроль над ЗАО «Термофор», его «доверенное лицо» — Союз Труд, — прим. Тайга.инфо), он купил у моего доверенного лица, по той же номинальной цене — по рублю. Работали тогда те же самые юристы, которые сейчас эту сделку оспорили. Опять же цитата: «Всё на свете имеет границы, кроме одного — подлости человеческой». Ну, это достаточно эмоциональные оценки, которые мало кого интересуют...

Тайга.инфо: То есть, вы много личных открытий сделали.

— Ой, вообще, жизнь — такая интересная штука!

Тайга.инфо: Вот одно открытие — на что способны бывшие партнёры, другое — на что способны юристы. Что ещё?

Я делаю красивые печки, он делает красивые рейдерские схемы

— Кстати, юристы — я готов передать Роману Александровичу Соловьёву, что он очень красиво работает. Я делаю красивые печки, он делает красивые рейдерские схемы. Такое вот разделение труда. Надо сказать, что мы, люди, защищающие «Термофор», выглядим как-то нелепо — мы не очень подкованы юридически, даём какие-то несуразные оправдания. Но я обратил внимание, насколько красиво выглядит атакующая команда. Они дают внешне безупречные ответы, ссылаются на законодательство, они в белых рубашках с галстуками.

Тайга.инфо: А как же так получилось, что сделка, которую они готовили, оказалась потом признана судом недействительной, если они такие безупречные?

— Так люди же обслуживают конкретного человека — Юнуса Ислямова. Проектируя юридический «дом», в котором мы оборонялись вместе от внешнего мира, они оставили некоторые шпингалетики неприкрученными, некоторые форточки в дальних комнатах — незакрытыми, замочки некоторые не на шурупах хороших, а на «живулинах», и они знают прекрасно все эти вещи. Хотя ещё раз повторюсь — у независимых юристов, которым мы показывали это решение арбитражного суда, глаза на лоб от удивления лезли, они говорили «этого не может быть!». Но я не юрист, я не могу давать оценок.

Тайга.инфо: А как вы оцениваете поведение прессы?

— Поведение прессы? Спасибо, Алексей, большое, за этот вопрос. Я всегда имел пионерские представления о прессе, как о четвёртой власти, где сидят всесильные, уважаемые редакторы, которые, как и Фемида, непредвзято относятся к теме, со своих высоких социальных и морально-этических позиций оценивают ситуацию. Так вот, я, к своему удивлению, обнаружил, что ничего подобного вообще нет. Вот вчера со мной беседовала журналистка одного известного издания с тиражом в десятки тысяч.

Тайга.инфо: Это они так утверждают?

Принцип работы современного журналиста такой: во-первых, обязательно надо нажиться на чужой беде

— Да, как они утверждают — с огромным тиражом. Так вот, название этой... газеты просто идёт в противоречие с их редакционной политикой! Я говорю — ребята, вы уж называйтесь тогда «доска объявлений», условно говоря — каждый, кто заплатит 80 тысяч за полосу, может заказать про себя любимого. Или заказать чушь про оппонента своего. Я с удовольствием раскрою читателям Тайги.инфо секрет Полишинеля, что принцип работы современного журналиста такой: во-первых, обязательно надо нажиться на чужой беде. Ты тонешь, парень? Казалось бы, чего проще — протяни руку и вытащи. А нет, ты дай рубль, или тысячу рублей, тогда я тебе руку протяну!

Тайга.инфо: Э-э-э...

— Сейчас, Алексей, естественно, есть исключения, и так далее. Но это то — с чем столкнулся. Ну ладно, ребята зарабатывают. Но то, что вы читаете со страниц прессы... Заплатите какое-то число рублей за полосу и скажите — мне мой сосед не нравится. И у соседа возьмут интервью, запишут на диктофон, и всё, что журналист напишет потом, будет соответствовать тому, что сказал этот сосед. Но оружие продажного журналиста — полуправда. Безусловно, никто ничего не солжет — все очень грамотные, все знают законы, статьи уголовного кодекса наизусть. Берут интервью у меня — я смотрю потом, да, вроде это говорил. Но эта полуправда, смешанная с инсинуациями, по сути — ложь. Да, мне эта тетёнька, журналистка газеты, рассказала, что очень сложно найти работу журналиста в Новосибирске, что она одна воспитывает детей — куда она пойдет? Все, в том числе и она, говорят, на «кулуарном» уровне: «Мы все прекрасно всё понимаем! Но нам заплачены деньги. Если я не напишу эту статью или напишу так, как с вами в беседе — главный редактор это почиркает или меня уволят с работы, если я не буду это писать». Без обид, но вот такое — есть. Я сказал этой тетёньке — на вас никаких обид! Понятно, что своя рубашка ближе к телу, что надо кормить семью, своих детей, одевать их, обувать. Но я ей сказал — врагу не пожелаю такой работы, что вы одели ребёнка, а у кого-то инфаркт раньше времени случится или что другое. Вы понимаете о чём я? Напишут про кого-нибудь дрянь в газете — попробуйте, на себе это ощутите.

Тайга.инфо: А есть у нас такое понятие, как бизнес-общественность?

—Бизнес-общественность, это очень интересная вещь. Я в Новосибирск приехал в 1982 году, я ехал в научно-промышленный центр. Тянулся к самолетам, поступил на самолето-строительный факультет НЭТИ (сейчас НГТУ, — прим. Тайга.инфо) в 1982 году, в 1987 окончил его. Кто сегодня олицетворяет промышленность в Новосибирске? У меня перед глазами предстаёт человек лет 60 с хвостиком, который долго работал на каком-то из известных заводов в Новосибирске на руководящих должностях и в ходе какой-то приватизации (все знают, какая приватизация была) потратил около десяти лет в борьбе за активы, которые были государственными, а стали его, частными. И теперь этот дяденька в дорогом костюме, чья работа сводится к тому, чтобы заседать на заседаниях, совещаться на совещаниях, выступать по телевизору с разной критикой и так далее, почему он то или иное не может. Нет кадров, нет правильной системы налогообложения, нет пятого, десятого, двадцать пятого. Вот это — облик заводского бизнес-сообщества новосибирского, как я его представляю.

Нет кадров, нет правильной системы налогообложения, нет пятого, десятого, двадцать пятого. Вот это — облик заводского новосибирского бизнес-сообщества

На самом деле, как я вам скажу, новосибирская промышленность уже имеет совершенно другое лицо. В Новосибирске возник ряд интереснейших бизнесов на «пустом месте», обороты которых, социальная значимость, вклад в имидж Новосибирска уже во много раз выше, чем у этих вот «дяденек». Надо сказать, что я по-человечески понимаю этих людей. Они находятся на пике своего возраста, на пике имущественных возможностей. Любое производство — это какая-то сложнейшая работа, поиск новых рынков, налаживание кадровой политики, работа с инновационными разработками. А зачем им рисковать? Вот по-человечески, скажите мне? Вы набрали максимум имущества, активов, репутации, вы находитесь на некой жизненной вершине — ну какой дурак будет рисковать? Зачем? Наоборот, эти люди заняты сохранением своего имущества и, как и в нашем случае, — ну почему бы не прибрать к рукам то, что лежит плохо?

Вот посмотрите на заводы. Тот же «Термофор», я знаю, одно из крупнейших предприятий Ленинского района. В 2009 году мы были одним из крупнейших налогоплательщиков Ленинского района и Новосибирска. Так мы же — на пустом месте! Посмотрите, что у нас в знаменателе. Сейчас — сотни миллионов оборота, сотни человек занятых, всероссийская и уже начинающаяся международная известность. А в загашнике у нас не было ничего! Пришли, разгребли битый кирпич на «Сибтекстильмаше» и начали эту продукцию двигать. А посмотрите, что в знаменателе у этих людей. Я говорю про «промышленников», которые сидят на заседаниях. Наверное, там есть разные люди, я не хочу «крыть всех». Но это — большой сегмент. Эти люди обладают огромными возможностями, но, как правило, гора рождает мышь.

Мы находимся в Сибири, где, очевидно, должны производиться лучшие в мире печи. Чего нам не хватает?

Нам не улыбнулась удача что-нибудь приватизировать, нам нечего терять, и поэтому мы лезем, мы рискуем. Мы работаем так, как работают большинство предприятий известных брэндов в мире. Вот поездите по Европе, посмотрите. Сидят какие-то группешки людей, заводишки. Один — делает сапоги, известные на весь мир. Другой — какие-нибудь замочки, третий — ножички. Но их продукция известна во всем мире. Вот «Термофор» — именно такая фирма. Мы находимся в Сибири, где, очевидно, должны производиться лучшие в мире печи. Чего нам не хватает? Мы — холодный край, столица самого холодного из обитаемых регионов мира, мы — научно-промышленный центр, мы — маркетинговый центр. Вот «Термофор» этим и занимался, к этому незатейливому бизнесу приделывая компоненты развитого бизнеса. У нас это получилось.

Мы не попадаем в новосибирское бизнес-сообщество. Нас там нет. В бизнес-сообщество директоров больших заводов нас никогда не примут. У нас разные интересы по жизни, абсолютно. У них задача — держать свои активы, чтобы они никуда не делись, и объяснять обществу, почему эти активы задействованы крайне неэффективно. А у нас — другая задача, мы лезем в рынки, в конкуренцию, в риски и так далее. Это как вода и масло — никогда не перемешаются.

Тайга.инфо: А как же те новые бизнесы, о возникновении которых вы говорили?

— А вы посмотрите, они сидят на совещаниях, в комитетах и так далее? Нет! У меня есть постановление бывшего губернатора Виктора Александровича Толоконского о включении меня в Промышленный совет при губернаторе. Постановление от 19 апреля 2008 года, у меня копия хранится, я найду. Прошло два с половиной года — меня не пригласили туда ни разу! Я не знаю, почему. Ну, что бы я там сказал? О том, почему мы не можем производить? Да мы можем производить! Что нас не устраивает налоговое законодательство? Да нас устраивает! Что нам кто-то мешает? Да нам никто не мешает! Что нам никто не помогает? Да нам не надо помогать — мы не инвалиды! Те бизнесмены, которые относятся к нашему кругу, они не вхожи ни в какие официальные структуры! Я подозреваю, что им и не до этого, им работать надо элементарно.

Тайга.инфо: Что значит «бизнесмены вашего круга»?

— Это те, кто поднял бизнес на пустом месте.

Тайга.инфо: Вы можете назвать еще какие-нибудь бренды, марки?

— Это «Компания Чистая вода». Вы представляете, какая идея красивая — водой торговать? Это компания «Левый берег», не знаю, кому она сейчас принадлежит. Это «Топ-книга». Это компании «Сан», «Сенат», «Инмарко». Мне приятно, что и «Термофор» по некоторым признакам в их числе. Я понимаю этих людей. Да, мы делаем ошибки. Но кто те, кто нас критикует? Те, кто получил заводы, построенные государством? А я не воспринимаю их критику, потому что они не понимают, о чём говорят. Они не строили свои бизнесы «с нуля». Они не проходили тот путь, который мы прошли.

Тайга.инфо: О какой критике вы говорите?

— Ну, «сделали то не так, это не так».

Тайга.инфо: А где они вас критикуют?

— Есть общественные организации, например МАРП (Межрегиональная Ассоциация Руководителей Предприятий). Вот Юнус Юсуфович туда вхож. Там сидят люди, с ним одинаковые. Меня хоть раз туда кто-нибудь пригласил? Я — чужой там. Мы там — чужие. И когда начался конфликт между Ислямовым и командой «Термофор», МАРП стала поступать по принципу «Наших бьют!». «Наших бьют», вы понимаете? «Юнус Юсуфович, мы все — за тебя!». Кто-то вник — что было? Нет. Вот это корпоративное поведение — «наших бьют!». Вот это — наше бизнес-сообщество.

Тайга.инфо: А есть какая-нибудь организация, где вы — «свои»?

— Мне такие организации неизвестны. Мы заботимся об обществе, кроме того, что платим налоги, которые полагается, худо-бедно. Долги у нас, не долги — но мы создали продукт на пустом месте, мы привлекли деньги в Новосибирск — мы экспортируем печи из Новосибирска. У нас ведь доля Новосибирска в продажах всего два-три процента, мы российские деньги и зарубежные привлекаем в Новосибирск. Но мы в бизнес-сообщества никакие не входим, хотя у нас оборот больше, чем у «Сибсельмаша» и «Сибэлектротерма»...

Тайга.инфо: Сейчас накликаете к себе ещё рейдеров.

— Мы проигрываем информационную войну, потому что находимся в таком информационно-правовом вакууме. Вот Юнус Юсуфович вхож везде — в марпы всякие, в банки, в администрации. И не только туда, сами понимаете.

Тайга.инфо: А что за история с производством «РОПАТов» на Сибтекстильмаше?

Работы просто не стало, большой коллектив резко остался без источников дохода. Надо бы сокращать работников — а нам говорят — никаких сокращений! Помните эти призывы? Ну мы и пошли на поводу. Люди приходят на работу, а работы-то нет

— «РОПАТ» — это был уникальный сваебойный комплекс, чье производство мы наладили на Сибтекстильмаше. Был такой проект, отдельный от «Термофора». У нас иностранцы просили — дать им право производства («РОПАТ» — лучший в мире молот, это всем было понятно). Но мы же гордые, мы патриоты — будем производить сами, в Новосибирске. Я сто раз пожалел об этом. Создали рабочий коллектив под девятьсот человек, мы представляли Россию на международных форумах. Но опять же — нам ничего не принадлежало — ни цеха, ни оборудование. Мы вынуждены были платить Ислямову аренду и немаленькую. А потом наступил кризис — рыночный риск. И вот тут нас никто не захотел поддержать. Всё очень просто — рынок строительных котлованов рухнул в конце 2008 года в тридцать пять раз. Работы просто не стало, большой коллектив резко остался без источников дохода. Надо бы сокращать работников — а нам говорят — никаких сокращений! Помните эти призывы? «Никого сокращать нельзя, кризиса никакого нет!». Ну мы и пошли на поводу. Люди приходят на работу, а работы-то нет. Каждый месяц долг по зарплате рос на десять-двенадцать миллионов. Потом стало можно сокращать, а это ведь тоже — каждому двухмесячную зарплату. Бац-бац, долг вырос до гигантских размеров. Если бы у нас были свои цеха или оборудование — мы продали бы и рассчитались.

Тайга.инфо: А что сейчас с «РОПАТом»?

— Кризисы приходят и уходят, а понятие «лучшая техника в своем классе» остается. Мы, кстати, сохранили КБ «РОПАТ», пригрели в «Термофоре», мы разработали новые молоты и разместили их производство на другом новосибирском заводе, который, к счастью, не имеет к Ислямову никакого отношения. Сейчас вот очень сильно муссируется этот долг по зарплате «Сибтекстильмаша». Безусловно — мы не снимаем с себя ответственности, никто от неё не бегает. Но я бы разделил понятия «вина» и «ответственность». Мы ведь пришли на абсолютно убитый завод, и на деньги, получаемые с рынка, создали новый, востребованный продукт, которым гордился Новосибирск. Но все активы и большая часть доходов были у одного человека, а у других людей, которые занимались производством, были только риски.

Алексей Мазур