Хореограф Ричард Сигал: «Мадонна — это тоже часть культуры Новосибирска»

27 Июн 2011, 07:08

Вечером 26 июня в Новосибирске состоялся перформанс американского хореографа Ричарда Сигала. Тайга.инфо побывала на репетиции и узнала, как зритель становится танцором, а танцор — зрителем, в чём заключается сибирская идентичность и почему американцы могут расхотеть быть единой нацией.

26 июня в Новосибирске в день 118-летия города состоялся перформанс Ричарда Сигала, американского хореографа, экс-солиста балета Франкфурта под руководством Уильяма Форсайта, основателя и художественного руководителя организации The Bakery, занимающейся исследованием и постановкой современных танцевальных перформансов.

К реализации перформанса Сигал шёл два года — именно столько длился проект Немецкого культурного центра им. Гёте «Новосибирск — пространство для жизни», в рамках которого американец изучал культуру Сибири. Тайга.инфо встретилась с Ричардом Сигалом на репетиции и узнала о новом биологическом языке, о том, как зритель становится танцором, а танцор — зрителем, в чём заключается сибирская идентичность и почему американская нация может расхотеть быть единой.

Тайга.инфо: Когда говорят о языке танца, то обычно подразумевают некие художественные образы, что скрываются за движением тела. Вы предлагаете иной «перевод» или это просто другой язык?

— Да, это не просто танец как текст или как язык искусства, это биологическая передача информации — такой физический язык. Здесь меня очень интересует наша возможность передавать друг другу то, что мы чувствуем: не просто от одного человека к другому, а от одного тела к другому телу.

Научиться говорить на каком-либо языке достаточно сложно, вам могут потребоваться годы, чтобы овладеть иностранным языком как средством общения. Но есть звуки, которые понимаются всеми людьми вне зависимости от языковой принадлежности. То же самое мы можем сказать и о движениях тела, которые так же универсальны и понятны для всех.

Танец — язык более доступный, нежели вербальное общение

Танец — это язык, но язык более лёгкий, доступный, нежели вербальное общение: научиться новому физическому движению можно очень быстро и с его помощью можно передавать информацию, которая будет понятна людям, даже если они не говорят на одном языке.

Простой пример. Представьте, что в зале на репетиции, помимо русских, есть ещё болгары и немцы, которые не владеют общим языком. Согласитесь, что объясняться на словах в этом случае невыгодно, проще выразить свою мысль в движении.

Тайга.инфо: А как происходит общение на таком языке?

— Ответ на этот вопрос я ищу в своём проекте «Ко-пиратство» (оригинальное название CO-pirates, — прим. Тайга.инфо). Моя главная задача — изучить способы передачи идеи от одного человека другому. Биологический механизм, который здесь задействуется, это подражание: один человек делает какой-то жест, другой его повторяет, подтверждая тем самым, что он эту информацию получил.

Интересная особенность — жесты передаются беззвучно, без комментариев, поэтому каждый воспринимает действие, жест через себя, интерпретирует его как-то по-особенному, и в результате его жест будет звучать по-новому. Также интересно проследить, как этот механизм передачи и приёма жестов и информации эволюционирует от поколения к поколению.

Всё это можно сравнить с детской игрой «глухой телефон»: один человек передаёт некое сообщение другому, этот — следующему, и так информация идёт по кругу, пока сообщение, порой изменённое до неузнаваемости, не вернётся к своему создателю. Это, конечно, само по себе очень весело. Но мы также видим, что на этом примере моделируется «биологическая эволюция» информации. Забавно, что такой способ общения распространён в основном в ночных клубах.

Тайга.инфо: Это можно назвать новой формой танца?

Я не провожу чёткой границы между жестом и танцем

— Я не провожу чёткой границы между жестом и танцем. Для меня неважно, в какой момент передача жеста превратится в танец. Если бы меня попросили дать толкование, что такое танец, то я бы переложил это на зрителя, потому что он как наблюдатель, наверное, сможет точнее определить танец, нежели человек, который сам танцует.

По сути, не важно, является жест самим танцем, или движения — лишь его составляющие. Так или иначе, основа всему — подражание. Ведь обучение танцу — тоже подражание: учитель показывает, ученик повторяет. Но нужно понимать, что без социальных условий мы всего лишь программы. Да, люди — запрограммированные существа, которые могут учиться. Но основа нашего существования — общество, потому что только в нём мы можем и учиться, и подражать.

Тайга.инфо: Всё это задействовано в вашем новосибирском перформансе?

— Конечно. И даже более того. Это уже четвёртый раз, когда через перформанс я пытаюсь воспроизвести одну и ту же идею, и форму. Мне хотелось объединить уже сложившиеся танцевальные коллективы, людей, которые хотят работать друг с другом и непосредственно со мной. В результате в перформансе задействовано очень много народников. А это важнейший элемент всего действа, потому что фольклорные танцы символизируют сохранение традиций, того момента, когда конкретный вид искусства обретает какую-то форму. Эту-то форму мы и пытаемся сохранить через поколения, не изменяя её.

Все народные танцы имеют под собой общую основу, как если бы ранее было одно большое общество, но потом оно развилось в разные микрообщества. Похожи многие элементы культуры, всё взаимосвязано, всё имеет общую основу — именно народную. Так, русские танцы похожи на баварские, венгерские, болгарские.

Главный вопрос всего, что я делаю: мир глобален, но насколько он является единым?

В этом главный вопрос всего, что я делаю: мир глобален, но насколько он является единым, как пересекаются и существуют в одном пространстве разные культуры, как они ассимилируются? Развиваясь параллельно друг с другом, культуры могут иметь общие особенности. Самый простой пример — американская культура: она, как конструктор, состоит из множества ранее существовавших культур. И сегодня она оказывает немалое влияние на прочие мировые культуры, отчасти благодаря своей мультисоставности, но и во многом за счёт влиятельных американских СМИ.

Тайга.инфо: В России многие люди боятся и не приветствуют это влияние. Существует мнение, что с исчезновением СССР люди почти утратили свою идентичность и сейчас не желают, чтобы на ее место пришла западная культура, в частности американская, потому что люди боятся утратить свои корни. Насколько, на ваш сторонний взгляд, эти страхи оправданы?

— Все нации меняются. Очень часто союзы между людьми — лишь временное явление. Иными словами, договорённости вроде деления на нации непостоянны, всё может видоизмениться. Так, например, раньше договорились о существовании США. Я являюсь представителем Соединённых Штатов, у меня есть американский паспорт, то есть все права считаться гражданином США. Просто так люди раньше договорились. Но в какой-то момент всё может измениться, и произойдёт обратная ситуация: преимущество, которое мы имеем, являясь одной целой нацией, может превратиться в недостаток, и мы больше не захотим быть одной нацией.

Это довольно пугающая мысль. Даже думать о таких изменениях страшно для людей. Это применимо к любым нациям, к любым народам. Все боятся вторжения иностранных культур. Но в то же время всем сложившимся обществам требуется стимул извне, нам всем нужны новые идеи, просто для того, чтобы не заморозиться и не стухнуть. Потому существуют две противоборствующие тенденции: сохранение, консервирование, и перемены, эволюция.

Это действительно дилемма, в последние годы она волнует многих людей во многих странах. Тем более в развивающихся странах, на которые постоянно оказывается огромное давление. Их пугает само понятие глобализации, потому что её идея, по сути, навязывается многим странам, а ведь вполне может быть, что кто-то хочет сохранить себя как нетронутую общность.

Тайга.инфо: Вы однажды сказали, что для сибиряков особенно важна самоидентификация. Какой в результате работы над своим перформансом её увидели вы?

Хороший пример сибирской идентичности — одновременное существование традиций со всего мира в одном пространстве

— Саму идею идентичности можно подвергнуть сомнению, поскольку она — постоянно меняющаяся социальная структура. Чтобы и зрителю, и нам самим представить, какова она — сибирская культура, мы должны собрать всех сибиряков вместе, объединить их. Поэтому в нашем перфомансе есть русские народные коллективы, а есть участники, которые обучаются реггитону — латиноамериканскому танцу. Я думаю, что это хороший пример сибирской культуры и идентичности — одновременное существование традиций со всего мира в одном пространстве.

Невозможно представить, чтобы эта тенденция существовала, например, в 70-80-е годы. Сейчас её время пришло. Посмотрите хотя бы на то, как в Новосибирске популярна Мадонна. В этом смысле Мадонна — тоже часть культуры Новосибирска и идентичности его жителей. Странно, правда?

Тайга.инфо: А грань между зрителем и танцором так же стирается? И вообще, нужен ли танцу и такой его форме, как перформанс, зритель?

— Очень хороший вопрос. Конечно, зритель как таковой может просто со стороны смотреть на наше шоу, быть пассивным, и этого ему будет достаточно. Но что является особенным именно в моём перформансе, так это возможность для зрителя подключиться к нему, влиться в перформанс, повторяя движения его исполнителей. Помните, я говорил, что это социальный танец? Нужны ли мне зрители? Нет, не нужны. Но с другой стороны — тогда это будет уже не перфоманс. Поэтому — да, нужны!

Беседовала Татьяна Ломакина