Директор новосибирской филармонии Александр Назимко: «Не должно быть культурных окраин и культурного центра»

 

— Когда речь идёт о такой махине, как большой серьёзный фестиваль, двумя фразами не обойдёшься — много можно сказать и хорошего, и критического. В целом, этот фестиваль мы можем считать положительным опытом для филармонии. Но оценивать должны всё-таки зрители и музыканты, от которых, кстати, я уже получил много благодарственных эмейлов. Даже какие-то небольшие проблемы, с которыми сталкивались музыканты, не испортили общего впечатления. Самое главное, что фестивальное настроение праздника получилось. Мне рассказывали, что Ди Ди Бриджуотер, когда улетала, расплакалась в аэропорту. Дидишка наша, как мы её звали. Ей очень понравилось это прозвище, она потом так и подписывалась — «Deedeeshka». Те зрители, с которыми я общался, оценивают Sib Jazz Fest как ещё один шаг вперёд в развитии джаза в Новосибирске.

 

 

— Мы ещё не подсчитали все наши убытки. То, что фестиваль убыточен, это безусловно. Мы не можем существовать без поддержки и области, и города. К сожалению, с этим ещё существуют проблемы — настолько серьёзные, что дальнейшее проведение фестиваля в Новосибирске находится под угрозой.

 

Насколько важно проведение таких культурных праздников, видимо, для сегодняшнего состава горсовета неочевидно

Поддержку нам оказали спонсоры и областная администрация, причём — значительную. Предполагалось, что мэрия поможет нам как-то покрыть расходы. Не могу сказать, что были гарантии, но на сегодня положительного решения ещё нет. Говорили о том, что городу, да, нужен такой фестиваль, да, безусловно, мэрия будет делать всё возможное, чтобы этому помочь. Но в цифрах слова пока не нашли выражения. Обсуждение вопроса проходит через поправки к бюджету и через депутатский корпус. Насколько важно для города проведение таких культурных праздников, видимо, для сегодняшнего состава горсовета неочевидно. Наверное, там видят какие-то другие болевые точки в жизни города.

 

На мой взгляд, такой подход довольно однобокий. Если значительной поддержки не будет, то Sib Jazz Fest в его сегодняшнем формате существовать не сможет. Он будет опираться не на тех звёзд, которые сегодня являются одними из лучших музыкантов мира и кого действительно надо привозить, а на тех, кого получилось привезти и кто согласен приехать за небольшие деньги. В этом случае говорить о качестве, конечно, не придётся, и это будет шаг назад. И мне, честно говоря, заниматься фестивалем такого уровня будет не интересно. Тогда, наверное, пусть это делает кто-то другой.

 

 

— Опыт организации концертов. Например, полтора года назад я месяц провёл в Америке — изучал организацию работы музыкальных коллективов и учреждений, организующих концерты, начиная с системы образования и до крупных симфонических оркестров. У меня была возможность походить на концерты и обзавестись многими контактами. На больших европейских фестивалях я также наблюдал подходы к организации и, конечно, изменил к этому своё отношение.

 

Я понимаю, что настоящий праздник можно сделать, только когда привозишь музыкантов, которые удивляют, поражают мастерством. А таких, как оказывается, не так уж много. Важно привезти сюда лучших, чтобы даже люди, никогда не слушавшие джаз, попав на концерт, приобщились к этой эстетике и начали относиться к музыке не так, как воспитывает наше телевидение, а с серьёзными требованиями и большим вкусом. То есть это очень важная социальная функция. Это меняет общество по большому счёту.

 

Новосибирск должен стать одним из центральных городов джаза в России и главным в Сибири

Я всегда считал, что для Сибири и в особенности для Новосибирска джаз является родной по духу музыкой. В отличие от других сибирских городов, Новосибирск создавался очень стремительно и с необыкновенными карт-бланшами в плане внутренней свободы — даже в самое застойное советское время. Я думаю, что Новосибирск должен по существующим традициям стать одним из центральных городов джаза в России и главным в Сибири.

 

Но Sib Jazz Fest сможет реально влиять на общество и на имидж города, только если будет проходить регулярно и только на высоком уровне. Сегодня нет, наверное, ни одного российского специалиста в джазе, который, увидев буклет нашего фестиваля, не начал бы совершенно по-другому относится к городу. Они все говорят: «Ну конечно, вы же столица Сибири». То есть такие события действительно ставят город в центр.

 

 

— И Биг-бэнд Владимира Толкачёва, и «Сибирский диксиленд» уже много раз бывали на разных фестивалях мирового уровня — во Франции, Швейцарии, Англии, Германии. Я в этом году был с «Диксилендом» на старейшем немецком джазовом фестивале в городе Кайзерcлаутерн. Мы были там тёмной лошадкой, организаторы нас совсем не знали. Но всё прошло отлично, и организаторы потом со сцены, в интервью и нам лично сказали, что по-другому теперь относятся к нам и будут рекомендовать нас своим коллегам. И везде звучало: «Новосибирск, Новосибирск, Новосибирск».

 

 

— И это тоже, конечно. Для них было совершенно неожиданно то, что в Сибири играют джаз. Даже для москвичей это бывает неожиданно. Только что «Диксиленд» вернулся из Алжира, где выступали на «Днях культуры России». Программу составляли в основном московские коллективы, которые, как оказалось, не представляли, что в Новосибирске есть джаз-бэнд такого уровня. Они вообще не ожидали, что в Новосибирске играют джаз!

 

Но есть и негативный момент, о котором нельзя умалчивать. Мы реально почувствовали, что ситуация с джазовой публикой и джазовыми музыкантами в нашем городе начинает ухудшаться. Когда была эпоха серьёзных джазовых фестивалей, наши музыканты входили во все рейтинги по разным музыкальным инструментам и очень котировались по стране. Спустя время, когда либо фестивали не проводились, либо музыканты, приезжавшие в Новосибирск, далеко не всегда соответствовали уровню, мы столкнулись с тем, что фестивальная публика уже растерялась, а уровень наших музыкантов начал падать — на фоне других. Те, кем мы здесь восхищались, вдруг оказались не так уж великолепны. Мы засиделись в замкнутом пространстве — сильно далеко находимся от культурных центров Европы. Как менеджер, я понимаю, что проблема необязательно в музыкантах: они, чтобы расти, должны куда-то выезжать и что-то видеть здесь. Живая игра мастеров и возможность поиграть с ними на сейшене — это стимул для роста музыканта и его стремления даже переплюнуть этот уровень.

 

 

Сейчас речь идет о 2012 годе — до зимы, говорят, новый зал будет сдан. Но я не хотел бы, чтобы срок сдачи перевесил качество

— Сейчас идёт речь о 2012 годе — до зимы, говорят, зал будет сдан. Желательно бы, конечно, до начала сезона. Но я не хотел бы, чтобы срок сдачи перевесил качество. Этого я очень боюсь. В городе нет ни одного зала, в котором бы заранее предусматривалось, что человек будет здесь слушать симфонический оркестр. Впервые этим вопросом задались, когда строился камерный зал Дома Ленина: были приглашены неплохие специалисты, они позволили сделать в этом зале достаточно приличную акустику. Но имея такой камерный зал, мы не имеем зала большого, где можно было бы собрать симфонический оркестр, хор, орган, услышать всю эту красоту и мощь как естественный звук, а не пропущенный через электронные приборы. Такие залы есть в любом маленьком городке Европы. Сегодня они активно строятся в Китае, на Тайване, и я не могу сказать, что с какими-то бешеными затратами. Они выглядят очень просто, даже примитивно, но, тем не менее, там каждая мелочь сделана для наилучшего акустического эффекта.

 

Мы настаиваем, чтобы для нашего нового зала все требования акустиков к строителям и смежным организациям были учтены. Они не очень привыкли к таким требованиям, но думаю, сейчас строители прониклись пониманием, что они строят именно концертный зал. Получится акустика или нет — для меня остаётся загадкой. Нашим залом занимаются российские акустики, и это несколько смущает. Но они делали проект в сотрудничестве с известной немецкой компанией, на счету которой немало залов. Так что, я думаю, мы можем надеяться на хорошую акустику. Мы готовы подождать несколько месяцев и позже намеченного срока сдачи. Мы ждали много лет — практически всю жизнь, подождём ещё.

 

 

— Главная наша задача — просветительская. Нас нельзя рассматривать как досуговое учреждение, созданное для того, чтобы развлекать в вечернее время. Филармоническое искусство становится таковым только для той категории зрителя, которая достигает определённого культурного уровня: для них классическая музыка действительно становится досугом. Для большинства же людей это — просвещение.

 

Любовь появляется тогда, когда появляется знание. Но сегодня систему музыкального образования в общеобразовательных школах России нельзя называть образованием ни в коем случае. Сегодняшний выпускник школы не знает ни музыкальной грамоты, ни каких-то основных музыкальных произведений — для него это абсолютно непонятная сторона жизни. Мы делаем в школах более 1000 концертов в год, но силами одной филармонии положение не исправить. Даже уроки рисования дают больше эстетических навыков. В подавляющем большинстве музыкальное воспитание сводится к разучиванию под баян современных шлягеров и пению их хором. Когда я с этим сталкиваюсь, я просто в ужас прихожу.

 

 

— Я считаю, что главная задача образования — не только вложить знания, но прежде всего воспитать гармоничную личность. Совершенно пренебрегать эстетическим развитием, как это происходит сегодня, нельзя. Получается, что мы выпускаем в жизнь этакий полуфабикат — кого-то потом жизнь как-то обтёсывает, кто-то сам занимается, а для кого-то большинство вещей остаются неизвестными до самого конца. У многих где-то после сорока, по наблюдениям социологов, в силу развития возрастают духовные потребности. Его уже не удовлетворяет бульварная литература — он читает умные книги, вместо боевиков ему уже авторское кино подавай. То же самое и в отношении музыки. Когда человек после сорока впервые прикасается к этому и начинает понимать красоту мира, у него появляются очень поздние сожаления. Почему же я был лишён этого раньше? Почему люди, которые должны были мне это показать, в своё время этого не сделали? Я уверен, что такие ощущения приходят к каждому мыслящему человеку.

 

 

Глава Первомайского района должен думать не только о том, чтобы лампочки горели во дворах, но еще и о культурной жизни

— Наша болевая точка — география, возможность донести нашу деятельность до людей. В 2005 году я участвовал в создании программы мэрии «Устойчивое развитие города», в которой прописывал, что необходимо сделать для нормального развития концертной жизни. Это было утверждено, но столкнулось с тем, что необходимо ломать мышление людей. Что, для организации концертов нужны серьёзные финансовые вложения? Нет, этого не требуется. Залы есть? Есть. На Первомайке — отличный ДК железнодорожников — недавно после ремонта. Но почему там нет симфонических, камерных концертов? Директору, должно быть, это не надо. Но есть же ведь ещё и глава района, который должен думать не только о том, чтобы было чисто и лампочки горели во дворах, но еще и о культурной жизни.

 

В Конституции говорится о равном доступе к культурным ценностям для людей, но сегодня этого нет. В Новосибирске, культурной столице Сибири, из десяти районов мы работаем только в четырёх — Центральный, Железнодорожный, Советский, Калининский (в ДК Горького, разумеется, но никак не в 5-м или 6-м микрорайонах). Мы практически никогда не выступаем в Первомайском, Октябрьском районах и в Левобережье, а это — полгорода! Большинство людей, живущих там, не имеют возможности приехать в центр города, чтобы сходить на концерт, который закончится в десять вечера, и вернуться домой — это риск, особенно если ехать с детьми. Город, где больше половины населения практически не имеет возможности слушать серьёзную музыку, не может считаться столицей. Наша задача — чтобы не было такой дифференциации, чтобы общество было максимально единым. Не должно быть культурных окраин и культурного центра.

 

 

— Здесь срабатывает инерция мышления. Люди думают о культурной жизни в последнюю очередь. Наша просветительская функция необходима не только для жителей отдалённых районов, но и для руководителей. Они ведь тоже не все сильно просвещены. И это также сказывается на положении этих районов. Если брать регионы, то, например, в Чите симфонические концерты проходят где-то раз в два года — музыканты приезжают к ним из Иркутска. И я не могу сказать, что там люди сильно страдают без концертов. Они как жили, так и будут жить. Им, может быть, это и не надо. Но есть же какой-то уровень развития. Уберите сегодня из новосибирской жизни симфонический оркестр — это будет шок, трагедия для большого количества людей. А в Чите, наверное, никто ничего такого не чувствует. Они этого просто не знают.

 

Любой петербуржец, который не ходит на концерты, все равно знает, что он живет в культурной столице и гордится этим

Для любого общества есть очень важное понятие — культурная элита. Кто-то может сказать, что, вот, я не хожу на симфонические концерты, мне они до лампочки, но я должен знать, что в моём городе это есть, и есть люди, которые это ценят и любят. Это создаёт культурный фон, и наша жизнь меняется. Вот мы называем Питер культурной столицей. Уверяю вам, что любой петербуржец, который не ходит ни на концерты, ни в театр, ни на выставки, всё равно знает, что он живёт в культурной столице, гордится этим и ведёт себя соответствующим образом. Это оказывает влияние на всё общество. В том числе на бытовые мелочи, которые не всегда с этим свяжешь. Например, культурно воспитанные люди более законопослушны, у них уровень правосознания выше. Или поведение на дорогах — пропускает водитель пешехода или нет. Связано ли это с симфоническими концертами? Как ни крути — связано!