Сибиряки не знают, где границы Сибири: Алексей Мазур об исследованиях идентичности

Накануне в Институте экономики и организации промышленного производства СО РАН прошла презентация исследования «Сибиряк: составляющие образа/особенности идентичности», которое проводили сотрудники Новосибирского госуниверситета при поддержке фонда Фридриха Эберта. Руководитель аналитического отдела Тайги.инфо Алексей Мазур считает, что авторы оставили за скобками политические аспекты, отчего внутри скобок почти ничего не оказалось.

Исследовательницы Алла Анисимова и Ольга Ечевская сделали масштабную работу, проведя около 60 интервью в трёх городах Сибири — Новосибирске, Иркутске и Омске. В результате выяснилось, что разные люди не только очень по-разному понимают «кто такой сибиряк», но и где находятся границы Сибири.

В общем-то, никаких сенсационных выводов представленное исследование не содержало. Отмечалось воздействие на формирование «сибирского характера» величественной природы, суровости климата, величины расстояний. Респонденты воспроизводили расхожие штампы о «сибирском характере», при этом исследователи почему-то не удосужились проверить, насколько представление сибиряков о «суровых, честных и выносливых» сибиряках соответствует действительности.

Выяснилось, что далеко не все люди, предки которых живут много лет в Сибири, считают себя сибиряками. А некоторые из тех, кто переехал в Сибирь 20-30 лет назад, — наоборот, считают. Некоторые уверены, что «сибиряки» — это только представители коренных народов Сибири. Сами же представители коренных народов, как оказалось, считают себя бурятами, татарами, эвенками, но не «сибиряками».

Если в Иркутске люди рисовали карту Сибири «от моря до моря», то в Омске многие думали, что озеро Байкал — на Дальнем Востоке

Уже в ходе обсуждения Анисимова и Ечевская рассказали, что они просили респондентов составить карту Сибири. И если в Иркутске люди рисовали «от моря до моря», то в Омске получались «маленькие Сибири», причём многие омичи затруднялись сказать, какой город к ним ближе — Новосибирск, Красноярск или Иркутск. Байкал они посчитали не относящимся к Сибири в принципе: «Это уже Дальний Восток, там Китай близко».

Выводы у исследования такие. Во-первых, сибиряками не рождаются, а становятся. Во-вторых, «быть сибиряком» для разных людей значит очень разное: для кого просто «место проживания», для кого — политическая самоидентификация. В-третьих, ключевыми предпосылками сибирской идентичности на макроуровне являются — природа, климат, отдаленность от центра; на микроуровне — история семьи, происхождение, мобильность, включенность в «местную жизнь».

В-четвертых, сибирский характер — комплексное понятие, существующее в качестве набора стереотипов и «самоописывающих мифов», так и в качестве набора характеристик, позволяющих отличить себя от других. Авторы исследования перечисляют набор качеств «сибирского характера», не уточняя, что из них является мифом, а что — реальностью. Но отмечают, что «сибирский характер» появляется не сам по себе, а через взаимодействие с окружающей средой.

Наконец, проект «Я — сибиряк», призывавший к указывании национальности «сибиряк» при переписи, не имеет собственно «национальных» целей. Это — обращение к «центру». «Идеи признания сибиряков как отдельной национальности пока скорее являются маргинальными и представляют собой интеллектуальный и идеологический проект, а не знак растущего „национального самосознания“», — пишут авторы.

«Вы задаёте вопрос человеку: „Ты сибиряк?“ Он до этого, может, не думал об этом, а тут задумается: „Ну да, сибиряк, я же здесь живу“»

Оппонент исследовательниц Виктор Дятлов, профессор кафедры мировой истории и международных отношений Иркутского государственного университета, справедливо заметил, что авторы не выяснили, насколько для сибиряков важно, что они — сибиряки: «Вы задаёте вопрос человеку: „Ты сибиряк?“ Он до этого, может, и не думал об этом, а тут задумается: „Ну да, сибиряк, я же здесь живу“. А готов ли он строить на этой основе свою жизненную стратегию?».

Доцент кафедры этнографии и краеведения Омского государственного университета Марина Жигунова сообщила, что в своих социологических опросах замеряет «сибирскую идентичность» с 1980-х, и эта идентичность показывает уверенный рост, что продемонстрировала и Всероссийская перепись населения 2010 года. «Национальность „сибиряк“ фиксируется», — уверена Жигунова. В ходе переписи, по её данным, в Омской области оказалось 163 «сибиряка».

Марина Жигунова рассказала, как в 2008 году она выступала в Красноярске с рассказом о «сибирской идентичности» и любви к малой родине, и это так понравилось губернатору Александру Хлопонину (сейчас — полпред президента на Северном Кавказе и вице-премьер правительства РФ, — прим. Тайги.инфо), что при нём в Красноярском крае начали издавать журнал «Национальность — сибиряк». В 2011 году журнал изменил название на «Этномир». Произошло это после кампании «Я — сибиряк» и переписи.

Участники дискуссии также указывали на пестроту картины внутри самой Сибири и о том, что «сибирская идентичность» в сельской местности куда сильнее, чем в крупных городах, поэтому исследование трёх городов не может дать полной картины.

В ходе обсуждения упоминалась только радость «узнавания своих» на конференциях или в поездках

От себя добавлю, что исследование совершенно упустило из виду вопрос исторической и культурной общности. Чем могут гордиться сибиряки, знают ли они, что происходит в других регионах Сибири (судя по «омским картам Сибири» — вряд ли), кого из известных сибиряков они сами смогут назвать. Или более специфические вопросы — возникают ли в Москве и Питере «сибирские диаспоры» и держатся ли вместе в армии призывники из Сибири. Есть ли «сибирская идентичность» и «солидарность» на деле? В ходе обсуждения упоминалась только радость «узнавания своих» на конференциях или в туристических поездках.

В общем, как часто бывает после таких «научных дискуссий», остаётся совершенно непонятным, «что брать и куда нести» — кто и какие практические выводы может из этого сделать.

Алексей Мазур