Процесс по делу Солодкиных и Андреева: прокурор согласилась признать, что следователи нарушили закон

01 Дек 2012, 07:02

Очередное заседание по уголовному делу в отношении бывших чиновников Солодкиных и Андреева в Новосибирском областном суде продолжалось 30 ноября менее часа. Суд рассмотрел два ходатайства стороны защиты, удовлетворив только одно из них, и выслушал заключение стороны обвинения еще по трем.

В начале заседания судья Лариса Чуб удовлетворила ходатайство о доставке из СИЗО №1 на допрос экс-президента новосибирского клуба спортивных единоборств «Первомаец» Андрея Старых. Далее защитник Солодкина-младшего Николай Украинцев попросил её приобщить к делу полученную им справку из ГУ ФСИН по Новосибирской области. Из озвученного адвокатом документа следовало, что в октябре 2011 года у Дмитрия Буоля в СИЗО №1 были обнаружены и изъяты сотовый телефон «Nokia E-52», бальзам «Вулкан», два тюбика детского крема и «табак коричневого цвета». Все эти запрещенные предметы у Буоля нашли после того, как с ним проводил некие «следственные действия» Александр Фоменко. (Отметим, что в сентябре приговор Буолю вынесли, поэтому не совсем понятно, какие действия мог проводить с ним следователь.) Судья в удовлетворении ходатайства о приобщении справки отказала, согласившись с гособвинителем Мариной Морковиной, что информация о проносе в СИЗО запрещенных предметов связана «исключительно со свидетелем Буолем» и «никоим образом» не относится к показаниям свидетеля Фоменко.

У Буоля в СИЗО обнаружили сотовый телефон «Nokia E-52», бальзам «Вулкан», два тюбика детского крема и «табак коричневого цвета»

После этого Морковина озвучила мнение прокуратуры о трех ходатайствах защиты. Одно адвокат Солодкина-старшего Михаил Книжин заявил еще 9 ноября. Напомним, он просил исключить из материалов уголовного дела несколько документов, связанных с кассетами, на одной из которых, по мнению следствия, записан телефонный разговор подсудимого с Фрунзиком Хачатряном. 19 ноября Чуб сказала Книжину, что он в ходатайстве ссылается в том числе на документы, которые в суде еще не исследовались, и для принятия решения сначала нужно их огласить. Коллега Книжина Светлана Ткаченко зачитала по его просьбе эти документы 28 ноября после допроса Владимира Большунова и Александра Фоменко.

Постановление следователя от 21 апреля 2009 года о выемке у телохранителя Александра Трунова Виталия Зайцева оружия отсылало к уголовному делу, возбужденному по факту покушения на предпринимателя Зазу Гоголадзе. Согласно документу, 30 июля 2000 года неизвестные «произвели несколько выстрелов по летней веранде» на дачном участке в поселке Нижняя Каменка Ордынского района Новосибирской области. Позже следователи установили, что в Гоголадзе, который был тяжело ранен и в больнице скончался, стреляли по ошибке, приняв его за вора в законе Мамуку.

В Гоголадзе, который был тяжело ранен и в больнице скончался, стреляли по ошибке, приняв его за вора в законе Мамуку

В ноябре 2008 года Ренат Ганеев написал явку с повинной о совершении покушения в соучастии с Анатолием Радченко, Дмитрием Буолем, Борисом Комарницким и Виталием Зайцевым. Последний заявил, что желает добровольно сдать переданные ему Радченко оружие и боеприпасы, которые хранились у него в гаражном боксе в Заельцовском районе. Именно поэтому, заметил Книжин, и было выписано постановление не об обыске, а о выемке, которая «производится, если точно известно, что и где можно найти». Следователи шли конкретно за оружием и боеприпасами, не зная, что найдут там ещё и аудиокассеты. Постановления же о выемке кассет в материалах дела нет.

Зачитывая протоколы «осмотра предметов и вещей», изъятых в гараже Зайцева, от 23 и 27 апреля 2009 года, адвокаты обратили внимание на два полиэтиленовых пакета, в одном из которых было девять аудиокассет, а в другом — 23. И на то, что при повторном осмотре в распакованном пакете оказалось 23 кассеты, а по окончанию всех следственных действий в него упаковали почему-то уже 24, что было отражено в протоколе. Книжин указал, что из документов невозможно точно определить, откуда вдруг взялась еще одна кассета. Он также указал, что нумерация аудиокассет от протокола к протоколу менялась: доставая из пакета «кассету №1», следователи позволяли себе присвоить ей другой номер. Кроме того, по словам Книжина, дело Солодкиных и Андреева было выделено из дела Трунова, «а эти доказательства, получается, приобщены к другому уголовному делу, и документальных подтверждений их перехода в наше дело нет». Как же суд может исследовать документы и аудиозаписи, если по большому счету неясно, как они появились в деле, отметил адвокат.

Михаил Книжин повторил, что допускает, что прослушиванием телефонных переговоров Фрунзика Хачатряна занимались вовсе не члены преступной группировки, как полагает следствие, а «оперативные службы». Из показаний свидетеля Владимира Жданова суду известно, что Хачатрян «находился в разработке» у полковника Александра Никитина из Западно-Сибирского РУБОПа. «Хачатрян нам сам несколько раз говорил, что Никитин его чуть ли не преследовал», — подчеркнул адвокат. После его выступления Андрей Андреев и Украинцев предложили сделать запрос в суды, чтобы узнать, получали ли в указанный период оперативники РУБОПа для каких-нибудь своих целей разрешение на прослушку телефонов Хачатряна. Прокурор поинтересовалась, зачем доказывать, санкционированы ли были действия милиционеров. Адвокаты пояснили, что хотят установить сам факт — прослушивала милиция Хачатряна или нет.

Из показаний свидетеля Жданова известно, что Хачатрян «находился в разработке» у полковника Никитина из Западно-Сибирского РУБОПа

«Ваша честь, я против запроса по моему доверителю, для этого нет оснований», — заявил адвокат Алексей Пугин, напомнив всем, что Хачатрян ни в чем не обвиняется. «Так мы же не против него», — пояснил представителю потерпевшего Александр Солодкин-младший. Адвокат Андреева Татьяна Титова предложила пригласить самого Хачатряна и спросить разрешение на такой запрос у него. Пугин ответил Ларисе Чуб, что его доверитель сможет явиться не раньше 15 декабря. «Ага, а потом ваш суд уходит в отпуск», — заметила судья и предложила подсудимым и адвокатам обсудить, точно ли они хотят сейчас оттягивать рассмотрение ходатайства Книжина ходатайствами о запросе и тем более о вызове в суд Хачатряна.

Пока те совещались, Александр Солодкин-старший спросил Чуб: «Ваша честь, вы же пошутили насчет отпуска?» «Нет, почему? — удивилась она. — Судьи отдыхают и зимой». «Мы вам его не завизируем», — пошутил подсудимый. «Виза уже есть, и приказ тоже», — весело ответила Чуб. Андреев, Украинцев и Титова сообщили, что откладывают свои ходатайства, чтобы поскорее выслушать мнение Морковиной и постановление судьи о ходатайстве Михаила Книжина.

«Ваша честь, вы же пошутили насчет отпуска?» — «Нет, почему? Судьи отдыхают и зимой»

«Полагаю, что удовлетворить ходатайство нельзя», — сообщила прокурор 30 ноября. По ее словам, выемка проводилась в соответствии с требованиями УПК. Тот факт, что, кроме оружия, были изъяты кассеты, не является нарушением, поскольку Зайцев и то, и другое выдал добровольно. То, что «следователи при осмотре для удобства присваивали кассетам разные номера», тоже нельзя назвать нарушением. Наконец, «доводы адвокатов о том, что непонятно, откуда взялась кассета, являются несостоятельными», заявила Морковина, подчеркнув, что «правоохранительным органам о гараже до сообщения Зайцева не было известно». На то, что двадцать четвертая кассета появилась в пакете уже при его осмотре, а не до изъятия, государственный обвинитель, видимо, просто не обратила внимания.

Она также попросила суд отказать в удовлетворении заявленного 9 ноября Украинцевым ходатайства об исключении из списка доказательств протокола одного из допросов Рената Ганеева. Адвокат указал, что в документе исправлена ошибка в дате допроса и написано «Исправленному верить», но при этом не стоит подпись Ганеева, подтверждающая, что он ознакомлен с этой правкой. Морковина заявила, что в этом «каких-либо нарушений нет».

Второе же ходатайство Украинцева — о признании недопустимым доказательством того самого протокола допроса, из-за которого в суд вызывались бывшие следователи Фоменко и Большунов, — «полагаю, подлежит удовлетворению», признала гособвинитель. Марина Морковина согласилась, что при допросе Буоля следователи нарушили УПК, проставив в протоколе «не то время» и не указав, что допрашиваемого с текстом «ознакомило не то лицо». Выслушав её заключение, судья Чуб объявила, что удаляется в совещательную комнату до понедельника. Перед уходом она сообщила подсудимым и их адвокатам, что ранее назначенное на среду заседание не состоится, поскольку «прокурор занята в другом процессе».

5 декабря состоится одно из последних заседаний по делу Трунова, где сторона обвинения должна озвучить, сколько лет просит для каждого из восьми фигурантов. Всех их, включая самого Александра Трунова, напомним, уже признала виновными коллегия присяжных заседателей.