«Вы сделали всё, чтобы отобрать у меня здоровье»: судья по делу Солодкиных и Андреева предпочла отводу отпуск

13 Дек 2012, 03:28

Судья Новосибирского областного суда Лариса Чуб, председательствующая на процессе бывших чиновников Солодкиных и Андреева, отказала 12 декабря защите в удовлетворении ходатайства о своем отводе. После этого выяснилось, что заседание, на котором было принято решение, станет в 2012 году последним.

Перед началом заседания подсудимые и адвокаты выглядели достаточно бодрыми и уверенными, словно надеялись, что Лариса Чуб, которой раньше не приходилось рассматривать ходатайство о продлении срока содержания Солодкиных и Андреева под стражей, отпустит под подписку хотя бы Александра Солодкина-старшего. Однако по мере зачитывания судьей своего постановления их настроение заметно портилось, а потом стало понятно, что к такому результату рассмотрения они всё равно подготовились. Ходатайство Светланы Ткаченко об отводе судьи и дополнения Николая Украинцева к нему адвокаты напечатали заранее. Солодкины же написали свои замечания от руки и отдали защитникам, чтобы те, набрав и распечатав, отдали их суду для приобщения к протоколу.

Аргументируя поддержанное ходатайство об отводе, все адвокаты и их подзащитные напомнили Чуб многие решения, начиная с отказа вернуть дело в прокуратуру на предварительном слушании. Ткаченко отметила, что судьей нарушаются права подсудимых и нормы процессуального законодательства. «Можно считать, что выводы разбирательства предопределены», — заявила адвокат. По её мнению, рассмотрение уголовного дела ведется Чуб «предвзято», «необъективно» и с «обвинительным уклоном», который «основан на позиции прокурора».

«Предоставлением судьей стороне обвинения явного преимущества» нарушается состязательный принцип, продолжила Ткаченко. Судья не обязывает гособвинителей сообщать другим участникам процесса, кто из свидетелей ими будет допрошен в следующий раз, и защита не может полноценно готовиться к заседаниям. Зато все нарушения УПК прокурором Мариной Морковиной, на которые адвокаты, требуя ее отвод, обращали внимание двумя днями ранее, допускаются «с молчаливого согласия председательствующего». «Судья совершенно устранилась от исполнения своей главной функции — обеспечение равноправия сторон и предоставление нашим доверителям возможности защищаться в суде», — резюмировала Светлана Ткаченко.

Заявив, что «суд утратил беспристрастность», Книжин указал, что «никакие доводы защиты не принимают вообще», называя их несостоятельными

Второй адвокат Солодкина-старшего Михаил Книжин повторил замечание президента Владимира Путина, которым тот в сентябре сопроводил критику правительства премьера Дмитрия Медведева: «Ничего личного, ваша честь. В интересах дела». Заявив, что «суд утратил беспристрастность», он указал, что «никакие доводы защиты не принимают вообще», называя их несостоятельными: «Мне бы хотелось, чтобы суд хоть раз привёл [нам в пример] обоснованность и состоятельность доводов гособвинителя». Книжин напомнил, что сначала «у суда не было причин сомневаться в показаниях Большунова», но потом, хотя «его спасали из-за всех сил, полтора месяца прятали, готовили», им удалось доказать, что бывший следователь, а ныне сотрудник Генпрокуратуры РФ, дал при первом допросе не соответствовавшие действительности показания. Оценку этому моменту судья так и не дала, что позволило Книжину предположить, что пресловутый «обвинительный уклон» Чуб может даже рассматривать как свою «задачу».

Адвокат Солодкина-младшего Николай Украинцев, очевидно, вспомнив, что в России отмечают 12 декабря, заявил, что в процессе был «утрачен приоритет, который закреплен во второй статье Конституции: права и свободы человека являются высшей ценностью, их признание, соблюдение и защита — обязанностью государства». Украинцев напомнил Чуб, как она говорила Солодкиным «Понятны ваши эмоции, вы хотите доказать свою невиновность» и «Будете доказывать, что вы об этом ничего не знаете», и подчеркнул, что обвиняемые не должны доказывать свою невиновность: «Бремя доказывания обвинения и доводов в его защиту лежит на стороне обвинения». Сообщив в одном из постановлений, что свидетель Дмитрий Буоль «желал помочь уйти от ответственности подсудимым, которые обвиняются в участии в одном с ним ОПС», судья Чуб, по словам адвоката, еще до вынесения приговора фактически признала Солодкиных членами преступного сообщества: «Хотя никакие доказательства, согласно закону, не имеют заранее установленной силы».

Второй адвокат Александра Солодкина-младшего Александр Петров и защитник Андрея Андреева Татьяна Титова коротко поддержали ходатайство об отводе Чуб, отметив, что «так суд объективно работать не будет». «Да, я надеялся на законное и объективное разбирательства, но я ошибся», — сказал Андреев. По словам подсудимого, указывая в постановлении, что арест ему надо продлить «с учетом объема дела», судья Чуб не учитывает того, «какой это объем»: «Следственный комитет конструировал состав обвинения. Они не понимали, что делать с тем, что у них было, что им мне предъявлять, но, так как я уже был арестован, дело надо было срочно направлять в суд». Андреев отметил, что ему предъявлено обвинение по ст. 210 УК РФ (участие в организованном преступном сообществе), но постановление о возбуждении соответствующего дела в материалах, поступивших в суд, отсутствует. И никто этот документ, по мнению Андреева, вообще не читал и даже не писал.

«Ваша честь, вы сделали всё, чтобы отобрать у меня здоровье. Дошло до того, что 4 декабря я не смог подняться с постели»

«Ваша честь, вы сделали всё, чтобы отобрать у меня здоровье, — сообщил Ларисе Чуб Александр Солодкин-старший. — Дошло до того, что 4 декабря я не смог подняться с постели. Я старался не срывать процесс, не пропускал заседания, чтобы не подвести вас, других участников и свидетелей, хотя многих из них и видеть-то тошно. Так, утром 30 ноября мне сбивали таблетками давление, но я попросил врача написать, что я могу участвовать в процессе». Солодкин заявил, что он «не был ни в каких разработках ОРБ до конца 2009 года» и превратился из свидетеля в обвиняемого только потому, что «все показания на меня дали соглашенцы».

Подсудимый обвинил судью Чуб в бездействии по ряду вопросов и незнании многих факторов. Как заявил Солодкин, следователь Алексей Лебедев «сфабриковал ходатайство», чтобы якобы по его просьбе «допрашивать» потерпевших Фрунзика Хачатряна и Андрея Боженко уже после окончания всех следственных действий. Также Лебедев принес Солодкину «бумагу о том, что я могу отказаться от медобследования» только спустя пять дней после проведения обследования, на выводы которого теперь ссылаются прокуроры и судья. Оценку признания бывшим следователем Константином Наумкиным его собственной халатности Чуб не дала. Как и в случае с Владимиром Большуновым, которому она предпочла поверить вместо Буоля, и Александром Фоменко, который мог пронести Буолю в СИЗО, как установили адвокаты, запрещенные предметы. Выяснять всё это Чуб не желала с самого начала, и, «если бы не защита, эти два момента были бы похерены судом».

Солодкин-старший заявил, что судья «не одергивала» свидетелей, которые «пытались по-хамски очернить руководителей города, области, региона», зато «делала замечания моим родственникам и друзьям». Судья не обращает внимания на то, как прокурор Морковина «под ручку прогуливается по коридорам с членом преступного сообщества Андреем Боженко», хотя «это заснято на один из мобильных телефонов». «Неужели вы не знаете, ваша честь, что на кассации у нас одним из судей была некая Павлова, супруга Никитина, с которой он развелся, чтобы решать через нее свои дела? — осведомился у судьи подсудимый. — Неужели вы считаете, что она беспристрастно могла бы рассмотреть наши жалобы?» По его мнению, Чуб не помнит, что «каждое уголовное дело — это искалеченные судьбы людей и их семей»: «Про презумпцию невиновности вы вообще забыли, — сказал Солодкин-старший. — Мы ждали от суда объективного и беспристрастного расследования. Но этого не произошло».

Александр Солодкин-младший напомнил, что они с отцом и Андреем Андреевым сами просили единоличного рассмотрения дела, потому что СМИ уже сделали из них «монстров» («Если меня показать ребёнку на ночь, он спать не будет»), и присяжные могли быть предвзяты. «Я отдал свою судьбу вам. Неужели я ошибся?» — спросил Ларису Чуб подсудимый. «Нам удалось доказать, что Буоль был прав. Мы указываем на конкретные документы, а нам говорят: „Есть же слова“. Но это слова людей, заинтересованных в уничтожении нас», — заявил Солодкин, подчеркнув, что «суд не видит в бесконечной лжи следствия ничего страшного и фундаментального». Как и Книжин ранее, он вспомнил президента, неточно процитировав заявление об Анатолии Сердюкове: «Ваша честь, мы не можем сажать людей в тюрьмы, просто потому что кому-то что-то показалось».

«Нам удалось доказать, что Буоль был прав. Мы указываем на конкретные документы, а нам говорят: „Есть же слова“»

Подсудимый привел несколько примеров предвзятого, по его мнению, отношения судьи к ним и нарушения принципа равноправия. Стоит кому-то из поддерживающих Солодкиных «улыбнуться очередной лжи», это вызывает у Чуб «бурю эмоций», однако Хачатряну, когда тот разговаривает по телефону во время заседания, она не делает замечаний. «Жвачка у адвоката превращает судью в учительницу», ругающую своих учеников, а «вечно жующий потерпевший Филиппов» ее совсем не раздражает. Документ из ФСИН об изъятии у Буоля после визита Фоменко курительной смеси Чуб не хочет приобщать к делу. Справку же из СИЗО от 13 ноября о том, что Солодкин-старший может принимать участие в судебном заседании 15 ноября, — приобщает, несмотря на возражения подсудимых. Судья постоянно делала «замечания к тембру» голоса Андрея Андреева («Теперь-то понятно, что они понадобились для продления срока содержания под стражей»), но «предоставила трибуну» Араму Григоряну и не останавливала экспрессивный поток сознания.

«Прокурор может взять паузу на неделю, сказав, что ей нужно посмотреть документ, о котором говорят адвокаты, а мы должны знать в деле всё, нам вы даете пять минут», — посетовал Солодкин. Он повторил, что считает «пытками» для всех троих подсудимых пребывание в СИЗО, этапирование их в областной суд и «скорость рассмотрения», при которой слушания по делу проходят чуть ли не каждый день.

Адвокат Хачатряна Алексей Пугин, адвокат Виктора Елькина Ирина Зеленская и адвокат Сергея Надеина Михаил Титаренко заявили, что не видят в работе судьи Ларисы Чуб какой-либо личной заинтересованности и «направленности на обвинение». При этом ни одного «чёткого аргумента» в пользу отвода представители потерпевших, по их словам, не услышали. Титаренко предположил, что на процессе просто «имеет место человеческая антипатия к председательству».

«Всё это похоже на какой-то театр абсурда! Вы одни там сидите, белые и пушистые? Не нужно делать из людей дураков!»

Потерпевший Вадим Филиппов, как и при рассмотрении отвода гособвинителя, возмущался «пламенными речами» подсудимых и их адвокатов «Всё это похоже на какой-то театр абсурда! — объявил он. — Вы одни там сидите, белые и пушистые? Не нужно делать из людей дураков!» По его словам, если бы была возможность («У них-то есть время заниматься этим, им же больше нечем там заняться»), он бы опроверг все претензии Солодкиных к Чуб по пунктам, поскольку в них «ложь на лжи сидит и ложью погоняет». Наконец, гособвинители Марина Морковина и Алексей Куликов также сочли невозможным удовлетворение ходатайства об отводе судьи Ларисы Чуб, поскольку основания для этого суду так и не были представлены.

Вернувшись после перерыва из совещательной комнаты, судья зачитала постановление об отказе в удовлетворении ходатайства Ткаченко. По мнению Чуб, основания для её отвода отсутствуют, она непредвзята и объективна, никакой заинтересованности у нее нет, давление на неё не оказывается, и все требования УПК она соблюдает. Судебный процесс является состязательным, отметила Чуб, потому что каждая из сторон вправе представлять свои доказательства, допрашивать свидетелей и заявлять ходатайства.

Отказав адвокатам в отводе самой себя, судья Лариса Чуб объявила, что продолжать заседание нет смысла, поскольку практически весь рабочий день участники процесса потратили на разрешение ходатайства. Назначенное на 14 декабря заседание «с учетом морозов, жалоб подсудимых на то, что их слишком часто возят в суд, и занятости прокурора в другом процессе» она также отменила и сказала, что в 2012 году «больше мы с вами не увидимся». Андрей Андреев спросил, может ли он наконец-то получить протокол заседания, о выдаче которого просит уже три месяца. Секретарь по просьбе Чуб сообщила, что на сегодня подготовлен протокол на 174 листах — с 12 сентября по 15 октября. «Остальное — по мере изготовления», — пояснила судья и напомнила, что 19 декабря она уходит в отпуск: «Отдыхайте все». Следующее заседание по уголовному делу Солодкиных и Андреева состоится в Новосибирском областном суде 30 января 2013 года.