Владимир Калужский: Нужна культурная прививка для многих поколений родителей

15 Июн 2013, 09:32

Художественный руководитель Новосибирской филармонии Владимир Калужский рассказал Тайге.инфо, чего за 20 лет добился его Камерный оркестр, как он выстраивает репертуар и привлекает массового слушателя, можно ли зарабатывать на симфонической музыке и в какой момент жизни к ней появляется интерес.

Камерному оркестру Новосибирской государственной филармонии исполнилось 20 лет. Юбилей коллектив отметил большим концертом. В качестве приглашенных солистов на день рождения приехали гитарист Дмитрий Илларионов из Германии и органист Мартин Хайни из Швейцарии, а также самые близкие коллеги — джаз-оркестр «Сибирский Диксиленд» и «Сибирский дуэт баянистов». Сформировавшись в конце восьмидесятых, он долго не мог обрести постоянного «места жительства», но вот уже 10 лет оркестр является полноправным хозяином Камерного зала филармонии и главным филармоническим «аборигеном». Кроме того, в этом году у оркестра появилась новая площадка, а впоследствии, возможно, и второй, но уже большой, дом в Новосибирске — Государственный концертный зал имени Арнольда Каца. 

Тайга.инфо попросила «отца» коллектива Владимира Калужского вспомнить, с чего всё начиналось, какие трудности приходилось и приходится преодолевать коллективу, каковы вкусы современной публике, почему молодежь во всем мире не хочет слушать симфоническую музыку и как воспитать в человеке вкус к ней.

Тайга.инфо: Камерному оркестру — 20 лет. Как бы вы описали, что произошло за это время и к чему вы пришли?

— Пришли сейчас к тому, что это один из фирменных коллективов новосибирской филармонии, который в этом помещении, в камерном зале занимает лидирующее положение. У каждого филармонического зала должен быть самый главный коллектив, вот у нас в камерном зале Камерный оркестр, который имеет три абонемента, два здесь, другой в Академгородке. Он уже создал свою публику, верную ему и очень пристрастную, концерты Камерного оркестра проходят, как правило, в полном зале, даже переполненном. Он играет самую разную музыку — от музыки барокко до музыки современных композиторов XXI столетия, которые привлекают значительное количество зарубежных и отечественных исполнителей, то есть являются полнокровными участниками концертного процесса.

Начиналось все это действительно скромно в конце 80х — начале 90-х годов, когда возникли в стране совершенно новые условия для появления коллективов, когда не было никаких ограничений (раньше существовало много препятствий для организации новых коллективов, надо было стучаться в разные двери, вплоть до самых высоких, до московских). И, конечно, в основе лежал труд Новосибирской консерватории, которая очень активно выпускала музыкантов, оркестрантов, в частности струнников. Так, к концу 80-х годов выпускники консерватории заполнили, по сути, все пространство Симфонического оркестра Арнольда Михайловича Каца, мы даже подсчитывали — там уже практически нет иногородних музыкантов, практически все наши. И таким образом наблюдался избыток, как это всегда бывает в таком активном производстве, им надо было где-то работать, выступать, тем более, что это были молодые и амбициозные люди.

Тогда один из наших коллег, Марк Евгеньевич Абрамов, человек с очень большим исполнительским опытом, он много лет был первой скрипкой в симфоническом оркестре Театра оперы и балета, потом получил еще одно образование как дирижер у Каца, вокруг него сгруппировалось определенное количество молодых людей, и они начали выступать пока как любительский коллектив, в том смысле, что они нигде не служили и не зарабатывали постоянных денег. А с начала 90-х годов этот коллектив перешел под эгиду филармонии, тем более, что филармония получила хорошее здание, и там они вместе с Симфоническим оркестром олицетворяли новый облик новосибирской филармонии.

Специфика Камерного оркестра — каждый музыкант штучен, индивидуален, и в этом его прелесть и сила

Была передана эстафетная палочка следующему руководителю, им стал человек, много лет проработавший под руководством Каца, заслуженный артист России, а ныне профессор Новосибирской консерватории Михаил Исаакович Турич, который свой опыт игры в оркестре перенес на Камерный оркестр. С этого времени начинается постоянная непростая филармоническая деятельность: каждодневные репетиции, вызов на концерты, я помню, что существовали чисто экономические проблемы, когда молодым людям, которые там работали, приходилось приезжать сюда дважды, сначала на репетиции, потом вечером на концерты, и я помню, что были жалобы с точки зрения бытовых транспортных проблем и экономических, потому что тогда взлетели цены на всё.

Оркестр очень быстро стал погружаться в полноценный репертуар, начали возникать неформальные связи с нашими коллегами-музыкантами, которые работали за рубежом, например, виолончелист Марк Дробинский, который учился когда-то у Мстислава Растроповича, много раз приглашал оркестр на концерты и во Францию, и в тогдашнюю Югославию, а потом появились и другие страны. Сейчас это Швейцария, Испания, Германия, Италия, то есть оркестр — полнокровный участник концертно-гастрольного процесса. И что хорошо — что в основном костяк исполнителей, который тогда был у основания, сохранился, несмотря на то, что прошло 20 лет, общий визуальный облик оркестра очень юный, и груза 20-ти лет не чувствуется ни в ком.

Но есть еще специфика у Камерного оркестра — там каждый музыкант штучен, индивидуален, и в этом его прелесть и сила, и музыканты этого оркестра выступают в сольных программах. Вообще, если бы не было камерного оркестра в Новосибирске, в филармонии, его надо было бы придумать, потому что это определенный колорит, очень важный здесь, в городе, и в пространстве около Новосибирска.


Тайга.инфо: Как вы выстраиваете репертуарную политику?

— Она состоит из нескольких разделов: обязательно есть классический репертуар, который писался в те времена, когда не было понятия камерного оркестра, просто для струнного оркестра, потому что в основном это были самые важные инструменты. Это музыка XVIII столетия: Бах, Гендель, Вивальди — непременная часть репертуара, которую очень публика любит. Затем ситуация исторически усложнялась, потому что XIX век — это расцвет симфонической музыки, для камерного оркестра никто не писал, их не было, были струнные, вот Чайковский написал серенаду для струнных, это были единичные явления.

В начале XX столетия, с разных позиций — и как оппозиция громадным оркестрам, и как тяга к прошлому, — композиторы начали опять интересоваться тем громадным составом, и очень многие мэтры музыки XX века, Стравинский, например, или Шёнберг, писали для камерного, вот эта часть репертуара тоже входит, обязательно. Потом есть то, что мы называем работой с солистом: исполнение музыки, написанной для исполнения скрипачом/виолончелистом в сопровождении оркестра, иногда это оригинальная музыка, иногда — переложения, вот некоторые произведения венских классиков, допустим, Гайдна, мы играем в переложении для Камерного оркестра.

Публика — существо консервативное, любит слушать то, что любит слушать. Поэтому неизбежно какие-то вещи должны повторяться

И, наконец, еще одна часть — это музыка современных авторов, и отечественных, и зарубежных. Очень часто наши зарубежные гости привозят эту музыку с собой, это вообще признак хорошего тона: когда человек гастролирует за рубежом, он играет музыку своей страны. То же самое относится и к нашим музыкантам. От новосибирских известных авторов, которые пишут музыку или занимаются транскрипциями для Камерного оркестра, до композиторов современных, имена которых, может быть, еще не очень известны широкой публике, потому что нужно, чтобы это отстоялось и время пришло, но эта музыка играется. И вот из этих составляющих она формируется, с тем, чтобы это было полезно для оркестра, чтобы это носило момент престижа — мы впервые это исполнили — и немаловажно, чтобы это было интересно и вкусно для публики. Потому что, не обижая никого, должен сказать, что публика в массе своей — существо консервативное, оно любит слушать то, что оно любит слушать. Поэтому неизбежно какие-то вещи должны быть повторяемы.

А для тех, кто любит нечто экстравагантное, у нас существует специальный 10-й абонемент, туда попадают музыканты джазового направления, этно, рок-музыканты, музыканты экзотических профессий. А есть еще невидимая для массового слушателя жизнь оркестра — это выступления в районных центрах, на детских площадках, в музыкальных школах, это, как правило, традиционный репертуар — Моцарт, Вивальди, Чайковский, Боккерини — это такая просветительская деятельность, которая себя, конечно, оправдывает.

Тайга.инфо: На что все-таки идет массовый слушатель, что интереснее?

— Видите ли, эти массовые слушатели уже нам поверили, поэтому они знают, что их ожидания не будут обмануты, поэтому, если в первые годы существования оркестра там надо было очень осторожно выбирать, приманивать публику известными вещами, то сейчас мы можем даже рисковать. Самое главное — сохранить определенное равновесие в этих направлениях, тогда публика не будет чувствовать себя обманутой. Она понимает, что если сегодня у нас будет Моцарт, Боккерини или Чайковский, значит, в следующий раз, так и быть, придут послушать новую музыку. Но эта новая музыка не сама по себе, она связана с именами исполнителей, с жанрами, так что сейчас уже легче, уже какой-то след тянется, народ верит в то, что его ожидания не будут обмануты.

Тайга.инфо: А что касается современных композиторов или не совсем современных, но авторские права которых еще действуют, возникают ли с этим проблемы?

— Нет. Если исполнять разумно и правильно, выполнять законные требования, то никаких проблем не возникает. Если вам нужно исполнить какую-то музыку, и вы обращаетесь к автору, и вам говорят: «Пожалуйста. Только заплатите», — значит, надо платить. И мы платим. Да, это стоит денег иногда, а иногда приходится после исполнения какой-то музыки возвращать материл туда, где он был взят, в отличие от далеких лет, когда можно было скопировать и так далее, но сейчас этого нет. Но у нас конфликтов на этой почве с авторами нет, с зарубежными. С отечественными — тоже разные способы договоренности могут существовать: некоторые идут на то, чтобы отказываться от своих прав на некоторое время из-за удовольствия от того, что их музыка будет исполняться на зарубежных гастролях, им этого достаточно. Некоторые готовы пойти по рутинному пути, но все это в пределах закона.

Тайга.инфо: Насколько успешен оркестр коммерчески?

— Мы же не просто существуем на государственные деньги, понятно, что мы бюджетная организация, есть бюджет, есть штат, границы вознаграждения музыкантам, оклад... Но мы же и зарабатываем деньги. Поэтому у нас существует такая вещь: если коллектив хорошо зарабатывает, если у него полные залы, если он выполняет государственные задания, — есть такая опция у нас — то он имеет право часть из своих доходов потратить на свои нужды, а они могут быть абсолютно разными, например, починка инструмента. То есть существует какой-то запас всегда, который может быть реализован таким образом. Иногда бывает, что поддержка спонсорская оказывается, особенно это касается зарубежных гастролей, перемещений по стране. Все решаемо. Нам помогает и наше министерство культуры, особенно, когда зарубежные гастроли, достаточно престижные. В этой сфере, в общем-то, конфликтов нет, грамотное, перспективное планирование, в общем, сказывается.

Тайга.инфо: Насколько активно вовлечены молодые музыканты или студенты консерватории в музыкальную культурную жизнь и филармонии, и города в целом, вы как преподаватель консерватории какие замечаете тенденции?

— Молодежь ищет возможности проявить свои силы, она нуждается в первую очередь — в местах, где можно выступить, и ее, поскольку она молодежь и еще во многом бескорыстна, не несет на себе груз никаких социальных ответственностей — ипотека, семья, — ее можно использовать в волонтерских работах. С другой стороны, молодость — это же не постоянное свойство, поэтому молодежь задумывается о будущем, начинает думать, где бы она могла быть постоянно, поэтому они ищут работу. Сейчас, конечно, все хотят работать под солидной надежной крышей, где есть социальные выплаты и где есть гарантии, и сейчас можно сказать, что часть молодежи не то чтобы стоит в очереди к нам, но они готовы любую вакансию собою прикрыть.

Если коллектив хорошо зарабатывает, если у него полные залы, то он имеет право часть доходов потратить на свои нужды

Еще с другой стороны, в Новосибирске существует некоторая часть неформальных коллективов, которые выступают на разовых основаниях, и они заявляют о себе: мы есть, мы тоже играем, тоже умеем. И для нас это очень важно, потому что мы смотрим на них и понимаем, что надо повышать свой уровень, потому что это все-таки конкуренция. Так случилось, что однажды один из таких оркестров стал филармоническим камерным оркестром. Но если фантазировать, то идеальная филармония, конечно, могла бы иметь в своем багаже какой-то такой оркестр, но самый идеальный вариант, когда существует много коллективов одного типа, и филармония их по очереди, по мере надобности, показывает, использует, потому что это наш принцип — показывать все интересное, что есть. Кстати, поэтому мы иногда даем возможность выступать камерным оркестрам из других городов и стран, это редко, но это очень важно, чтобы сравнение было, чтобы все не зарастало таким слоем покоя.

Поэтому существование консерватории, существование колледжа с их соответствующими факультетами и отделениями — это очень важный фактор, это гарантия того, что все проблемы кадровые будут решены, и гарантия определенного творческого соревнования. Иногда они делают вещи очень интересные, нестандартные, и мы на них смотрим с позиции академиков и думаем: ну и мы такими были. И очень хорошо, что все это существует, потому что если бы был только один камерный оркестр, и вокруг него ничего и никого, это было бы печально. Во многих городах такие коллективы растут на пустом месте, без подпитки, а в Новосибирске любой коллектив, будь то филармония или оперный театр, например, всегда есть такая важная кадровая подушка, которая дает возможность держать всё в очень хорошем состоянии.


Тайга.инфо: Что касается нестандартных вещей, которые делает молодежь: у вас выступал «МолОт» (новосибирское отделение Союза молодых композиторов) — как публика восприняла авангард? И вообще, насколько сегодня это нужно публике?

— Это нужно публике, потому что очень важно, чтобы публика имела перед собой весь спектр явлений, которые существуют в современном искусстве: вот есть академики, есть традиционалисты, новаторы, а есть авангардисты. И, конечно, удельный вес этих категорий очень разный, и авангарду предстоит самая нелегкая доля, поэтому мы дали возможность выступить «МолОту» здесь уже три раза. Это совершенно разные концерты с разной степенью успеха и наполняемости. Но это целиком лежит на ответственности тех людей, которые этим занимаются, потому что они должны понимать, что, когда они этим занимаются в клубной атмосфере — это одно, но когда они выходят на филармоническую, здесь возникает очень много интересных вещей: интерес публики, наполненность зала, умение выстраивать программу. Очень хорошо, что у них играют молодые ребята, из той же консерватории, мы будем их всячески поддерживать, если они не будут противиться совместной работе по шлифовке их программ.

Тайга.инфо: Если посмотреть с двух сторон на музыкальную культуру Новосибирска — и с позиции просвещенности жителей города, и с позиции подготовленности молодых композиторов — как она строится, и на каком месте Новосибирск стоит среди других развитых городов, именно по музыкальной культуре?

— Ну, к сожалению, никто в стране не проводит подобных социальных исследований, это все на глазок, мы знаем, что интенсивность музыкальной жизни, особенно в сфере академического искусства предельно высока, и мы находимся здесь, наверное, в первой пятерке, потому что в эту пятерку входят две столицы, Москва и Питер, потом Екатеринбург, Нижний Новгород и мы.

Интерес публики очень своеобразен, это известно, и на Западе проводятся такие исследования, недавно у нас был гость из США, и он согласился, что у них происходит то же самое, а именно — молодежь в меньшей степени привлекает эти жанры, это исполнительство, и это понятно, почему — потому что у молодежи другие интересы, они живут по жизни легко, у них своя субкультура, свои привычки, своя среда обитания, а дальше молодежь постепенно начинает стабилизироваться, люди начинают «вить гнезда», «выводить птенцов», заниматься проблемой их вскармливания, детских садов, зарплаты и прочего, но все равно наступает такой рубеж в жизни каждой семьи, когда люди начинают задумываться о той духовной пище, которая была упущена когда-то, они не о себе даже думают больше — о детях, это отличительная черта того, что мы называем культурой среднего класса.

Когда дети становятся на ноги, люди могут отдаться просветительской деятельности, ликвидировать огрехи, которые были в молодости — не успел прочитать, не смог сходить

И тогда возникает интерес к оперному театру, к концертам филармонии, к каким-то коллективным акциям, просмотрам — это очень важно, чтобы все поколенчески было связано, и потом наступает момент, когда дети становятся на ноги, мы все это знаем, что люди могут с удовольствием отдаться, наконец, культурной и просветительской деятельности, ликвидировать те огрехи, которые были в молодости — не успел прочитать, не смог сходить. Поэтому поколение около 50 лет — это максимальное количество слушателей, не только у нас, за рубежом тоже, потому что это единые процессы. И это очень хорошо.

Хотя мы в некоторых программах, частично в Камерном оркестре, частично в других коллективах, мы пытаемся нащупать каналы связи с молодежью, не только путем демонстрации той музыки, которую они слышат и любят, а именно той музыки, которую они в силу каких-то причин не знают. Роль музыкального воспитания, просвещения в общеобразовательных школах, в лицеях, в вузах — это огромное поле деятельности, которое всем надо засеивать, поднимать, а потом собирать урожай.

Тайга.инфо: То есть сейчас, получается, не хватает, ни в школах, ни в вузах, этой просветительской деятельности...

— Да, этого не хватает. И это не дело только одной филармонии, ни тем более — одного Камерного оркестра, это дело соответствующих инстанций, и здесь есть одна такая больная вещь для нашей страны: дети, с их потребностями, заботами культурными, их, условно говоря, «пасут» два ведомства — ведомство образования и ведомство культуры, которое занимается школами общего развития, дополнительного образования и так далее, и ребенок, в общем-то, «разделен».

Это специфика нашей страны, потому что, скажем, в США нет вообще музыкальных школ как таковых — там люди учатся в общеобразовательной школе, и отсюда немножко другой результат, потому что там воспитание музыкой поставлено в школах очень высоко за счет кадров учителей, которые могут все: играют на разных инструментах, общаются свободно с детьми, дети умеют читать ноты, что у нас вообще в школе отсутствует.

Технический прогресс мчится вперед, сметая все на своем пути, а скрипка остается нетленной ценностью

Дети там музицируют, и из них готовят поколение грамотных слушателей, а, собственно, что еще нужно? Для детей делают интересные проекты, например, адаптации классических опер или симфонических программ с участием тех же детей. И нам еще в этом смысле предстоит многое. Как-то Камерный оркестр приглашал детей одной из школ на репетицию, они смотрели на инструменты, слушали музыкантов, прошли по залу — вот такие вещи очень сильно на детей действуют, потому что отчуждение существует, к сожалению.

Тайга.инфо: И как эту проблему решать?

— Она решается даже не двадцатью годами, она решается десятилетиями, это прививка культурная должна быть, которая дает постепенно всходы, это подготовка не одного поколения грамотных в культурном отношении родителей, лишенных предрассудков, лишенных узости культурной, этнической, религиозной, люди должны широко смотреть на мир, и они должны принимать искусство во всех способах его проявления. Это как в старом английском анекдоте: «Почему у вас газоны такие ровные?» «Потому мы уже 300 лет здесь их стрижем».

Я думаю, что если все будет спокойно и благополучно в жизни нашей страны, и никаких коллизий культурных не будет, то лет через сто будет совершенно другая культурная ситуация. Это связано со многими вещами: с наличием и отсутствием залов в общеобразовательных школах, где можно выступать, это и акустика, потому что у нас молодежь ориентирована в первую очередь на «игрушки» технического прогресса, и это очень плохо, потому что за техническим прогрессом все равно нельзя угнаться, он мчится вперед, сметая все на своем пути, а скрипка, даже если это не скрипка Страдивари, остается нетленной ценностью, человеческий голос тоже, звуки фортепиано тоже, и все это прекрасно понимают. Люди должны делегировать часть своих интересов в эту традиционную сферу, а часть — чтобы чувствовать себя современными людьми. Тогда возникнет некая гармония восприятия жизни и всего культурного пространства, которое существует.

Беседовала Юлия Катковская